Сломанные алгоритмы

Магнус смотрит в темноту, но мыслям так тесно в голове, что они вырвались наружу и заполонили пространство небольшой спальни, а теперь кружат вокруг, сменяя одна другую. Тёмный экран смартфона вторит чёрному страху, который омрачает все светлые воспоминания. Страх, который после звонка Алека стал больше и сильнее. Магнус подносит руку к губам и улыбается, а потом резко одёргивает её. Нужно сосредоточиться на деле. Рафаэль так и не перезвонил, и Магнус впервые по-настоящему боится за своего друга. Рафаэль не всемогущ, и, возможно, Лили уже добралась до него. Неизвестность скрывает слишком много возможностей, и Магнус теряется, не в силах предугадать, что произойдёт дальше. Желание включить компьютер и забыться становится сильнее с каждой секундой, и только обещание, которое он дал Алеку, удерживает Магнуса на кровати. Громкая трель звонка больно проезжается по ушам, обласканным тишиной, и Магнус подскакивает от неожиданности. Рафаэль. — Привет, малыш. Я не разбудил тебя? — голос у Рафаэля усталый и тусклый, но как же Магнус рад его слышать. — Нет, не разбудил, Рафа. Я не мог заснуть. — Я получил твоё сообщение, — говорит Рафаэль и замолкает. — Мне нужно ещё время, Магнус. Всё затягивается. Всё слишком сложно. Лили подчистила все архивы. Мы с Люком уже поселились в местной библиотеке и обшарили всё, что могло иметь отношение к Лили. Безрезультатно. — С тобой всё в порядке? — Я так по тебе соскучился, — вместо ответа признаётся Рафаэль, — только ты, услышав, что я облажался, спрашиваешь, как у меня дела. — Потому что я не верю, что Рафаэль Сантьяго может облажаться. Такого просто не бывает. — Ого! Скажи, когда начнёшь флешмоб в мою поддержку, я запасусь попкорном. Но мне нравится. Спасибо. — Лучше расскажи мне, — просит Магнус, и Рафаэль сдаётся без боя. — Ну есть у меня одна идея, хотя Люк думает, что это чистой воды сумасшествие. — Ты хочешь проверить все семьи, которые усыновили в тот год детей? — Почему бы тебе не выйти за меня замуж, — улыбается на том конце Рафаэль, и Магнус с удовольствием включается в игру. — Я слишком хорош для тебя. — Ауч. — Это тысячи детей, но другого выхода нет. Возвращайся, у меня есть пара идей, как это сделать, особенно, если вы поможете сформулировать мне правильные условия для поиска. Точнее, я предполагал, что это случится, поэтому почти закончил. — Ты моё золото. Что бы я без тебя делал? — Ммм. Я пришлю тебе список на почту. Или расскажу лично, когда ты вернёшься. — Думаешь, Лили задумала убить младшего Лайтвуда? — Я не знаю, Рафа. Мои мозги в последнее время не очень-то хорошо работают. — Почему? Магнус задумывается, но озвучивать тот ответ, который первым приходит в голову, ему совершенно не хочется, поэтому он неуверенно врёт. — Старею. — Тогда ложись спать, дедушка. Я приеду завтра. Ты уговорил меня, а я уговорю Люка. «Слава тебе господи, мы уезжаем из этой дыры», — раздаётся приглушённый голос, и Магнус громко хохочет, чувствуя, как огромная гора, расположившаяся на его плечах, разлетается в прах. — Спокойной ночи, — шепчет он в трубку, и почти сразу же проваливается в сон, в котором никто не мешает снова и снова проживать прошедшее воскресенье.

