Полет Феникса: Деймон

Я на тебе, как на войне, А на войне, как на тебе. Но я устал, окончен бой. Беру портвейн, иду домой. Агата Кристи — «Как на войне»

      Вдруг, шикнув на свои вязкие от выпивки мысли, байкер повернул голову вправо в сторону двери, откуда услышал едва слышное женское пение.       «Какого?.. Черт подери, ну кто ее звал сюда?»       Лиза стояла у входной двери, подперев плечом стену, и с полуулыбкой напевала свою тему. По-домашнему одетая в зимние лосины и водолазку с теплым бордовым платком на плечах, молодая женщина выглядела тем не менее эффектно при своем стандартном марафете, бросая обжигающие взгляды на байкера.       «Класс. Теперь от нее черта с два отвяжешься».       — Думала, ты терпеть не можешь Kit-i. — Блондинка лениво отлипла от стены и со сложенными на груди руками начала медленно плыть в сторону Димы.       — Тебе назло, мать.       — Сыграй уже «Выпускной», что ли, — предложила Лиза, не обращая внимания на привычные грубости своего бывшего любовника, и начала негромко напевать своим альтом: — «Сначала больно, потом приятно, на утро стыдно, — вот такой выпус…»       — Детский сад.       — Ах, нынешняя школота уже не знает этой песни, — с почти искренним сожалением вздохнула блондинка и встала между разведенных ног Димы.       — Чувствуешь себя старой? Неудивительно, тридцатник не за горами, — не преминул уязвить байкер, делая очередной глоток «Невского». — Не зря ты теперь по вечерам дома сидишь.       — У тебя сейчас такой видок, Волков… Ты выглядишь гораздо старше, несмотря на то, что сбрил свою щетину. Ради той скромняшки, позволь узнать?       — Не пошла бы ты? — тут же поставил ментальный барьер мужчина.       — Не успел отойти с бодуна, как снова надираешься. — Голос Лизы понизился и затвердел. — Что за дерьмо с тобой опять творится?       Дима помедлил с ответом, откладывая шестиструнную красавицу в сторону — теперь не до игры.       — С кем ты еще поделишься, если не со мной? — ласково залепетала девушка и, положив руки на плечи байкера, неторопливо забралась на него верхом, заглядывая в помутневшие обсидиановые глаза.       «Матерь богов!.. Лис реально думает, что я сейчас уткнусь в ее пушистую жилетку и снова начну трепаться о том, как мне хреново? Я уже не пацан, мне не нужна мамочка, даже та, которой можно вставить».       — Мать, тебе заняться нечем? — устало проговорил Дима, тем не менее, позволив блондинке забрать у себя из рук почти опустевшую бутылку пива и положить у подножья софы рядом с первой. — Слезь с меня. Твои шестьдесят кило яйца отдавливают.       — Мои шестьдесят кило — это мои метр восемьдесят, Волков, лучше не беси меня! — угрожающим тоном процедила Лиза, на что мужчина издевательски осклабился.       «Ради чего еще жить, дорогуша?»       — Или что? — посмеиваясь, заломил бровь Дима. — Задушишь меня своими огромными сиськами?       «Черт, от этого реально легче. Так и быть, пускай остается, потешит меня своей оскорбленной миной».       Лукаво сощурив глаза, Лиза повесила теплый платок на спинку дивана и наклонилась к лицу мужчины, нарочно упираясь своим бюстом ему в грудь. Байкер моментально ощутил, как у него в штанах зашевелилось.       «Бесит. Я на это не подписывался».       Блондинка потерлась кончиком носа и Димину щеку.       — Я соскучилась, Дим, — томно промолвила она ему на ухо, щекоча теплым дыханием.       «Она еще помнит, как меня зовут?» — с издевкой подумал мужчина и утомленно вздохнул.       — Старушка, иди с малым поиграйся, я реально хочу побыть один. Если б хотел потрахаться, поехал бы в другое место.       — С каких пор? Как сблизился с этой девчонкой? — невозмутимым полушепотом поинтересовалась Лиза и как бы невзначай заерзала на Диме, отчего его тело мгновенно напряглось. — И что же она тебе может дать? — продолжала подначивать блондинка, тесно прижавшись пахом с окаменевшему члену байкера.       «Твою ж мать, надо было сразу ее с себя стряхивать! Как же меня бесит ее настырность и беспринципность. Бесит, что она такая же, как я!»       Схватив свою наездницу за бедра, мужчина норовился было спихнуть ее с себя, но невольно сжал их длинными пальцами, когда горячий влажный язык медленно прошелся от его ключицы с переплетающимися хвостами татуировок к самой мочке уха.       — Черт… — сдавленно выдохнул Дима, вызвав у блондинки торжествующую улыбку.       — Это всего лишь я, дорогой, — томно проговорила она и начала ласкать кончиком языка его ухо, отчего кровь мужчины забурлила еще яростней прежнего, и он, блаженно прикрыв глаза, едва сдержал вырывающийся из груди стон наслаждения.       Лиза, почувствовав себя хозяйкой положения, стала зазывно тереться промежностью о Димин пах, пикантно прогибаясь и глубоко дыша ему в ухо.       Все еще испытывая накопившийся гнев, байкер под двумя бутылками пива ощутил, как и без того неясное сознание заволакивает дымкой изголодавшейся животной похоти, а гнев лишь питал ее, понуждая наказать эту девку, прежде чем вытолкать отсюда.       