Операция «Феникс»

Ее спина была непривычно сгорблена, когда она склонилась над кухонным островком, баюкая кружку чая в усталых руках. Она вдохнула аромат, прикрыв глаза. Генри остановился в дверях кухни, молча наблюдая за ней, и даже отсюда он чувствовал сильный запах мяты, исходящий от кружки. — Привет, мам, — наконец поздоровался он тихо, чтобы не напугать ее: мальчик знал, что его мать уже привыкла жить в этом огромном доме одна. Конечно же, она вздрогнула, когда его голос достиг ее ушей. — Генри! — она выпрямилась, чтобы поприветствовать его, и ее лицо озарилось искренней улыбкой. — Почему ты проснулся так рано, милый? Мальчик пожал плечами. Ночью он, видимо, все же стянул с себя джинсы, и из-под вчерашней, теперь уже жутко помятой рубашки, торчали трусы с изображением героев «Трон». Его волосы торчали во все стороны, и Реджина невольно задалась вопросом, были ли волосы Эммы в таком же беспорядке по утрам. Генри выглядел на удивление комфортно — несмотря на то, что он не был в ее доме слишком долго — и сердце Реджины наполнилось радостью, когда он залез на стул рядом с ней. — Ты расскажешь мне, чем закончился вчерашний вечер? Я немного проснулся, когда вы с Эммой укладывали меня спать, но, наверно, сразу снова заснул. Она все еще здесь? — он огляделся, словно ожидал, что блондинка в любой момент выскочит из какого-нибудь шкафчика. Реджина печально покачала головой. Генри нахмурился. — Но, — начала женщина, мягко улыбнувшись. — Я совершенно уверена, что она… ну, ты знаешь… разделяет мои чувства! — ее голос повысился, как это бывало, когда она была взволнованным подростком, и она улыбнулась смущенно, беззаботно, что, по мнению Генри, очень ей шло. — Расскажи! Расскажи! Расскажи!!! — мальчик в восторге захлопал в ладоши. — Значит, ты ей нравишься, но она не захотела остаться на ночь? — Реджина утвердительно кивнула, и ребенок покачал головой, потягивая материнский чай. — Взрослые такие странные. Но ничего страшного, потому что у меня уже есть план следующего этапа операции «Феникс»! — Генри, я даже не знаю, на каком этапе мы находимся сейчас, — тихо простонала Реджина, почти как Эмма, проводя руками по лицу и волосам. — Да все нормально, я-то ведь знаю! Мы находимся на том этапе, когда вы с Эммой обе знаете, что нравитесь друг другу, но не знаете, что делать дальше. И вот для чего вам нужен я! Реджина мягко засмеялась, взъерошив волосы сына. — Наш маленький сводник, — пробормотала она. — Так что же дальше? — День рождения Эммы, — просто ответил Генри. Ее сердце ухнуло куда-то в район желудка. Ну конечно же! Это будет через несколько дней. Как она могла забыть? Двадцать девятая годовщина того, как она наложила проклятие… И прошел год с тех пор, как она познакомилась с блондинкой. Я зажгла единственную свечку на кексе, который сама себе купила, и загадала желание: не быть одной в свой день рождения. — Все в порядке, мам. Я понимаю, — мягко утешил мать Генри, положив свою маленькую ручку на ее, наблюдая, как осознание собственного промаха и паника промелькнули на ее лице. — Я помогу тебе. Все будет идеально. — Нет, — решительно ответила Реджина. — Ни в коем случае, Генри. Я не могу… — Но ты должна, мама. Если ты не поможешь спланировать вечеринку, они сделают это сами и все испортят, — взмолился мальчишка. — Меня на нее даже не пригласили, — угрюмо пробормотала Реджина. Она вздохнула и села прямо. — Что в общем-то предпочтительнее, чем унижение от… — Мам, пожалуйста. Я знаю, что это трудно для тебя, но ты справишься. И я уверен, что Эмма очень оценит это, ведь она прекрасно знает, чего тебе стоило это сделать. — И конечно