***

— Не получится, — философски замечает Алин, насмешливо глядя на босса. — Что не получится? — спрашивает Алек, придвигающий кучу бумаг. — Поджечь взглядом их не получится. А даже если получится, у меня есть копии. — Застряли? — обречённо произносит Алек, и Алин разводит руками. — Причём, как чует моя задница, надолго. — Не поспоришь, — отзывается Алек и быстро предупреждает Магнуса, чтобы тот ехал домой и не ждал его. Короткое «хорошо» нисколько не утешает Алека, но работу никто не отменял, поэтому он принимается за изучение электронной документации по новым приложениям и по предстоящим рекламным контрактам, которые они могут встроить. «Хорошо», — снова перечитывает Магнус своё сообщение и решительно отключает смартфон. Сегодня его ждёт долгая ночь. Прогулка по городу, чтобы Люк Рагнор с Катариной смогли забрать его в условленном месте, не приносит облегчения, потому что чёрный джип снова уступил место новым преследователям, и Магнус уверен, что они стоят на парковке у соседнего здания. Небольшой бар встречает его приглушённой музыкой и тихими разговорами у стойки. Но Магнус, не задерживаясь, проходит к аварийному выходу и направляется в небольшой переулок, где его уже ждут друзья. — Всё в порядке? — уточняет Катарина, и Магнус кивает, не желая распространяться о своих опасениях, которые отходят на второй план, когда Рафаэль с Люком входят в комнату. — Как отпуск? — насмешливо спрашивает Рагнор, и Рафаэль злобно шикает на него. — Очень смешно, прямо обхохочешься. У нас с Люком по нулям, практически ничего. «Приют надежды» — реорганизовали пять лет назад, вся документация была переведена в электронный формат. Доступа к бумажным записям не дают, но мы с Люком умеем добиваться своего. Только вот Лили тоже не из глупых. Часть бумаг была безнадёжно испорчена во время пожара, который случился три года назад. — Ой, как удобно, — язвительно замечает Рагнор, и Люк хмыкает. — Мы попытались по косвенным следам что-то выследить, но там пусто. Не такие уж заметные события, чтобы быть зафиксированными где-то. Что касается убийства, то мы даже не заикались про него, чтобы не привлекать внимания, но из того, что удалось узнать, вырисовывается одна интересная деталь. Родители Лили были весьма спокойными людьми. Их соседи ни разу не жаловались ни на шум, ни на крики. «Благообразные старички», — так их в основном описывают. Иными словами, я бы сильно поспорил с выводами полиции о том, что глава их семейства был домашним тираном. — То есть мы были правы, и Лили их убила? Рафаэль пристально смотрит на Катарину и кивает. — Да, Кат. Я соглашусь с Люком. Лили никогда не били, её мать тоже. Лили удачно всё подстроила. У полиции не возникло никаких сомнений. Но речь не об этом. Мы не знаем, ни где сейчас её ребёнок, ни кто его отец, ни почему она мстит Лайтвудам, пытаясь развалить их компанию. Может, если бы у нас было больше времени или мы могли бы быть более свободными, то результат был бы иным. Но сейчас имеем то, что имеем. Магнус? — Ну, если честно, я предполагал такой исход, поэтому всё время, которое вы были в отпуске, я потихоньку прощупывал социальные службы, поэтому сейчас справочная Магнуса Бейна к вашим услугам. Нужны правильные запросы. Я знаю год, когда этот ребёнок попал в систему, и на данный момент у меня семнадцать тысяч триста четыре ребёнка. Нужно сужать поиск. Какие-нибудь идеи? — Оставь только Монтану, — просит Рафаэль. — Триста два ребёнка. — Убери афроамериканцев и азиатов, оставь белых, мулатов и метисов, — командует Рагнор, и Магнус склоняется над клавиатурой. — Отсеял. Осталось двести восемнадцать. — Давай попробуем предположить, когда она родила. Её увезли за четыре месяца до выпуска, значит, исключаем январь. Кроме того, её увозят во второй половине февраля, о беременности уже знают. Даже при самых широких рамках, декабрь можем смело убрать, особенно, если учесть, что Лили сбегает из приюта как раз в предрождественскую неделю, — рассуждает Катарина, и Магнус оглашает результат. — Сто девяносто три. — Отлично. Распределим их между нами и попробуем изучить биографию. Нас здесь пятеро, следовательно, примерно по сорок детей на одного. Магнус? — Рафаэль пытается привлечь внимание своего друга, но тот пялится в