Если я — часть твоей Судьбы, когда-нибудь ты вернешься ко мне.
Пауло Коэльо. Алхимик.
— Ты готов был меня ждать, а сейчас ты говоришь, что любовь это сказка? — Катя подошла к нему. — Я была готова закончить эту муку под названием жизнь! — Катя взяла его за халат и затрясла. — Я не хотела больше так жить! Без тебя, без дочери! Не хотела! Ты отрёкся от меня! Ты на долгие годы бросил меня во тьму! — женщина отошла к стене и замотала головой, а слезы продолжали течь из её глаз, но теперь с ними выходила вся боль, чтобы уступить место другому чувству. — А ты подумала, как я жил без тебя? — голос его был охрипшим. — Всё это была только видимость жизни. Иллюзия, но никак не правда, — мужчина мелкими шагами приблизился к ней. — Я тысячу раз хотел прийти к тебе и сказать, что давно простил. Что не могу больше без тебя, но не мог! Я боялся. Самого себя боялся, Катя… — в его голосе было столько боли, что Кате стало не по себе. Червинский всегда был для неё сильным человеком, который никогда не показывал свои истинные чувства. Но теперь... Неужели он действительно так изменился? — Если бы ты просто приехал и сказал, что любишь, я бы все тебе простила, но ты этого не сделал. Ты просто зачеркнул то, что между нами было! — Катя хотела уйти, но не смогла. Григорий крепко её держал. Мужчина провел пальцем по её щеке, стирая слезы, причиной которых был он сам, и, наклонившись, поцеловал в уголок губ. — Я больше не буду молчать. Мы столько времени потеряли. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Слышишь, я люблю тебя! И никогда больше не позволю тебе уйти! Мужчина обнимал её, прижимая к себе. И целовал, целовал, целовал. Иногда, на мгновение отрываясь от её губ, он прикасался пальцами к её волосам, щекам, — нежным, летящим движением — и снова прижимал к себе, словно проверяя, что она действительно существует, что не исчезла, пока его глаза были закрыты во время поцелуя. Мужчина подхватил женщину на руки, и держа её словно ребёнка, покинул курительную, и пройдя тёмный коридор толкнул дверь в спальню и, бережно опустив Катю на кровать, сел рядом, не в силах даже на секунду оторваться от неё. Катя чувствовала как его губы скользят по её щекам, по шее, а душу медленно покидает боль, оставляя только страсть и нежность… Его глаза были почти вплотную к её глазам, а губы целовали её лицо. — Как же я мог прожить без тебя столько лет? Катерина расстегнула пуговицы на его рубашке, которых словно на зло оказалось очень много и почувствовала, что и ее тело больше ничто не стесняет. Платье, которое несколько дней назад привезли для неё из Нежина, теперь валялось на полу. Тело его полыхало, как огонь, но не обжигало, а лишь горячило. Тоже самое происходило и с ней. Казалось, что она сейчас сгорит в этом огне так и не прошептав главных слов. — Скажи! — потребовал он оторвавшись от её губ. Скажи, что до сих пор любишь меня! Скажи, я должен это услышать! — Я тебя ни на миг не прекращала любить, — прошептала она и коротко вскрикнула чувствуя как они становятся одним целым… Оказалось, что она все ещё умела мечтать и все её мечты как раньше были связаны с ним. Полумрак спальни прятал двоих безмерно счастливых людей, которые лежали тесно прижавшись друг к другу. Григорий целовал её лицо с невыразимой нежностью, и Катя вновь видела в его глазах любовь, а не холод, как раньше. — Пообещай, что мы больше никогда не расстанемся, — потребовала женщина чуть отстранившись. — Глупая, — улыбнулся ей в волосы мужчина и, повернувшись на бок, подперал голову рукой. — Я чуть с ума не сошёл, когда поместье сгорело. — А я тебя ревновала, — тихо созналась Катя. — У Остролуцкого на приёме. Помнишь, когда