же, все не может быть слишком просто в моей жизни, потому что…? — ее тон был намеренно легким, но за ним угрожала прорваться волна боли. Как и его другая мать, всегда точно знавшая, как заставить Реджину почувствовать себя лучше — или как ее разрушить — Генри успокаивал ее, точно подбирая слова: — В этом и суть операции «Феникс». Ну давай же. Не заставляй меня пускать в ход свои щенячьи глазки. И, так уж случилось, что как раз в тот момент, когда Реджина постукивала босой ногой по кухонному полу в тревожном нетерпении и нерешительности, слегка морщась при виде сияющего лица Генри — зазвонил телефон. — А-алло? — послышалось смущенное — и слегка встревоженное — приветствие. — Расслабься, Снежка, я не передумала перестать пытаться убить тебя. Я звонила, потому что… — она замолчала, и Генри кивнул, с энтузиазмом побуждая ее продолжать. — …потому что скоро день рождения твоей дочери, и мы с Генри хотели бы помочь спланировать празднование… — Генри откашлялся и махнул ей рукой, чтобы она закончила — … с тобой и Дэвидом, — она театрально закатила глаза, глядя на Генри. На линии воцарилось неловкое молчание, после чего послышалось невнятное бормотание: — О, хм, ничего себе, Реджина… Я… хм… — Ну же, дорогая, если бы я хотела наложить заклинание бессмысленного бормотания через телефон, я бы могла это устроить. Но, уверяю тебя, что я ничего подобного не делала, так что внятный ответ был бы очень оценен. Предпочтительнее раньше, чем до следующего дня рождения Эммы. Генри хохотнул, прикрыв рот ладошкой. — Что? — беззвучно спросила Реджина, невинно улыбнувшись ему и легонько шлепнув по плечу. — Я пытаюсь. Два часа и несколько субботних утренних мультфильмов спустя, Реджина и Генри поднимались по лестнице в квартиру Мэри Маргарет, будучи уверенными, что Эмма на работе и, поскольку Дэвид взял неделю отпуска, чтобы побыть со Снежкой, предполагалось, что шериф не вернется в квартиру в ближайшее время. Реджина остановилась возле двери, с опаской глядя на Генри. — Все будет хорошо, мама. Ты каким-то странным образом вернула Мэри Маргарет к жизни. То, что ты сказала, действительно заставило ее снова начать жить. Они это знают. Все будет хорошо, — Реджина натянуто улыбнулась сыну и кивнула, чтобы он открыл дверь. Белоснежка и Чарминг сидели за кухонным столом, склонив головы друг к другу над двумя дымящимися кружками кофе. Третья кружка, ярко-зеленая, заманчиво распространяла по всей квартире запах горячего шоколада с примесью корицы, а четвертая — простая, черная и пустая — стояла рядом с ними. Когда Генри и его мать вошли, Снежка вскочила со своего места, поспешно подхватила пустую кружку и протянула ее Реджине. — Реджина! Доброе утро! Чай, кофе? Королева выгнула бровь. — Бои на мечах и этот твой причудливый маленький лук подходят тебе больше, чем образ домохозяйки, дорогая. И я совершенно уверена, что смогу сама налить себе чай. Она царственно прошла на кухню, чтобы сделать то, что сказала. Чарминг и Генри переглянулись, едва сдерживая смех. Дэвид попытался придать своему лицу более серьезное выражение, и Генри комично скопировал его. — Итак, Реджина, — начал Дэвид, стоя у стола и медленно скрестив руки на груди. — Какие у тебя планы относительно нашей дочери… — он сделал паузу, и Реджина, всегда грациозная, принялась теребить кружку, которую держала. — Точнее, ее дня рождения? — уточнил он, озорно улыбнувшись. Хотя он моментально стер улыбку с лица, когда мэр бросила на него взгляд, наполненный яростью, понимая, что ее подкалывают. Принц почувствовал опасность и сразу поменял тактику. — Снежка думала о бале, и… Дэвид остановился на