Как так вышло?

Идя по улице с братом, Генья хотел подойти к нему ближе и поговорить о чём-нибудь. Но он очень стеснялся, шёл сзади, краснея и бормоча что-то себе под нос. Заметив это, Санеми схватил Генью за руку и подтащил ближе к себе со словами: — Чё плетешься позади? Иди рядом. — Сказал Неми, посмотрев на брата. Тот, покраснев, опустил голову, и смотря в пол тихо говорил: — Х..хорошо, Ан..Аники. Санеми изредка поглядывал на Генью и не понимал почему его брат такой странный, всё время краснеет и шугается. Неми подумывал о том чтобы спросить его об этом, но решил что всё-таки не стоит. Ему бы самому стоило хоть чуть-чуть разобраться в своих мыслях. В его голове творился полный кавардак, но больше всего он думал только об одном, о человеке что сейчас идёт с ним. Примерно 10-20 минут они шли в тишине, даже не смотря друг на друга. Так они и дошли до дома. Уже вечер, и из-за того что Генья совсем не ел, он был очень голоден. Но брату он этого не сказал, ибо знал, что тот просто скажет: «Мне то что? Иди купи херни какой нибудь». И Генья решил, что уж лучше он потерпит до завтра. Неми тоже был голоден, и поэтому он пошёл на кухню чтобы хоть что-то приготовить. Генья же собрался идти в душ. Пока он был в ванной комнате, Санеми начал готовить онигири и такояки, так как не смог придумать ничего лучше. Он готовил на двоих, потому что хотел чтобы брат тоже поел, а если уж он откажется, то Санеми сожрёт всё в одно лицо. В еду что Неми готовил было вложено много любви. Говорят, еда которая готовится для дорого тебе человека намного вкуснее той что ты готовишь обычно только для себя. Думая об этом, Неми готовил с приятным чувством любви и легко улыбался. Выйдя из душа, Генья учуял приятный запах еды, и его живот естественно отреагировал. Он стеснялся пойти на кухню и посмотреть что брат готовит, да и вообще, просто подойти туда было для него очень неловко. Но, собрав волю в кулак, он всё же подошёл к кухне и тихонько заглянул туда. — А.. Аники? — Робко окликнул брата Генья. — Да? — Ответил Неми, повернувшись к нему. — Ты чего в проходе стоишь? Иди садись. Генья очень удивился, Санеми так спокойно с ним разговаривал, и даже сказал сесть за стол. «Неужели это сон?», думал про себя Шинадзугава. — И чего ты просто сидишь, ты же голоден? Ешь давай, для кого я столько приготовил? — Сказал Неми, садясь за стол. — Аа.. Мне м..можно? — Спросил Генья, смущаясь и робко выглядывая из-подо лба опущенной головы. Санеми посмотрел на брата как на дебила, но потом понял что он никогда не ел с ним за одним столом, только в детстве. И, обдумав ситуацию, он снова посмотрел на брата и сказал: — Слушай, Генья... Я ужасный брат. Тебе не нужно спрашивать у меня разрешения, это и твой дом тоже, ты вправе делать что хочешь. Я всегда веду себя как придурок… — Вдруг, от таких речей бабочки в животе Неми вновь зашевелились. Он немного растерялся и отвернулся в бок. А Генья же сидел с удивлённым лицом, не зная что и сказать. Брат ни разу его не оскорбил и не закричал, а наоборот, пытался говорить ласково и контролируя себя. Генья не знал, что сейчас творится у брата в голове. Может, это и к лучшему. Сейчас Санеми смог успокоиться, но ему в любом случае позже понадобится разрядка. Он и так уже сдерживался несколько раз за день. Приступая к еде, Генья взял один такояки на пробу. Он знал что еда наверняка будет вкусной, но вдруг что... Он попробовал и был очень сильно удивлён. Это было намного вкуснее обычных, покупных такояки. Их вкус был намного насыщеннее и приятнее. — Ну, как тебе? — Спросил Санеми с еле заметным волнением. Но на самом деле он дико волновался: вдруг Генье не понравится и он скажет что это отвратительно? Хоть Санеми много готовит и уже стал настоящим профи, но парень всё равно переживал, ведь он никогда не готовил для других. — Э-это безумно вкусно.. — Ответил Генья, немного смущаясь, но в то же время и восхищаясь. Неми в ответ ничего не сказал, лишь немного смутился и тоже приступил к еде. А она и вправду оказалась очень вкусной. Санеми даже сам был удивлён. Дальше они оба ели в тишине. После ужина, пока Генья собирал посуду и клал её в раковину, Неми сказал, что он не должен спать на диване как обычно, имея в виду, что Шинадзугава может спать в кровати с Санеми. Она у него всё равно двухместная, а спал на ней брат только один. Ведь Генья с самого начала их совместной жизни спал на диване, потому что Неми не подпускал его близко к себе. Санеми пошёл в душ сразу после этих слов, но пробыл он там недолго. Пока он там находился, его переполняли чувства, он чувствовал жар собственного тела. Он возбудился только об одной мысли о Генье. И больше не мог держать всё в себе, ведь сказать брату о своих чувствах он хотел ещё тогда когда тому стало 14 лет, а сейчас ему уже 16. Шинадзугава вышел из душа и быстрым шагом пошёл в свою комнату, где сидел Генья, готовившийся ко сну. Он был только в трусах, а полотенце и вещи валялись где то в коридоре. Генья посмотрел на брата и взволнованно спросил: — А..Аники, что-то случилось? Шинадзугава, стоящий у входа в комнату, резко подошёл к брату и повалил его на кровать. — Эй, Генья, чувствуешь?.. Ты чувствуешь тепло моего тела? — Санеми схватил руку Геньи и положил его ладонь на свою немного мокрую грудь, смещая её к торсу. — А ведь я был под холодным душем, чтобы эта хрень прошла. Я долго сдерживался... Я не могу больше терпеть! Моё тело будто горит изнутри, — Немного повысив тон, говорил Неми. Генья не понимал что это всё значит, он не верил в происходящее, думая, что это сон. Но потом ему пришлось осознать, что всё это взаправду. — А..Аники! Что ты делаешь? — Краснея и трясясь, произносил Генья. Санеми пригнулся и положил свою голову на плечо брата, тихо говоря: — Прости.. Всегда веду себя как конченный, и сейчас набросился на тебя как цепная псина. Всё время тебя оскорбляю, и ругаю ни за что. Но знаешь, на самом деле... — Неми поднял голову и посмотрел Генье в глаза. — Я очень тебя люблю. От собственных слов Санеми стало ещё жарче, кровь поступила к голове, и на его лице появился румянец. А сердце Геньи забилось чаще, он думал что оно вот вот взорвётся, как и его лицо. И без того уже сильный румянец разошёлся по всему лицу, ушам, шее и плечам. Он чувствовал тепло, нет, даже жар, проходящий по его телу. Он никогда и не думал о том что его брат может такое сказать, ведь сам Генья любил его, но боялся признаться, потому что понимал что его чувства невзаимны. А сейчас Санеми признался ему... — Генья, а ты? Что ты чувствуешь? — Спросил Санеми, тяжело выдыхая и желая получить положительный ответ.