экран, пока его пальцы порхают по клавиатуре. — Магнус! — уже громче зовёт Рафаэль, и Магнус вздрагивает. — Я думаю, что нашёл его, — спокойным голосом говорит Магнус, и Люк хмурится. — С чего ты это взял? — Лили похищает Изабель, она следит за Алеком. — И как твой предполагаемый ребёнок связан с её действиями? — спрашивает Рагнор, и Магнус тихо отвечает. — Потому что он умер, Рагнор. Он мёртв вот уже как двадцать лет. Она мстит за своего погибшего сына. Дитя за дитя. Изабель за Джонатана. Вот почему Лили не стала ждать и готовиться. Это был жест отчаяния. Скорее всего, она узнала о смерти сына и постаралась сразу причинить точно такую же боль тем, кто по её мнению, виноват в его гибели. Только вот почему Роберту и Маризе? Они всегда жили в Нью-Йорке, а Лили в Нью-Джерси. Близко, но они вращались в совершенно разных кругах. — Как он умер? — Его усыновила пара из Чикаго, а когда ему было пятнадцать, они попали в автомобильную аварию. Мальчик был на переднем сидении, он умер мгновенно. Боже мой! Магнус бледнеет и быстро пролистывает скупые полицейские сводки. — Боже, — повторяет он, лихорадочно стуча по клавиатуре. — Что ты нашёл? — не выдерживает Люк, и Катарина злобно шикает на него. — Джонатан Миллер, его усыновили Марта и Фрэнк. Они оба выжили в той автомобильной аварии, но спустя шесть лет, за месяц до похищения Изабель они погибли в другой автомобильной катастрофе, виновника которой так и не нашли. — Блядь, — ругается Рафаэль, но Магнус тихо охает и поднимает глаза. — Та самая авария, в которой погиб Джонатан. Фрэнк Миллер был за рулём. Он заснул и вылетел на встречную. Они могли бы выжить, но водитель того автомобиля, в который они врезались, судя по его показаниям, отвлёкся на своего сына, и не смог вовремя среагировать. Никто из них не пострадал, но Марта всё равно обвинила его в смерти своего ребёнка, — Магнус зачитывает показания, и Рафаэль чует, что это только начало. — Магнус? — Мальчика звали Себастьян Верлак. В тот день его отец Патрик был за рулём. — Ебануться, — мрачно подводит итог Рагнор. — Твой друг — потенциально тот самый, кого Лили может считать виновным в смерти своего сына. Но похищает она при этом Изабель и следит за Алеком. Где логика, блядь, где она? — Я не понимаю. Патрик и Элоди, это мама Баса, живы. Они переехали в Нью-Йорк после этих событий. Мои воспоминания об этом времени достаточно размыты, но разлуку с Басом я помню очень хорошо. Он рассказал мне об аварии, но ничего не говорил про суды. — Сколько тебе было? — спрашивает Люк, и Магнус потирает лоб рукой. — Мне было двенадцать, Басу столько же. Он уехал, а потом умерла моя мама, и отец увёз меня в Балтимор, так мы с ним потерялись. — Тогда ничего удивительного. Себастьяна могло не быть на судах, родители, скорее всего, постарались оградить своего ребёнка от всех волнений. Но почему они живы? Никто в комнате не торопится отвечать Люку, пока, наконец, Катарина, тяжело не вздыхает. — Я думаю, что она не тронет его родителей. Она заставит их пережить смерть своего сына. И судя по всему, Алек, Изабель и Макс находятся в той же ситуации. И я считаю, что Роберт — отец Джонатана. — Ну в принципе, это логично, — соглашается Рафаэль и обводит всех взглядом. — У него есть любовница, почему бы ему не страдать точно таким же пороком с ранней юности? Тогда совершенно понятны его слова о том, что Алек не виноват в похищении сестры. Он знал, кто за этим стоит. — И что нам теперь делать? Пойти к Роберту и спросить, не он ли заделал ребёнка тридцать с хреном лет назад? — Люк с грохотом ставит недопитый стакан на стол и матерится. — Мотив развалить фирму у неё есть, но как она подгадала, что Верлак там будет? — Не бывает таких совпадений, Люк, — уверенно отвечает Магнус. — Завтра я расспрошу Баса, как он попал в эту компанию. Потому что по документам там всё чисто. Но возвращаясь к Лили. Что если вы правы, и Роберт действительно отец Джонатана, должен был остаться хоть какой-нибудь след. Или ...? — Хм, думаешь, он мог её изнасиловать, и она забеременела? Тогда и следов могло не остаться, — Люк на мгновение останавливается, а потом продолжает. — Роберт Лайтвуд по тем временам — классический богатый мальчик, а Лили — неискушённая девушка. Всё могло