Снег в горах

***

      Он всегда начинает с поцелуев в шею. С собственническим, агрессивным желанием втереть в друида собственный запах лижет изгиб плеча, кусает чуть ниже челюсти и широким мазком ведёт линию по жилке. Полная луна блестит в его волосах, и Джемин, подрагивающими от нетерпения пальцами, хватается за пряди, жестко оттягивая сожжённые краской волосы в ответ на властный укус. Ему нравится, как грубо чужие руки вжимают его в кожаную обивку сидения, как скрипит ткань, стоит парню оседлать напряжённые бёдра и носом уткнуться куда-то в ключицы, но настоящее удовольствие пронизывает тело как раз в тот момент, когда чужая энергия пульсирующим воздухом касается оголённых нервов. Крупная дрожь пробирает его от кончиков пальцев до горла, и Джемин откидывает голову назад, сосредотачивая взгляд на бежевом покрытии салона.       Влажные поцелуи остаются где-то позади, и Джемин жадно втягивает носом разгорячённый воздух, ловя яркие вспышки под веками. Он редко позволяет себе подобное: с того раза, когда они впервые остервенело тёрлись друг о друга в администраторской комнате отеля, их встречи можно пересчитать по пальцам. Не в стиле Джемина отказываться от изучения чего-то нового, поэтому, стоило парню намекнуть на что-то большее, чем переглядывания за завтраком, друид легко согласился. И если первый раз был банальным интересом, где два сопливых подростка пытались узнать что-то о своей сексуальности, оголяя выпирающие рёбра и позвонки, то теперь подобные ласки случаются от скуки.       Он заторможенно моргает, в последний раз оттягивая чужие волосы, и с головой ныряет в блаженный мир забытья, кистью вырисовывая на светлой обивке волшебную картинку.       Среди обволакивающей тишины, прерываемой редким уханьем совы и далёким стуком маленького клюва по коре, Джемин как никогда ясно различает громкий взмах крыльев птицы, срывающейся в глубь чащи, и на жалкую долю секунды ему почти удаётся ощутить запах мокрой травы. Обманутое обоняние подкидывает воображению яркую картинку аромата, носящего красивое имя «петрикор», но Джемин здесь всего лишь иллюзия, и на деле эти детали существуют только у него в голове.       Он опускается на корточки, погружая пальцы во влажный с виду мох, и закрывает глаза. В полную луну лес дышит магией, непрерывно напоминая, почему именно среди деревьев та проявляется по-особенному. Джемин напрягает слух. Совсем рядом слышится плеск воды, и нежные волны легко омывают берег, маняще подзывая друида ближе. Джемин поднимается и смотрит по сторонам, различая впереди мелкую россыпь огней. Он легко двигается, огибая вырвавшиеся из земли корни, и раздвигает ветки, скорее по привычке, а не из страха получить иголками по лицу. Он идёт на звук, дотрагиваясь до стволов деревьев в надежде ощутить хотя бы отголосок их энергии. Но те всё также молчаливы. Джемин выбирается из зарослей и, сделав несколько осторожных шагов, замирает на краю обрыва.       Деревня.       Ветер доносит до него обрывки пения людей, что группами собрались на причалах у противоположного берега. Джемин слышит детский смех и громкие хлопки в ладоши, видит магов, устроивших настоящее водное шоу рядом с берегом, и как на мосту рядом, молча взявшись за руки, полукругом стоят женщины и мужчины, склонив головы вниз. Сова за его спиной снова ухает, пытаясь попасть в такт красивой мелодии, и на секунду всё затихает.       До тех пор, пока за спиной Джемина не раздаётся протяжный волчий вой.       Он резко поворачивается, вглядываясь в темноту, и сразу замечает его среди тяжелых еловых ветвей, склонившихся к земле. Белая шерсть контрастно выделяется на фоне полуночной синевы и хвои, а бледный свет, спускающийся к земле от зависшей над озером луны, путается в густой шерсти, стоит длинным лапам сделать первый шаг к краю обрыва. У волка чистые синие глаза, и Джемин умирает от страха внутри, одновременно с этим теряясь в восхищенном стуке собственного сердца. Ноги слабеют, вязнут в земле, когда хищник опускается на задние лапы подле него, по-человечески задумчиво наблюдая за происходящим внизу.       