***
— Как они? — внезапно остановившись и повернувшись к господину Намджуну, произносит мужчина. Император Мин смотрит прямо в глаза напротив, а Ким немного опускает голову, собираясь говорить. Прошло уже достаточно времени с того момента, как во дворец прибыл Ильхён. Этого должно было хватить, чтобы наследник стал благосклоннее и принял омегу как такового, одаривая вниманием. Вот только Юнги продолжает лишь изредка общаться с ним и то в моменты, когда Чхве сам приходит к нему, прося немного внимания. Бывает и такое, что юноша сам приходит к Ильхёну проведать, заставляя гостя широко улыбаться и сиять от теплоты на душе, потому что к нему пришли сами, по собственному желанию. Такие моменты давали знать, что нужно потерпеть ещё немного и у наследника появится тот, кто подарит сына-альфу. — Пока также, Ваше Величество. — отвечает Намджун. — Я слышал, он стал реже покидать дворец. Правда? — спрашивает мужчина, продолжая смотреть немного с высока, как и подобает его положению. — Да, это так. — А ещё по дворцу ходят некоторые слухи. — как-то слегка отстраненно говорит император, смотря вокруг и начиная вести менее напряжённый диалог, хотя сплетни, что распускают слуги он не любил никогда. Император тяжело вздыхает и слегка нервозно прочищает горло, — Вокруг говорят, что он нашёл себе кого-то вне дворца. — Ваше Величество, разве такое может быть? — спокойно спрашивает Ким, — Полагаю, что он бы больше времени проводил с тем омегой, если бы действительно имел такового. — Да, вполне логично. — соглашается Чжеук, но тут же приводит иной аргумент: — С другой стороны, разве пошли бы эти нелепые слухи, не будь это так? Намджун молчит. Ему нечего ответить. Он не знает правда это или нет, потому как к наследнику он в последнее время близко не подходил, а вот слуга могла заметить изменения в запахе хотя бы тогда, когда помогала одеться. Император вновь смотрит на Кима и сам себе кивает. — Я прикажу найти тех, кто распустил эти слухи и они понесут наказание. Ты же… — он замолкает на пару секунд и продолжает: -…поговори с ним. Или выясни это. Я хочу знать. Мне придётся сделать что-то, если у него действительно есть кто-то вне дворца. Теперь можешь быть свободен.***
Юнги спокойно шагает по саду при дворце, где обычно гуляет, когда хочет уединения или, в последнее время, где дарит прогулку Ильхёну. Он никуда не торопиться, лениво перебирая ногами и медленно моргая, приподняв голову немного к небу. Оно сегодня немного пасмурное, но дождя не обещает. Мин останавливается и громко вздыхает, поворачиваясь. — Вас не напугаешь. Юнги соглашается, подарив господину Киму самодовольную ухмылку, и вновь оборачивается, давая мужчине возможность прогуляться вместе. Тишина сохраняется надолго, потому что Намджун немного устал, ему хочется отдохнуть. Такая необременительная прогулка — отличная возможность. Она позволяет успокоиться, расслабиться и на несколько минут забыть о вещах, что беспокоят. Чем вам не отдых? Но отдыхать нужно ночью, когда есть возможность поспать и посмотреть прекрасные сны, лишь бы не кошмары. Именно поэтому Юнги прерывает тишину, интересуясь тем, зачем Намджун искал его. Ведь просто так ничего не бывает. Ответ следует чуть погодя: — Хотелось увидеть Вас и немного поговорить. — Увидел. Теперь говори. — кратко, ничего нового. — Не думаю, что это хорошая тема для разговоров. — господин Ким начинает медленно подводить к нужной мысли. — Слухи — это всегда плохая тема для болтовни. — внезапно произносит Мин и останавливается, поворачиваясь корпусом к мужчине. На лице Намджуна читается удивление, потому что откуда наследнику знать по какой причине он здесь. Но всё просто. Эти слухи, кажется, знают уже за пределами дворца. Очевидность бросается в лицо, выпрашивая внимания. Уж слишком болтливы люди. Наверное, это ещё одна причина, по которой юноша не любит их, — Отец просил узнать правда это или нет? — Просил. — кивает Ким, даже не пытаясь утаить что-то. К чему оно? — Нет у меня омеги. — произносит Мин и тяжело вздыхает. Хочется возмутиться