быть. — Но кое-что мы можем проверить, — задумчиво тянет Катарина. — Лили до своего отъезда никогда не выезжала за пределы родного городка, это если верить Джеральдине, а я ей верю. Следовательно, Роберт должен был приехать туда. Иначе, где бы они встретились? А зачем ему туда ехать? Нужно шерстить соцсети и всё остальное. У него должны были быть друзья оттуда. Магнус? Но Магнус не слышит её, он строчит Алеку уже пятое сообщение подряд, а потом и вовсе соскакивает с места и устремляется к двери. — Мне нужно позвонить, — бросает он и скрывается за дверью, набирая знакомый номер, но в ответ слышит только длинные гудки. — Чёрт, чёрт, чёрт. Отчаянный взгляд на стену, и Магнус решается. Алин отвечает через двенадцать долгих секунд, и Магнус, сбиваясь, спрашивает её об Алеке. — Когда я уходила, он оставался в офисе. Должен быть уже дома, там немного оставалось. Магнус прислоняется лбом к двери и закрывает глаза, а потом быстрым шагом возвращается к друзьям. — Мне нужно уйти, — сообщает он им, и Рафаэль вопросительно смотрит на него, но Магнус оставляет его без ответа, спешно собираясь. — Я подвезу тебя, — поддерживает Магнуса Люк и кивает остальным. — Нам всем нужно время, чтобы привести мысли в порядок. Поехали. Люк не спрашивает, просто гонит по ночному городу прямиком к высокому зданию, пока Магнус проверяет камеры офиса, обнаруживая на совершенно пустой парковке одиноко стоящий автомобиль Алека. — Если понадобится помощь, звони, — подмигивает Люк и с лёгкой улыбкой наблюдает, как Магнус со всех ног бежит к лифту, а потом достаёт телефон. — Если ты думал, что я не замечу слежку, Сантьяго, то ты совсем идиот. Дуй сюда. Если опасения Магнуса оправданы, твоё присутствие лишним не будет. Чёрный тонированный автомобиль медленно заезжает на парковку, а большой лифт так же медленно поднимается на знакомый тринадцатый этаж, на котором царит пугающая тишина. Магнус нервно оглядывается в поисках подходящего оружия и в который раз корит себя за то, что не взял глок. Одна надежда, что Лили не будет ничего предпринимать так явно. Не для того она ждала столько лет, чтобы просто убить. Он осторожно открывает дверь в знакомый кабинет и замирает на пороге. Знакомая чёрная макушка лежит на столе, а вокруг царит сущий хаос. Магнус бросается к Алеку, цепляясь за угол маленького столика, и опрокидывая стоящие на нём стаканы, которые с грохотом падают на пол. — Какого хрена? — лохматая голова поднимается и на Магнуса смотрят два огромных сонных зелёно-коричневых глаза. — Магнус? Торможение выходит эпичным. Алек с удивлением наблюдает, как Магнус сносит пару папок в безуспешной попытке остановиться. Но скользкий пол — серьёзный противник, а инерция — мадам, которая славится своей бессердечностью. К счастью для Магнуса у Алека хорошие рефлексы и сильные руки, которые предотвращают неминуемую катастрофу. — Эффектное появление, необычное пробуждение, — улыбается Алек, когда знакомые гладкие волосы начинают щекотать его нос. — Иногда я так жалею, что здесь нет камер, но чаще всего очень рад этому факту. Что ты тут делаешь? Это сложный вопрос для Магнуса, особенно, когда его крепко прижимают к себе. — Ты не отвечал на звонки, — признаётся Магнус. — Я начал немного беспокоиться. — Ммм. Это мило, что ты заботишься обо мне. Прости, что не отвечал. Телефон стоит на беззвучном, я заработался и заснул. — А почему вокруг такой беспорядок? — А ты вспомни, как мы готовили печенье. У меня всегда так. В этот раз пришлось поднять часть документов из архивов, чтобы посмотреть нужные мне данные. Ты не против, если мы немного посидим, а потом я быстро тут всё приберу и отвезу тебя домой? — Нет, не против. Магнус пытается отступить, чтобы определиться с будущей локацией своего тела, потому что весь диван усыпан бумагами различного сорта, но у Алека всегда есть самое лучшее решение. Он возвращается в рабочее кресло и тянет Магнуса к себе на колени. — Да? — тихо спрашивает Алек, и Магнус смотрит на него расширившимся глазами. — Я довольно тяжёлый, — тихо предупреждает Магнус, делая маленький шажок вперёд, и Алек закусывает губу. — Если бы я не боялся тебя испугать, я бы сказал, что это меня чертовски возбуждает. Но я хороший мальчик и не буду этого говорить. Ты