***
Сложно ли будет поверить в то, что Пак Чимин, когда-то старающийся держаться в стороне от отношений, привязанности, любви и прочего, вдруг начал гореть желанием испытать что-то подобное, почувствовать чужое внимание и позволить кому-то делать небольшие шаги в сердце юноши? Это было относительно сложно для его лучшего друга — Тэхёна, поскольку он точно знал, что паренёк с подозрением смотрит на это всё, не позволяя никому и подумать о большем, чем просто дружеское общение. Но всё поменялось. За этот большой промежуток времени всё очень сильно поменялось. Чимин повзрослел, Тэхён и Чонгук сделали то же самое, но до сих пор остаются вместе. Пак официально признан одним из лучших танцоров столицы, поскольку этих шести месяцев ему хватило, чтобы освоить искусство танца и покорить сердца жителей Вереса. Он упорно учился, старался, часто занимаясь один и пропадая неизвестно где днями напролёт. По большей части на такое поведение повлияла резкая пропажа Юнги из жизни Пака. В какой-то момент всё просто закончилось. Они перестали видеться, а после этого по городу прошёл слух, что император тяжело болен и вот-вот скончается. После этого Чимин еще пару недель гулял по лесу, в надежде встретить наследника, но он так и не появился, а совсем скоро должна пройти его коронация. Безусловно, это всё просто прекрасно и Пак не может не радоваться, ведь если верить словам самого Юнги, то он наследник, который совсем скоро сядет на трон и начнёт управлять целым государством. Но Пак переживает. Мин был и есть до сих пор его первая любовь, забыть которую не так уж и просто. Прошло уже несколько месяцев, а всё, о чём может думать парень так или иначе сводится к тому, что там с Мином, как он, всё ли в порядке. Это приносит достаточно большой стресс, от которого парень старается избавиться путём полной занятости, чтобы как можно сильнее отвлечься. У него прекрасно получается днём, поскольку он помогает Сокджину, ходит на небольшие и короткие прогулки с активной парочкой, состоящей из Кима и Чона, и оставшуюся часть уделяет танцам, пытаясь совершенствовать себя до невозможного. Люди вокруг говорят, что у него всё получается, но это не в состоянии остановить Пака. «Юнги наверняка сейчас занят и ему в тысячу раз труднее, чем кому-либо. Но он сильный, он справится». Очень хочется знать, о чём думает альфа и, на самом деле, есть ли в его мыслях Чимин. Наследник не ответил юноше взаимностью, а значит, что ничего не испытывает, поэтому и не думает скорее всего, не вспоминает. Это главные мысли, от которых бежит Чимин, отказываясь принимать их.***
Юнги стоит в своих покоях, держась уверенно и смотря перед собой хмуро, пока двери не закрываются, оставляя его одного. В этом одиночестве, без лишних глаз, он позволяет себе сбросить хмурость с лица и пройти чуть дальше, сев на мягкие ткани кровати, тяжело опустив голову и выдохнув. Он устал. Его отец, император, тяжело болен. Ему не становится легче, как бы сильно над ним не трудились лекари. Но всё, что они действительно могут сделать для того, чтобы мужчина продержался дольше, это советовать находится в полном спокойствии и не вставать с кровати, поэтому все обязанности Чжеука перелегли на плечи единственного сына. Но Мин младший устал не от бесконечных неимоверно важных дел, которые стоит уладить. Как бы плохо не было отцу, как бы сильно хуже ему не становилось, Юнги продолжает игнорировать малую часть его желаний, влезать в очень краткие споры, а затем принимать своё поражение, потому что императору нельзя нервничать. Не проходит и пяти минут, как в покои осторожно входит Ильхён, низко кланяясь, несмотря на то, что Юнги не поднял на него глаз. Омега