Обречённые

      Впервые за последние 18 лет Екатерина Степановна Вербицкая была счастлива. Рядом с ней была её дочь. Придя в себя в своей спальне, женщина увидела Софию, которая держала её за руку. — Софья, — позвала Катерина, все ещё не веря, что её девочка была рядом с ней. — Я здесь, — панночка подсела ближе и улыбнулась глядя на маму. — Я рядом с Вами. — Дочка, — Катя поднялась и обняла Софию, продолжая плакать. С того момента как она осталась совсем одна, панна не верила в чудеса, но они случались. Теперь она твёрдо это знала. — А ты как здесь? — Катя посмотрела в юное лицо Софьи, отмечая про себя, что девушка похожа на своего отца, больше, чем на неё. Но сейчас это было не важно. Женщина даже на некоторое время забыла, что ненавидит Григория. — А вот так, — улыбнулась черноглазая. — Маменька, милая. Дорогая моя. Я не могу оставаться здесь надолго, но я обещаю, что приеду ещё, — София взяла материнские холодные руки и поцеловала их. — Сегодня твой первый бал, — Катя поправила упавший на лицо локон. — Как бы я хотела, чтобы в этот вечер Вы были рядом, — поделилась ещё одной своей мечтой Червинская. Катерина молчала, глядя на картину, которая висела на стене позади Софии. — Я знаю, что Вам трудно мне сейчас рассказать о причине Вашего разрыва с отцом, — медленно сказала панночка подбирая слова. — Я ничего не буду спрашивать. Я рада, что нашла Вас! — Софии крепко обняла Катю, и впервые почувствовала тепло. Материнское тепло.

***

      В усадьбе Червинских полным ходом шла подготовка к вечернему балу. Большой зал украшали белыми розами — любимыми цветами Софии, А на кухне натирали до блеска бокалы. В это время, Григорий принимал в своём кабинете гостя. Пётр Иванович Червинский после 10 лет жизни в Париже решил вернуться домой вместе с женой Ларисой, и десятилетней дочерью Надеждой. — Ну, а где же моя внучка? — Пётр посмотрел на сына, который крутил в руках стакан с коньяком. — Уехала к Елене Дорошенко, — пребывая в своих мыслях ответил пан. — Не хватает ей материнского внимания. Просил я тебя жениться, так ты же как будто оглох! — упрекнул сына Пётр. — Глядишь и девочка не выросла бы таким сорванцом. Подумать только, шпаги! — воскликнул мужчина. — Я уже один раз женился, — Григ перевёл взгляд на сидящего напротив отца. — Много счастья я узнал в браке?! — Успокойся, — попросил Червинский — старший, видя, что данная тема для Григория слишком болезненная. — Только ты никогда не думал, что ты будешь делать если Катя вернётся? Вот так вот, вдруг? — Она не вернётся! — отрезал пан и поднялся опираясь руками на стол. — А если посмеет, то очень сильно об этом пожалеет! Григорий ушёл рассерженный на отца. Зачем он только начал этот разговор?

***

      София и Мишель возвращались в Червинку, но девушке было трудно расставаться с вновь обретенной матерью, но ничего поделать не могла. Михаил тихо наблюдал за ней, понимая, что девушке сейчас нужно разобраться в том, что произошло. — Почему Вы такая грустная? Вы нашли маму. Знаете, где она, что с ней, — юноша посмотрел на неё. — Это так, — согласилась София. — Но теперь, чтобы увидеть маму, мне придётся врать отцу, — вздохнула черноглазая. — А Вы не спрашивали причину их расставания? Панночка отрицательно покачала головой. — Я только ее нашла. Если она захочет — расскажет. Спасибо, Мишель. Если бы не Вы. — Я ничего такого не сделал, — засмущался Мишель. — Но я все равно должна Вас отблагодарить, — настояла она. — Хорошо. Первый танец на сегодняшнем балу Вы подарите мне! — Договорились, — София лучезарно улыбнулась и пришпорила коня.