полуслове, когда Реджина усмехнулась. — Что-то не так? — спросила Снежка, держа кружку с кофе перед губами, как будто это могло защитить ее от любой напасти. — Я знаю, ты хочешь, чтобы у твоей дочери был бал, Снежка, дорогая, но что, по-твоему, она хотела бы на свой день рождения? Определенно, не пышные платья и благородных мужчин, как думаешь? — Нет, ты права, она предпочла бы… что? Декольте и яблочный пирог? — Реджина выгнула бровь, когда Дэвид многозначительно кивнул за спиной Снежки. — Не сомневаюсь, что ей бы это понравилось, дорогая, но это не единственное, что я хотела предложить, — Снежка побледнела. Генри и Чарминг наблюдали за ними, как за теннисным матчем, и, казалось, забавлялись или, возможно даже испытывали облегчение от того, что эти двое еще не подрались. — Эмма ненавидит быть в центре внимания, но она также не хочет… — Реджина сделала паузу, взглянув на Генри. Блеск в его глазах помог ей продолжить. — Не хочет быть одной в свой день рождения. Она захочет быть с теми, кто ей дорог, но без помпезности и декораций, в которых ты выросла, дорогая. — Ты тоже там выросла, Реджина, — прошептала Снежка. Опасная тьма и рассказы о давно минувших, но ежедневно переживаемых ночах, нахлынули на королеву. — Вы никогда не праздновали мой день рождения, Белоснежка. Неужели ты никогда об этом не задумывалась? Вы, естественно, каждый год отмечали день рождения твоей матери, но твой дорогой папочка, никогда не вспоминал о моем, не говоря уже о том, чтобы хотя бы спросить, когда он вообще был. Глаза Снежки наполнились слезами. — Мой отец был хорошим человеком, — тихо возразила она, и Дэвид шагнул вперед, слегка вытянув перед собой руки. — Для тебя — да. Но только не для своей жены-подростка, — шепот Реджины был смертельно холодным, и он проник в мозг каждой кости в теле Снежки. Женщины посмотрели друг другу в глаза, и на лице младшей брюнетки отразилось понимание и ужас. Она моргнула, словно пытаясь избавиться от чего-то тяжелого. — Итак, Реджина, если о бале не может быть и речи, то какие у тебя мысли относительно дня рождения Эммы? Дэвид расслабил руки, и Генри выдохнул, хотя и не заметил, как затаил дыхание. Реджина сверкнула своей лучшей улыбкой в стиле мадам мэр. — Что-нибудь подходящее принцессе, не беспокойся, — сообщила она женщине, которую десятилетиями пыталась убить. Через час планирования вечеринки и обсуждения Реджины с Дэвидом приюта для животных, у Генри завибрировал телефон. — Э-э, народ, — перебил он взрослых. Он протянул свой телефон вперед, чтобы все увидели экран. «Хай малыш. Ч вы с мамой длте? Хотите пообедать втроем?» Реджина усмехнулась. Снова. Похоже, на нее так действовали все Чарминги. — Честно говоря, Генри, мне нужно поговорить с твоей матерью о том, какой орфографии и грамматике она тебя учит. — Эй, мои сообщения всегда нормальные! — храбро защищался Генри. Реджина взъерошила его волосы и поцеловал в макушку. — Ну конечно, милый. — С чего вдруг такие перемены, Реджина? Пару недель назад вы с Эммой дрались, как дикие кошки, из-за Генри. Что случилось? Эмма теперь тоже считается его матерью? Почему ты передумала? — вопрос Снежки не был агрессивным, но он был испытующим, и это сильно раздражало Реджину. — Ну, ты ведь знаешь все о том, как менять свое мнение, не так ли, дорогая? — с горечью спросила Реджина, воспоминания о матери тяжело бились в ее мозгу. Их глаза снова впились друг в друга, и Реджина перевела взгляд на Генри, после нескольких обжигающих мгновений. — Я думаю, у нас есть план, Генри. Мы можем идти, если ты хочешь встретиться с Эммой за ланчем. Его лицо просияло. — Конечно! — он вскочил со