Операция «Феникс»

Когда щебетание и пение утренних птиц заполнили поляну вокруг них, а мягкий шелковистый ветерок ласкал тела спящих, переплетенных женщин, Реджина удовлетворенно вздохнула, медленно просыпаясь. Она откинула голову назад, чтобы в течение долгих счастливых мгновений полюбоваться спокойным лицом Эммы — совершенно умиротворенным, с легкой улыбкой, украшающей тщательно исцелованные губы — после чего, не веря в произошедшее, оглядела ее обнаженное тело. Погруженная в свой почти благоговейный осмотр, она не заметила, как открылись глаза блондинки. Ее голос был таким сонным и подкупающе очаровательным, что, несмотря на неожиданность, не вывел Реджину из ее расслабленного спокойствия. — Решила меня заценить, Джина? — счастливо пробормотала Эмма, каким-то образом умудрившись притянуть Реджину ближе к себе и, одновременно с этим, потянуться. — И тебе с добрым утром, Спящая красавица, — сладко поприветствовала ее Реджина, неосознанно задаваясь вопросом, обрадуется ли Дэниел, узнав, что ее голос снова стал таким открытым, каким не был на протяжении десятилетий. Эмма закрыла глаза и весело покачала головой. — М-м-м-м, нет. Я с ней знакома, и она, абсолютно точно, не я. Реджина ласково усмехнулась, убирая волосы с лица Эммы. — Никто никогда не сможет быть тобой, любовь моя, — согласилась она, целуя ее в висок. Эмма слегка встрепенулась. — Хм, Реджина? — М-м-м? — промычала брюнетка, слишком занятая тем, чтобы покрыть поцелуями каждую часть лица Эммы, до которой могла дотянуться, чтобы ответить словами. — Мы голые. — Угууу, — губы Реджины изогнулись в улыбке, когда она позволила Эмме немного привести себя в порядок. — Посреди леса. — Угууууууу. — Реджина, — слегка заскулила Эмма, теперь уже неловко заерзав. Королева наконец сжалилась над Спасителем и смягчилась, объяснив: — Магия озера защищает наше присутствие от нежелательных посторонних лиц, — ее улыбка становилась все шире, пока она говорила. — О как, — просто сказала блондинка, слегка отстранившись, чтобы встретиться взглядом с Реджиной. — В таком случае… Как ты смотришь на то, чтобы заняться утренним сексом? Глаза Реджины тут же потемнели от желания. — Почему бы вам не выяснить это, шериф? — соблазнительно протянула она. — Думаю, я могла бы это сделать, — пробормотала Эмма в губы Реджины, перекатывая ее так, чтобы прижать к земле своим телом. Реджина застонала в поцелуе, руки пробежали по телу Эммы. Она почувствовала царапины, которые оставила на спине блондинки прошлой ночью, и замерла. Эмма приподнялась на одной руке. — Ты в порядке? — спросила она, ее голос был полон беспокойства. — Я сделала тебе больно, детка? — она попыталась скатиться с Реджины, но брюнетка вцепилась в нее, удерживая на месте. — Я чувствую царапины на твоей спине, — дрожащим голосом ответила Королева. Эмма тихо рассмеялась, с облегчением и огромной любовью во взгляде. — Я почти уверена, что тоже оставила парочку на тебе, детка, — легко парировала она. Реджина знала, что это так, но вряд ли это сейчас имело для нее значение. — Я не хотела сделать тебе больно, — выдохнула она. Эмма нежно поцеловала ее в веки. — Ты не сделала мне больно, — Реджина скептически изогнула бровь. — Ладно, сделала, но это было тем, чего я хотела. Тем, о чем я тебя просила. — Я не помню, чтобы ты просила меня растерзать тебя, — холодно произнесла Реджина, и Эмма вспомнила, что она спала не только с Реджиной Миллс, но и с мэром Миллс. Она решила не поддаваться запугиванию. — Детка, мне это понравилось. Мне понравилось все, что произошло между нами прошлой ночью. Если ты когда-нибудь начнешь делать что-то, что меня не устраивает, я обещаю, что сразу скажу тебе об этом, точно так же, как ты скажешь мне. Ну, или просто надерешь мне задницу, — она хотела вызвать смех и получила его. Эмма поцеловала Реджину в нос. — Хорошо? Реджина улыбнулась, немного успокоившись, ее ладони опустились вниз к ягодицам Эммы. — Мне кажется, тебя интересовали мои мысли