***
А в комнате Софии кипели свои страсти. Михаил ходил туда сюда и не мог поверить, что София способна на такое безумство. Иначе он не мог это назвать. — Зачем? Зачем Вы это сделали? Вы же могли серьёзно покалечиться! Вы. — Михаил не мог подобрать слова. — Мишель, прошу Вас, тише! — шикнула брюнетка. — Да, я специально упала с лошади, но ничего серьёзного, — София попыталась сесть, но охнув упала на подушки. — Это Вы называете «ничего серьёзного»? — все ещё кипел юноша. — Я знал, что в женские головы порой приходят странные мысли, но это уже перебор! — Миша! Я сделала это только ради моих родителей! Если нужно я пойду на самый безумный поступок, но они будут вместе. Единственное, что их в данный момент связывает — я! Я просто хочу, чтобы они вновь были вместе, — горячо произнесла панночка, надеясь, что друг детства её поймёт и поддержит. — А Вы думали, что было бы со мной, если бы Вы… Если бы с Вами? — он не договорил и бросился вон из спальни, оставляя крайне обескураженную от таких слов Софию. — А что это с Мишей? — Катя удивлённо посмотрела на дочь. — Не знаю, — София сама не понимала такого поведения парня. — Вы говорили с отцом? — Да. Софья, пока Павла не вернётся, я буду приезжать и заботиться о тебе, — рассказала Китти садясь рядом. — Но с Вербовки путь сюда не близкий, — нахмурилась девушка. — Ничего. Главное, что я буду с тобой. Буду заботиться о тебе. Ведь я не смогла дать тебе свою заботу в детстве, — Катя поправила чёрные кудри. — Только не нужно грусти, — попросила Червинская. — Всё наладиться. Катерина ничего не ответила. Григорий, который все это время находился за дверью и слышал разговор матери и дочери, корил себя пуще прежнего за все те слова, которые он сказал Кате и понимал, что надежды на то, что эта женщина снова будет его, нет.***
В доме Дорошенко тоже было не все в порядке. Михаил ходил злой из-за выходки Софии. Николай злился на Наталью, а сама Наталья была молчалива и грустная. На вопросы мужа женщина отвечала односложно, также не объясняя причину своей грусти Елене. Приближался вечер. Крепостные накрывали стол. Матеуш и Михаил говорили о увлечениях парня, а Наталья ждала приезда Григория, чтобы ещё раз извиниться, но вместе с тем Тарновская понимала, что это не вернёт 18 лет прожитой жизни. — Пани, — в комнате появилась молодая кареглазая девушка среднего роста. — Прибыла Екатерина Вербицкая. — Китти, — обрадовалась блондинка, направляясь навстречу подруге. — Ты так поздно? Надеюсь, что все хорошо? — Я возвращаюсь из Червинки, — рассказала пани Вербицкая. — Ты же знаешь, что София упала с лошади. — Она нас очень напугала нас всех, — Николя посмотрел на сестру, которая старательно прятала взгляд. Тарновской было тяжело находиться в одной комнате с женщиной, которую она оклеветала ради своей прихоти. — Это Вы Катерина? — вдруг спросил Матеуш. Катерина кивнула, рассматривая незнакомого мужчину. Это был сероглазый шатен среднего роста, тридцати пяти лет. — Это Матеуш — муж Натали, — представил Николай зятя. Катерина чуть улыбнулась, не понимая откуда этот Матеуш знает её. — Я слышал, что барышни этих краев очень красиво поют, — поляк посмотрел на жену. — Это правда, — кивнула Елена. — Катерина, помнишь, тот романс, который ты пела на приёме у Успенских? Может быть исполнишь его? — предложила пани Дорошенко. — Заодно убедим пана Матеуша, что здешние барышни действительно красиво поют. — Я думаю, что это неуместно, — Катя чувствовала себя неловко. — К тому же я давно его не пела. — Я тебе помогу. Ну же, Китти, — Елена поднялась и, подойдя к роялю, открыла крышку. Катерина, понимая, что сбежать не удастся, вздохнула и, сев за рояль, взяла первую ноту. Она позволила музыке унести её туда, где не было ни боли, ни обиды, а была лишь одна любовь, которая казалось будет с ней всегда.Я нарисую Ваш портрет. Так, словно Вы со мною рядом. И каждый вечер буду жить. Наполненною Вашим взглядом. Я нарисую Ваш портрет. И вспомню светлые минуты. Когда, так ясно поняла. Что в первый раз нужна кому-то. Я буду с Вами говорить. Не думая, что я краснею. И прошепчу:»Я Вас люблю.» Сказать Вам ты я не посмею. А эта музыка для глаз. Поможет мне в минуты боли. Когда пытаясь Вас забыть. Я не найду ни сил, ни воли. Пусть Вы оставите меня. Найдёте лучшую другую. Я нарисую Ваш портрет. Я все равно Вас нарисую. В осенний день. И яркий свет. Я нарисую Ваш портрет.
Григорий, как и обещал приехал к Дорошенко, чтобы поговорить с Натали. Лакей сказал, что паны в гостиной принимают гостей, Григорий распахнул дубовую дверь и замер. Это играла она. Только она одна могла чувствовать музыку душой, только Катерина могла дать песне жизнь. Николай, заметив Червинского, кивнул ему и вновь обратился вслух. Червинский замирал, слушая её прекрасный голос, и хотел, чтобы это мгновение не заканчивалось, но только время нельзя остановить и вернуть, к сожалению. — Это прекрасно! Просто прекрасно! — начал сыпать комплиментами Матеуш. — Матеуш прав, Катерина, — согласился Николай. — Нет! Я не могу так больше! — Натали поднялась и решительным взглядом посмотрела на Катю. — Катерина Степановна, Вы должны все знать…