Новая жизнь

— Ладно, рассказывай, что у вас там людей за заморочки с физиологией, — решил разговорить ведьму Райн, слегка приобнимая ее и не давая плестись где-то позади хвостиком. Пусть идет рядом, как равная. Так же, как идет Сарт. Они идут вместе, а не кто-то кого-то тащит насильно неизвестно куда. И она должна чувствовать то самое равенство и дружескую поддержку, пусть даже что-то другое почувствовать неспособна. Астари чуть дернулась от его руки, крепко ухватившей ее за плечо, но уже не вырывалась. Было видно, что она будто что-то преодолевает в себе, словно пытается перешагнуть какой-то наросший за годы барьер. Наконец ведьма собралась с духом, переждала, пока мимо них пройдет пара ангелиц со смешной белой собачкой на поводке, и начала говорить, медленно подбирая слова. — В моем… бывшем мире… женщины считались существами греховными, даже нечистыми. Ну тебе, как демону, и тебе, как эльфу, — она по очереди указала на Райна и Сарта, — это понять будет очень тяжело. Так что примите это как постулат их веры, и все. Женщины не имели возможности делать многие вещи, которые делают здесь. К примеру, я бы никогда не стала архитектором, даже если бы рисовала лучше, чем боги, — вздохнула ведьма и тайком сделала охранный жест, будто извиняясь за святотатство. — Там считалось, что женщина есть сосуд греха, и она своим греховным телом соблазняет невинных мужчин. На самом деле все было ровно наоборот, но мужчинам прощались многие такие вещи, за что женщин умерщвляли бы без оглядки на ее статус и положение в обществе. Естественные женские… м-м-м… выделения считались наказанием бога за то, что женщина не понесла дитя. В это время женщину муж или семья могли запереть дома, чтобы та не позорила семью и все в таком духе. Ее могли и вовсе приставить к тяжелой работе, поскольку, раз использовать ее муж не может, то пусть работает, хоть какая-то польза будет… — Астари перевела дух и достала из сумки воду. Сгрызенное яблоко она походя забросила в уличный утилизатор. — Получается, что как только девочка взрослела, на нее накладывались определенные обязанности. В том числе покрывать голову специальной накидкой, чтобы не смущать мужчин своей красотой, — на этом она презрительно фыркнула, — спрашивать совета у отца, деда, братьев или же у мужа, когда она выходила замуж, по всем вопросам. Женщина не имела права выбирать себе профессию, она обязана была делать только все дела по дому до самой смерти. А смерти случались часто из-за войн, магических выбросов, опытов магов, армий нежити, если появлялся некромант… Святоши не разбирались, правы люди или нет, они просто выжигали все деревни и городки, где была замечена нечисть, и не важно, что или кто стало причиной ее появления. Короче, типичный был мир с вылезшими жрецами Единого бога… — К ведьмам там относились еще хуже, чем к просто женщинам. Ведьм считали плодами союза женщины и дьявола, хотя это обычные женщины с колдовским даром. Жрецы думали, что ведьмы могут плодить чертей, посещают оргии с нечистью, — на этих словах Райн поперхнулся воздухом и закашлялся, вспоминая свой ночной кошмар с Астари в главной роли. Пожалуй, нечистью там были как раз таки жрецы… — Ну и все такое, не буду морочить вам головы… Девушка оглянулась вокруг. Во время рассказа она и не заметила, как они потихоньку вышли в пригород. Дома-деревья появлялись реже, зато они стали больше, шире, раскидистее, вокруг них хозяева поставили деревянные и каменные строения — теплицы, загоны для животных, всевозможные хозяйственные постройки. Некоторые дворы были огорожены забором не столько от воров, сколько для того, чтобы животные не забредали на соседские участки. В одном дворе мирно паслась корова, поедая большую сочную траву. Возле нее сидел маленький низенький старичок и подкидывал корове к траве большие желтые фрукты. Ведьма сощурилась, пытаясь рассмотреть, что именно там идет в ход. — Ну и дальше-то что? Ты там у них была плодом греха бабы с