Сломанные алгоритмы

Алек смотрит на руки, судорожно сцепленные в замок, на чёрные волосы, которые треплет осенний ветер, на широкие плечи, что сейчас сгорблены, он смотрит и боится того, что за этим последует. Элиас. Что же ты сделал? — Он появился в нашей школе, когда мне было пятнадцать. До него у меня всё было ровно. Я мирно сосуществовал с бандами, помогал им с домашними заданиями, и никто меня не трогал. Они хорошие ребята, если придерживаться установленных правил. Но появился Элиас. Он был таким ярким, таким неземным, словно бабочка из тропических лесов, которая по ошибке прилетела в этот мир. Ему было шестнадцать. На девять месяцев старше меня. Мы попали в один класс. Он был таким красивым, таким артистичным, таким живым, таким смелым и таким безрассудным. Я помню, как он подсел ко мне на какой-то лабораторной, и мы оба получили за неё D, потому что проболтали всё время. Моя первая провальная лабораторная. Мой первый настоящий друг в этой школе, мой первый вдохновитель. Он утаскивал меня к себе домой, когда отец напивался, устраивал вечеринки для нас двоих, красил меня, одевал словно куклу, поддерживал и подбадривал. Он помог дособрать деньги на мой первый компьютер, подержанный, постоянно лагающий. Но мой. Это было так странно. С ним как будто всё менялось. Каждый день он приходил в школу и бросал вызов одним своим видом. Они несколько раз пытались проучить его, но даже побои не могли его остановить. Я замазывал ему синяки, а он улыбался так ярко, что я забывал обо всех опасностях. Зря, как оказалось. Он подарил мне самое лучшее лето в моей жизни. Элиас хотел стать модельером, я программистом. На его день рождения я написал свою первую полноценную программу, которая позволяла быстро производить расчёты по кройке. Мы были счастливы. Словно с самого начала кто-то решил, что мы должны стать лучшими друзьями, братьями. Мы вернулись в школу после летних каникул, и я встретил ещё одного хорошего человека. Это был мистер Шайло. Он преподавал нам математику, но при этом прекрасно разбирался в компьютерах. Мы быстро подружились, он заметил меня и стал оставлять нескольких учеников после уроков, чтобы что-то дополнительно пройти. Но постепенно остался только я. Я и Элиас, который приходил за мной и оставался на всё время, пока я программировал или занимался платами. Маленький мир для троих. Магнус улыбается, и Алек осторожно дотрагивается до его пальцев, нежно поглаживая острые костяшки. Он понимает, что сейчас Магнусу придётся заново пережить страшные моменты своей жизни, а Алек ничем не сможет ему помочь, только сидеть рядом и слушать. — Я не знаю, почему всё сломалось, когда всё пошло наперекосяк. Просто однажды меня вызвали в кабинет директора и начали задавать вопросы. Что мистер Шайло делал, когда мы оставались наедине, трогал ли он меня? Я помню, что рассмеялся, услышав такие предположения. Наши отношения никогда не переходили грань ученик-учитель, он был наставником и другом, да и насколько я помню, Элиас рассказывал, что однажды видел фото красивой девушки у мистера Шайло в бумажнике. Но мои показания не помогли, мистера Шайло уволили. Он даже не успел попрощаться. Мы снова остались с Элиасом вдвоём, и тогда я впервые нарвался на предупреждение от Крэйга. Он был главарём банды, которая заправляла в школе. Его ребята сказали, чтобы я меньше общался с Элиасом, потому что история с мистером Шайло уже бросила тень на их репутации. Никто не будет терпеть пидора в своих рядах, даже если он всего лишь делает домашку и решает контрольные. А потом Крэйг отослал своих друзей и привёл меня в пустой спортзал. Магнус останавливается на мгновение, прикрывая глаза, и Алек неосознанно сжимает его руки. Хрупкий подросток один на один с бандитом. — Он закрыл двери и усадил меня на стул. Мне почему-то совсем не было страшно. Крэйг никогда не обижал меня и другим не позволял. Я выполнял все его указания, он никогда не просил сделать что-то нехорошее. Не раз он помогал мне утихомирить пьяного отца. Он всегда был таким молчаливым. Сейчас я понимаю, что ничего о нём не знал, да и не особо задумывался. Крэйг сел напротив меня, а потом взял мою руку в свои. «Ты должен быть более осторожным, Магнус, — сказал он мне. — Ты умный. Чтобы