Мужчина мгновенно опрокинул Лизу на диван и резко расстегнул ширинку. Яростно сорвав с ягодиц девушки лосины вместе с кружевными трусиками, он закинул ноги блондинки на плечо и порывисто вошел в нее, выдавливая с губ женщины громкий стон, совершенно лишавший рассудка.       — Боже, да! — кричала в истоме Лиза, запрокинув голову.       — Ненавижу тебя, сучка! — словно озверев, рычал ей в ухо байкер, в бешенстве оттого, что эта женщина им помыкала, и в то же время ускорял темп, чтобы побыстрее закончить эту экстатическую муку, не продлевая удовольствия Лизы ни на секунду.       Затяжное сексуальное воздержание Димы даже при желании не дало бы продлить происходившее, и спустя минуту, стиснув зубы, байкер ощутил, как взрывается накопившаяся в нем энергия, пуская пламя по венам, отдавая в мозг вплоть до кончиков нервных окончаний.       С полным безразличием к тому, что не воспользовался завалявшимся в кармане презервативом, мужчина был совершенно уверен, что Лиза позаботится об экстренной контрацепции. А если бы и понесла от него, это совершенно не колышело.       Вернувшись спустя несколько секунд экстаза в безжалостную действительность, Дима поспешил отстраниться от блондинки и с трудом слушающимися руками застегнул ширинку.       Лиза тем временем истерически хохотала.       — Что ж, отомстил, отомстил, Волков! Даже кончить мне не дал, скорострел, но твой напор я оценила. Кстати, можешь не благодарить.       — Одевайся, — бесцветным голосом произнес байкер. Блондинка без дальнейших комментариев стала неторопливо натягивать кружевные алые трусики.       — Может, поднимешься? — без тени ехидства предложила Лиза. — Повозишься с Антошкой перед сном, отвлечешься от своего дерьма, чем бы оно не было. Малый спрашивал о тебе.       — Мы с ним вчера виделись, — глухо отрезал байкер и повернулся к блондинке спиной, сознавая, что не искренен.       — А до этого? — многозначительно склонила голову на бок блондинка.       «Несправедлив к пацану. А он привязан ко мне. Что поделать, если я, как мог, избегал его конченых брата с сестрой?.. Надо наверстать упущенное».       — Послушай, Волков, — Лиза села обратно на софу и положила ладони с аккуратным многоцветным маникюром на колени.       «Черт, по ходу, это надолго…»       — Я понимаю, что захотелось чего-то экзотического, и тебе приглянулась эта невзрачная простушка…       — Лис…       — Но ты ведь сам отдаешь себе отчет, что вы, черт возьми, не пара! Она, если умная, никогда не останется с тобой, а ты наиграешься в «правильного мальчика» и разобьешь девчонке сердце.       — С каких пор тебя волнует чье-то сердце? — повернулся к ней Дима, глядя пренебрежительно сверху вниз.       — Потому что я женщина, мать твою за ногу! И если честно, меня больше волнует твое, потому что знаю тебя всю жизнь, Волков, и ты мне дорог!       — Ты сама себя слышишь? — игнорируя ее эмоциональный тон, равнодушно промолвил мужчина, сунув руки в карманы однотонной черной толстовки. — Кончай с этими перевоплощениями из шлюхи в заботливую мамочку, я за тобой не успеваю. И не верю тебе.       Горько усмехнувшись, Лиза досадно покачала головой и, скрестив на груди руки, поникла, занавешивая лицо длинными прямыми волосами.       — Уже поздно говорить, что я тебе дорог, Лис. Ты опоздала на восемь лет.       — Как лирично, — хмыкнула себе под нос девушка, подняв на Диму зеленые, как молодая листва, глаза. — Волков, стоит тебе надраться, и ты становишься таким поэтом…       — У тебя есть младший брат, чтобы заботиться, а лет через пять можешь завести своего спиногрыза. Больше тебе никто не нужен, мать. Кроме секса, максимум, на что ты способна, как женщина, это на материнские инстинкты: нянчить, кормить, жалеть и указывать. Я в этом не нуждаюсь, Лис. Ты пустая для меня.       Стоило ей открыть рот, как байкер перебил:       — Ты получила, что хотела? Теперь вали. Хочу побыть один.       — Всего-то хотела помочь, как всегда. И это мой дом, забыл? — железным тоном возразила Лиза, воинственно поднявшись на ноги, чтобы не сильно уступать в росте мужчине.       — Это дом твоего отца, а студию он отдал нашей группе. Так что это ты на моей территории, — невозмутимо парировал байкер, окинув снисходительным взглядом когда-то желанную женщину. — А помочь мне ты уже давно не способна.       Лиза взглянула на мужчину будто бы свысока, улыбаясь мягко и в то же время высокомерно, пряча в глазах растерянную грусть.       — Время покажет, Дима, мы еще вернемся к этому. И не парься, — красные губы блондинки расплылись в многозначительной улыбке, — я не расскажу ей, что мы трахались в вашей священной студии.       — Валяй, мне побоку, что ты ей скажешь, — сказал, словно выплюнул, байкер и пригласительно открыл перед Лизой входную дверь, отчего в разгоряченное помещение тут же дохнуло бодрящим январским морозцем.       Смерив недоверчивым взглядом Диму, мысли которого явно были где-то далеко отсюда, блондинка взяла в руки теплый платок, свалившийся на пол от бурной деятельности на диване, и чинно покинула студию.