об утреннем сексе, — соблазнительно напомнила она. — Очень интересовали, мадам мэр, — поддразнила Эмма. И внезапно Реджина оказалась сверху — Эмма даже не успела понять, как она перевернула ее — и их поцелуи были обжигающими, проникающими до глубины души, в то время, как руки Реджины лихорадочно скользили по телу Эммы. Блондинка ахнула от приятного удивления, когда Реджина слегка прикусила ее нижнюю губу, прежде чем приподняться на обеих руках, обводя взглядом обнаженную фигуру Эммы. — Твое тело еще более прекрасно при дневном свете, — пробормотала Реджина, и сердце Эммы воспарило: ее глаза ответили на комплимент возлюбленной, которая уже смотрела на ее губы, нежно улыбаясь. — Трахни меня, — прошептала молодая женщина, наслаждаясь похотью, которую ее просьба моментально зажгла во все еще мерцающих глазах Реджины. — С удовольствием, — с готовностью согласилась брюнетка. Она выполнила просьбу Эммы, доставив ей сразу три оргазма, поймав последний ртом и наслаждаясь каждым ощущением вкуса, текстуры, запаха, движения и звука, которые были всем тем, что представляла собой Эмма Свон. Несмотря на то, что сияющие огни озера было сложнее разглядеть при дневном свете, их мягкое тепло окутывало любовниц, защищая их каждый новый крик, прикосновение языка, блаженную дрожь, безмолвное и обличенное в слова признание в любви. Эмма охотно ответила взаимностью, оставив темно-фиолетовые следы на шее брюнетки — Отметь меня, Эмма, — выдохнула Реджина, и Эмма никогда еще не была так рада ей угодить: она трахала ее до бесчувствия, ощущая, как влага стекала на ее теперь уже полностью испорченное пальто. Реджина схватила Эмму за запястье и потянула ее руку глубже в себя, когда почувствовала себя на грани экстатического взрыва, теряя счет тому, сколько раз она выкрикивала имя блондинки в мягкий утренний воздух. Озеро освещало любовь в их глазах, когда они рисовали себе карты на телах друг друга, открывая все новые пути к получению и доставлению еще более глубокого удовольствия. * * * Насытившись на время, женщины снова устроились в объятиях друг друга, удивляясь одновременно абсурдности и совершенству всей ситуации: враги превратились в любовников и впервые занимались любовью, лежа всю ночь рядом с заколдованным озером, цвета которого пели об их союзе. Голова Эммы покоилась на груди Реджины, когда брюнетка нежно погладила ее по волосам, и ее губы украсила легкая улыбка. — Ты согласна? — спросила она после нескольких минут блаженного молчания. — Хм? — озадаченно промычала Эмма. — Ключ от особняка. Документы об усыновлении Генри… Я беспокоилась о том, что могу показаться слишком напористой, и я, конечно, не хочу на тебя давить, но я… — Ага, — прервала ее Эмма. — Прошу прощения? — Да, — решительно повторила Эмма, немного приподнимаясь, чтобы Реджина могла видеть ее глупую счастливую ухмылку. — Нам много в чем еще предстоит разобраться. Но я не хочу ничего больше, чем разбираться в этом с тобой, — уверенно проговорила она. — И твой ответ был бы таким же до… до сегодняшней ночи? — Реджина выглядела до боли неуверенной, но Эмма находила это милым: неуверенную часть, а не болезненную. — Ты имеешь в виду, до того, как у нас случился самый лучший секс, из всех, которые когда-либо видела эта Вселенная, в комплекте с нашим личным фейерверком? — Эмма дерзко подмигнула ей, кивнув в сторону озера. Реджина нетерпеливо поморщилась, но улыбка смягчила выражение ее лица. — Да, Реджина Миллс. Я хотела всего этого с тобой до нашего умопомрачительного секса. Честное слово, — ее глаза говорили о том, сколько искренности она вкладывала в свои слова. — Стоило того, чтобы подождать? — прошептала Реджина, с надеждой, отражающейся во взгляде. — Ты стоишь всего, — ответила Эмма, наклоняясь, чтобы нежно прижаться губами к губам Реджины. Их губы и языки соединились, медленно, спокойно, на мгновения, которые могли бы превратиться в годы, если бы особенно громкая птица не прокаркала свое утреннее