Дорога домой

Прикрывая грудь простыней, Таня сидела на постели — а пальцы лежащего рядом мужчины скользили по изгибам ее обнаженной спины. — Отчего такое смущение? Я уже говорил, что умею обращаться с женщинами. Супруг открыто наслаждался ее реакцией. Вчерашняя девственница, очаровательно пугавшаяся желаний своего тела… Первая красавица Буяна, флиртующая направо и налево, гроза всех мужчин, но в душе — ребенок. Язвительный, гордый, умненький, недоверчивый, повидавший многое ребенок. И этого наивного, быстро повзрослевшего ребенка он несколько часов назад сделал своей женой — потому что не мог допустить, чтобы сия диковинная игрушка попала в чужие руки. — Ну да… Двадцать семь или двадцать восемь могут многому научить, — пробормотала Таня, — их и правда было так много? — Я не считал. — Зато считали твои сестры… И они сказали, что сбились. Глеб закатил глаза. — Жанна с Еленой слишком много болтают. — Зато я хоть от них могу узнать сведения о собственном супруге, — фыркнула девушка. — Укоряешь о молчании, даже не спрашивая? Задавай любые вопросы. Гроттер долго молчала, формулируя мысли. Интересовало многое, но с чего начать? — Зачем была нужна черная маска? — наконец, изрекла она, — Кузя всерьез думал, что у него не в ладах с рассудком. — Я немало времени прожил в Буяне. Нет ничего приятного в том, чтобы вести войска против тех, кто неплохо тебя знает. Проще малодушно прикрыть лицо… Да и не принято в нашей семье, что называется, «светиться». — О Вашей семье… Ваших родителей не было на свадьбе. — Женщина, которая воспитала меня, прибудет в течение нескольких дней. Занятость не позволила ни ей, ни отцу присутствовать на этом… событии. Но, безусловно, ты скоро увидишь их, — пообещал Бейбарсов, — мать очень сожалеет, что не успела вовремя. — Я могу закрасить, — внезапно произнесла его молодая жена. — Прости? — Волосы на виске. Оказалось, он снова перебирает ее седые пряди… Забавно, а он и не заметил. — Нет, Гроттер. Некоторые вещи лучше оставлять как напоминание о собственных грехах. Красивая легкомысленная кокетка, которой он предлагал брак потому, что видел в ней ум и достойную его внутреннюю силу, в тот памятный день открылась ему с совершенно другой стороны. Он повидал на этой войне многое — но никак не мог предположить, что его последним серьезным противником на пути выполнения приказа кайзера станет именно эта тонкая и хрупкая девушка. Девушка, которая казалась ему олицетворением самой жизни, смотрела мертвым холодным взглядом. Ее и без того огненные волосы, казалось, светились во всполохах пламени, а весь облик отражал непоколебимую решимость унести столько, сколько получится; в ней был весь гнев Буяна — и все его отчаяние. Сначала она уложила всю его полководческую свиту, а потом… Потом Бейбарсов снял маску, и в ее мрачных сосредоточенных глазах отразился истинный ужас. Нет. Некоторые вещи лучше никогда не забывать. — Глеб, я хотела спросить, — вновь смутилась Таня. — Да? Супруга долго мялась, прежде чем продолжить. — О детях, — наконец, выдала она. — Ты пока не хочешь, — утвердительно произнес он, и девушка кивнула. — Тогда обождем. — Разве это можно… регулировать? — Если ты не забеременеешь после этой ночи, то вполне. Глеб задал несколько уточняющих вопросов, заставив ее еще больше смутиться — обсуждать подобные вещи с мужчиной казалось ей дико и неделикатно, и завершил: — Безопасности не гарантирует. Прошу только об одном — не бери никакой гадости у Жанны. — Какой гадости? — Тартарианки пьют всякую дрянь, чтобы избежать нежелательных последствий в виде бремени — или избавиться от уже наступивших. Сама понимаешь, что без вреда это не проходит. — Вот как… — Ты личность, Гроттер. Я не могу заставить тебя стать инкубатором для своих наследников — хотя, безусловно, хочу их. Если мои подсчеты верны… — Бейбарсов хмыкнул, — еще недели две тебе ничего не грозит. Не знает самых обычных вещей… И вправду — сама наивность, пусть всем своим поведением и отрицает это. В ней гармонично сосуществовали консерватизм Буяна и готовность к переменам Тартара. Лучшей жены найти было невозможно.