произносит обращение, а затем замолкает, когда Мин младший встаёт с кровати и смотрит на юношу выжидающе. — В чём дело? — спрашивает альфа, говоря в обычной, слегка грубоватой манере. — Вы наверняка устали… Поэтому я хотел попросить Вас составить мне компанию. Вы не против выпить немного чая? Я мог бы выслушать Вас, помочь снять стресс и тяжесть с Ваших плеч. — проговаривает Ильхён, смотря на будущего императора с лёгкой улыбкой на губах. Наследник смотрит, обдумывая предложение несколько секунд, а после соглашается, позволяя омеге улыбнуться чуть шире.***
— Чонгукки… А вот если бы у нас были дети, как бы их звали? — раздаётся из уст Тэхёна шёпотом в ухо Чонгуку. Парни стоят недалеко от дома старшего и нежатся, обнимая друг друга и нескромно рассуждая о будущем. — Когда будут — вот тогда и решим. — отвечает Чон и отстраняется, улыбаясь старшему. Ким запрокидывает голову к нему и недолго стоит поджав губы и раздумывая над возможными именами. — Джунхи? Что думаешь? Оно значит внимательный и заботливый. Или, может… Хваён — вечная красота? — парень опускает голову и смотрит на Чонгука, поигрывая бровями. — Как насчёт обоих? — уверенно предлагает Чон, а после срывается на смешок, потому что глаза старшего широко раскрываются в удивлении. Тэхён стоит пару секунд молча, а затем оценивающе кивает. — Ну да, было бы неплохо. Братья Джунхи и Хваён. Они покорят мир. — в шуточной манере рассуждает Ким, качаясь то назад, то вперёд. — А если близнецы? Нужны похожие имена. — Зачем близнецам похожие имена? Они сами по себе похожи. — в непонимании проговаривает Тэхён, а затем ставит точку: — Ну всё, решили. Джунхи и Хваён. Думаю, это прекрасный выбор. — Как-то слишком быстро ты подобрал имена детям, которых ещё даже нет. Может стоит подольше подумать? Или отложить это до тех пор, пока там… — парень указывает на живот своего хёна, продолжая удерживать на лице улыбку, -…не появится хотя бы один малыш. — Насколько скоро он там появиться зависит от тебя, а имена я хочу придумать уже сейчас, Чонгукки. Мне уже не нужно хотеть, потому что всё решено: Джунхи и Хваён. Или погоди, ты так говоришь, потому что не хочешь, чтобы у нас с тобой были дети? — хмурит брови юноша, теряя свою квадратную улыбку. — Что? Нет, просто ты решил меньше, чем за минуту. Вот я и… — Чонгук запинается, начиная чесать затылок и прочищая горло. Чон смотрит под ноги, долго сдерживая паузу, а затем не сдерживается, — Да, блин! Нет, я просто хочу, чтобы ты подошёл к этому более серьёзно. Вот и всё. Альфа поднимает глаза на старшего, видя с какой добротой и любовью он смотрит в ответ, теперь улыбаясь, словно дурачок. Парень делает шаг вперёд и губами касается чужой щеки, обнимая и водя рукой по спине младшего, будто бы успокаивая его. — Я всё понял, не нервничай. — на несколько минут повисает тишина, прерывает которую Чон, вспоминая о горе-хёне, что постоянно подшучивает над ним. — Как Чимин-хён? — Как обычно — полон забот. — Откуда у него такая тяга сделать за день больше, чем кто-либо? — Даже не знаю. — голос становится тише. На самом деле Тэхён знает причину. Она достаточно очевидна по его мнению, ведь Ким сам частенько практикует что-то подобное. При ссорах с Чонгуком он желает полностью отвлечься, а единственный способ, который лезет ему в голову — это накинуть на себя столько дел, чтобы в конце дня, когда ты ложишься спать, не было сил даже думать о чём-либо. Это идеальный способ позабыть обо всём. И, как считает Тэхён, именно это и практикует Чимин, ведь Ким как никто другой знает, что Пак слишком сильно переживает из-за исчезновения Мин Юнги из его жизни. Чонгук отодвигает от себя замолчавшего омегу и заглядывает ему в глаза, после чего дарит поцелуй в лоб и отступает, махая рукой на прощание. Тэхён поджимает губы и прощается, уходя домой и обещая себе, что в этот раз сможет дождаться Чимина, не заснув.***