Джемин не раз видел эти глаза. Во снах, видениях и в реальности несколько недель назад.       Это Джено.       Оборотень лениво переминается на передних лапах, издаёт глухой отрывистый звук, шумно выталкивая носом воздух из лёгких, и устремляет взгляд к луне. И когда он снова начинает выть, природа счастливо умолкает, принимая вернувшегося жителя леса в свои объятия. Джемин безумно хотел бы узнать, как выглядит такая связь: погладить чужую шерсть или прикоснуться к земле, чтобы стать частью церемонии. Он предполагает, что волосы на загривке волка очень жёсткие, а в хвосте наверняка запутались иголки, которыми усыпаны лесные дорожки. Друид опускается на колени и тянет руку к морде, когда животное заканчивает свою песню. Джемин знает, что не почувствует ни его запаха, ни жара, но всё равно как зачарованный двигает пальцы вперёд, в глубине души надеясь, что в полной мере ощутит мягкость острого белого уха. И когда до цели остаются считанные сантиметры, его выкидывает из видения, жестоко обрывая иллюзию как раз в тот момент, когда выразительный взгляд зверя останавливается на нём.       Влажное учащённое дыхание оседает на его обнажённой груди, и Джемин удивлённо смотрит вниз, когда маг излишне нежно для случайного секс-знакомого прижимается губами к натянутой коже между рёбрами.       — Заканчивай, — хрипит он, чувствуя, как из носа льётся тёплая кровь. Джемин отталкивает парня от себя, слизывая с губ остаток их общего возбуждения, смешанный с солью, и прижимает к ноздре рукав свитера. Все окна в салоне запотели, и дышать почти невозможно, поэтому он без раздумий открывает дверь, ёжась от прикосновения ледяного ветра к разгорячённой коже. Луна только поднимается к вершине, а значит, он, не желая того, побывал в будущем Джено.       После его отъезда Джемин дал себе обещание не вмешиваться в чужую жизнь. Не возвращаться к оборотню мысленно, не слушать метель, в которой с легкостью можно уловить чей угодно голос, и уж тем более не смотреть его будущее. По крайней мере, намеренно.       И вот результат.       — Какого чёрта? — интересуется шаман, поднимая с пола свою толстовку. Джемин лениво наблюдает за тем, как тот хлопает по карманам, раздражённо выуживая оттуда косяк, как пламя зажигалки резкой вспышкой разрезает ночной сумрак, и морщится от выпущенной в его лицо струи дыма.       Шаманы, помимо гремящих в карманах тотемов, на постоянной основе носят с собой ещё и целую наркотическую станцию для постоянной связи с астральным миром. В ладонях всё ещё пульсирует чужая сила, и, сосредоточившись, Джемин аккуратно возвращает энергию обратно, чтобы парень не заметил пропажи. Раньше подобное происходило случайно, не поддавалось контролю. В одно из полнолуний он хищно набросился на силы Джисона, за что потом несколько недель сверкал синяком под глазом. Мелкий тогда попытался уверить его, мол, это было единственным способом вернуть Джемина в сознание. Но, вероятно, тому просто захотелось его ударить.       — Дай мне, — просит Джемин, протягивая руку. Парень похабно ухмыляется, выдыхая дым в потолок. Он снова подносит косяк к губам, втягивая щёки, но Джемин не из робкого десятка. Друид отпускает ручку двери, слыша, как та с тихим хлопком закрывается, и опускает руки на острые плечи шамана. Втягивает того в поцелуй, разделяя дым на двоих, но быстро отстраняется, откашливая першение в горле.       — Крепковато для кого-то вроде тебя? — интересуется маг, но Джемин уже не слышит его. Он натягивает свитер, чувствуя, как застывает кровавая корочка над губой, оглядывается в поисках куртки и шарфа, а потом вылезает из машины, не удосужившись даже попрощаться.       