Полет Феникса: Деймон

Час на часах. Ночь, как змея, поползла по земле. У фонаря смерть наклонилась над новой строкой. Двое не спят. Двое сидят у любви на игле. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой… Нечего ждать. Некому верить. Икона в крови. У штаба полка в глыбу из льда вмерз часовой. А двое не спят. Двое дымят папиросой любви. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой… Если б я знал, как это трудно — уснуть одному. Если б я знал, что меня ждет, я бы вышел в окно. А так все идет. Скучно в Москве и дождливо в Крыму. И все хорошо. И эти двое уснули давно. Сплин — «Двое не спят»

      — Мне начинает казаться, что я схожу с ума… — задумчиво промолвила Даша, тихо упиваясь единством обнаженных тел в кромешной тьме, что тесно прильнули друг к другу после сладкого соединения. — Я весь день думала только о прошлой ночи и о том, что произошло утром… Боги, я… так зациклилась на этих ощущениях, что… — девушка смущенно хмыкнула, — трудно было сконцентрироваться на учебе. Отвлекла только репетиция, но как только она закончилась, я стала мечтать, что мы все повторим.       Рассеянно поглаживая грудь байкера, Даша была рада открыть ему свои мысли. Это было проще благодаря темноте — стыдливость все еще сковывала душу девушки.       Ничего не ответив, мужчина лишь понимающе погладил подругу по голове.       — Скажи, что я не сошла с ума, — напрямую обратилась она к нему, желая услышать Диму.       — Ты сошла, — с теплым снисхождением ответил он, кривовато улыбаясь в темноте. — Но это нормально.       В голову мужчины постучались непрошенные воспоминания о первом времени после лишения юношеской невинности. Дима яростно захлопнул перед ними дверь, не желая вспоминать о том времени власти похоти над разумом и гордостью — о власти Лизы над ним.       — Утешил, — фыркнула, улыбаясь, Даша. — Я даже как-то иначе стала смотреть на мужчин, хотя только при виде тебя у меня башню сносит… Но так не хочется думать, что со временем страсть угаснет, — с сожалением вздохнула она, уткнувшись носом в теплую грудь любимого человека.       Желая вновь слышать ответ, девушка подняла на него глаза, словно умоляя взглядом переубедить, даже если это будет неправда. Дима явно мыслями находился не только здесь.       — А ты не думай об этом, — с легкой улыбкой в голосе ответил он, невесомой рукой ласково проводя по спине Даши и рассеянно изображая пальцами завуалированные символы.       Это ее совсем не утешило, и байкер знал это. Оставалось лишь продолжать делать вид, что все в норме. Как и было до вечера.       — Я стараюсь жить настоящим и не заглядывать далеко в будущее, дружок. Все происходит естественно. Постепенно. И это не значит, что страсти не будет. Просто мы не будем кидаться друг на друга, как голодные животные, — наметил он улыбку.       Даша поджала губы, стараясь хоть как-то сдержать свое маленькое неуемное счастье.       — Может, иногда все-таки стоит подумать о будущем? — решила настоять она на своем. — В общем говоря.       — Ты о свадьбе и тому подобное? — попытался угадать ход ее мыслей Дима.       — Я ничего конкретно не имела в виду, — сразу отозвалась девушка. — А о свадьбе, наверное, рановато думать.       — Я тоже так думаю… — чуть погодя, кивнул байкер.       Он знал, что это не самый обнадеживающий ответ для Даши, но и давать ей ложных надежд не было резона. Хотелось быть, насколько возможно, честным. Несмотря на преданность любимой подруге и искреннее желание провести с ней оставшийся век, брак у байкера ассоциировался лишь с чем-то «бракованным»: протухшим союзом из привычки, токсичной обязаловкой, просроченным чувством долга и враньем «во благо» (одним словом — с союзом его родителей). От последнего в животе противно замутило — ложь уже прокралась между ними.       Впрочем, если бы женитьба стала гарантией того, что Даша никуда не денется, байкер готов был хоть сейчас схватить ее, отнести в ЗАГС и поставить волшебный штамп в паспорте. Для женщин он вроде что-то значит. Но нет. Гарантий не было. Прогнав неприятные мысли, Дима решил перешагнуть это бревно в разговоре с девушкой.       — Дружок, ты паришься, что когда-то остынешь ко мне. Хотя сейчас почти так же озабочена сексом, как я, — лукаво улыбнулся Дима, расслабленно поглаживая кончиками пальцев под одеялом обнаженное бедро подруги, которым она обвила его за пояс.       — Я вовсе не считаю тебя озабоченным, — смущенно хохотнула Даша.       — Не верю, что никогда не думала об этом.       — Ну, ты все же мужчина, — неловко потупив глаза, оправдала его Дарья, — я бы не стала никогда тебя упрекать за твои прошлые… связи.       — Я тебе уже говорил, малыш, что не понтуюсь тем, сколько и с кем я спал… Скажу тебе не как своей девушке, а как близкому другу. Юному и неопытному дружочку: искать и уламывать те… женщин, — со снисхождением нашел приличное слово басист, — иногда это чертовски утомительно. — В его голосе была вся скорбь мира, что убедительно подчеркивала сказанное. Вторая рука Димы увлеченно блуждала в длинных распущенных волосах дорогой любовницы. — И не всегда результат того стоит. Но этот квест помогал убегать от проблем и собственных гребаных мыслей. Чтобы не было времени намылить веревку.       Даша задумчиво поджала губы. Теперь особенно не хотелось, чтобы байкер видел ее глаза, в которые закралась наивная (девушка сознавала это) досада, что любимый человек принадлежал не ей одной и из-за его болезненной потребности в прошлом затуманивать сознание наркотиками, алкоголем и беспорядочными связями, помимо безобидного рок-н-ролла. Ей самой последнего, на пару с книгами, всегда хватало. Ему — нет. Но Дима не видел лица девушки, глядя поверх ее головы в темную мартовскую ночь за окном. И все же ее молчание в ответ на сказанное им говорило о повисшем между ними напряжении.       «Правда — не сахар. Ей хотелось бы верить, что я ждал ее всю жизнь, приняв целибат. Но это не так. Теперь прежняя жизнь наступает мне на пятки. Но нечего зарываться в воспоминания о моем прошлом. Читай: «в дерьмо». Хочу, чтобы Даша улыбалась».       Стиснув девушку обеими руками, байкер прижался щекой к ее виску и горячо прошептал на одном дыхании:       — Спасибо, Даш. Спасибо, что со мной. Что любишь меня. Я этого не заслуживаю.       Обнаженное тело Димы, что сплелось с родным будто в стремлении срастись с ним, было лишь тенью широко распахнутой души — его души, что признавала свою человеческую немощь, нагую беззащитность и потребность быть нужным и любимым. Открытая мишень, в которую, он знал, Даша стрелять не станет. А он уже выстрелил. Чувство своей ничтожности и вины обвило его шею, грозя затянуть смертельную петлю и лишить необходимого воздуха.       Выдержав момент, Даша слегка высвободилась из крепких объятий и, уперевшись локтем в подушку, подтянулась выше, нависнув над лицом мужчины. При взгляде в упор не трудно было различить в густом мраке дорогие черты. Тонкие пальцы ласково легли на грубый овал лица.       — Жаль, мы не встретились раньше, — тихо промолвила Даша, проводя большим пальцем по ямочке на подбородке байкера. — Город маленький, где же ты был все это время…       — Бегал, — вернув губам кривоватый изгиб, бросил Дима, стараясь выкинуть из головы роковые слова Дениса.       Девушка едва заметно улыбнулась. В ее глазах таяла нерастраченная бескрайняя нежность — без осуждения, без жалости.       «Уверен, при других обстоятельствах я бы не обратил внимания на Дарси. Мы все равно, что из разных классовых или социальных кругов. Она просто не хотела, чтобы кто-то ее замечал. Бережливо хранила свое сокровище при себе. Но группа, Макс… То ли судьба, то ли просто карта так легла, — похер, если честно. Главное, что она сейчас тут, со мной. Мое сокровище. Завтра я со всем разберусь, сегодня же у меня нет путей к оступлению.       Черт подери, в самом деле, где меня только ни носило! Наверняка сталкивался с ней не раз — даже лицо при первой встрече показалось смутно знакомым. Но меня окружали сверкающие на солнце осколки стекляшек, в то время как мой неограненный алмаз прятался под капюшоном».       Под кожей знакомо запылали вены от ударной дозы гормонов. Желание вновь обладать этим сокровищем наполнило грудь предвкушающим восторгом.       — У тебя так сердце заколотилось, — заметила Даша после короткого молчаливого диалога.       «А то, что у меня встал, она, можно подумать, не почувствовала, — усмехнулся про себя мужчина. — Мать вашу, не помню, чтобы так скоро восстанавливался! Если не считать препаратов, которыми мы изредка баловались с Моцартом, чтобы отжигать всю ночь».       — Тебе надо поспать, — удивил ее переводом темы мужчина.       — Мне кажется, если буду спать, то много пропущу. Я не хочу спать рядом с тобой, — тихо промолвила Даша, настойчиво гладя твердую мужскую грудь, переходя к шее и опускаясь к животу. Дима блаженно прикрыл глаза, дыша все глубже и сознавая, что не вынесет такой сладкой муки.       «Я не изменился. Нет. Я остался тем же мудаком и гребаным эгоистом. Я разобью ей сердце. Но даже Дарси не возненавидит меня так, как уже ненавижу себя я. Она нужна мне сейчас, сегодня. Нужна эта доза ее ласк, прежде чем я пойду на эшафот в этот чертов особняк».       Потянув ее на себя, Дима перевернулся на спину и вынудил подругу сесть верхом. Ощутив себя хозяйкой положения, Даша на мгновение замешкалась, но тут же без промедления прильнула к губам байкера, проводя языком по его зубам, нетерпеливо постанывая и скользя поверх эрегированного кожаного ствола.       — Что мне делать? — прошептала девушка, в то время как Дима, не желая, чтобы она отстранялась, продолжал целовать ее подбородок и шею, оторвав голову от подушки.       — Что нравится, — выдохнул он, зажимая меж пальцев набухшие соски красивых грудей.       Алчные руки прижимали ее влажную промежность к своей налитой плоти, и мир за пределами этой комнаты вновь перестал существовать. Несравнимая ни с чем жажда перекрыла все пути к отступлению и, если Даша при желании и могла прерваться, то для байкера все перестало иметь значение, кроме нее и безоглядного желания — то ли священного, то ли грязного, — но тело этой девушки теперь не могло сравниться ни с одним наркотиком, что он пробовал, запах ее волос и естественный запах бархатной кожи пьянил и завораживал не меньше, чем божественные изгибы ее грудей, талии и ягодиц. А лежа снизу байкер чувствовал себя их полноценным рабом.       — Да?.. — полуоткрыв глаза, вопросительно промурчала Даша, пытаясь словить ускользающий взгляд мужчины.       — М? — с той же вопросительной интонацией взглянул на нее Дима.       — Ты звал меня, снова, — тем же интимным шепотом проговорила девушка, продолжая распалять их обоих, катаясь на нем взад-вперед.       Мужчина тут же вспомнил, как бормотал ее имя в эйфорическом бреду и решил незамедлительно этим воспользоваться.       — Возьми его в рот, — настойчиво попросил Дима, стряхнув с подруги всю решительную готовность. Застигнутая врасплох, девушка недоуменно приоткрыла рот, хлопая длинными ресницами.       — Я-я… Не знаю… А вдруг сделаю что-то не так?       Байкер сдержанно улыбнулся, любовно погладив ее по голове.       — Если не откусишь мне член, дружок, все будет «так». Хочу, чтобы это сделала именно ты.       Убрав волосы на одну сторону, Даша неуверенно опустилась вдоль длинного, как речное русло, тела и наклонилась над его пахом.       «Если и продавать душу дьяволу, то за ее губки на моем хуе. За эти поглаживания и короткие постанывания, в каждом из которых отдельная эмоция. Сразу догадалась помогать рукой — моя девочка!       Мать вашу, просто не верю, что Дарси никогда никому не сосала, и я первый! Нет. Больше не отдам ее никому. Больше никто, никогда, хер ему в зад, не тронет мою женщину! Не опорочит этот священный храм, который принадлежит лишь мне. И пусть это эгоизм, мне плевать. О чем думал, мудак херов, я не отпущу ее! Не сдамся. И чувство вины не согнет меня еще до боя. Я способен сделать Дарси счастливой, лишь бы она дала мне еще один шанс! Больше не подведу ее».       Дима настойчиво потянул девушку наверх, пылко впиваясь в соленые губы с одной лишь мыслью обладать ею и доставить взаимное наслаждение. И тут память пробило, словно молнией.       — Дарс, не смейся, но у меня кончились резинки. Не рассчитывал, что даже третью использую.       