стула. — Итак, план нам всем ясен, верно? Снежка и Чарминг кивнули. Реджина встала и неловко замешкалась. Она представила себе лицо Эммы, когда они чуть не поцеловались накануне, чтобы найти в себе силы выдавить из себя самое трудное для нее слово, по отношению к этим людям: — Спасибо. Снежка молча кивнула, и Реджина направилась к дверям. — Не разбей сердце моей дочери, Реджина, — тихо проговорила Снежка. Реджина обернулась, широко раскрыв глаза. — Знаешь, оно ведь уже твое. Ее сердце. Иногда мне кажется, что так было всегда. — Я не могу обещать тебе, что не сделаю этого, — ответила королева с нехарактерной для нее мягкостью, и Дэвид услышал, как слезы подступили к ее горлу. — Но я могу заверить тебя, что я этого не хочу. — Уже хорошо, — прошептал Дэвид, глядя, как женщина, которую он уже начинал видеть своей невесткой, уходит с его внуком. Он вспомнил ее слезы в конюшне, когда она сказала, что была вынуждена снова отпустить Дэниела, и утешился: она могла любить, и невероятно сильно. Возможно, сильнее, чем большинство людей. Если она позволит себе полюбить его дочь, что ж… честно говоря, это не самое худшее, что может произойти с Эммой. Дэвид обнял Снежку за плечи, а она покачала головой в шоке от того, что только что произошло. Затем, учительница взяла телефон и начала делать звонки, чтобы подготовиться к вечеринке. * * * Мать и сын вошли в закусочную чрезмерно бодрым от эмоций шагом. Короткой прогулки до кафе было достаточно, чтобы очистить голову и сердце Реджины от горечи и острого чувства потери, которое она испытала, общаясь с родителями Эммы. Особенно ее настроение улучшилось, когда Генри показал ей сообщения, которыми он только что обменялся со своей второй матерью. «Мы хорошо проводим время. Мама говорит, что с удовольствием встретится с тобой. Я тоже! До скорой встречи!» «Правда, малыш? Она так и сказала? «Ну, не совсем так, но я уверен, что она это подразумевала! А что, это важно?» «Просто радует меня, вот и все. Скоро увидимся. Я закажу твоей маме ее обычное блюдо… как ты думаешь, ей понравится?» «Ответ утвердительный!» » :) » Сердце Реджины воспарило, в восторге от того, как ее сын буквально взрывался от волнения по поводу хода операции «Феникс». И, будучи честной с самой собой, Реджина признавала, что ей тоже нравилось то, что она чувствовала. Когда звякнул колокольчик на двери, Эмма нетерпеливо встала, чтобы обнять Генри. Она посмотрела на Реджину поверх его головы и тут же покраснела. — Привет, — сказала она открыто, тем же тоном, каким произнесла первое слово при знакомстве с этой женщиной. — Вы — биологическая мать Генри? — Привет. — Добрый день, мисс Свон, — вежливо ответила Реджина. Эмма нахмурилась, услышав официальное обращение, но брюнетка подмигнула, проскользнув мимо нее к столику, который шериф заняла для них. Телефон Генри завибрировал. «Мне только что звонила твоя бабушка. Твоя мама реально устраивает вечеринку для Эм? А ты офигенно хорош, малыш!» Генри с усмешкой поднял глаза и увидел, что Руби кладет телефон в карман. Он самоуверенно пожал плечами, наслаждаясь своим успехом. — Как Гензель, Генри? — спросила Реджина, когда они уселись. — Вчера вечером он, кажется, был в состоянии продолжать веселье. Он на самом деле в порядке после такого ужасного испуга? Генри кивнул, отпил немного воды и нервно сглотнул. — С ним все хорошо. Ты прыгнула за ним так быстро, что у него не было времени испугаться. Реджина мягко улыбнулась. — А у тебя получилось выяснить, чувствует ли он себя рядом с тобой так же хорошо, как и ты с ним? Генри сморщил нос. — Думаю, получилось. Надеюсь. Вчера, катаясь на коньках, мы