Rudie can't fail

По сравнению с темной и прохладной тишиной на заднем дворе, дом кажется почти невыносимо жарким и оживленным, музыка гремит и потные тела двигаются вокруг них, когда Йен крепче сжимает руку Шона и следует за ним из комнаты в комнату. Он нервничает, но ему не терпится поскорее покончить с этим. Уже давно надо было это сделать, он чувствует себя уродом из-за того, что ждал так долго. Он надеется, что Шон не будет смеяться над ним за то, что он не уверен, что нахуй делать, он знает, что тот не будет. И он ждал так долго, месяцами, и ни разу не попросил больше, чем Йен был готов дать. Глупо сомневаться. Йен чувствует, как по его коже бегут мурашки от возбуждения, когда Шон перестает тянуть его за руку и вдруг снова появляется перед ним, прижимаясь к нему и слегка наклоняясь, чтобы приблизить губы к уху Йена. — Я найду нам комнату, — говорит он, — подожди здесь, и я вернусь, как только смогу. Кивнув, Йен не успевает ничего сказать, прежде чем Шон отпускает его руку и исчезает в толпе. — Черт, — бормочет он и оглядывает помещение. Ему действительно нужно отлить. Если он сразу же найдет уборную, то, может быть, справит нужду и вернется сюда раньше, чем Шон успеет подойти. В любом случае, это лучше, чем прерываться на необходимость поссать прямо посреди траха. Проталкиваясь сквозь толпу, он сразу же натыкается на очередь, но не понимает, что это очередь, пока не видит запертую дверь туалета. Ему придется ждать примерно полчаса, если он хочет попасть туда. Йен подумывает о том, чтобы выйти на задний двор и добавить оскорбление к травме, помочившись на кусты с розами, когда видит лестницу с веревочным ограждением, ведущую на второй этаж дома. Очевидно, что он не должен подниматься туда, но с другой стороны… природа зовет, и мысль о том, чтобы разозлить Сэма, помочившись в одной из верхних ванных комнат, не совсем сдерживает. Убедившись, что никто не смотрит, Йен быстро проскальзывает под веревку и крадется вверх по лестнице, нащупывая путь в темноте, пока не находит дверь. И так уж получилось, что она ведет в ванную комнату, резкий вольфрамовый свет мигает, когда он находит выключатель. Войдя внутрь, он замечает прикрепленную записку, написанную от руки: «Замок сломан, не закрывайте», поэтому он осторожно оставляет дверь приоткрытой на пару дюймов, прежде чем отправиться по своим делам. Вымыв руки, он смотрит на себя в зеркало, пока не перестает выглядеть чертовски нервной девственницей. Нахмурив брови и сжав губы в строгую линию… пожалуй, даже слишком сильно. Больше похоже на то, что он собирается подраться с кем-то, чем заняться сексом в первый раз. Он почти жалеет, что не собирается ввязаться в драку, по крайней мере, это он делал и раньше, так что есть некоторый шанс предугадать, каким может быть исход. Повернув кран, он наклоняется и наполняет свои сложенные чашечкой ладони холодной водой, плеснув ею на все лицо. Он потирает все еще пылающие щеки, прежде чем ухватиться за край раковины и снова посмотреть на себя в зеркало. — Возьми себя в руки, мать твою, — бормочет Йен себе под нос, хмурясь от неприятных спазмов в животе, — просто сделай это. Он едва не выпрыгивает из собственной шкуры, когда дверь захлопывается, и он видит, как мимо него проносится Микки. — Убирайся нахуй отсюда, Шайа Лабаф*, — говорит ему Микки, уже располагаясь перед унитазом и расстегивая ширинку, прежде чем Йен должным образом осознал его присутствие. * Шайа Лабаф — американский актер. Йен смотрит на него секунду, широко раскрыв глаза, пока наконец не вспоминает о проклятой записке на двери. — Твою мать! — вскрикивает он, прежде чем броситься к ней и дернуть за ручку. Она дребезжит и скользит в его мокрых руках, но чертова дверь не сдвигается ни на дюйм. — Черт, блядь! В отчаянии он пытается просунуть кончики пальцев между дверью и косяком и открыть ее. Такое чувство, что он пытается прорваться сквозь сплошную стену с нарисованной на ней дверью. — Эй! — Микки пытается привлечь его внимание. — Какого хрена ты все еще здесь, ебаный извращенец. — Ты закрыл дверь, — цедит Йен сквозь стиснутые зубы, делая шаг назад, чтобы бесполезно изучить ситуацию и, возможно, найти какой-то способ открыть эту штуку, несмотря на неработающую ручку. — Ну и что? — вздыхает Микки, застегивая молнию, когда встает рядом с Йеном, хмуро смотрит на него, а затем на дверь. — А то, что она блядь сломана, вот что. Мы застряли здесь из-за тебя! — выплевывает Йен, указывая на дверь и насмехаясь, когда Микки отталкивает его с дороги, чтобы ухватиться за ручку и попробовать самому, как будто Йен будет стоять там и врать по этому поводу. — Я же сказал тебе, что она сломана и не открывается! — Ладно, Господи! — Микки тоже отступает на шаг, потирая рот и глядя на дверь. — Отойди.