о бесцеремонности людей и о том, что слуге следует языки отрезать, чтобы не занимались распространением лживых рассказов о ком-либо из семьи императора или его приближённых. — Позволите? — спрашивает мужчина, раскрывая ладонь, чтобы получить чужую руку и узнать правдивость проблемы, из-за которой, собственно, и пошли слухи. Это запах. Если от Юнги никем не пахнет — никого и нет. Слуга распустила слухи из-за нечего делать, иной причины нет. А присутствие запаха заставит усомниться в правдивости слов наследника. Мин хмыкает и протягивает руку, растягивая губы в ухмылке, когда по глазам Намджуна читает, что запаха нет. — Вам стоит доверять мне, господин Ким. — подмечает юноша. — Может всё дело в том, что сегодня Вы не покидали пределы дворца? — Насколько мне известно, чужой запах держится в течении пары дней при близости с омегой. — произносит Юнги, поправляя рукав и поднимая глаза на мужчину, — Напомню, что вчера ближе к вечеру меня не было во дворце. И всё же… где Ваше доверие, господин Ким? — Оно есть, но проверять нужно в любом случае. Даже если доверяешь человеку свою жизнь. — Ещё одна философская мысль от Вас? — уточняет Мин. — Не сказал бы.***
Чимин широко улыбается, оголяя свои зубы и переставая что-либо видеть из-за того, что глаза превратились в полумесяцы. Перед ним Тэхён и Чонгук, и оба, держась за руки, пытаются придумать какое-то оправдание, чтобы объяснить тот факт, что они вместе. Пак с трудом сдерживает свой смех, потому что даже стоя перед Чимином, Тэхён вот-вот упадёт в обморок от страха. И что же такого страшного произошло? Ничего. Просто Ким наконец-то решил, что нужно поделится с отцом новостью о том, что он нашёл себе альфу. Не факт, что навсегда, но нашёл. Им хорошо вместе, они счастливы и почти готовы «заделывать» детей. В данной ситуации Пак играет роль господина Кима, а эти двое тренируют свою речь. Чонгук немного хмурится, видя как смешно Чимину и как страшно его омеге. Он рыкает, прося прекратить и не насмехаться над Тэхёном, что заставляет Пака прыснуть в кулак. Совсем недавно он и Чон поссорились, вспылили, а теперь ведут ожесточенную борьбу, то и дело подшучивая над друг другом или что-то подобное. Ким дёргает альфу за руку, прося успокоиться, и поднимает глаза на старшего, уточняя насколько всё плохо. — Всё отлично, Тэхён-и, но тебе следует перестать так бояться и сжимать руку Чонгука. Она ему нужна недееспособной. — проговаривает Пак и подходит ближе к другу, беря его за плечи и смотря в глаза, — Всё ведь хорошо, к чему страх? — Ну… Мне стоило сказать сразу, как только мы с Гук-и начали видеться. Это было бы правильнее? — спрашивает младший, говоря немного неуверенно, — Он не может разозлиться на меня? — Не думаю. Ты ведь не терпел долго. Можно считать, что рассказываешь почти сразу… — уверяет Чимин, посматривая на самого младшего и хмуря брови, когда альфа задиристо ухмыляется в ответ. Ким поворачивает голову и видит Чонгука. Он слегка высокомерно смотрит на лучшего друга омеги, старается задеть его без слов, что видно сразу. Тэхён и так на нервах, ему бы сейчас успокоиться и хорошенько отдохнуть, а не смотреть на Чона, старающегося каким-то чудом выиграть в войне с Чимином. Это заставляет вспыхнуть искру злости, поэтому омега топает ногой и, полностью повернувшись к Чону туловищем, повышает голос: — Да хватит тебе! Чимин вздрагивает, не ожидая от друга такой агрессии, а Чонгук смотрит на своего омегу, видя в его глазах пляшущих чертей, много раздражения, взвинченности и где-то там, на дне, какое-то непонятное отчаяние, которого и быть не должно. Всё хорошо, ничего плохого не происходит и уж точно ничего страшного и угрожающего, но омегам, кажется, присущи некоторые качества, которыми в большинстве своём обладают некоторые женщины, девушки: неосознанная любовь накручивать себя, в голове доводить ситуацию до финала, нежеланного и противно лезущего в голову, убеждающего, что так всё и будет. Это неконтролируемый процесс, избежать которого сложно и порой совершенно невозможно. Ким смотрит