приветствие над озером, заставив их обеих вздрогнуть и захихикать. Реджина ласково поцеловала лоб Эммы, а затем помогла ей встать. Обе женщины без слов согласились, что пришло время пойти проверить, чем занимался Генри. — Джина, — тихо произнесла Эмма, наблюдая за Реджиной, когда они передавали друг другу сброшенную прошлой ночью одежду и надевали ее, хотя она была влажной от утренней росы. Реджина, натягивая юбку, подняла взгляд и выжидающе посмотрела на блондинку. — Спасибо, — Эмма не привыкла произносить эти слова, но, с другой стороны, у нее так же не было привычки говорить «я люблю тебя», но теперь ей ничего так не хотелось, как повторять это брюнетке весь день, всю ночь, каждый день, каждую ночь. — За самый лучший секс, который когда-либо видела Вселенная, дорогая? В этом случае, я могу тебя уверить, что это актуально для нас обеих. Эмма покраснела, и Реджина приподняла бровь, весело усмехнувшись своей полуодетой любовнице. — За самый лучший день рождения. За все. Внезапно глаза Реджины защипало от слез. — Всегда, — прошептала она, делая шаг вперед, чтобы обнять Эмму. Она вдруг поняла, что это было их первое настоящее объятие, и решила, что оно должно стать частью каждого дня, каждой ночи и всех промежуточных периодов их жизни. А еще она поняла, что никогда никому, кроме Дэниэла и Генри, не говорила всех тех слов, которые сказала Эмме, и которые значили для нее так много. * * * Ни что иное, как ощущение утренней росы на спине и промокшей насквозь одежды, заставило Снежку проснуться. Она резко выпрямилась, широко распахнула глаза и потрясла Чарминга, чтобы разбудить. Он сонно застонал, но его глаза с готовностью открылись, когда он увидел сидящую перед ним жену. Не замечая ничего вокруг, кроме нее, он нежно обнял ее, спрашивая: — Снежка, тебе снова приснился кошмар? — он не спросил про свечу, что в последнее время стало для нее довольно щекотливой темой, и не без оснований. — Чарминг, — просто сказала Снежка, глядя вокруг, а не на него. Он моргнул. Тяжело. — Что? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. Потому что, наконец, он заметил. Они были не в своей спальне. И не на своем диване. Они вообще были не в комнате. И, хотя в Сторибруке были леса, казалось, что они вообще не в городе. Принц и принцесса уставились друг на друга широко раскрытыми глазами. Они были в Зачарованном Лесу. — Бабушка? Дедушка? — донесся откуда-то тихий голос. — Генри! — позвала Снежка, не зная, радоваться или беспокоиться, что Генри, похоже, тоже был с ними. Они услышали, как он быстро подошел к ним, все еще в пижаме, с оживленным лицом, без намека на испуг. — Мы в Зачарованном Лесу? Я облазил большую часть леса вокруг Сторибрука, и это место совсем не похоже на него. Его способность так просто принять то, что они, казалось, очутились в другой реальности, вызвала улыбку на лице Чарминга. — У меня тоже такое чувство, малыш. Вопрос в том, какого черта мы здесь делаем? — Все остальные тоже здесь? — спросила Снежка, ни к кому конкретно не обращаясь. — Думаю, да, — раздался голос Руби позади них. На ней не было ничего, кроме красной шелковой комбинации, и она выглядела смущенной, но не испуганной. — Я могу уловить запахи большинства наших людей. И мы определенно в Зачарованном Лесу, — она сделала глубокий вдох через нос, кивнув при этом. Внезапно она пристально посмотрела на Генри. — Малыш, — медленно произнесла она. — Твоя мама и Эмма провели прошлую ночь вместе? Глаза Генри расширились, когда мальчик уловил намек Руби. — Я думаю, они разрушили последнюю часть Проклятия, — не веря собственным словам прошептал он. * * * — Эмма, — напряженно сказала Реджина, останавливаясь, когда они шли в том направлении, где должна была остаться машина. — Что-то изменилось. Ты ничего не чувствуешь? — ей казалось, что она чувствует… но этого не могло быть… Тем не менее, воздух был совсем другим на вкус. Он был наполнен магией. Не жалким подобием магии, которая наполняла Сторибрук. А