демоном, ходила в платке и собиралась жить всю жизнь в доме под присмотром деспота мужа? И как это связано с вашими суевериями? — поинтересовался Сарт, махая рукой дворовому духу. Тот в ответ бросил эльфу яблоко. Райн мог бы поспорить, что дедок бросил яблоко в эльфа, но Сартэниэль ловко поймал подарок и поклонился. — Типа того. Но я просто не дошла до статуса замужней женщины, — Астари грустно улыбнулась финту сумеречного. — Увы, мой ничтожный дар проявился как раз вместе с первыми днями очищения. Я случайно подожгла масло в горшке, которое мать оставила на печке. Тогда все списали на искру и мою оплошность, но я-то уже знала, что произошло на самом деле. Я молчала… Мой дар сидел где-то глубоко внутри и никому не мешал. С годами он был лишь еще больше задавлен мною и моим страхом. Мне хотелось жить. Представляете? Жить в том ужасном мире. И лишь потому, что я не знала, что там, за границей жизни, может быть что-то другое. Нам рассказывали о райских лугах, о добром и любящем боге. Вот только этот бог напоминал больше чужого родителя. Того, кто ему поклонялся, он привечал и обещал рай, а того, кто в него не верил, обещал запереть в вечных адских ледниках. Всего лишь за то, что человек посмел иметь собственное мнение. — Ну, а с возрастом все стало еще хуже. Отец все чаще говорил, что мне нужно выходить замуж, хотя я видела, что стало с матерью и со старшей сестрой. Они располнели, подурнели, бесконечно рожали, дети умирали от голода или болезней, а те, кто выживал, начинали работать с самого мелкого возраста. У нас не было… ни курсов, ни школ, — ведьма перевела дух. Ей эта исповедь далась нелегко. Она впервые рассказывала все это не психологу, а просто другим разумным. Но на душе становилось почему-то легче. Психологу по большей части было на нее плевать, у того таких, как она, по десять штук на день было записано. А демон с эльфом слушали с искренним интересом, не перебивали, не мешали ей выговориться и наконец отпустить весь тот ужас, который годами скрывался в глубине ее души. Ужас родом из детства. — Отец искал мне жениха среди таких же деревенских парней. И даже уже сговорился было с одним, но я отказалась. Парень тот… ну что с него взять? Здоровый был, да глупый. Такой и хозяйство просрет, и дом, и жену бить будет, поскольку он же главный в доме. Отец пригрозил мне, что выпорет до кровавой задницы, если я не пойду замуж хоть за кого угодно. Я сказала, что лучше умру, чем это все. И психанула… Сгорел палас на полу, сгорели занавески, сгорели доски пола… Пожар мы потушили, но с тех пор отец уже не заговаривал о подобном, а я все чаще видела, как он прикладывается к бутылке. Тайком, как вор. Мне было его жаль, но себя мне было жаль еще больше. А отец, похоже, боролся с желанием вызвать святош и желанием сохранить семью. Все же он как-то меня любил, по-своему, очень странно… А потом в нашу деревню приехали святоши искать ведьм. И нашли. Первой взяли красавицу Сканку, она была такая статная, полная, черноволосая, просто загляденье. По ней все парни сохли, а она старостиному сыну отказала, тот ее в ведьмы и назначил. Мол, не достанешься никому, кроме священного огня. А потом жрецы стали проверять всех жителей деревни. Взяли меня и моего самого младшего брата. Ему было всего пара месяцев от роду, но возле него крутилась сама собой колыбель. Отец врал, что это сквозняк, дом шатается от старости и все такое, но жрец был непреклонен. Брата зарезали прямо в колыбели, — Астари вздрогнула, и Райн притиснул ее к себе покрепче, показывая поддержку и всеми силами стараясь дать ей выговориться. В уголках глаз девушки уже появились первые слезинки, но она терпеливо смаргивала их, стараясь закончить историю. — Мать впала в буйство, и ее тоже приговорили как ведьму. Старшую сестру и отца зарезали как баранов, чтобы не плодили ведьмовских отродий. Отца сочли демоном, раз у него рождались дети с даром, хотя у отца и матери не было никакого дара, они всегда были простыми