Правда в том, что я желаю тебя

Я не понимал, что со мной происходит, но… черт возьми! Это было явно ненормально. Я ведь с Дианой и должен быть счастлив, но где оно это счастье? Куда оно улетучилось? Вроде ничего страшного не происходит, все у нас нормально, но вместо счастья я ощущал какое-то странное разочарование и жуткую, невыносимую, выжигающую изнутри нехватку. Нехватку Иры. Невыносимо! Это просто невыносимо! Она просто нахально поглотила все мои мысли! При том, что несколько ночей подряд я не спал, все равно приходил в универ, надеясь ее увидеть. И пару дней назад мне повезло. Вот только Ира наехала на меня, словно танк: - Ты что здесь забыл? - Я хотел одолжить у тебя тетрадь, чтобы переписать прошлую лекцию, – жизнерадостно соврал я. - А не пошел бы ты нах!? – воскликнула она. А потом добавила гневным шепотом, приблизив свое пылающее лицо к моему: - Наш дурацкий договор разорван. Ты обещал, что не будешь за мной таскаться! Что мы разойдемся, как будто ничего не произошло! Я хочу, чтобы так оно и было! Да, это было пару дней назад, но сегодня я хочу нормально поговорить с ней! В конце концов у нее не должно быть причин так на меня злиться, но она сердится. Я должен выяснить в чем дело. На глаза попалась Ирина тетрадь, приготовленная к лекции. Взял ее практически инстинктивно пока никто не видел. Пролистал, сев на ее место. От листочков приятно пахло Ирой. Стоп, а это что? Стихотворение? «Любви все возрасты покорны» Когда-то написал один поэт. Но нет. Избавьте. «Благодарю покорно В моей судьбе любовям места нет». Сказала я и, запасясь попкорном, Направилась смотреть «Оно» от Короля. Но кто же знал, что где-то за забором Любовь уж караулила меня. Я не была готова к этой «чести». (Презренна «честь» незваная моя) И в играх недостойной подлой мести Конем и пешкой оказалась я. Что ж, виновата глупость. Стоит злиться Лишь на себя саму и на саму себя. Ведь угораздило по-идиотски так влюбиться! Хотя любовь ведь, кажется, сама умеет злиться? И заставляет полюбить козла. Почерк вроде Ирин. Видно, что переделывала, некоторые слова зачеркнуты, подбиралась рифма. Неужели Ира написала стихотворение? Она влюблена? В кого? В меня? Сердце так заколотилось, что чуть инфаркт не случился. Перед глазами запрыгали картинки воспоминаний, как я ее обнимал, как мы поцеловались (тут в животе пронесся ураган), как она спала в моей спальне совсем голышом (еще один ураган). Уровень моего чсв, кажется, превысил все допустимые нормы приличий. А потом с грохотом рухнул вниз: здесь речь про козла. А я же не козел. Я ей ничего плохого не сделал так ведь? Значит, она игнорирует меня, потому что влюблена в кого-то другого? Но в кого? Кто этот козел? Внутри меня поднялся ураган другого рода: хотелось настучать по роже этому типу. Сквозь размышления я заметил, что Ира вернулась в аудиторию. Я быстренько захлопнул тетрадь и отошел подальше, чтобы Ира меня не заметила. Следом за Ирой вошла Кац и мне пришлось сесть на свое место. Я подобрал его так, что мне было прекрасно видно Иру, и я всю лекцию наблюдал, как она буравит взглядом Бочкарева. Как только лекция завершилась он чуть ли не бегом ринулся к ней и пока я соображал, что делать, Ира с Бочкой направились прочь из аудитории. Я – за ними следом. - Привет, - голос Дианы у самого уха выбил меня из колеи. Я обернулся: она стояла совсем рядом, привычным жестом поправляя волосы. – Я так понимаю, ты уже освободился? Пообедаем где-нибудь? Говорят, неподалеку открылся хороший ресторан итальянской кухни. - А, да. Да, конечно, пойдем. Мы вышли из аудитории и направились в сторону, противоположную той, куда шли Ира с Бочкой. Ну, все, Бочкарев! Ты – покойник!