держались за руки! Он даже снял варежки, чтобы держать мою руку как можно ближе! Реджина широко улыбнулась и посмотрела на Эмму, которая тоже улыбалась, но пристально смотрела на нее. Брюнетка подавила волну жара, охватившую ее тело при взгляде Эммы, и снова перевела внимание на Генри. — Это замечательно, милый! Но ты ведь знаешь, что если тебе когда-нибудь захочется прикоснуться к нему, то сначала нужно получить его разрешение? Генри кивнул, и в этот момент Руби поставила перед ними еду, с едва сдерживаемым ликованием на лице. — Да, и он тоже должен получить твое разрешение прикоснуться к тебе, малыш. Убедись, что он это сделает, хорошо? — добавила Эмма, после того, как они все поблагодарили Руби. Губы Реджины приоткрылись, когда она уставилась на Эмму. Ее сердце пело от слов Эммы, любя ее больше, чем когда-либо, в этот момент… когда она обмакивала картофель фри в молочный коктейль Генри. — О, Джина, я заказала тебе салат и картошку фри, которые ты всегда берешь. Малыш сказал, что это будет нормально, и я подумала, что это будет приятный сюрприз, но если ты не хочешь, я… — Это прекрасно, спасибо, Эмма, — прервала ее бормотание Реджина, потянувшись вперед и стащив луковое кольцо с тарелки Эммы. — Более внимательно, чем я ожидала, но, как бы то ни было… Эмма скорчила ей моську и, пальцами подхватив оливку из салата Реджины, с наслаждением отправила ее в рот. Генри просто сиял, наблюдая, как его мамы делятся едой друг с другом на протяжении всего обеда, даже не отдавая себе в этом отчета. Генри же оживленно описывал все, что происходило после вчерашней драмы, и как счастлива была Грейс, когда увидела, что Бабуля положила в торт все ее любимые ингредиенты. Через полчаса Эмма заглянула в свой сотовый. — Ладно, малыш, мне пора возвращаться в участок, — она встала и бросила на стол двадцатидолларовую купюру и десятку. — Скажи Руби, чтобы оставила сдачу себе, ладно? — О, Эмма, в этом действительно нет необходимости, я… — Мне это в удовольствие, Реджина, — прервала ее Эмма с решительной ноткой в голосе. К удивлению Эммы и Генри — и больше всего Реджины — брюнетка немедленно отступила, мягко поблагодарив шерифа. Эмма улыбнулась, надевая куртку. Генри активно замахал руками за спиной блондинки, привлекая внимание своей приемной матери. — Спроси ее! — одними губами произнес он. — Приют для животных! В глазах Реджины мелькнула паника — а что, если она скажет « нет»? — но Генри обнадеживающе улыбнулся ей и поднял вверх большой палец. Она собралась с духом и глубоко вздохнула, стараясь придать своему голосу небрежность. — О, Эмма, пока я не забыла: сегодня утром я разговаривала с твоим отцом, и он сказал, что нет никаких причин, по которым я не могу взять на себя управление приютом для животных. Похоже, мои административные навыки, а также моя привязанность к животным не являются секретом. Почему бы нам не поужинать завтра вечером, чтобы обсудить детали? Как шериф, ты теперь самый высокопоставленный чиновник в городе, в конце концов. Эмма несколько раз открыла и закрыла рот, как будто ее бросили под воду и сказали, что она рыба. Когда она заговорила, ее голос слегка дрогнул, а щеки покраснели. — Ух ты, этот э-эм… Звучит здорово. Увидимся в семь? Генри практически подпрыгнул и победно вздернул кулак в воздух, и, по правде говоря, Реджина тоже внутренне вопила от радости. Она сдержанно улыбнулась. — Значит, в семь… Эмма. — Отличная работа, Ваше Величество, — радостно пробормотала Руби, глядя на сияющую улыбку Эммы, когда та уходила. Завтрашний вечер обещает стать самым захватывающим событием, произошедшим в этой закусочной за долгое время.