я больше тебя с Элиасом не видел. Не позволяй ему испортить тебе жизнь. Просто живи так, как жил до него, как будто его нет. Хотя бы создай видимость. Никто не вступится за тебя, если ты бросишь нам вызов». Это было так неожиданно, я сумел кивнуть, и он растрепал мои волосы, а затем обнял за плечи и выставил из спортзала. Я просто не мог не прислушаться к нему, поэтому честно рассказал Элиасу о своих опасениях и попросил быть осторожнее. Нам оставалось потерпеть полтора года. Ничего страшного, если речь идёт о безопасности. К тому же, это касалось только школы. Алек выдыхает, мысленно благодаря неизвестного ему парня за благоразумие и сочувствие, но Магнус закрывает глаза, собираясь с силами, и его голос становится тише, а слова громче. — А на следующий день Элиас меня поцеловал, перед всеми. Я даже не услышал, как Крэйг подошёл сзади. Он просто выдрал меня из объятий Элиаса и кинул своим ребятам. Меня утащили в раздевалку для мальчиков и вымыли рот с мылом, я не сопротивлялся, но этот вкус до сих пор ненавижу. На занятия я пошёл под охраной двух ребят. Они всё время сидели рядом, но я не боялся. Я понимал, что Крэйг преподаст мне урок, он имел на это полное право. Я также понимал, что Крэйг не будет меня убивать и наносить серьёзные увечья. Он был королём нашей школы, но он никогда не опускался до истязаний. Поэтому я безропотно пошёл с его ребятами после занятий в спортзал. Но они не стали меня бить. Они стянули мне кабельными стяжками руки и привязали к стулу, а затем накинули на голову мешок и ушли. Я сидел в полной тишине. Забавно, я даже не попытался сбежать, настолько я был уверен, что заслужил это наказание. Но время шло, а ничего не происходило. Только темнота и тишина. Я не знаю, сколько прошло часов, наверное, пять или шесть, а потом появились голоса. Они веселились, что-то громко обсуждали, играла какая-то музыка. Громче и громче, совсем рядом. Что-то было не так. Мне впервые стало страшно. И Алек чувствует, как волна холода проходит по спине. Совсем один, в ожидании наказания, которое не заслужил, в ожидании побоев, в ожидании чего-то страшного. Но Магнус уже ушёл с головой в тот день, когда для него всё изменилось. — Это не было похоже на обыкновенное наказание. Я запаниковал, но Крэйг был рядом. Он положил свою руку мне на плечо, придавил к стулу и стянул мешок. Я смотрел прямо на Элиаса. Элиас смотрел на меня. А вокруг были парни и девушки, они кричали и улюлюкали. А Элиас, он словно не замечал этих взглядов, полных ненависти, он просто стоял и улыбался. Он улыбался, а рука Крэйга всё сильнее сжимала моё плечо. Крэйг велел стать ему на колени и попросить прощения, но Элиас вместо этого поманил Крэйга к себе. «Чего вы все боитесь? — спросил он. — Того, что, взглянув на яркие наряды, станете геями? У меня для вас плохая новость. Так геями не становятся. И ты, Крэйг, ты ведь знаешь, что я не гей, в отличие от некоторых». Он оглядел их, внимательно, словно знал о них то, что они хотели скрыть. И в тот момент, когда он снова посмотрел на Крэйга, они ударили его, поставили на колени, а он не переставал улыбаться, и тогда Крэйг словно озверел. Он велел раздеть Элиаса, догола. Они начали срывать с него одежду, и я закричал. Я звал на помощь, звал так, что у меня звенело в ушах. Наверное, у меня началась истерика, потому что Крэйг отвесил мне пощёчину, затем вторую, третью, пока я не замолчал. «А сейчас, Элиас, я покажу тебе и твоему дружку, — почему геи так нам отвратительны, — Крэйг кивнул своим ребятам, и они встали по сторонам от моего стула. — Выбирай, Элиас. Ты или он? Кто будет моим подопытным кроликом?». Элиас только помотал головой. «Ты не причинишь ему вреда, Крэйг. Мы оба знаем, что он ни в чём не виноват». Магнус непроизвольно подносит руку к шее и рвано выдыхает, а потом опускает руку и потирает запястья. — Один из парней начал душить меня. Крэйг и Элиас буравили друг друга взглядами, а у меня кровь билась в ушах, я захрипел, стал дёргать руками, но стало только хуже. Я не помню, что было дальше. Наверное, я отключился, а потом очнулся, потому что на меня лили пиво. «Знаешь, почему они нам отвратительны, Элиас? Потому что только пидоры вроде тебя заставляют своих друзей отвечать за