Прикусив губу, Даша слегка приподнялась на нем и, неловко кашлянув, храбро призналась:       — Я… Эм-м… У меня есть.       Дима глупо хлопнул глазами, прежде чем переварить услышанное.       — Ты… покупала кондомы? — вскинул он брови ошарашенно.       — Ну… Я же говорила, что готовилась. Не хотелось совсем уж заставать тебя врасплох вчера. Хотя я не удивилась, что у тебя были свои припасены.       Подскочив с постели, Даша нырнула в свой рюкзачок.       — Ты… У меня нет слов, Дарс, — не скрывая восхищения, усмехнулся Дима. — Чего мне протягиваешь? Давай сама.       Байкер едва не расхохотался с ее «покер-фейса», который, тем не менее, следом сменился активными действиями. Помогать практически не пришлось.       Можно было бы обойтись и без этого, положившись на волшебную таблетку с утра пораньше, но Дима раз уже положился — больше как-то не хотелось…       Медленно опустившись на твердый фаллос, Даша сперва потеряла ориентацию в пространстве, вмиг став ватной от резко накатившего блаженства, и едва не свалилась на мужчину, что тут же ее подхватил.       — Ч-черт, на этом можно заканчивать, — с полуприкрытыми глазами прошептала девушка, постепенно обретая осознанность и судорожно сжимая Диму изнутри.       Тот широко улыбнулся, опускаясь обратно на постель. Девушка твердо оперлась на его грудь и попыталась двигаться взад-вперед, как это делал байкер, но, сидя на его прочной оси, это было невозможно. Даша досадно хлопнула себя по лицу, стыдливо прыснув.       — Боги, что я делаю?.. Дура.       Широко улыбнувшись, мужчина положил ладони ей на талию и показал, как двигаться, подсобляя. Спальню и голову Димы наполнили тонкие девичьи стоны, что только усиливались по ходу освоения ею верховой езды. Байкер не позволял себе прикрывать глаза от наслаждения, глядя на ее светлое эльфиское тело, что эротично двигалось вверх и вниз, вбирая его в себя целиком. Пальцы ее сплелись с его, находя в мужчине опору, рот приоткрылся, динамично выпуская из груди клубы воздуха и эйфории; глаза, наоборот, мирно прикрылись, а лицо запрокинулось, отчего длинные золотисто-каштановые волны волос слегка касались мужских бедер, в свою очередь напрягавшихся, помогая подруге.       — Подними волосы наверх, — со сбившимся дыханием промолвил Дима.       Словно пробудившись ото сна, девушка расплела их пальцы и послушно сгребла фату из волос в охапку, припечатав к голове.       — Да, малыш, то, что надо, — подсаживая Дашу под ягодицы, удовлетворенно произнес байкер. — Ты изумительна, детка. Смотри на меня, не закрывай глаза.       По ее спине стекал пот, пряди густых волос падали на округлившуюся под поднятыми руками грудь. Дима не позволял подруге сильно утомляться в одном положении, пока не заметил, что она совсем выбилась из сил, при том, что голова Даши уже не покидала подушки. Не переставая ласкать его слух упоительными постанываниями в подушку, девушка то и дело призывала имя байкера, отчего ему хотелось с особым пылом прильнуть к ее губам и проглотить эти звуки наслаждения.       Отключилась Даша моментально. Мужчина, мокрый и уставший, недолго глядел на ее подрагивающие во сне ресницы. Хотелось не нуждаться во сне, а смотреть на это мирно спящее лицо и равномерно подымавшиеся упругие груди до недалекого утра, но усталость вскоре взяла свое и связала мысли Димы в тугой узел сна без сновидений.       Поднялся он с рассветом и вибрацией будильника. Не задерживая взгляд на спящей мертвым сном подруге, байкер наскоро принял душ и, опрокинув в себя чашку кофе, запихнул себя во вчерашнюю одежду, что с таким нетерпением стягивала с него Даша. Мужчина без труда нашел чистый лист бумаги с ручкой и, нацарав на нем пару строк, оставил на тумбе вместе с деньгами на такси. Остановившись у кровати, Дима с полминуты сверлил девушку задумчивым взглядом. Осторожно наклонившись, чтобы не разбудить, мужчина поцеловал ее в лоб, затем прильнул губами к груди, за ночь разрисованной его «подарками», как и живот.       Будильник должен был раздаться через тринадцать минут, так что байкер не беспокоился, оставляя входную дверь незапертой.       — До вечера, милая, — шепнул почти бесслышно Дима, удаляясь.