ты с этой дамой говорил? — Ааа, — протянул он. — Поэтому ты с Решетниковым ушла? К твоему сведению, моя дорогая, — Червинский взял её руку и поднёс к своим губам. — Эта милая дама — замужняя женщина, мать двоих детей. Она на приём вместе с мужем приехала, а ты? — он легко щёлкнул её по носу, наблюдая как она краснеет. — Ладно, тогда я признаюсь тоже. Я тебя приревновал к Косачу. Ты с ним так мило говорила, что во мне снова вспыхнула ярость. Поэтому я его и вызвал. — Алёша — мой друг и ничего больше. Там, между прочим его невеста была. И завтра у них свадьба, — поведала Китти. — Ну и Слава Богу, что господин Косач решил стать примерным мужем. Надеюсь, что он больше не будет смотреть в твою сторону, — буркнул пан. Катерина расхохоталась и упала на подушки. Встретились с его удивлённым взглядом женщина объяснила: — Ты — ужасный собственник. — За это ты меня и любишь, — ухмыльнулся он и вновь стал целовать. Они не спали всю ночь, отдаваясь неодолимой силе, которая влекла их друг к другу. Любовь вновь соединила их этой ночью, и никто был не в силах и не вправе их разъединить.***
Утром Катя проснулась от непонятной возни и вздохов. Открыв глаза, она смущённо ойкнула и тут же прикрылась одеялом. — Павлина? Что происходит? Где Григорий? — Китти протёрла глаза. — Он ждёт Вас во дворе, — Павлина достала из сундука платье, сшитое из легкового атласа кремового цвета, корсет и рукава которого были вышиты серебряной нитью. — Вставайте, пани, он и так слишком долго Вас ждал, — проворчала кухарка.***
Сонный кучер Иосиф не понимал, почему это пану не спалось в такую рань. Принарядился и приказал приготовить экипаж, дорога мол не близкая. Но панское слово — приказ, поэтому Иосиф подготовил все, как приказал Григорий, и ждал когда пан соизволит ехать. Григорий очень волновался, ожидая Катерину и время от времени бросал взгляды на окно, пытаясь понять, что происходит в доме, но все его волнение улетучилось когда он увидел любимую, которая шла к нему, приподняв подол платья. — Григорий, что происходит? — она подошла ближе. — Ещё очень рано. — Садись. Нам нужно съездить в одно место, — произнес он и подал ей руку. — Подожди, но сегодня же свадьба в Ольги и Алеши, — Катя села в экипаж ничего не понимая. — Это торжество произойдёт без нашего участия, дорогая, — весело ответил Червинский и закрыл дверцу. Экипаж двинулся в путь.***
Разбудив Софью, Любка отправилась готовить её наряд. Девушка поднялась и, налив себе в стакан воды, сделала глоток. Готова разболелась с самого утра, а ещё же нужно идти на свадьбу Ольги и Алексея, но отказаться она не могла, ведь пообещала маме пойти с ней. Приняв все водные процедуры, Панночка стояла в своей комнате и ждала, когда крепостная затянет корсет на светло-бирюзововом платье. — Всё, все хватит, — девушка подошла к зеркалу и, открыв шкатулку, достала пару серёжек, который ей подарил Григорий. — София Григорьевна, Ваш экипаж готов, — в комнату заглянула кухарка. — Ой, ну что Вы такая кислая? — Да ничего. Настроения просто нет, — София подошла к креслу и взяла белый платок. — Мама уже проснулась? — А Екатерины Степановны нет, — Павлина поправила подушки на кровати. — Как? А где она? — А он уехала с Вашим отцом. Рано утром.Панночка, кажется они помирились. Счастливая София обняла Павлину и, забрав платок, поспешила на улицу. Слава Богу хоть родители помирились. А остальное как-нибудь наладится. По крайней мере она очень на это надеялась.***
