***
Хайд имел одно (очень неудобное и портящее жизнь, как ему, так и другим) свойство — он часто опаздывал. И каждый раз виной тому оказывались причины, якобы от него не зависящие: не заводилась машина, не сработал будильник, была пробка на дороге и много-много других происшествий, вынуждающих Лоулесса придти через пятнадцать минут, а иногда и через час после назначенного времени и злить этим всех своих знакомых и родственников. Особенно свою старшую сестру — почему-то все самое плохое (то есть, задерживающее) происходило с блондином именно когда встретиться нужно было с Фреей. И именно она относилась к опозданиям строже, чем кто бы то ни был, постоянно отчитывая нерадивого парня. Вообще, со своим характером Фрее стоило взять пулемет (хотя, можно даже не брать) и отправиться в самый эпицентр каких-нибудь военных действий, дабы навести там порядок, какой она на протяжении нескольких лет наводит в их семье. Так что было абсолютно непонятно, что она забыла в библиотеке. Вполне возможно, что причиной тому был расположенный "в двух шагах" университет, откуда почти каждый день приходили толпы студентов — в их числе нередко была и обучающаяся там Идзуна Нобель, приглянувшаяся Фрее. А может, девушка просто хотела поиздеваться над Хайдом, вынуждая его возвращать книги ровно в срок. Ультиматум в этот раз был поставлен жестокий — если Лоулесс не вернет все семь взятых книг (а это, к слову, превышало допустимое количество) вовремя, то абсолютно точно может позабыть дорогу в читальный зал. Конечно же Хайд опоздал к закрытию библиотеки — но не он же виноват, что автобус уехал у него практически из-под носа? Жаль, что сестре, приславшей ему сообщение со словами: "Ты опоздал, Лоулесс", этого не скажешь — она в своих решениях непреклонна, так что Лоулессу придется подыскивать себе другую библиотеку до тех пор, пока Фрея не "оттает" (а это произойдет очень нескоро). И именно в тот момент, когда Хайд сокрушался сестре в трубку, сообщая ей о ее бездушности, он впервые увидел Офелию. Светловолосая девушка, появившаяся внезапно, но, похоже, наблюдающая за Хайдом, забрала у него телефон (парень был слишком растерян этим поступком, чтобы возражать) и, поднеся к уху, мягко, но убедительно сказала: — Пожалуйста, не ругай Хайда, он опоздал, потому что помогал мне. В конец ошарашенный Лоулесс услышал в ответ что-то невнятное, но по "засиявшему" виду девушки стало понятно, что Фрея дала свое прощение. Светловолосая поблагодарила ее, вернула Хайду телефон и протянула руку, представившись: "Офелия". — Очень приятно познакомиться, — Лоулесс поцеловал внешнюю сторону ладони девушки, на что та удивленно изогнула брови, по всей видимости, ожидая простого рукопожатия, — Хайд. Хотя, ты, кажется, и сама это знаешь. Разве мы знакомы? — В прошлом году на ярмарке ты помог мне с очень тяжелыми сумками, которые я сама бы ни за что не донесла, — с легкой улыбкой пояснила Офелия, — там я и узнала твое имя. А сейчас решила помочь тебе в ответ, случайно услышав твой разговор с сестрой. — С-спасибо, — нервно усмехнулся Хайд, растерянно почесав затылок, — я, если честно, и думать забыл о том случае. Девушка хихикнула, прикрыв ладонью рот, а затем достала из сумки записную книжку и ручку. — Позвони, если не с кем будет провести время, — Офелия вырвала один листок и, записав на нем свой номер, отдала Лоулессу, — пока-пока. Она ушла, а Хайд так и остался стоять, как дурак глядя на листок в своих руках и даже не удосужившись попрощаться — кажется, это была любовь со второго взгляда (потому что на момент первого, несколько кварталов неся тяжеленные пакеты, он не успел разглядеть всей прелести девушки). Позвонил Хайд на следующий же день, и после прогулки по парку их встречи становились все более и более регулярными. Лоулесс уже и не замечал, как он "зависает", с упоением слушая истории Офелии из ее детства, глядя в серые, но такие горящие жизнью глаза, сжимая теплую ладонь девушки в своей, холодной. Офелия была живой и неописуемо яркой в этом сером мире. И к превеликой радости блондина ответила "да" на предложение начать встречаться. Хайд познакомил ее со своей многочисленной семьей (в которую она пришлась со всеобщей симпатией) и со всеми друзьями, которых у него было несчетное количество. — В день нашего знакомства звезды особенно прекрасны, правда ведь, принцесса? — негромко спросил Лоулесс, осторожно проводя гребнем по светлым волосам, распутывая длинные пряди. — Ты знаешь, как сделать меня счастливой, — в тон ему отозвалась Офелия. — Я — твой слуга, и вся моя мечта Лишь в том, чтоб угадать твои желанья. Душа тобой одною занята, Стремясь твои исполнить приказанья, — процитировал Хайд четверостишье из сонета Шекспира, — ты же знаешь, что я хочу всегда видеть улыбку на твоем лице. И просмотр звезд с крыши — малое, что я могу для тебя сделать. — Да я знаю, знаю, — рассмеялась Офелия и потянулась к парню, чтобы подарить ему свой первый поцелуй. На мягком пледе, разостланном на крыше, на глазах миллиардов горящих звезд, испытывая лишь непередаваемые чувства: любовь, нежность и счастье.***
Офелия у Хайда сочеталась с уютом, лаской, спокойствием и взаимопониманием. Офелия у Хайда почему-то ассоциировалась с пшеницей, стебли которой тихо покачивал гуляющий по полю ветер. Офелия у Хайда абсолютно точно не имела ничего общего с переживаниями, хоть периодически и влипала в небольшие передряги. Офелия Хайду такой и запомнилась: веселой и яркой, горящей для всех окружающих, согревающей своим теплом — а в особенности, Лоулесса.Память о тебе как жвачка в волосах — Видимо, слишком глубоко в башке застряли корни. Холодно в аду, нечем дышать на небесах, Вселенной больше нет, но я о ней зачем-то помню.
***
Хайд покрутил в руках блестящее обручальное кольцо. Сколько лет прошло, а он его до сих пор хранит, как и память о девушке, что была так прекрасна. Офелия ярко улыбается, но, к большому сожалению, лишь с фотографии, в скромной рамке стоящей на столе. И волна мучительных флешбеков накрывает парня с головой опять.Зеленые глаза Манят меня, дурманят и сводят меня с ума. Зеленые глаза Медленно убивают — медленно, до конца