людьми. Их тела сожгли на рассвете… А потом согнали всех девушек, подозреваемых в колдовстве, из нашей и соседней деревни, запихнули в темницу при старостином доме, потом пытали, заставляя проявить дар или сознаться в колдовстве. А потом… — ведьмочка задохнулась и наконец расплакалась. — Я знаю, что было потом, — Райн вручил ей платок и слегка погладил по жестковатым волосам. Сарт сочувственно покачал головой, а после тоже подошел погладить. Они стояли посреди небольшой улочки, ведущей к участку Ревезиса, но демон не торопил друзей, давая девушке выплакаться, а Сарту все осмыслить… — Ну тогда ты знаешь, что стало дальше. Я умерла, — Астари вытерла слезы и наконец облегченно вздохнула. Ей стало легче. Намного легче, чем после всех этих безразличных существ, принимающих ее как на конвейере… Сейчас она чувствовала поддержку и заботу, чего ранее у нее не было. — А здесь все иначе. У меня впервые появился выбор. Я впервые смогла сама решать, что мне делать. Я узнала, что не обязательно выходить замуж, чтобы стать состоятельной женщиной. Узнала, что можно самой о себе заботиться, не спрашивая чужого позволения. Можно быть естественной. Никто не стесняется ходить в штанах, а это намного удобнее, чем таскать за собой ворох грязных юбок. Никто не указывает мне, как одеваться, какие прически делать, куда ходить, кому молиться, что приносить в жертву. Ведьмы ковена мне отказали, но ведь и без них можно жить. Мой дар, оказывается, здесь не помеха, а капля в море, которую никто не видит. Да он мне особо и не нужен, здесь живут тысячи существ без дара и не страдают от этого. А еще теперь не нужно сидеть неделю дома, когда у тебя дни очищения. И вместо горы неудобных, натирающих ноги тряпок можно пользоваться мягкими прокладками. И никто не клеймит женщину с даром. Наоборот, ведьма здесь звучит гордо. — Здесь с самого начала действует равноправие. Увы, не все его понимают и принимают, — вздохнул Сарт и повернулся в сторону виднеющегося уже недалеко дома скульптора. — У нас в теплице был один человечек… тоже из похожего мира. Вечно приставал к эльфийкам, за что был нещадно бит по рукам и сильно удивлялся. «А что такого-то? Они же бабы!» было у него основным оправданием. Пока начальство не впаяло штраф на большую часть зарплаты за домогательства. А та девушка, Кассиатрин, не пригрозила зарезать его как насильника, без суда и следствия. Здесь такое в почете. Скажет патрульным, мол, приставал, щипал за мягкое место, отпускал сальные шуточки, потом зажал в уголке, она его и укокошила с перепугу. Тот парень и убрался с теплицы куда подальше. Пошел к шиммитам работать, они его выдрессировали как песика. Я его как-то видел на складе, куда мы свозим продукты. Ничего, живет. Только шиммитки с него шкуру могут спустить своими когтями в любой момент. Это не эльфийки. — Мне пока такие не встречались, — пожал плечами Райн, отпуская ведьму и давай той возможность прийти в себя. — Но если что-то такое будет, то я просто сверну ему шею. Здесь нет лордов и нет повелителей, которые одними словами могут заставить тебя ползать на брюхе и лизать их сапоги. А потому я сам себе хозяин, как и своему телу. А тебя мы еще научим контролю. Не забывай о тренировках. — Спасибо, — Астари шмыгнула носом и вдруг улыбнулась. — Нет, правда, спасибо вам обоим. Мне стало почему-то так легко… и все это уходит из головы… — ведьмочка удивленно оглянулась на мирный садово-лесной пейзаж и виднеющийся впереди обычный каменный дом. — Кажется, я поняла, что имел в виду психолог. Мне нужно отпустить ситуацию. А я ее все держала и держала при себе. Теперь же… пусть все ужасы остаются в прошлом. У меня действительно есть будущее… мне просто повезло с миром… и с вами. Райн фыркнул и махнул рукой в сторону дома скульптора. — Пошли, а то мы так до вечера будем наши горести обсуждать. А нас ждет алтарь и его создатель. Дом скульптора был типичным гномьим домом. Каменный, невысокий, одноэтажный, зато