долго, а после хватает Пака за руку. — Идём отсюда! — громко произносит он и ведёт подальше от альфы, которому сейчас лучше не попадаться под руку, иначе всё кончится ещё хуже, чем могло быть по представлениям юного омеги. Чимин поспешно догоняет, следуя вровень с Тэхёном и напоследок кинув обеспокоенный взгляд на Чонгука. Ким крепко сжимает руку лучшего друга, бредя куда-то вперёд, лишь бы убежать от возможного преследования альфой. Пак молчит долго, терпит боль от захвата младшего и покорно идёт, уже теряясь и не понимая, в какую степь они забрели. По столице Чимин гуляет не так уж и часто, поэтому много каких дорог здесь не знает и понятия не имел об их существовании вплоть до этого момента. В конце концов, Паку надоедает это безбожное шагание куда-то от дома, так что он осторожно зовёт друга и, второй рукой взяв его за кисть, останавливает, смотря в чужие глаза, что в один меняют свой взгляд с злого на печально-сожалеющие за такую резкую вспышку гнева. Он отпускает чужую руку и, опустив голову, просит прощения, а Чимин начинает по-доброму улыбаться, уверяя, что всё в порядке, а после подходит и обнимает, слушая бормотания Тэхёна: — Я сам от себя не ожидал этого. Думаю, я просто сильно перенервничал. Но с Чонгуком всё равно больше не заговорю. — на последнем предложении переходя на уверенный тон, произносит парень, а Пак поглаживает его по спине, — Почему он совсем не волнуется? Ему вообще всё равно? Раз всё равно, то и говорить больше с ним не буду. Этот ребёнок только и может, что препираться со старшими! Ким отстраняется и тяжело вздохнув, внезапно произносит: — Нет отношений — нет проблем. Я не люблю выбирать трудные пути, так что и начинать отношения больше не буду. — Тэхён-а, успокойся. Это глупо. Разве вы не нравитесь друг другу? — пытаясь сгладить ситуацию, говорит Пак, нервно посмеиваясь и не понимая такого резкого заявления. Эти двое, Чонгук и Тэхён, ходили словно не разлей вода, везде вместе, смеялись постоянно и даже предпринимали глупые, как кажется Чимину, попытки заигрывать друг с другом, а сейчас младший вот так, ни с того ни с сего заявляет, что прекратит общение с тем, с кем проводил большую часть своего времени, подключая к этому и самого Пака. — Больше нет! — твёрдо заявляет омега и встряхивает плечами, будто пытаясь сбросить все свои отрицательные эмоции. Чимин набирает в лёгкие воздух и приоткрывает рот, чтобы уже сказать что-то и попытаться исправить ситуацию, а затем поджимает губы, когда в голову резко залетают мысли о том, что сейчас от этих попыток никакого толка не будет. Тэхёну нужно немного успокоиться и после он уже сам поймёт, что проговорил какой-то бред. Он возьмёт свои слова обратно и всё снова станет хорошо. Так и будет, потому что никакого серьёзного повода для большой ссоры нет и не было. Обычное знакомство парня с родителями и всё. Неужели это проблема мирового масштаба, при которой ссора — обязательная и, возможно, окончательная часть? Ха-ха, смешно. Ким прочищает горло и осматривается, определяя, где они есть в данный момент и предлагая старшему пойти обратно домой, так как темнеть скоро начнёт. Пак без каких-либо возражений соглашается и парни теперь спокойно возвращаются обратно, пока Ким где-то глубоко внутри греет надежду, что Чонгук, этот юноша, не остался их ждать на месте и уже ушёл домой. Так и есть, поэтому дойдя до их общего дома, Тэхён спокойно выдыхает и, дабы скрасить оставшийся вечер, лишь бы убежать от неприятных воспоминаний ссоры, шагает на небольшой дворик при общежитии для прибывших омег, садясь на траву и раскладывая принадлежности для творчества. Уж оно-то точно поможет ему расслабиться и отвлечься.***