оценил мою предусмотрительность? — Да, — улыбается Магнус и делает ещё один шаг, оказываясь совсем рядом с Алеком. Настойчивая вибрация отвлекает Магнуса, и он достаёт смартфон, понимая, что должен успокоить Люка. Но сначала. Алек задерживает дыхание, когда Магнус присаживается к нему на колени, одновременно отвечая собеседнику по телефону. — Как же ты меня провоцируешь, малыш, — тихо шепчет Алек, вцепляясь в подлокотники. — Со мной всё в порядке. Я сам доберусь до дома. Загадочный друг Магнуса оказывается понятливым парнем и тут же заканчивает разговор, а Алек медленно забирает смартфон из горячих ладоней. — Тебе удобно? — вопрос с подвохом, потому что Алек видит, насколько напряжён Магнус, как неестественно выпрямлена его спина, как сведены ноги. — Нет, — честно отвечает Магнус, и Алек облегчённо выдыхает. Не соврал — значит всё в порядке. — Хочешь встать? — Да. Мне неловко так сидеть. Магнус поднимается, стряхивая с брюк невидимые пылинки, и Алек молча улыбается, а потом неуёмное воображение подсказывает ему одну идею, которую Алек тут же озвучивает. — А хочешь попробовать наоборот? Если, конечно, не боишься, что я тебя раздавлю. Магнус задумчиво осматривает Алека с головы до ног, а потом склоняет голову на бок. — Да, хочу, — озвучивает он своё желание, и спустя три секунды оказывается сидящим в кресле креативного директора с Алеком на своих коленях, который, в отличие от него самого, стремится устроиться как можно удобнее. — Ну как? — Я думаю, что у тебя очень неудобное кресло, — выкатывает свой вердикт Магнус, и Алек ошарашенно на него смотрит. — Оно очень не подходит для долгого сидения. Спина будет уставать, — поясняет свою позицию Магнус, вызывая у Алека сдавленные смешки. — Это правда. Я немного разбираюсь в этом. — Магнус, ты чудо, — Алек звонко чмокает его в щёку и наслаждается произведённым эффектом. — Думаешь, мне стоит сменить кресло? — невинно осведомляется Алек, пока Магнус приходит в себя. — Или думаешь, мне нужно быть чуточку посмелее? Это простой вопрос для Магнуса, потому что Алек сейчас так непозволительно близко. — Да. Это их второй поцелуй, но Алека начинает сковывать страх. Сейчас Магнус не под влиянием эмоций, он может передумать в любой момент, испугавшись напора, поэтому Алек осторожен, нежен и внимателен ровно до тех пор, пока Магнус не обнимает его и не притягивает ближе, пробегаясь пальцами по пояснице. Это их второй поцелуй, но Алек уверен, что будет третий, четвёртый, пятый, тысячный, миллионный, потому что Магнус не сдерживает себя, позволяя Алеку прикусывать себя за губы, потому что Магнус отвечает, щекоча кончиком языка чувствительное верхнее нёбо, потому что Магнус выгибается навстречу всем его движениям, потому что Магнус возбуждается. — Ты такой, — восхищённо говорит Алек, прикасаясь своим лбом к чужому, — такой... Когда-нибудь потом он сможет сформулировать свою мысль, а пока у него есть Магнус и его губы, и его глаза, и его хриплый шёпот: — Ещё. Они не заходят дальше поцелуев только благодаря тому, что на Алеке тесные джинсы, которые неприятно сдавливают промежность, а на Магнусе свободные брюки, которые не могут ничего скрыть. Алек быстро отстраняется, проводя ладонью по смуглой коже, а затем так же стремительно встаёт и подкатывает кресло с Магнусом вплотную к столу, скрывая от ненасытного и возбуждённого себя чужую эрекцию. — Я наведу порядок, а ты посидишь в кресле. Магнус заторможенно кивает, пытаясь осознать, что с ним произошло и почему больше всего на свете он не хочет, чтобы это заканчивалось. А Алек тем временем ураганом проносится по кабинету, сваливая бумаги в одну огромную кучу, с которой можно будет разобраться на следующий день. Уборка занимает ровно три минуты, но их хватает, чтобы Магнус успокоился. Они вместе выходят из лифта, даже не взявшись за руки. Алек знает, что на парковке полно камер, знает, что не должен компрометировать Магнуса, но удержать практически невозможно, когда Магнус оборачивается, чтобы что-то уточнить. Алек любуется, не в силах вымолвить ни слова, а Рафаэль, наблюдающий за своим другом, узнаёт этот взгляд. Так смотрят те, для кого другой человек становится необходимостью, так смотрят влюблённые, так смотрят те, кому отвечают взаимностью.