Здесь достаточно тихо, умиротворённо и успокаивающе. Слышатся звуки течения небольшого ручейка, от которого также веет лёгкой прохладой и пахнет сыростью. Практически незаметный ветерок ласкает вспотевшую кожу парня, что практически с самого утра занимается в этом месте. Здесь действительно очень красиво. Чимин прорабатывает движения руками, которые должны быть очень плавными и чарующими. Пак не считает свои таковыми, поэтому никак не может успокоиться, вновь и вновь повторяя одно и то же. — Чимин! Чимин-а! — крик где-то за спиной заставляет прерваться ненадолго, развернувшись и тяжело выдохнув. Парень видит Пён Бэкхёна — очаровательного парня-омегу, что старше самого Чимина на три года и танцует вместе с ним и другими ребятами. Он несётся прямиком к Чимину, задрав руку вверх и прекратив кричать чужое имя. — Что?! — громко спрашивает Пак, продолжая наблюдать за задыхающимся и до сих пор несущимся к нему парнем. На лице появляется лёгкая улыбка, когда он видит, как Бэкхён пытается что-то ответить ему, но парню просто навсего не хватает воздуха. — Я… — он останавливается рядом, показывая один палец и прося подождать, пока Пак придерживает его за руку, — У меня… новость. Секунду. — Отдышись, хён. — просит Чимин и спустя несколько десятков секунд спрашивает: — В чём дело? — Ты сейчас умрёшь просто от того, что я тебе скажу. — Бэкхён кивает несколько раз в подтверждение своим словам. — Говори уже, хён. — Ты ведь знаешь, что скоро будет коронация? Новый император, да же? — Это все знают. — отвечает фактом и выжидающе смотрит на старшего. — Мы приглашены! — выдаёт Бэкхён, выждав интригующую паузу. — Куда? — На коронацию! Представляешь?! — Что?! — слишком громко восклицает Пак, — Мы? Как это? Зачем? — Ну не на саму коронацию, а на празднование. Мы должны будем станцевать перед Его Величеством! — объясняет Пён, наблюдая за реакцией младшего. — Вы? — продолжает проявлять свою тупость Пак, высоко задрав свои брови. — Что значит «вы»? Мы, Чимин-а. Я, ты и другие парни. Мы проведём три ночи во дворце и три вечера подряд будем танцевать перед императором и придворными! Понимаешь, какая это честь для нас? Спасибо всему городу за то, что пускают слухи о нас! Благодаря им о нас услышали и теперь мы сможем побывать во дворце! Я так рад! — парень кричит от радости и слишком взволнованно жестикулирует, не в силах устоять на месте, пока Чимин смотрит на него, переваривая попавшую в его голову информацию и осознавая происходящее, — А ты?! Ты представляешь себе?! Мы, обычные танцоры, выступающие на улицах, смогли добиться того, что теперь посетим дворец, увидим императора и проведём там три ночи! Три! Это же предел чьих-либо мечтаний! Чего ты молчишь?! — А… А ты уверен, что нас пригласили? — спрашивает парень, вынуждая Бэкхёна изобразить непонимание. — Да, естественно. Ты не рад? Или ты поверить не можешь? Не веришь мне, пошли, я покажу! Нам пришёл приказ! Ха-ха, ой, это значит, что нас не пригласили, а обязали присутствовать там. — неловко смеётся старший, беря младшего за руку и ведя к остальным ребятам, — Но смысл не меняется от этого. Я так долго бежал к тебе. Поверить не могу, правда! Я так рад! Пошли скорее, сам всё увидишь! Чимин сильнее хватается за руку старшего и прибавляет шаг, постепенно переходя с хёном на бег. Бэкхён продолжает вливать в его уши информацию, состоящую из беспредельной радости и гордости за всех танцоров. В темпе не особо быстрого бега и нескончаемого монолога старшего