широкий, с верандой и наверняка с большим уютным погребом, а то и полноценным подземельем. Окруженный высоким каменным же забором, опутанным множеством сигнальных заклинаний, этот дом являл собой настоящую мини-крепость. И Райн в чем-то понимал гнома. Чтобы жить спокойно и спокойно творить, нужно быть не только подальше от людей, надо, чтобы люди были подальше от тебя. Не каждый захочет тащиться за город, куда не едет общественный транспорт, чтобы потом полюбоваться высокой стеной и качественными охранками и сигналками. Демон подошел вплотную к воротам и слегка задел сигнальную линию заклинания, давая понять таким образом, что пришел с миром. Эльф с интересом переминался с ноги на ногу, рассматривая дом. Для него гномье жилище наверняка казалось верхом глупости — для того, чтобы построить такой дом, скульптору пришлось выложить кругленькую сумму. Вместо Ревезиса ворота открыла дородная гномка, одетая в лучших традициях подгорного племени — в длинную серую рубаху, толстый прочный фартук с металлическими вставками, в толстые же перчатки и прочные крепкие ботинки. Была она пусть и не бородата, как гласили легенды многих народов, зато достаточно крепкая, чтобы при желании ощутимо врезать по хребтине и демона, не то что человека. — Чего надобно? — сурово спросила эта женщина, горделиво задрав голову и тряхнув рыжими волосами, сплетенными в простую незатейливую прическу. — Мы к Ревезису Рахшани, хотим забрать заказ — алтарь бога природы, — чуть прокашлявшись, объяснил Райн. — Заказчики, значит. Ждите, я ему скажу, — ворота захлопнулись перед носом демона, на что тот ни капли не обиделся. Зато Сарт презрительно сморщился: — Гномы, что с них взять? Никакого гостеприимства! — Потише, пожалуйста. Эти гномы, вообще-то, делают алтарь для твоего бога. Так что тихонько, а то встроят туда какую-нибудь вонючку, поди потом послужи… — хмыкнул Райн, прикидывая, что расовая нетерпимость все же никуда не делась даже здесь. Хоть ее и искореняли всеми силами. Но примирить эльфов с гномами будет очень проблематично. Через несколько минут ожидания гномка все же открыла дверь и велела проходить. Ее супруг работал в мастерской, к которой она провела гостей, внимательно следя, чтобы те не потерялись по дороге и не зашли, куда не следует. Мастерская скульптора находилась на заднем дворе, похожая на большую беседку с высокими овальными окнами. Гном сидел за гончарным кругом и лепил что-то вроде круглой плошки. Не отрываясь от работы, он кивнул на широкий брезент, укрывающий алтарь, стоящий у стены. — Заказ там, смотрите. Райн подошел к алтарю и аккуратно откинул брезент. Под ним оказалось настоящее произведение искусства: широкий плоский алтарь по бокам был покрыт узорами листьев и цветов, в углах расположились косули, а в центре был вырезан настоящий бог. Красивый молодой мужчина с полуулыбкой на губах поднятой рукой благословлял всех пришедших к нему помолиться. Никаких рогов, никаких веток, ничего того кошмарного, что отпугнет молодежь и особо ранимых верующих. Ничего похожего на страшные мифы из прошлого. Казалось, этот бог лично пришел к скульптору, чтобы тот показал его лик всем желающим. — Вот это красота! — Астари восторженно хлопнула в ладоши и привстала на цыпочки, чтобы получше рассмотреть алтарь. — Угодил? — довольно пробасил гном. — Даже с лихвой, — закивал Райн, любуясь этим творением. Скульптором Ревезис был и правда отличным. — Старался сделать побыстрее. Для бога все-таки, — чуть смущенно поговорил гном, улыбаясь в густую бороду. У двери довольно улыбалась его жена, следящая за гостями, пока занятый работой муж не мог отвлекаться. — Пожалуй, эта работа стоит большого вознаграждения, — Райн полез за кошелем, где в отдельном кармашке лежали отложенные для заказа деньги. — Не стоит, мне уже оплатили… — Молчи, дурак! — вмешалась его жена. Райну на миг показалась, что она его сейчас стукнет крепким кулаком по спине. — …городские власти и гномья община, — как ни в