собственные ошибки». В этот момент они сломали его, я видел, как он перестал бороться. Они почти ничего не сделали, но уже подчинили его своей воле, потому что Элиас испугался за меня. Он стоял на коленях, голый перед вопящими подростками. И они решили удостовериться, что я такой же, как они, что я нормальный. Они заставили Элиаса танцевать, и каждую минуту ребята Крэйга спрашивали меня, что я чувствую: возбуждение, желание, нравится ли мне. Мне пришлось отвечать, иначе Элиаса ждали удары. Но они всё наседали и наседали. «Ты нормальный? Скажи нам, малыш, ты нормальный?». Каждый раз они заставляли кричать меня громче и громче. Я сорвал свой голос, и тогда Крэйг подошёл ко мне, он кивнул своим парням, чтобы они заканчивали, но им было мало. Они хотели продолжения, им понравилось. Крэйг посмотрел на Элиаса и пожал плечами. Он просто разрешил им. Я остался сидеть на стуле. Рядом стоял Крэйг, он держал мою голову, следил, чтобы я не закрывал глаза. «Терпи, — прошептал он мне. — И, возможно, ты выберешься живым, если будешь молчать. Не привлекай их внимания». И я предал друга, единственного друга. Я даже не попытался его спасти, я просто застыл на месте. — Они изнасиловали его при тебе? — содрогаясь, спрашивает Алек, но Магнус качает головой. — Им не понадобилось. Да никто из них не опустился бы до такого. Они заставляли его слизывать грязь с пола, гавкать, словно собачонку, трясти задницей, танцевать тверк. Они засовывали ему в рот разные предметы, это было так мерзко, так отвратительно. Элиас ни разу не посмотрел на меня, он ушёл внутрь себя, глубоко, осталось только тело. А я смотрел. В какой-то момент кто-то из них кинул взгляд на меня, но тут же отвернулся. Крэйг сказал, что никто не заступится. Но он был не прав. Какой-то парень катался верхом на Элиасе, когда дверь в спортзал выбили. Крэйг опрокинул стул со мной, я упал на пол, залитый пивом, раздались выстрелы, а я никак не мог отвернуться. Элиас лежал всего в нескольких метрах от меня, и я смотрел в его пустые глаза, такие холодные, неживые. А потом рядом со мной упал Крэйг, потекла кровь, она смешивалась с грязью, такой бурый цвет везде и запах, а совсем рядом мой мёртвый друг. Меня вырвало, потом ещё, а потом меня подняли. Это был Рафаэль. Он привёл своих ребят, когда услышал, что Крэйг устроил не простую вечеринку. Их было всего пятеро против банды Крэйга, но у них были пистолеты. Он просто забрал меня к себе домой, не дал даже дотронуться до Элиаса. Я не помню, что было дальше. Рафа рассказал, что я провалялся в горячке почти три дня. Но в школу я пошёл только через месяц. Пошёл с Рафаэлем. Он взял меня под свою защиту, никто не смел даже подойти ко мне. Я до сих пор не знаю, как они разрешили это дело. Никто не рассказывал мне, у меня никого не осталось, кроме Рафы. Банды Крэйга больше не существовало, Элиаса тоже. Он попал в больницу, а когда вышел из неё, то решил уйти из жизни. Они убили его тогда, когда предложили выбрать, и он выбрал мою жизнь в обмен на его. Я не был на его похоронах и никогда не был на его могиле. Я не смог. Магнус замолкает, а потом разжимает кулаки и вздыхает. И Алек просто раскрывает руки, приглашая, но не настаивая. А потом тихо поглаживает чёрные густые волосы и прижимает Магнуса к себе. Звуки вечеринки растворяются в шелесте осенних листьев, и Алек замечает, что Магнус начинает дрожать. — Останься, — просит Алек. — Я буду рядом. Но Магнус качает головой, он хочет домой. Он садится в такси и запоздало вспоминает, что домой нельзя. Можно только в безликую квартиру. Таксист окликает задумавшегося пассажира и недовольно хмурит брови, когда к нему в машину запрыгивает второй мужчина, который быстро диктует адрес. — Куда мы едем? — спрашивает Магнус, и Алек как можно спокойнее отвечает. — Мы едем ко мне, Магнус. Я не могу оставить тебя одного в той квартире. Она кажется такой чужой. А у меня есть прекрасный диван, на котором я часто засыпаю. Ты не стеснишь меня, не отказывайся. Я просто буду рядом, чтобы хоть кто-то был рядом. Рафаэль ведь уехал? — Да. Алек осторожно заводит Магнуса к себе, опасаясь, что он передумает в последний момент, но Магнус молчит. Позволяет отвести себя в ванную и покорно снимает с себя одежду, отдавая её в