***

Когда они спустились завтракать, половина гостей уже разъехалась, а оставшаяся половина только собиралась. Глеб отодвинул перед супругой стул… Таня внимательно оглядела присутствующих. С другого конца стола ее с мрачным интересом рассматривал человек по имени Виктор Шилов… — Вы на мне дыру протрете, — не выдержала девушка. — Имею право. Вы-то в моей шкуре дыру уже проделали, — отодвинув сюртук, мужчина продемонстрировал перебинтованное плечо. — Это один из тех троих, кого ты прострелила в Тибидохсе, — любезно пояснил ей супруг, — перед тем, как чуть не всадила пулю в меня. Кстати, спасибо за милосердие: другие двое тоже живы, хотя их раны будут потяжелее. Джаф и Гопзий считают дни, когда их выпустят из лазарета и представят тебе… Таня состроила самую невинную мордочку, на которую была способна. Прекрасно, когда хоть кто-то ценит «хирургию». — Милосердие? Сдается мне, кое-кто просто промазал, — фыркнул Виктор. — Я НИКОГДА не промазываю, — вспыхнула девушка. — Даже Я промазываю. — А я — нет! — Вы еще дуэль устройте, — и, глядя как оживились потенциальные участники, Глеб тут же пресек, — не сегодня. Оставим это милое развлечение на потом. В обеденный зал метеором влетела Гломова-Морозова. — Ну что, Гроттерша, оценила прелести супружеской жизни? — вместо приветствия вопросила она, и хохотнула, наблюдая за реакцией Тани. На пороге, держась за голову, возник Гуня. Гигант страдал от тяжелейшего похмелья — вчера они так увлеклись празднованием свадьбы, что в спальню к жене его тащили буквально на руках. Из-за спины вояки высовывались его не менее несчастные собутыльники Петруччо и Евгений. Прежде, чем присоединиться к трапезе, страдающие осушили все графины с водой, которые были в комнате… Разговор зашел о делах. Глеб отдал пару распоряжений, и после завтрака тартарианцы удалились собираться в завоеванную столицу, а супруги в библиотеку. — Мне нужно уехать дней на пять. С тобой остаются Гломова, Шито-Крыто и Жанетта — полагаю, Вам будет, о чем пообщаться. — Так скоро? — удивилась Гроттер. — К сожалению, да. Садись, — Бейбарсов устроился в кресле и указал на свои колени. Едва девушка опустилась, он деловито спустил лямки ее платья и начал борьбу с длинным подолом и застежками на брюках. — Здесь?! — Я в своем доме. — Но… Глеб, я не умею! — Определенно, стоило жениться на тебе хотя бы ради этого очаровательно смущенного личика, — услышала она его усмехающийся шепот, — продолжишь отрицать, что в моем обществе полностью теряешь уверенность в себе и своих чарах? — Если бы я продолжила это отрицать это, то не вышла бы за Вас замуж… За два года до описываемых событий, загородное имение Гроттеров — Глеб Бейбарсов, — Леопольд представил своим немногочисленным гостям высокого молодого мужчину в черном одеянии, — наш новый сосед. Унаследовал имение от дальних родственников, въехал неделю назад… — Тартарианец, — презрительно проронил Ург, — тот самый. — Ург! — с укором произнесла Софья, и парень замолчал. Леди Софья во многом заменила ему мать, и с ее мнением приходилось считаться. Хотя, иногда от ее вежливости даже спину ломило… — Приятно познакомиться, — тартарианец отвесил легкий насмешливый поклон. — Татьяна, иди к нам! — позвала Софья. В дверях возникла молоденькая девушка лет восемнадцати. Ее чересчур простое платье совсем не подходило дочери одного из богатейших людей Буяна, но смотрелось вполне гармонично… Лучшим украшением ее облика служила яркая внешность. — Слушать треп и воздавать очередные «любезности»? Извините, господа, у меня мигрень, — фыркнула девушка. — Таня! — Мама! — передразнила девушка. Взгляд девушки без особого интереса скользнул по тартарианскому соседу. Встретившись с ним глазами, она улыбнулась и стрельнула изумрудными очами — по чистой привычке; судя по всему, дочь Леопольда отлично знала, какое впечатление производила на мужчин. — Татьяна! — обратился к ней Пуппер — ее восторженный поклонник. Прежде, чем юноша подошел к ней с шампанским, девушка подскочила к раскрытому окну и под вопль матери перемахнула через подоконник. — У Вас… очаровательная дочь, — сообщил Бейбарсов хозяину дома. — Благодарю, — ответил Леопольд. Гроттер-старший поспешил завести разговор об экономике Буяна. От его внимательного взора не укрылась странная тень, промелькнувшая во взгляде мужчины, которым тот проводил его старшую дочь… Сидя в своем особняке несколько часов спустя, Глеб внимательно рассматривал сделанный им карандашный набросок.