***

      Григорий почему-то никогда не прислушивался к словам отца. Не любил его нравоучения и жил своим умом. Но сегодняшний разговор стал неким исключением. Катерина. За все время Софья спрашивала у него о матери всего несколько раз, но никогда не получала ответа. Мужчина не хотел говорить о бывших жене. Её просто не было в его жизни. Он её вычеркнул. Но сейчас он всерьёз начал думать, что он будет делать, если Катя вернётся? Ответа не было, и искать его он не стал. Он привык без её жить, ну или ему так казалось.       Выйдя на улицу, Червинский увидел дочь которая отдавала Бархата в руки конюха, и ухмыльнулся. Вот как она к балу готовится. — Софья! — громко позвал он. Девушка, увидев отца, поспешила к нему, на ходу придумывая легенду своего отсутствия. — Папа. — Где можно пропадать? Скоро вечер, а ты чем занимаешься? — Григорий строго посмотрел на дочь ожидая ответа. — Простите меня великодушно. Я просто обсуждала с крестной украшения, — пролепетала девушка. — Ладно, — смягчился Червинский. — Беги. София направилась в дом, думая, что с каждым разом врать будет сложнее. Но она готова.

***

      Старая Павлина вырастила Софию с пелёнок. Она была предана юной панне, также, как и её матери, поэтому всегда переживала её горести как свои собственные. Особенно больно кухарке становилось, когда София спрашивала о матери, но пан строго-настрого приказал челяди молчать о панне Катерине, и никто не смел ослушаться. Даже вольная Павла.       Девушка стояла в своей комнате, в платье малинового цвета, рукава которого были узкими и расширялись к концу. Служанка поправила края, и, поднявшись, помогла застегнуть замочек на ожерелье с жемчугом и цирконами. София провела рукой по украшению и загрустила. Жаль, что ей не удалось убедить маму, приехать на её первый бал. — Панночко, не грустите, — кухарка взглянула на свою любимицу. — Сегодня Ваш праздник. — Ты права! — согласилась девушка и взяла маску. Любка, завязав ленты маски отступила, как и Павлина, любуясь молодой панночкой.

***

      В большом зале уже было полно гостей, чьи лица прятали маски. Женщины в платьях разных цветов и фасонов собрались отдельно от мужчин возле одной из колонн и обсуждали модные новинки этого сезона. Мужчины в более строгих мундирах попивали шампанское, и говорили о том, что происходило в соседних губерниях. Михаил Дорошенко в темно фиолетовом мундире, выискивал в толпе знакомую фигуру, но Софии не было. Елена Дорошенко, которая в этот вечер решила держаться подальше от местных сплетниц, с полуулыбкой наблюдала за сыном. Тот старался вести себя, как обычно, но его волнение было очень хорошо видно. Объявили первым танец, и вскоре пары закружились в ритме вальса по паркету. — Мишель, Вы не меня ищете? Михаил обернулся и встретился с черными глазами, которые были видны в прорезях маски. — Я не забыла, что обещала Вам первый танец. София подала Михаилу руку и вскоре они присоединились к танцующим парам.

***

      Карета без особых примет остановилась во дворе имения Червинских. Лакей открыл дверь и подал руку женщине в темно вишневом платье, чье лицо, как и всех остальных гостей прятала маска. Женщина вошла в открытые двери и оказалась в холле. На неё сразу нахлынули воспоминания и она пожалела, что прибыла на этот бал. Но ей так хотелось увидеть Софию, и это желание оказалось сильнее любых принципов и даже её гордости. Она подошла к большому зеркалу и, поправив волосы, направилась дальше, а воспоминания, словно тени шли за ней.       Войдя в зал, Вербицкая взяла бокал шампанского и чуть его пригубила, чтобы унять волнение, но никто не заметил её появление, и она мысленно поблагодарила за это Бога. Николя Дорошенко, который вёл жену в танце останавливался и теперь смотрел на женщину, которая казалась ему смутно знакомой, но он не мог понять откуда. — Николя, что с тобой? — заметила куда смотрит её муж Лена. — Ничего. Катерина вежливо отказалась от очередного приглашения на танец и невесомо смахнула слезу. Софию она узнала сразу. На шее девушки красовалось фамильное украшение. Понаблюдав как София танцует с Мишелем, Катерина решила возвращаться, ведь в этом доме был человек, с которым она не желала встречаться. Вербицкая стала пробираться к выходу и, покинув зал, облегченно вздохнула, но оказалось, что зря. Спустившись на первый этаж, женщина замерла. Сердце начало биться быстрее, а на лбу выступила испарина. Ей навстречу прихрамывая, как и 18 лет назад, шёл Григорий Петрович Червинский. Её самый лютый враг, которого она когда-то безумно любила, а сейчас также безумно ненавидела.