руки к Алеку. Безучастно наблюдает, как Алек регулирует температуру воды, и вздрагивает, только когда Алек оставляет его одного. Зачем он рассказал? Зачем согласился приехать? Магнус стоит под душем и ничего не чувствует. Рука тянется к регулятору, уменьшая температуру в надежде, что холодная вода хоть немного приведёт мысли в порядок. Но проверенные методы не срабатывают. Поэтому Магнус вылезает, напяливая футболку и штаны не по размеру и тщательно вычищает зубы щёткой, которую ему оставил Алек. Выходит, шлёпая босыми ногами по тёплому полу, и капли с влажных волос стекают за шиворот серой футболки. Алек ждёт его на диване, отодвинувшись почти к самому краю, чтобы дать больше пространства. Магнус нерешительно присаживается и стискивает руки в замок, стараясь не смотреть на него. — Я могу задать тебе вопрос? — Алек спрашивает, надеясь, что не давит и не торопится, но ему нужно это знать. — Да. — Ты когда-нибудь был у психотерапевта, чтобы тебе помогли пережить эту травму? — Да. Розалия Фишер. Она была моим врачом, я ходил к ней почти год. Стало значительно легче. Я даже познакомился с девушкой, с Камиллой, устроился на работу по удалёнке. Мои визиты стали реже, но Ками всегда напоминала мне о них, буквально выталкивала из дома, чтобы я продолжал терапию. А потом Роза переехала к своим внукам, я расстался с Камиллой. Когда мы прощались с Розой, она оставила мне стопку рецептов. Ты должен был их видеть в моей тумбочке. Я покупаю только лекарство от мигрени вот уже три года. А раньше были антидепрессанты, но постепенно я слез с них. Хотя, наверное, правильно сказать, что я заменил их работой. Роза избавила меня от кошмаров, сделала более уверенным в себе, а я похерил все её усилия. Снова замкнулся в себе, когда застал Камиллу с другим. — Она тебе изменяла? — Да, систематически, как выяснилось. Она сказала, что я не устраиваю её в постели. Любовник из меня так себе. Она сказала: «никудышный». Я её не виню. Наверное, она была права. Камилла — очень яркая личность, мы не очень-то подходили друг другу. Я рад, что тогда застал их. Она смогла уйти, а значит, смогла стать счастливой. — А ты бы попробовал снова? — Снова? — Да. У меня есть подруга. Она дочь той самой женщины, которая работала с моей семьёй. Мы дружим с детства. Она хороший психотерапевт, один из лучших. Ты бы согласился возобновить сеансы? — Зачем это тебе? — Я обещаю, что отвечу. Но не сегодня, Магнус. А пока. Это нужно тебе, очень нужно. Позволишь? — А если я откажусь? — Это твой выбор. Я не буду настаивать. Только ты решаешь. Её зовут Лидия Бранвелл. Ты можешь попробовать записаться к ней, можешь к другому. Я могу сходить с тобой, или если тебе не нравится эта идея, то нет. Я обещаю, что никогда не использую это против тебя. — Я знаю. Но я не могу, правда, не могу. Прости. Магнус нервно проводит рукой по волосам. Возможно, после окончания дела им придётся уехать, растворится в мире, сменить имя и фамилию. Люк обещал помочь. Нет смысла надеятся на нормальную жизнь здесь. Магнус рассеянно смотрит на свою мокрую ладонь, а потом вздрагивает, когда белое полотенце приземляется на его голову. — Пусть будет так. Алек подсаживается рядом и осторожно промакивает тяжёлые от влаги волосы. Магнус сидит, неестественно выпрямившись, и Алек тихо интересуется. — Мне прекратить? — Нет, — Магнус отвечает очень быстро, а затем в противовес только что сказанным словам обхватывает запястье Алека своими пальцами. — Я могу задать вопрос? — Да. — Как ты отнесёшься к человеку, которому доверял и который воспользовался твоим доверием, в какой-то степени предал тебя? — Если он преступник, то я сделаю всё, чтобы засадить его за решётку. Если нет, то я в любом случае не буду ему мстить, но больше никогда в жизни не подпущу его к себе. Предателям и лжецам нет места в моей жизни. — Хорошо, — улыбается Магнус. — Это хорошо. Алек замирает в нерешительности, когда Магнус подвигается ближе и возвращает его руки к своей голове, жмурясь от удовольствия. Алек почти заканчивает, когда понимает, что Магнус уснул, привалившись к его груди. Он осторожно укладывает своего гостя на диване и оставляет дверь в спальню открытой. Громкий крик настигает его прямо посреди спутанных снов, и Алек подскакивает