такой магией, которая проникала в каждую частицу воздуха, резонировала в каждой капле воды, отражалась в каждом порыве безмолвно движущегося ветерка. Магией Зачарованного Леса. Эмма нахмурилась и покачала головой. — Сконцентрируйся, — мягко попросила Реджина, взяв обе ладони Эммы в свои, и блондинка послушно закрыла глаза. Ощущение падения назад, подъема вверх, свободного полета к небу, каскадом пронеслось через молодую женщину, когда прикосновение Реджины еще глубже связало ее с ее магическими способностями. Глаза блондинки широко распахнулись, встретившись с озорными искорками в глазах Реджины. — Мы в Зачарованном Лесу, — выдохнула Эмма, не понимая, почему она так уверена в этом, но тем не менее она наверняка знала, что это так. Реджина кивнула, глаза Эммы расширились и брюнетка повторила этот жест. — Как так вышло, что мы не заметили? — недоверчиво спросила Эмма. Она посмотрела на дьявольски изогнутую бровь Реджины и со смущением поняла ответ на свой собственный вопрос. Лучший секс, который когда-либо видела Вселенная… — Но как мы… Нам с Мэри Маргарет было так трудно вернуться в Сторибрук… Как мы смогли оказаться здесь? Вот так вот легко? — задумчивое лицо Эммы безмерно умиляло Реджину, но сейчас было не время душить ее поцелуями, чего она так хотела. Реджина глубоко задумалась, вспоминая огни озера прошлой ночью и понимая, что они сделали, когда их губы соприкоснулись. Золотой, разрушающий проклятия свет среди всех огней, вероятно, ускользнул от их внимания… — Полагаю, что именно мы несем ответственность за наше перемещение сюда, — тихо сказала Реджина, ожидая понимания на лице Эммы. Истинная Любовь — единственная магия, способная пересекать реальности. Истинная Любовь может разрушить любое проклятие. Через несколько секунд, понимание появилось. — Черт, Реджина, сколько Проклятий мне еще предстоит разрушить? — Эмма насмешливо присвистнула. — Мои поцелуи действительно такие волшебные? — спросила она, и ее глаза потемнели при воспоминании о том, как волшебно целовалась бывший мэр. — Несомненно, так оно и есть, дорогая, — голос Реджины сочился почти непристойной нежностью, бровь слегка приподнялась, а в уголках рта появилась улыбка. Эмма непроизвольно облизнула губы. Но любопытство на мгновение отвлекло ее от этого завораживающего вида. — Значит, я только наполовину сняла Проклятие, когда разбудила Генри? — спросила Эмма, прежде чем прервать себя. Что-то внутри нее нервно сжалось и она тихо спросила: — Все остальные тоже попали сюда, или только мы? Паника из-за того, что ее снова разлучили с Генри, сменила первоначальный шок, и Эмма огляделась вокруг, словно ожидая найти ответ на расстоянии вытянутой руки. Реджина успокоила ее страхи. — Это должно было повлиять на всех, — заверила она. — Что именно должно было повлиять на всех, Реджина? Голос, от которого у них обеих свело животы, достиг ушей женщин, и Эмма съежилась, словно провинившийся ребенок. Если Реджина и была обеспокоена, то не подала виду. Она невозмутимо повернулась лицом к Белоснежке и небольшой группе позади нее, включая Генри, смотрящего на них широко раскрытыми глазами. Эмма мысленно застонала, увидев растерянный гнев на лице Снежки и шок в огромных глазах Чарминга. Однако Руби и Генри, казалось, забавлялись, и она подумала, что они, возможно, уже поняли, что произошло. Ее лицо покраснело, когда она посмотрела на Реджину, чей взгляд, к ее удивлению, был твердо устремлен на нее. — Ты хочешь, чтобы я сказала ей правду? — в вопросе Реджины не хватало язвительности, что было крайне непривычно. Эмма покраснела. — Ты уверена? — спросила Эмма, предполагая, насколько неприятно Реджине, скорей всего, будет рассказывать о своей личной жизни Снежке. — Я уверена в этом настолько же, насколько уверена в том, что хочу воспитывать Генри вместе с тобой, — ответила Реджина мягко, нежно, твердо. Эмма растаяла, и Реджина продолжила: — Я сожалею только о том, что мы упустили возможность увидеть