Чимин спокойно рассказывает недавно случившуюся историю, сжимая поводья и вот уже минут пятнадцать ходит по кругу. Има лошадь послушная, не злая, поэтому беспокоиться не о чем. Она идеальный кандидат для обучения кого-либо верховой езде. Пока что единственный посторонний человек, не Юнги, который седлает её — это Чимин, и, скорее всего, он является и последним сразу. Мин стоит около высокого дерева, облокотившись на него и неотрывно смотрит на омегу, пока тот как можно менее эмоционально повествует о недавно произошедшем, потому что держать в себе не может. Альфа несколько раз облизывает пересохшие губы и, кажется, успел за достаточно короткий срок научиться терпеть всю болтовню этого юноши, что никак не может зарубить на носу, что спина при езде должна быть ровной. Ровнее всего ровного, что он когда-либо видел или увидит. Прошло около двух-трёх недель, что позволило начать игнорировать льющиеся из чужих уст слова. Юнги отталкивается от дерева и улавливает последние слова Чимина: — А потом он сказал, что нет отношений — нет проблем. — омега тяжело вздыхает, сожалея о произошедшем и уже второй день соображая, как можно исправить ситуацию, произошедшую между друзьями. Он ни в коем случае не хотел, чтобы они расставались, но так и произошло. Эти двое не болтали уже на протяжении трёх дней, включая сегодня. Нужно что-то придумать, чтобы вновь свести их. Пак никогда не хотел и уж точно не желал насильно искать другу или даже себе партнёра, сводить его с кем-то, но здесь просто нельзя не предпринять что-то. Они были практически идеальной парочкой. Чимин даже сам не ожидал, что начнёт влюбляться во взаимоотношения этих двоих. А сейчас его первая влюблённость распадается на части, вынуждая опускать голову и активно работать мозги, дабы придумать хоть что-то. Парень, закончив повествование, поворачивается на альфу, своего учителя. — Нет проблем — нет жизни. — бросает он, чтобы сделать вид, что слушал от самого начала и до конца, — Держи спину ровно. Чимин в этот же момент выпрямляется и немного встряхивает головой. Всё никак не запомнит и поэтому шипит на самого себя. — Запомни, что она должна быть ровной. Я не собираюсь присутствовать рядом каждый раз, когда ты будешь седлать коня, и напоминать тебе. — Мин заставляет посмотреть на себя, а затем ладошкой показывает, что пока что хватит, — Спускайся. Пак послушно останавливает лошадь, когда Юнги подходит ближе, чтобы подстраховать, если омега начнёт падать. Первым делом он учил его как седлать и спускаться с лошади. Что же, Чимину с трудом доводиться слазить с животного, в отличии от легко давшегося умения в одну секунду оказываться на кобыле. Парень перекидывает ногу через лошадь и уже готовиться встать на землю, но вторая нога активно протестует. Пак цепляется ногой за стремя и не потеряв равновесия, валится на землю, простонав, и берётся за голову, поглаживая затылок и поднимая глаза на своего учителя. Он улыбается. Стоит и легко улыбается, поглаживая своё животное по морде. — Мне больно, вообще-то. — проговаривает Чимин, чтобы улыбка пропала с лица. — Зато живой. — отвечает альфа и, не скрывая своего веселья, подходит ближе, хватая омегу за воротник и в момент ставя на ноги, — И стоять можешь. Он отпускает кобылу и, потягиваясь, идёт обратно к дереву, присаживаясь около и наблюдая, как омега делает то же самое. Младший присаживается рядом, облокачиваясь на ствол дерева, и вытягивает ноги, скрещивая их. Он ненадолго прикрывает глаза, а после начинает говорить: — Когда Вы научите меня скакать? — Когда ты научишься нормально спускаться. — Пак фыркает и замолкает на несколько минут, погружаясь в себя. Долго думать один о друзьях и их ссоре из-за ничего он не может, потому что в голову ничего дельного не лезет, — Могу попросить совета? — Попытайся, но я плохой советчик. — отвечает альфа и в ответ поворачивает голову, устанавливая контакт глазами. На лице Чимина расцветает коварная улыбка. — По Вам видно. — грубит он, но не получив никакого ответа, принимает свой проигрыш и приступает к делу: — Что мне делать с ними? Они не общаются уже третий день. — Ну и пусть. В чём проблема-то? Это их дело, чего ты прицепился, словно клещ? — Вы меня слушали вообще? — хмурится Пак, — Они были идеальной парочкой. Уверен, что они нравятся и им плохо без друг друга. Ну Тэхёну точно, так что нужно сделать хоть что-то, чтобы вернуть их прежние отношения, а