чем не бывало продолжил гном, не отрываясь от работы. Вместо горшка у него получился большой глиняный шар. — И все же я хотел бы оплатить подарок моему другу, — демон указал на смущенного Сарта, ходящего рядом с алтарем и заглядывающего в каждую щелочку. — Мы с радостью примем вашу плату, — вклинилась гномиха и деловито подошла к демону. Райн отсчитал нужную сумму и вручил золото гномихе. Та сложила все в глубокий карман фартука и расплылась в довольной улыбке. — Он ночами не спал, пока не сделал этот алтарь. Благодарим богов за лазерные инструменты, иначе он долбил бы эту плиту половину жизни, — вздохнула она, чувствуя облегчение оттого, что этот сложный заказ наконец-то выполнен и их семья заживет спокойно. — Скажите, когда мы сможем его забрать? — спросил Райн, прикидывая, что лучше бы сегодня. Но нужно еще найти мага. — Когда вашей душе угодно, только ночью не тревожьте. Мы все же живые и отдыхаем, — всплеснула руками гномка и деловито обошла алтарь. — Рев, тут нужно стенку открыть, чтобы ребята его вынесли наружу. В двери он не пройдет. — Знаю, открывай, — велел гном. Супруга скульптора нажала потайной рычажок у стены, и та отъехала в сторону, давая возможность вынести алтарь. Райн и Сарт аккуратно вытащили плиту, и гномиха вернула стену на место. — Пожалуй, без мага мы не обойдемся, — демон потер руки. Таскать подобные тяжести ему еще не доводилось. Что и говорить о худосочном эльфе. Астари и вовсе они отогнали в сторонку, чтобы нечаянно не зашибить. — Вам транспортника вызвать? — уточнила вышедшая из мастерской хозяйка. — Не мешало было, — вздохнул Сарт, тоже изрядно напрягшийся при вытаскивании алтаря. — Сейчас вызову. Если он свободен, то будет тут с минуту на минуту. Деньги на него есть? — подозрительно спросила гномка. — Есть, как не быть. Надо было сразу мага пригласить, да мы задним умом все крепки, — фыркнул Райн, подумывая, а не приписать ли себе дома на стене «Идиот года» как напоминание о том, что он сначала сделает, а потом думает. И это уже далеко не впервые. Гномка поцокала языком, но все же отошла в дом, видимо, связаться с магом. Наверняка она на своем веку навидалась подобных товарищей, поскольку неудовольствия не высказала, но на ее лице так и читалось «понабралось тут идиотов». Через некоторое время томительного ожидания открылся портал, из которого вышел типичный маг — мужчина неопределенного возраста в длинном синем балахоне и с большим кристаллом-накопителем в руке. Он выслушал сбивчивые объяснения очередных клиентов, покачал головой, запросил деньги вперед и занялся транспортировкой. Про гору Китич-Каяс он знал, но лично там никогда не был, поэтому магу пришлось довольствоваться объяснениями Сарта и его воспоминаниями. Райн отвел Астари в тень, предпочитая не мельтешить и не мешать работе. Эльф получил, что хотел, больше ему дать нечего, так что демон счел, что они квиты. Вроде бы все друг другу раздали долги и теперь свободны от денежных обязательств. Хотя Райн понимал, что заказ алтаря его личная прихоть, смешавшаяся с желанием богов. Теперь в пантеоне на одного бога больше, Сарт, скорее всего, станет жрецом, а если и не жрецом, так одним из верных почитателей… Ну и боги с ним, пусть делает, что считает нужным. Вернувшийся сумеречный светился как начищенная монета: они установили алтарь так, как нужно, сам он положил первую жертву богу — те самые яблоки — и решил, что на этом его долг выполнен. Следить за активностью Ариса Сартэниэль не остался, поскольку почтенный маг демонстративно постучал по наручным часам и сделал межмировой жест, требующий оплаты за ожидание. Что и понятно: наверняка у мага-телепортатора множество заказов и других дел, кроме как ждать, пока один ушастый помедитирует у алтаря. — Пойдем домой, — решил Сарт, светясь от счастья. Райн присмотрелся — эльф был наполнен доверху какой-то силой. Видимо, Арис таки нашел себе верного последователя. Демон согласился, и они наконец-то отправились обратно.