ужас на ее лице, если бы она обнаружила нас несколько минут назад, — Эмма снова покраснела, бросив взгляд на остальных членов своей семьи, которые явно не слышали тихих слов Реджины, но, казалось, примерно догадывались, о чем она говорит. — Когда вы закончите свой приватный разговор, я бы очень хотела знать, как мы все здесь оказались, — слегка раздраженно произнесла Снежка. — Будь с ней помягче, — пробормотала Эмма Реджине, когда Королева властно шагнула навстречу Снежке и Чармингу, ласково взъерошив волосы подошедшего к ней Генри. — Снежка, — по-царски торжественно начала она, словно произнося официальное заявление. Эмма и Генри переглянулись и подавили смешки. Глаза Руби расширились, когда она увидела отметины на шее Реджины. Она одобрительно подмигнула Эмме. — Судя по всему, у нас с твоей дочерью, есть нечто общее с тобой и твоим дорогим принцем, — Реджина почти приветливо кивнула Чармингу, и Эмме пришлось бороться с желанием расхохотаться в голос. — Нас с ней, как и вас с Чармингом, связывают нерушимые узы Истинной Любви. Она остановилась на грани злорадного удовольствия, давая всем время осознать ее слова. Королева смаковала потрясенное молчание Снежки, чей рот слегка открывался и закрывался. Насладившись вдоволь этим зрелищем, она продолжила: — Поскольку я на самом деле покончила со своими мыслями о мести тебе, я избавлю тебя от неприличных подробностей… «Тебе и не нужно ничего говорить», — весело подумала Руби. — «Все неприличные подробности расписаны у тебя на шее.» — …Но, кажется, что когда мы с твоей дочерью… — Реджина взглянула на Генри, который взволнованно наблюдал за происходящим, и она явно видела, что его разрывало от гордости за успех операции «Феникс» — … Скажем так… выразили нашу любовь друг к другу, это разрушило остатки Проклятия в Сторибруке, без нашего ведома. Похоже, что этот последний удар был именно тем, что нам было необходимо, чтобы вернуться в нашу реальность. Она слегка повысила голос и продолжила, предупреждая вопрос Дэвида. — Будьте уверены, дорогие, теперь, когда мы все вернулись сюда, у нас не будет возникать больших проблем с тем, чтобы переходить между мирами. Те, кто хочет остаться, по крайней мере, на какое-то время в Сторибруке, или просто работать там, должны иметь возможность делать это с относительной легкостью. И если Эмма поможет мне, я смогу призвать достаточно магии, чтобы создать защитный барьер вокруг города, чтобы отпугнуть любых нежелательных посетителей. Воцарилась тишина, пока все переваривали новую информацию. Дэвид заговорил первым. — Когда Эмма сняла Проклятие, мы все задавались вопросом, почему не вернулись сюда… Я спрашивал тебя об этом. Ты тогда уже знала, Реджина? — в его голосе было больше любопытства, чем обвинения. — Знала ли я, что нас с Эммой связывают узы Истинной Любви? — мягко уточнила Реджина, и Дэвид кивнул с большей решимостью, чем она ожидала от него. — Не сразу. Я поняла это после того, как ее прикосновение вызвало магию, которая привела в действие шляпу Джефферсона, но не раньше. Разумеется, я не хотела этого принимать… — Итак, ты хочешь сказать, — победоносно вмешался Генри. — Что Проклятие не могло быть полностью снято, пока ты не получила свой счастливый конец. Потому что именно в этом и был весь его смысл. Именно это должно было дать тебе Проклятие, верно? — мальчик широко улыбнулся, когда Реджина наклонилась на уровень его глаз, чтобы встретиться с ним взглядом. — Да, Генри. Вы с Эммой — мое счастье, — она нежно погладила его по щеке, все еще удивляясь тому, что он даже не пытался уклониться от ее прикосновения, как делал это еще совсем недавно, на протяжении долгого времени. Снежка нахмурилась. — Она — моя дочь, Реджина. Спина королевы напряглась, и ее глаза сверкнули, когда она выпрямилась и шагнула в сторону Снежки. В ее взгляде горел гнев, какого Генри не видел с тех пор, как они начали операцию «Феникс». Ребенок попытался вмешаться в противостояние женщин, но Эмма