Обратная сторона души

Грелль Сатклифф практически никогда не задерживался на работе сверх положенного времени. Порой, когда представлялась такая возможность, он даже уходил чуть раньше. По этой причине он редко пересекался в конце рабочего дня со своим начальником, который порой засиживался у себя в кабинете до поздней ночи. И Сатклифф испытал поистине великое удивление, когда увидел Уильяма, который вышел из здания Департамента всего двумя минутами позже него. Алый жнец уже было кинулся к Спирсу на всех парах, но, увидев, как его начальник подошёл к девушке, которая стояла в свете фонаря, замер на месте. Девушка широко улыбнулась Уильяму, и тот галантно подал ей руку. Ошарашенный Грелль провожал их взглядом до тех пор, пока они не свернули в сторону парка, скрывшись за густыми пожелтевшими кронами. Тёплый октябрьский вечер внезапно показался Сатклиффу очень холодным и сырым. Дома Грелль принял расслабляющую ванну с розовым маслом, закутался в любимый ярко-красный плед и, вооружившись чашкой с горячим фруктовым чаем, удобно устроился на диване среди мягких подушек. Перед его глазами всё ещё стояла столь поразившая его картина: неприступный Уильям, идущий под руку с изящной рыжеволосой девушкой. Всегда погруженного в работу Спирса никогда особенно не интересовали отношения, и поэтому его немалочисленные, стоит признать, поклонницы оставались без внимания. А сейчас что-то изменилось, и это очень встревожило Грелля. Алый жнец тихо ревновал, однако злости не испытывал: Уильям вполне имел право на личную жизнь. Кроме того, за долгие годы призрачная надежда на то, что начальник внезапно посмотрит на Грелля другими глазами, почти полностью испарилась. Но Сатклифф всегда искренне радовался тому, что у Спирса не было серьёзных отношений. В глубине души Грелль наслаждался тем, что главным объектом внимания сурового начальника всё же бессменно являлся ни кто иной, как он. А сейчас, когда рядом с Уильямом появилась яркая и красивая девушка, возникал риск того, что всё внимание, положенное Греллю, достанется ей… От этой мысли сердце алого жнеца неприятно сжималось в тугой пульсирующий комок, и на душе воцарялся сковывающий арктический холод. «Он не будет с ней… Для него же работа важнее всего, а леди нужно уделять много внимания… Он не согласится на это… И вообще, может они только по работе общаются…» - Грелль всеми силами старался убедить себя в том, что за сегодняшним событием не стоят никакие серьёзные намерения. Он смог заснуть лишь тогда, когда почти преуспел в этом. На следующий день Грелль, как всегда, без предупреждений и стука стремительно ворвался в кабинет Уильяма. После успешного выполнения утреннего плана по сбору душ алый жнец пребывал в приподнятом настроении, и тревожные мысли отошли на задний план. Но сознание Сатклиффа снова заволокло едким туманом, когда он увидел вчерашнюю девушку, вольготно расположившуюся на освобождённом от бумаг краю стола Уильяма – там, где частенько любил устраиваться Грелль. Увидев непрошенного гостя, девушка спешно спрыгнула на пол и одёрнула чёрную юбку-колокол. Сатклифф во все глаза смотрел на её красную рубашку с воротником-стойкой, на повязанный вокруг шеи чёрный шёлковый бант, на алый лаковый ремень, на ярко-рыжие волнистые волосы, свободно распущенные по плечам… Внутри неотвратимо, устрашающе холодело. Неизвестно, что произошло бы, не скажи Уильям чуть дрожащим голосом: - Это официальный представитель диспетчерского отдела Берлинского Департамента жнецов, Луиза Розенфельд. Луиза, это диспетчер Грелль Сатклифф. Именно он обнаружил пропавшую душу. - Приятно познакомиться, Грелль! – радостно откликнулась Луиза, с интересом разглядывая алого жнеца. - Мне тоже! - стараясь подражать тону девушки, ответил Грелль, который теперь смотрел на Уильяма. Он заметил, что начальник выглядел куда более довольным, чем обычно. Наверняка, никто, кроме Грелля, не обратил бы внимания, потому что отражалось это только в глазах, выражения которых все до одного были известны алому жнецу, и в чуть изменившихся интонациях голоса. Сатклифф, ощущая, что у него уже подгибаются ноги, невнятно пробормотал какие-то извинения и пулей выскочил из кабинета. Оказавшись снаружи, он бессильно привалился к стене и закрыл глаза. Сердце бешено колотилось, мысли путались, и отчаянно хотелось оказаться где-нибудь очень далеко отсюда… Из болезненного оцепенения Грелля вырвал обеспокоенный голос стажёра Нокса: - Эй, семпай, ты чего? Случилось что? Спирс снова отчитал по полной, да? Грелль резко распахнул глаза, выпрямился и ответил: - Угу, отчитал! Пожалуй, придётся мне всё-таки заняться отчётами, а то Уилли без зарплаты оставит! – Сатклифф всеми силами старался вести себя так же, как прежде. - Ну ладно, удачи тебе! Ещё увидимся! – бодро ответил Рональд и скрылся в направлении секретариата. Впервые в жизни Грелль Сатклифф с головой ушёл в бумаги и даже не заметил, как его рабочий день подошёл к концу. Его преследовало сильное желание задержаться в Департаменте, но такое поведение вызвало бы ненужные подозрения Нокса, и Грелль, отложив в сторону изрядно поредевшую стопку отчётных бланков, покинул кабинет. На улице снова был тёплый вечер, и снова Уильям стоял у фонаря с рыжеволосой красавицей. Вот она приближается к нему, вот он легко обнимает её за плечи, вот они тянутся друг к другу, вот их губы встречаются в поцелуе… Сатклифф, ни секундой больше не желая этого видеть, зажмурился и телепортировался домой.