с кровати и со всех ног бежит в гостиную. А потом смотрит на не до конца проснувшегося Магнуса, который пялится в большой экран включённого телевизора. Разгорячённые каким-то соревнованием участники очередного шоу рассказывают о своих впечатлениях и не стесняются своих эмоций. — Прости, пожалуйста, кажется я задел пульт, пока спал. Я не хотел будить тебя. Алек кивает и медленно стекает по стенке. Слишком много переживаний за сегодня. — Александр. Тебе плохо? Магнус осматривает его с сосредоточенным видом, но Алек ничего не может сказать. Просто сидит на полу, любуясь красивым мужчиной, который сейчас стоит перед ним на коленях. Как же сильно он вляпался. — Пошли спать со мной, — просит Алек. — Мне так будет спокойнее. Я не притронусь к тебе, если ты этого боишься. — Я не боюсь, — честно отвечает Магнус. — Но у меня нервный сон, я постоянно брыкаюсь. — Я знаю. А у меня талант уходить от ударов. И это будет честно. Я спал в твоей постели, а ты в моей — нет. Но Магнус качает головой. — Мне лучше поехать домой. Я вряд ли уже засну. Лучше посижу в инете. Спасибо. Магнус поднимается и виновато смотрит на Алека, а затем уходит переодеваться. Когда он выходит из ванной комнаты его ждёт полностью одетый Алек, который нервно сжимает ключи от машины в руке. — Я могу поехать с тобой? Ты хотел помочь мне со счетами? Предложение в силе? — В силе, конечно, — отвечает Магнус и неуверенно смотрит на часы. — Но ты правда хочешь этим заняться в три ночи? — Но ты же так постоянно делаешь, — возражает ему Алек, и Магнус громко фыркает, но позволяет усадить себя в машину и довезти до дома, подняться на этаж и устроиться рядом на неудобном стуле. Магнус спрашивает по делу, хмурит брови, быстро шерстит нужные ему файлы, и у Алека пробегает холодок по спине. Совсем страшно становится, когда Магнус хищно улыбается, пока оба монитора заполняются многочисленными окнами, причём половину команд из тех, что использует Магнус, Алек никогда в жизни не видел. Но он не спрашивает, просто кладёт голову на плечо, продолжая наблюдать за работой явно не среднего системного администратора. — Насколько ты доверяешь своему отцу, Александр? — внезапно интересуется Магнус у притихшего Алека, и тот вываливается из полудрёмы, в которую его погрузил мерный бег пальцев по клавиатуре. — На все сто. Он никогда меня не подводил. — Счета открыл он. Провёл их через пару банков. Доступ к ним можно получить только в случае вашего одновременного обращения. Такие же счета есть на имя Изабель, Максвелла и твоей матери. Сделки абсолютно законны, но это очень похоже на то, что твой отец распределяет свои активы, делая их более безопасными. Вам кто-то угрожал в последнее время? — Нет, насколько я знаю. — Чем может быть вызвано такое поведение? — Я не знаю, Магнус. — Алек трёт лоб и вопросительно смотрит на Магнуса. — Есть что-то ещё? Магнус молчит и отворачивается к монитору, избегая прямого взгляда. — Нет, — выдавливает он из себя, пока сохраняет информацию о трёх счетах и недвижимости, переведённой на имя Стефании Фергюсон. Магнус знает её. Молодая любовница Роберта, его постоянная спутница вот уже на протяжении пяти лет. — Расскажи мне, — просит Алек, — пожалуйста. Если это касается моей семьи, я должен знать. И снова выбор, но Магнус уже не сомневается. — Отдай мне ключи от машины и телефон. Я расскажу, но ты пообещаешь, что ничего не будешь предпринимать и не выйдешь из этой квартиры, пока я не разрешу. Алек улыбается. — В обычной жизни это звучало бы как обалденно интересное предложение, но с тобой всё иначе. Но Магнус не разделяет его шутливого настроения. Он знает, что сейчас ударит по-больному. — Ключи и телефон, Александр. И обещание, что ты никому не расскажешь, даже семье. — Я никому не расскажу, Магнус, обещаю. Магнус забирает ключи и телефон и прячет их в закрывающийся сейф, в котором Алек успевает мельком увидеть пару пачек купюр, документы и флешки. Они садятся на кровать, и Магнус не делает даже попытки спрятать правду за красивыми словами. — Твой отец изменяет твоей матери, вот уже как пять лет. Его состояние почти в три раза больше, чем ты думаешь, половина из него записана на имя его любовницы. И судя по тому, что я видел, он планирует развестись.