омеги проходит пятнадцать минут, после чего они добегают до места сбора всей команды, которая собралась в круг и слишком взволнованно и возбуждённо обсуждали эту, казалось бы, невозможную и нереальную новость. Пён замедляется, протягивая Чимина через всех ребят и подходит к одному из ребят, в руках которого лист бумаги. Он аккуратно забирает его, боясь порвать или даже помять, и вручает Паку, позволяя младшему сфокусировать свой взгляд и прочесть то, что написано. Наступает тишина, потому как все вокруг ожидают реакции юноши, а он лишь молчит, прикусывает губы и поднимает глаза обратно на Бэкхёна. — Мы правда будем там? — Да, будем! Не глупи, Чимин-а! — после этих слов слышится смех и следуют крепкие объятия и часы обсуждения.***
«Императора больше нет с нами». Это была первая и последняя новость, которую Юнги хотел слышать. «Когда это случилось? Почему вы не сказали мне сразу?!». Говоря откровенно, в тот день он имел непреодолимое желание напиться, что и сделал, на следующее утро надевая маску безразличия. Это был момент проявления слабости, о котором сейчас юноша жалеет. Но даже так он теперь император, коронация которого уже через пару дней. С самого утра парень наводит во дворце порядки, стреляя во всех нежелательных и бесполезных по его мнению людей и наводя страх, что он будет самым жестоким и строгим императором во всей истории. Ильхён сидит смирно и тихо, видя, что происходит. Он понимает, что «чистка» скоро закончится и всё встанет на свои места. Он вновь станет желанным гостем в покоях Юнги и фаворитом среди всех. Вновь будет тем, кто сможет успокоить императора и поговорить с ним «по душам». Эти мысли греют сердце и придают немного уверенности, поэтому парень лишь смирно сидит и не дёргается, выжидая. — Вы выглядите счастливым. Вас ждёт что-то хорошее? — произносит верная слуга Ильхёна, постоянно находящаяся рядом и помогающая Чхве — Виён. — Ты так не думаешь? Нас всех ждёт что-то хорошее, так как теперь Его Величество Мин Юнги станет править страной. — говорит парень, отпивая немного чая в своей комнате. — Вы правы, но… Слышали ли Вы, какие слухи ходят по дворцу? — несмело произносит девушка, подливая горячий напиток в чужую посудину. — Ты про те грязные, говорящие, что Юнги станет самым жестоким среди всех императоров? — делая большое ударение на слове «грязные», парень поднимает взгляд. Служанка склоняет голову, поджимая руки. — Безусловно, они такие, но… Вы ведь видите, что происходит… — Вижу. Меня это восхищает. Он избавляется от тех, кто неверен ему или склонен к предательству. Он осторожен и строг. Разве это не хорошо? Те, кто попадает под его руку, сами виноваты в том, что сделали или в своём поведении. Раз уж они находятся во дворце, то им следует беспрекословно следовать законам действующим здесь. И тем, кто распространяет слухи, тоже следует позакрывать рты, иначе его руки дойдут и до них. Неужели они настолько смелы, зная отношение императора к этим сплетням? — спокойно произносит юноша. — Пожалуй, Вы правы. — А как иначе. И ты… Лучше не лезь в это и держи рот на замке. Не хочу, чтобы ты вылетела из дворца. — Не смела и не посмею более. — достаточно низко кланяется Виён и замолкает.***