я не могу ничего придумать. Выходит, я плохой друг, раз не могу оказать помощь. — Я не удивлён. — выдаёт альфа и отворачивается, пока Чимин сжимает кулаки. — Я прошу у Вас помощи, а не подтверждения моих отрицательных качеств. — выговаривает Чимин. А после замолкает, понимая, что Юнги не может ему ничего посоветовать. Минут пятнадцать проходит в тишине, позволяя Паку поникнуть полностью, потому что грустно от распадающихся отношений друзей. Отчасти и он, наверное, виноват в произошедшем. Не следовало тогда смотреть на парня или проявлять какие-либо эмоции, когда он попытался спровоцировать. Тэхён бы и не узнал даже. Пак старший, ему вообще следовало первым проявить инициативу и попытаться помириться с младшим альфой. От всех этих мыслей он громко и обреченно стонет, сползая на землю полностью и закрывая лицо ладошками, привлекая внимание Мина. — Успокойся. Просто не лезь к ним. Сам говоришь, что они нравятся друг другу. Раз нравятся, значит и сами смогут помириться. — проговаривает Юнги, пока Чимин немного раздвигает пальцы, смотря на альфу. — Как они смогут помириться, если не видятся уже столько же дней, сколько и не разговаривают? — убирая руки от лица, парень смотрит на Юнги, прося ответ, но старший лишь пожимает плечами и, встряхнув головой, прикрывает глаза, собираясь немного подремать.***
Юнги смотрит на лепестки сакуры, покоящиеся на поверхности воды небольшого пруда в саду, сидя в беседке круглой формы и осторожно водя по краю посуды, наполненной горячим чаем. Напротив сидит Ильхён, попивая тот же чай и наслаждаясь компанией альфы. Омега поворачивает голову в сторону, куда смотрит наследник и губы растягиваются в лёгкой улыбке. — Красиво, не так ли? — подаёт он голос, отпивая немного горячего напитка. Мин поворачивает голову и молча наблюдает, а после сам делает глоток, слушая Ильхёна: — Сакура — одно из самых красивых деревьев в мире, как мне кажется. Да к тому же, оно часто у людей ассоциируется с любовью. Есть ли у Вас какие-нибудь ассоциации при виде этого дерева? Ильхёну интересно, очень. Он смотрит прямо в глаза, долго, стараясь удерживать контакт, вызывая у Юнги незаметную ухмылку. Альфа поворачивает голову, смотря на сакуру. Она выглядит красиво, как-то невинно и совсем чарующе, нежно, напоминая о ком-то знакомом, но точно непонятно о ком. Это заставляет немного нахмуриться и попытаться вспомнить хоть кого-то достаточно похожего, но на ум ничего не приходит. Юнги фыркает себе под нос и отворачивается. — Кого-то напоминает. — проговаривает он и делает очередной глоток, поднимая голову на собеседника, что осторожно притягивает посуду ко рту, после ставя обратно на стол и продолжая удерживать на губах удовлетворённую улыбку. Вот кого. Чхве Ильхёна, что всегда двигается осторожно, тихо и плавно, прикасается редко, но нежно и говорит приятным голосом, порой чаруя взглядом. Он понимающий и старающийся не беспокоить, когда Мин этого не хочет. Омега проявляет интерес, инициативу и покорность, скромно рассчитывая на что-то своё. Наследник осматривает юношу напротив, совершенно не скрывая этого факта и потому чужие щёки медленно приобретают розоватый оттенок. — Я… — голос немного вздрагивает, но Чхве продолжает, -…совсем недавно узнал, что Вы любите покидать дворец. Снаружи также красиво? — Нет. — уверяет Юнги и продолжает: — Гораздо красивее. Местные леса — в них всё прекрасное. — А как же столица? Она славится добродушными и сильными людьми. Это ложь? — Не уверен. Я бывал там всего раз. — Не любите посещать её? — предполагает омега, всё ещё находясь под пристальным взглядом. Это льстит, приносит удовольствие и одновременно заставляет почувствовать некий дискомфорт. — Питаю больше любви к природе, нежели к людям. — объясняет юноша и, наконец, опускает глаза, позволяя парню расслабиться. Наступает тишина, дающая возможность просто отдохнуть и посидеть, подумать о чём-то и выпить уже тёплый чай, а после прогуляться по саду, шагая ко дворцу. Такое спокойствие и непринуждённость вселяют чувство удовлетворённости.***