легко коснулась его плеч, одними губами произнося: «Доверься ей». — И зная — а ты уже должна знать это наверняка — что мы с Эммой разделяем Истинную Любовь, ты откажешь ей в этом счастье? — Реджина вздернула подбородок, и Снежка вызывающе повторила ее действие. Чарминг был поражен тем, насколько похожими могли быть эти женщины. — Если ты причинишь ей боль, Реджина, тогда, клянусь, я… — Ты что? Еще больше очернишь свое собственное сердце? Отнимешь у меня больше, чем уже отняла? Эмма более чем способна вести свои собственные битвы, уверяю тебя. Как и я, Снежка. Ты отняла у меня одну любовь, и ты не сможешь отобрать другую. Несколько слезинок скатилось по щекам Снежки, когда она ошарашено моргнула от очевидной правды, горевшей в словах и глазах Реджины. Принцесса почтительно сделала шаг назад. Реджина победно усмехнулась, очевидно удовлетворенная. — Тааак, лаааадно, — протянул Чарминг, успокаивающе касаясь руки жены, и вставая между женщинами. — Итак, поговорим о наших следующих шагах. Нам нужно будет найти всех и объяснить ситуацию. Давайте… — Ты серьезно предполагаешь, что можешь отдавать здесь приказы, Дэвид? — упрекнула его Реджина, больше веселясь, чем злясь. — И кто, по-твоему, должен быть главным, Реджина? — бросила вызов Снежка, намеренно возвращая свой мягкий тон. Реджина моргнула, глядя на нее так, как будто это должно было быть очевидно и она сморозила какую-то глупость. Руби и Эмма увлеченно наблюдали противостояние между бывшими правителями, Снежка и Реджина могли бы наверно воспламениться от того, как прожигали друг друга взглядами. Генри осторожно встал между ними. — Ребята. Мои мамы только что обрели свое счастье. Можем мы не разрушать это, сражаясь за то, кто должен править королевствами? Эмма легонько, ободряюще хлопнула его по плечу. — Да. Устами младенца… — затем, более серьезно, более мягко. — Реджина. Глаза Королевы оторвались от глаз Снежки, когда она услышала, как Эмма просит ее о… о чем собственно? Она в замешательстве посмотрела на свою новоиспеченную любовницу. — Мы можем разобраться с этим дерьмом позже. Я уверена, что это будет странный процесс: не многие принцессы ровесницы своих родителей, — сказала Эмма с нарочитой легкостью и с ярковыраженной насмешкой выделив слово «принцесса», но с достаточной серьезностью, чтобы успокоить Реджину. Реджина моргнула, глядя на Эмму. Долгие годы, в течение которых семья Белоснежки вырывала весь контроль над ее жизнью из ее сжатых, испуганных пальцев, бушевали сейчас в ее глазах. — Реджина чертовски хороший лидер, даже если она никогда и не хотела быть королевой, — продолжила Эмма, обращаясь к родителям, но не сводя глаз со своей любимой. — Ее инстинкты невероятны, и она заботилась обо всех в Сторибруке чертовски долго. Гораздо дольше, чем вы, ребята, когда-либо правили королевством. Давайте поговорим о политике позже, а сейчас нам нужно действовать вместе, чтобы убедиться, что все благополучно пережили переход сюда. — И мы не можем забыть, — раздался слегка смущенный голос, и Эмма почти подпрыгнула от неожиданности, ища глазами его источник. Генри поймал ее ладонь в свою и указал на сверчка, парящего среди них, с маленьким зонтиком в руках. — …что, когда Реджина правила королевством твоего отца, Снежка, она положила конец всем войнам и ненужной охоте на животных. Реджина кивнула в знак признательности за это напоминание Арчи, хотя и вздрогнула, когда он упомянул отца Снежки. Эмма взяла ее за руку и слегка, с любовью сжала. Чарминг опустил глаза в землю, откладывая мысли о том, что он видел, на более позднее время. — Ладно, — почти пропищал он, на этот раз мягче, менее авторитетно. — Я не думаю, что мы будем спорить насчет того, что первым нашим приоритетом должна стать задача собрать всех, объяснить им ситуацию и убедиться, что все в порядке. И потом… — он переступил с ноги на ногу и взглянул на Снежку. — У меня действительно нет никакого желания править королевством Джорджа. Мы боролись