Чимин сегодня вернулся слишком рано, поэтому слегка озадачил Сокджина, но объяснил всё тем, что чувствует себя уж слишком уставшим, поэтому полежит на кровати и хорошенько отдохнёт. Но всё, что делает парень — это нервно переворачивается с бока на бок и постоянно смотрит на выход, надеясь как можно скорее увидеть Ким Тэхёна, потому что вынести и разобраться самому в том, что сегодня произошло — он не может. Слишком сложно и до невозможного нервозно думать об этом. Страх неизвестно от чего пожирает изнутри, заставляя сердце биться с невозможной силой, вызывая чувство тревоги. Время уже относительно позднее, а лучшего друга всё нет, поэтому парень встаёт с кровати и выходит, направляясь на улицу, чтобы быстрее увидеть его и забить голову главной новостью. Юноша ещё не определился. Хотя выбор явно очевиден. Пак останавливается, выйдя из дома и оглядывается, замечая спокойно идущего ему навстречу Тэхёна, который глупо улыбается, смотря себе под ноги. — Тэхён-а! — зовёт парень, привлекая чужое внимание, а затем подбегая ближе и крепко обнимая. — Ты сегодня рано. Я думал, что снова не дождусь тебя, усну. — младший отстраняется, держа друга за плечи. — У меня просто для тебя новость. Серьёзная. Очень. — как-то слишком неспокойно произносит Пак, внушая в Тэхёна подозрения. — В чём дело? Что случилось? — парня берут за руку и ведут недалеко от дома, чтобы сесть и поговорить наедине. Ким послушно следует, присаживаясь на траву и настраиваясь на что-то плохое, — Рассказывай. — Дело в том, что нас пригласили во дворец. — начинает Чимин. — Во дворец? Кого? — парень спрашивает, слегка повысив голос от удивления. — Нашу команду танцоров. Сегодня пришёл приказ о том, что мы должны появиться на праздновании и станцевать перед императором и его придворными. Три вечера подряд и три ночи мы проведём во дворце. — быстро проговаривает Пак, держа перед собой трясущиеся руки. — Серьёзно? — переспрашивает парень, получая кивок, — Чим, это же невероятно, если вы правда побываете во дворце! Это такая честь для вас! Юноша сразу пододвигается, хватая друга за руки и сжимая их. Чимин начинает широко улыбаться и слегка привстаёт, смотря в блестящие глаза младшего, а затем сразу обнимая его и падая на землю. Пара друзей лежит в крепких объятиях пару минут, радуясь за происходящее, а затем немного отстраняются друг от друга, продолжая лежать на траве. — Но я так боюсь. Мы будем выступать перед императором уже через пару дней… Что если я сглуплю и сделаю что-то не так? Я ведь могу. Ты ведь знаешь какой я, когда слишком сильно нервничаю. Я могу просто упасть или натворить что-то ещё и тогда всё выступление будет испорчено. — Пак поднимается, усаживаясь и глядя на друга. — Нет, всё будет хорошо. Я знаю, какой ты, когда нервничаешь, но я, как и все, также знаю, какой хороший ты танцор. Лучший из лучших. Я больше, чем уверен, что ты выступишь лучше всех и очаруешь императора. — кивает Тэхён, подтверждая свои слова. Чимин поджимает губы, слегка наклоняя голову в бок и улыбаясь еле заметно. — Я люблю тебя. — юноша падает на друга, слыша смешок и ответное признание. Но не проходит и пятнадцати секунд, как Пак резко поднимается обратно, смотря так, будто увидел монстра. — Эй, в чём дело? — Ким поднимается, садясь и пугаясь от выражения лица Чимина и его побелевшей кожи, — Тебе плохо? — А кто император? — М-Мин Юнги… — слегка растеряно произносит младший и белеет сам, — Это ж… — Это ведь хорошо?.. Да? Я увижу его наконец… — произносит юноша и слишком фальшиво улыбается, — Думаешь, он узнает меня? — Да, конечно…***
— Я думаю, было бы неплохо поставить нашего лучшего танцора в центр, верно? — на очередной репетиции главного танца произносит в слух один из участников, привлекая к себе внимание, — Вы так не считаете? Всё внимание будет на нём и всё однозначно станет лучше. — Да, мы так и сделали. — отвечает один из парней. — Нет, я говорю про Чимина. — добавляет говорящий, после чего тишина, длиною в пару секунд. — Да, я согласен. Разве не Чимин переплюнул нас всех уже? — в разговор влазит Бэкхён, — Он действительно хорош, да и занимается упорней нас всех вместе взятых. — Нет, я