***
Двери распахнулись, и Нимерия зашла в зал. Он ей не нравился. Именно с этим местом были связаны самые горькие воспоминания, когда она узнала о своем происхождении, о том, что ее путь не будет простым. Судя по тому, как было напряжено лицо Серого Мага, а Эльфийская Владычица задумчиво смотрела на закат, они спорили. Гендальфу всегда было сложно возражать Галадриэль, но сейчас видимо он был в корне не согласен с ее решением, которое видимо было принято без его ведома. — Пришла. — заключил он, переводя на Нимерию суровый взгляд. — Нимериэль, через неделю ты уезжаешь из Лориена. — Да, в Лихолесье. — проговорила девушка, чувствуя, что для торжественных приветствий совсем не время. — Какое Лихолесье?! — не выдержал старик. Его голос звучал более громко, чем он рассчитывал, поэтому он откашлялся, краем глаза встречаясь с осуждающим взглядом Галадриэль. Нимерия с облегчением поняла, что Владычица на стороне влюбленных. — Я хотел сказать, что ты поедешь вместе со мной не в Лихолесье, а в Мглистые горы к одному моему знакомому. — Я не поеду. — ее голос разрезал пространство зала. Эльфийка почувствовала себя маленькой и хрупкой, но решила стоять на своем. Что-то ей подсказывало, что, уехав сейчас, она потеряет свою любовь. — У тебя нет выбора. — глаза старца буквально сверлили ее. — Ты приехала в Лориен, чтобы обучаться у Леди Галадриэль, а не влюбляться! Да еще в кого?! В Леголаса Зеленолиста! — Нимерия молчала, склонив голову, рассматривая белый мрамор под ногами. — Нимериэль, как только он узнает о твоем происхождении, то сразу изменит свое решение забрать тебя с собой. Несмотря на то, что в тебе течет кровь твоих великих предков, я не уверен, что Владыка Трандуил одобрит подобный союз. — чем больше говорил Гендальф, тем больше подходил комок к горлу. — Я понимаю, что ты еще совсем юна, а принц очень красив, но я все же надеялся на твой здравый смысл! Так потерять голову может любая из эллет, но я всегда считал тебя более благоразумной! — старик не выдержал своего собственного возмущения, и, встав со стула, стал расхаживать из стороны в сторону. — Хочешь ты того или нет, но тебе необходимо отправиться в странствие, чтобы обучиться ремеслу своих предков. — Нет. — ее голос дрожал, когда одинокая слеза упала на щеку. — Нимерия! — Гендальф стоял прямо перед ней. — Неужели жизнь в Лихолесском дворце настолько претит тебе? Неужели твоя мечта путешествовать так и останется мечтой? С чего ты вообще взяла, что, приехав туда, не станешь одной из тех эллет, которые только украшают свиту Аранена? — Потому что я тоже ему дорога! — крик отчаяния разнесся по пространству. Серые юные глаза встретились с серыми мудрыми. — Неужели ты была так глупа, что… — Довольно, Митрандир. — голос Владычицы вознесся над ними. Прекрасная госпожа подошла к ней, мягко взяв в ладони ее лицо, стирая тонкими пальцами слезы. — Нимериэль, твое предназначение слишком ценно, чтобы его игнорировать. Тебе уготован долгий путь сквозь тьму, и только ты сможешь пройти его. — Владычица, вы же знаете цену любви. — с дрожью произнесла девушка. — Цена твоей любви — судьба всего Средиземья. — ее слова прозвучали как приговор. Горячая слеза на мгновение согрела замерзшее любящее сердце, опаляя оголенные нервы. Всю жизнь непокорная воительница высоко поднимала голову, но сейчас безвольно склонила ее. Владычицы Золотого Леса знала всегда больше, чем казалось. Где-то в глубине души Нимерия знала, что и Лорд Элронд видел обрывки ее судьбы, которые красными нитями резала плоть беззащитного сердца. Потомок Эола, внучка Келебримбора, знала, что судьба настигнет ее и захлестнет ее любимого, если она не отступит. — Смирись, дитя. — голос Гендальфа был мягким, сожалеющим. У Нимерии хватило сил убрать руки Владычицы со своего лица и кивнуть головой в знак того, что она принимает свою участь. Слезы душили так, что слова лишь спровоцировали бы новый поток. Опустив голову, она вышла из зала. — Думаете, у нее хватит сил остудить пыл Аранена? — старик устало сел на стул. — Ты все еще относишься к ней как к ребенку. — Галадриэль смотрела будто сквозь только что закрывшуюся дверь. — Не могу поверить, что вы допустили, чтобы между Леголасом и Нимериэль разгорелись чувства. — тихо сказал он. — Митрандир. — на лице у прекрасной эльфийки блестела грустная улыбка. — Кому как не тебе знать, что не нам решать кого любить. Ведь ты тоже не выбирал. — Иного я от вас не ожидал. — Гендальф горько вздохнул, улыбнувшись.***
Я не помню, как добралась до своего флэта. Слезы были лишь предвестьем самого большого разочарования в моей жизни. Насколько я была беспечной, что надеялась на счастье рядом с ним? Ощущение, что я вытащила из рукава судьбы каменные цветы и отдала их в руки своей любви. Жить без него — как быть рекой без воды. Совсем одна. В чем моя вина? В том, что мне не повезло родиться проклятой? Моим желанием никогда не было исполнять предназначение, сути которого не знают даже мудрейшие. Камень на моем сердце лишь тяжелел, когда я представляла, что скажу завтра Леголасу. Мой милый… Наше счастье было слишком близко, чтобы отказываться от него. Что я должна выбрать? Тебя или судьбу остальных? Ты выберешь свой народ, но у меня его нет. У меня нет ничего, кроме моей любви к тебе. Она двигала меня все это время, а теперь я чувствую, как не могу сдвинуться с места. Так и стою, прислонившись к стене над пропастью. Пропастью пустоты, где нет тебя. Завтра я сделаю туда шаг и навек оставлю тебя. Если Эру приготовил для меня тьму, то это она.