с ним и победили, потому что нам это было необходимо, а не из-за желания править. Реджина, вы с Эммой могли бы… Я имею в виду, что она все-таки принцесса… — Наша принцесса! — мягко возразила Снежка. — Как насчет того, чтобы сделать это немного позже? После того, как мы, ну, вы понимаете, переоденемся и все такое, — вмешалась Эмма, указывая на свою и Реджинину влажную от росы одежду. — Да, кстати, а почему вы, ребята, до сих пор во вчерашней одежде? — невинно спросил Генри. Эмма и Реджина обменялись веселыми взглядами. — Если хочешь, Генри, мы можем тебе это объяснить. Возможно, когда твоих бабушки и дедушки не будет рядом, — легко предложила Реджина, Эмма кивнула и улыбнулась, ярко покраснев. — Вы не будете объяснять моему внуку… — Нет ничего плохого в телах людей или в любви, Снежка. И ты не будешь решать, что мы с Эммой обсуждаем с нашим сыном, — тон Реджины был беспрекословным, и принцесса закрыла рот. Руби хихикнула, и Снежка сильно толкнула ее локтем в ребра. * * * Учитывая, что у Руби были волчьи инстинкты, Арчи в форме сверчка мог летать, Реджина и Эмма обладали магией, а Снежка и Чарминг были… ну… Снежкой и Чармингом, найти всех не составило проблем, потребовалось всего несколько часов. Эмма, Снежка и Генри были особенно взволнованы, когда наткнулись на Аврору и Мулан. Генри был рад наконец-то встретить женщину, с которой он вроде как познакомился, но в ужасных обстоятельствах. Мулан настороженно относилась к Реджине, но беспрекословное доверие Эммы к ней, казалось, смягчило беспокойство женщины-воина. Ее рука покинула рукоять меча, когда она увидела, как пальцы Эммы переплелись с пальцами Реджины, и как Реджина поцеловала Генри в макушку светясь от искреннего счастья быть с ним и с его второй матерью. * * * Реджина позволила Чармингу и Снежке заняться произнесением речей и дебатами, молча ухмыляясь, когда они пытались объяснить потрясенной толпе Сторибрука, что Королева с Эммой вместе разрушили последние остатки Проклятия. Ей показалось, что она увидела проблеск принятия в глазах Чарминга, когда он поймал ее взгляд, в то время, как она стояла в сторонке вместе с Эммой и Генри, довольными тем, что им удалось отделиться от толпы. Большинство людей решили разделить свое время и жизнь — как только будут созданы порталы — между Зачарованным Лесом и Сторибруком, особенно те, для кого Проклятие привело к физическим преобразованиям (например, Арчи, Гас и Люцифер). Эмма с удовольствием слушала, как Реджина обсуждает свои планы с Генри, чтобы решить, что будет лучше для животных из приюта Сторибрука — оставить их жить там, или переместить в Зачарованный лес. И она была рада, когда увидела, как Нил с горестным облегчением вернулся в свой дом, к отцу, крепко обнимая ошеломленного Румпельштильцхена. Странное ощущение от всего потерянного и приобретенного вновь, нахлынуло на Эмму, когда она медленно отошла от Реджины и Генри, присев под деревом и размышляя о том, что произойдет с Руби и Румпелем теперь, когда к Белль, судя по всему, вернулись все ее воспоминания? Захочет ли Реджина вообще править королевством после того, какие травмирующие обстоятельства привели ее к правлению в прошлый раз? И чем, черт возьми, она сама будет заниматься в Зачарованном лесу? В Сторибруке она была Спасительницей. А здесь она должна была быть какой-то там принцессой. Она вздрогнула, не заметив, что Реджина опустилась рядом с ней, явно не обращая внимания на то, что ее узкая юбка может быть испорчена. Генри убежал на экскурсию по близлежащим окрестностям Леса, которую для него устроили Гензель, Грейс и Гретель, чувствующие себя здесь явно в своей стихии. Обе женщины захихикали, когда Чарминг побежала за ними следом, на ходу выкрикивая предупреждения об ограх, не зная, что дети направляются к защищенному озеру, у которого Эмма и Реджина занимались любовью прошлой ночью и этим утром. Неужели это было сегодня утром? — Он хочет остаться, да? — спросила Эмма, когда Реджина