так же, как и вы. — Пак подаёт голос, тяжело дыша, после очередного повторения. — Нет, правда, если быть честными, кто-то из вас репетирует в своё свободное время, отдельно ото всех? Каждый раз и каждую свободную минуту. — продолжает Пён. — Хён, я не репетирую каждую свободную минуту своей жизни. У меня есть и другие дела. — Помолчи, Чим. Каждый раз, когда я изъявляю желание проведать и навестить тебя, то единственное место, где тебя нахожу — там рядом с тем ручьём, у которого ты прорабатываешь каждое движение. И даже тогда, когда я бежал, чтобы сообщить о приказе, ты был там. — отвечает Бэкхён, а после обращается к ребятам, — Да и народ по-моему больше всего в восторге именно от него. — Я полностью согласен. Предлагаю поменять Чимина и Тэмина местами. — постепенно в разговор влазят и другие, поддерживая позицию Бэкхёна. — Нет, стойте. Я рад, но мне правда слишком просто ошибиться. Тем более если я буду нервничать. Я могу легко подвести вас и мы опозоримся. Тэмин-хён уже давно танцует в центре, ему не будет так сложно, верно же? — Пак смотрит на главного танцора, получая замедленный кивок. — Выпьешь чая с ромашкой, если так боишься, но ты обязан танцевать в центре. — стоит на своём Пён, скрещивая руки на груди, — Будь увереннее в себе. Я готов клясться чем угодно в том, что ты будешь идеален в центре. — Если он не хочет, то зачем заставлять его? — проговаривает Тэмин, скрещивая руки и хмуря брови. — Он с нами давно уже, Тэмин. Неужели ты не знаешь его? Он не особо хотел вставать на переднюю линию, когда стало очевидно видно его прогресс. — припоминает Бэк. — Это куда важнее, чем просто перейти из задней линии. — отвечает танцор, — Он не хочет танцевать в центре и ты не в праве заставлять его. Если он действительно считает, что подведёт нас, стоя на моём месте, значит нам не следует переставлять его. — Он не подведёт нас. Верно, Чимин? — парень поворачивается на Пака, выгибая бровь и сжимая один из кулаков, стараясь тем самым припугнуть младшего, чтобы он не сглупил. — Так, стойте! — прерывает начинающийся спор один из парней, — У нас не так много времени, поэтому конфликты здесь неуместны. Предлагаю провести голосование. — Я за Тэмина в центре. Он и правда давно уже танцует в центре и куда лучше, чем кто-либо знает свою партию. Если переставить их, то им придётся заново переучивать танец. — Хорошо, давайте так: поднимите руки те, кто за то, чтобы Тэмин танцевал на своём месте? — в диалог вновь вступает Бэкхён. Несколько участников с небольшим замедлением поднимают свои руки, включая самого главного танцора, после чего Пён пересчитывает их и продолжает: — Пять человек за Тэмина. Нас одиннадцать. Как я понимаю остальные шесть за Чимина, верно? Вер… — А сам Чимин голосует за себя? Если нет, то счёт поровну. — перебивает парня Тэмин и смотрит на Пака, — Как я понимаю, он сам не знает чего хочет. Если ты боишься, то лучше стой на своём месте и танцуй вместе со всеми, чтобы не создавать нам проблем, а то ты и опозориться можешь. Чимин смотрит в ответ, пока старший омега продолжает говорить, слегка высокомерно поднимая голову и удерживая на лице самодовольную улыбку. Пак — человек неконфликтный, старающийся держаться в стороне от подобных ситуаций, но он также и знает себе цену и не любит, когда на него смотрят с таким презрением и высокомерием, при этом не являясь кем-то, у кого есть на это полное право. В таких ситуациях он умеет и может постоять за себя. — Спасибо за переживания. Ценю твою заботу, но я голосую за себя. — Пять против шести. Очевидно, кто теперь танцует в центре. — теперь самодовольно улыбается Бэкхён, подступая к Паку и кладя руки на его плечи.***