Экипаж привёз Катю и Григория в Киев и остановился возле того самого собора, в котором они венчались. Мужчина крепко взял её за руку и повёл за собой. Собор был пуст, только одна прихожанка молилась возле иконы Спасителя. — Зачем мы здесь? — тихо спросила Китти подходя к подсвечнику. — Затем, чтобы исправить одну самую большую ошибку, — мужчина перекрестился и поставил свечу за здравие. — Гриша, я не понимаю. — Однажды под сводами этого собора я дал тебе клятву быть с тобой всегда, но моё недоверие к тебе разрушило все. Я в тебе усомнился. Обрек нас двоих на страдание, — мужчина смотрел на Китти, а любовь так и разгоралась в его душе. — Я хочу снова быть с тобой всегда, — в руке Григория появилось то самое обручальное колечко. — Я клянусь тебе перед святыми образами, что никогда больше тебя не отпущу, — Григорий посмотрел на иконы, которые молча и величественно за ними наблюдали. — Ты станешь моей женой снова? Катерина смотрела на Червинского, а сердце так и рвалось из груди. Каждую ночь все эти годы она так мечтала услышать эти слова, а теперь просто не верила… Неужели они снова будут счастливы? Неужели ночь и то, что сейчас происходит не сон? Неужели это он снова просит её стать его женой. — Ну, не молчи, — для Червинского эти несколько минут показались вечностью. — Я согласна, — прошептала она, не желая разрушать этот прекрасный момент, и обняла его. Её страдания закончились. Теперь уж точно.***
София приехала в церковь, когда венчание уже подходило к концу. Отец Пимен давал напутствия молодым. Перекрестившись, брюнетка вошла в церковь и сразу увидела Михаила, который стоял возле отца и матери. Кивнув ему, девушка опустила голову, и стала думать о своём. Миша, нет. Он должен разлюбить её, и она сделает все для этого. — Ты точно уверен в том, что хочешь сделать? — наклонившись к сыну тихо поинтересовался Николя. — Да. Или я сгорю в пламени её любви или буду до конца жизни сгорать от одиночества,- промолвил Мишель, вспоминая, как получил письмо от матери и решил вернуться. Сразу же юноша направился к Червинским и стал свидетелем того, как незнакомец увозит Софию. Почуяв неладное, он бросился следом и спас всех от большой беды. Когда пани Косач под руку с мужем вышла из церкви, то сразу увидела Софию. Новобрачные подошли к девушке, и Ольга поцеловала её в щёчку, а потом оглянулась в поисках Китти. — А Катерина? Ее нет? — Она не смогла разделить с Вами вашу радость, — София чуть улыбнулась. — У неё появились очень срочные дела. — Надеюсь, что все в порядке? — Можете не сомневаться. — Извините, — к ним подошёл Михаил. — София, можно тебе? — Миша, давай потом, ладно? — девушка посмотрела на юношу и направилась к толпе гостей, которые собирались ехать в имение Косачей. Михаил вздохнул. Что происходит с этой девушкой?***
София его начала избегать. В имении Косачей девушка была где угодно, но только не рядом с ним. Она говорила с Ольгой, Еленой, Софьей Станиславовной, даже позволила пригласить себя на танец какому-то родственнику со стороны невесты. Михаил стоял возле стены и с хитрой улыбкой смотрел на панночку Червинскую, которая теперь хотела сбежать домой. — Что, сынок? Не удаётся поговорить? — Я не привык сдаваться, — Михаил подмигнул отцу и твёрдым шагом направился к красавице в бирюзовом платье. — Может быть ты подаришь мне сегодня хоть один танец? — он ненавязчиво взял её за руку. — Мишель, давай потом? — София обошла его и стала пробираться к выходу как вдруг: — Софья, я люблю тебя! Ты станешь моей женой? — громко произнёс юноша с нежностью глядя на неё. София застыла на месте и, медленно развернувшись, увидела Михаила, который стоял на том самом месте и держал в руках колечко. Толпа гостей ахнула от такой смелости влюблённого, но Михаилу было все равно, что о нем подумают и что будут говорить. Он с замиранием сердца ждал, что скажет она.