переплела их пальцы. Брюнетка молча кивнула. — И это… это твой дом. Ты нормально себя чувствуешь, вернувшись сюда? Воспоминания и все такое? Реджина мягко улыбнулась чувствительности молодой женщины. Она вздохнула, наблюдая, как люди, которых она прокляла на жизнь в стране без магии, заново знакомятся с местом, из которого она их вырвала. — Потребуется какое-то время на адаптацию, — признала она. — Но я не прочь сформировать новые воспоминания, — она с надеждой посмотрела на Эмму, и легкая улыбка блондинки успокоила ее. — Спасибо тебе за то, что ты сказала своим родителям. Хотя я… Думаю, я предпочла бы больше ничем не править. Эмма кивнула. — Я это предполагала, но когда ты бросила вызов Мэри… Снеж… моей маме, я решила, что должна поддержать тебя. Ты действительно не можешь удержаться, да? — От того, чтобы залезть твоей матери под кожу? Никогда, — Реджина царственно пожала плечами, и Эмма была удивлена тем, что даже такой жест, как простое пожатие плечами, оказывается, может выглядеть царственным. — Я не хочу править, но и не хочу, чтобы она отняла у меня право на это. Если я отдам кому-то королевства, то хочу, чтобы это было по моему решению. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. Эмма снова кивнула и замолчала, не сводя глаз с матери. — Скажи мне, о чем ты думаешь, — просто сказала Реджина. Эмма вздрогнула, удивленная тем, что Реджина так хорошо ее поняла. Хотя она всегда точно знала, на какие кнопки у нее давить, поэтому Эмма предположила, что не должна быть шокирована. — Я не оставлю Генри. Или тебя. Я бы никогда этого не сделала. Его место здесь, и я знаю, что ты останешься там, где будет он. Но, Реджина, я… Я же говорила тебе, что не хочу быть принцессой, — она повернулась к брюнетке, слезы страха сделали зелень ее глаз темнее. — Тогда измени понимание того, что значит быть принцессой, любовь моя, — прошептала Реджина, ласково глядя на нее. Зная, о чем думает блондинка, она обхватила ее щеки руками. — Мне не нравятся твои родители, Эмма. Но я их знаю. И они никогда не бросят тебя снова. Независимо от того, какой выбор ты сделаешь, и независимо от того, кого ты любишь. По щеке Эммы скатилась слезинка. — Ты сказала «снова», — пробормотала она. Реджина непонимающе нахмурилась. Эмма продолжила. — Ты сказала, что они не бросят меня снова. Ты понимаешь, — сказала она тихо, восхищенная и благодарная за то, что Реджина негласно признала, что Эмма выросла одна не по своей вине, но при этом, блондинка невероятно обрадовалась, услышав, как кто-то — все остальные могли только петь дифирамбы ее родителям — сказал ей, что да, они бросили ее, когда она была ребенком, но нет, это не означало, что они сделают это снова. — Я многое понимаю в том, что такое быть брошенной, шериф, — едва слышно проговорила Реджина, переходя на официальный тон, потому что это было проще, чем потенциально травмирующая близость в этот момент. К ее удивлению, лицо Эммы расплылось в улыбке. — Представь, каково это — быть здесь шерифом, — пошутила она, ее веселье было очевидным. — Держу пари, что огры были бы от меня в восторге. Реджина улыбнулась в ответ, потянувшись к Эмме, чтобы крепко поцеловать ее в губы, все еще немного с удивлением и благоговейным восторгом от того, что она снова может целовать кого-то с такой любовью, так свободно. — Ну, их, безусловно, привлекла бы ваша склонность быть очень громкой, мисс Свон, — поддразнила она, когда ее губы коснулись губ Эммы. — Фуууу, приберегите это для своего замка или что там у вас, — крикнул им издалека Ворчун. Их смех разнесся по Зачарованному Лесу, и все, кто был в пределах слышимости, остановились и в шоке уставились на смеющихся женщин: никто, кроме Белоснежки — до убийства Даниэля — не слышал, чтобы Королева искренне смеялась… никогда. Руби усмехнулась, отчаянно желая, чтобы ее телефон работал в Зачарованном Лесу, чтобы она могла написать Генри и рассказать ему, насколько идеально завершилась операция «Феникс».