Они вернулись на парковку перед отелем около получаса назад. Раз в несколько полнолуний Джемин ездит ниже, навещая деревья, посаженные им за долгие годы жизни тут. На его счету две пихты, лиственница и одна рябина. Все они, естественно, прижились и спокойно встречают новые года своей жизни, несмотря на довольно тяжелые окружающие условия. Шаман предложил подвозить его полгода назад, оправдывая это дружеской помощью.       Придётся закончить эти встречи. Джемин знает, что у шамана появляются какие-то чувства.       Парковка перед отелем непривычно пуста. Вместе с каникулами закончился и бешеный поток клиентов, а значит, на ближайшие несколько недель в городе будут только местные. Это успокаивает, потому что если ему всё-таки придётся оставить Джисона одного, то в окружении жителей Снежной Ночи это сделать намного проще. Нет чужаков — нет проблем.       Джемин сворачивает на дорожку к своему дому и быстро семенит по снежному ковру. Ему просто захотелось расслабиться на один вечер. После вчерашнего разговора с Джисоном желание сбросить напряжение было естественным, а тут удачно подвернулось полнолуние и повод позвонить кому-то, кто мог бы легко отвлечь его от тяжелых мыслей. А случился Джено.       Из-за оборотня он почти высосал чужие силы. И, к сожалению, не своими умениями в сексе, а собственной магией, жаждущей подпитки. В одну из встреч шаман уже терял сознание. Джемин так сильно наслаждался чужой магией, огнём горящей на коже, что упустил ту точку невозврата. Когда парень проснулся, то сам списал всё на сильный кайф, и они мирно разошлись. С тех пор Джемин старается держать под контролем тёмную сторону своих умений, но иногда выдержка даёт трещину, и он сполна насыщается чужими силами.       — Самка тарантула, — вдруг хмыкает он, вздрагивая от звука собственного голоса. Он замечает в окнах свет на кухне и счастливо подлетает к двери, по пути стряхивая налипший на ботинки снег.       — Если ты попытался что-то приготовить на моей кухне, то лучше сразу беги, — громко оповещает о своём появлении Джемин, нетерпеливо скидывая ботинки и бросая куртку прямо сверху на них. Он мельком смотрит на себя в зеркало, соскребая застывшую около ноздри кровь, и заходит в комнату, сразу же бросая взгляд в сторону кухни.       — Я похож на сумасшедшего? — спрашивает Джисон, обиженно вытягивая губы, когда его машина на экране телевизора врезается в стену. Обе его ноги закинуты на спинку дивана, а голова почти упала с подушки. Вымахав в росте, он всё никак не мог совладать с собственными конечностями, на уровне инстинктов продолжая чувствовать себя маленьким и компактным, когда в действительности его тело давно перестало таковым быть.       — Чай? — спрашивает друид, ероша чёрные волосы, мгновенно получая по рукам за такую вольность.       — Ага.       Джемин заваривает ромашку. Запах успокаивает дрожащую грудную клетку, и он наконец расслабляется, усаживаясь прямо на ноги Джисона, занявшего более приличную позу.       — О боже, ну и задницу ты отрастил, — жалуется младший, пытаясь выдернуть ступни.       — А прошлой ночью ты говорил другое, — отшучивается друид, вызывая у Джисона протяжный стон.       — Просто заткнись.       Ему на телефон приходит десяток сообщений, поэтому Джемин поднимает гаджет со столика и просматривает уведомления.       — Почему не отвечаешь? — спрашивает Джисон. Он молча смахивает пестрящие обвинениями облачка, но, когда на телефон приходит новый поток брани, просто выключает звук.       — Кое-кто очень надоедливый.       Джисон отвлекается от своей игры и быстро сканирует его глазами. Его взгляд опускается к шее Джемина, и до того, как друид успевает что-то сказать, он буквально подпрыгивает с дивана, отбрасывая джойстик в сторону, и пытается оттянуть горловину на чужом свитере загребущими пальцами. Под навалившимся телом друид мучительно мычит, пытаясь спихнуть с себя друга.       — Когда ты вообще успел? — они оба слышат треск ткани, но Джисон неумолим. — Я думал, ты переживаешь по поводу нашей ссоры, а ты!       Джемин начинает смеяться, потому что ладони младшего влажные от пластика, который тот держал не один десяток минут, а интонация голоса ревниво обиженная, как у жены, заставшей мужа на измене.       — Ты такой жадный! Могу поделиться номером, раз тебе тоже приспичило, — Джисон с силой бьёт его по голове и отползает на другой конец дивана, делая большой глоток чая. Взгляд из-под бровей заставляет Джемина рассмеяться ещё сильнее. — Ладно, ладно. Ты с этим завязал. Теперь мой ребёнок глубоко женатый мужчина. Я помню.       Джисон берёт его телефон в руки и легко набирает комбинацию цифр, откуда-то зная его пароль. Его брови удивлённо взлетают вверх, а рот забавно приоткрывается, стоит ему прочитать имя контакта.       — Ты назвал его «Паразитаксус»? Чёрт, что это вообще такое?       Джемин хмыкает, вытягивая ноги вперёд и забрасывая их на столик.       — Одно паразитирующее растение. Единственное среди хвойных.       Джисон поджимает губы, надувая щёки, и отворачивается. Он облизывает губы, а значит, настало время серьёзного разговора.       — Что будем делать?       Ребячливое настроение тут же сдувается, как воздушный шарик, и улетает куда-то под крышу дома. Джемин скрещивает руки на груди и смотрит в потолок.       — Для начала нужно найти сильного шамана. Я хочу вернуться в то видение, попытаться найти какие-то детали.       Джисон с напряженным мыслительным процессом лицом чешет шею.       — Что насчёт того парня с маминой работы?       — Нет, — слишком резко отвечает Джемин, чувствуя на себе испепеляющий взгляд.       — Почему? Мне казалось, он довольно силён.       Джемин предпочитает молча отводить глаза, разглядывая что угодно, кроме сидящего рядом парня.       — Ты с ним спал, — слишком умный ребёнок. Джемин зачёсывает пальцами чёлку к затылку. — О боже, это он «Паразитаксус»! Джемин, какого хрена?       — Ну знаешь, выбирать не приходится. Не спать же мне с твоими бывшими.       Джисон от такой наглости сильно бьёт его в плечо.       — Перестань говорить так, словно их тут сотни!       Друид смеётся и обнимает его за плечо, становясь серьёзным.       — В любом случае я хочу поехать в ту деревню. Можешь спросить у Чэнлэ, есть ли там взрослые шаманы?       — Конечно, — отвечает Джисон, опуская руку к переднему карману штанов.       — Не сейчас, — одергивает его Джемин. — Сегодня им не до этого.       — Ты видел его? — младший приободряется, с хлопком опуская руку на его бедро. Он вытягивается и пристально смотрит на Джемина, ожидая рассказа.       Стоит ли рассказать ему, что он видел не Чэнлэ, а Джено? Кажется, эти двое делятся друг с другом абсолютно всем, отвратительно влюблённо обмениваясь длинными сообщениями (от Чэнлэ Джисон предпочитает кучу несвязных, отрывочных предложений), но продолжая игнорировать звонки. Удивительно, что Чэнлэ также предпочитает облачка на экране чужому голосу, хотя из них двоих только Джисон является тем поколением, что совершенно разучилось набирать номер и слушать гудки. Вероятно, что-то идёт не совсем хорошо, раз он не выходит на видеосвязь.       Теперь он даже жалеет, что видение не показало ему Чэнлэ. Что, если ему нужна помощь? Джисон же с ума сойдёт, если с магом что-то случится. Пряча беспокойство за расслабленной позой, Джемин отрицательно качает головой.       — Просто видел деревню. Там красиво, обязательно сфотографирую тебе местные виды.       Джисон от его ответа разочаровывается. Он старается не показывать этого, но Джемин знает, что тот жутко волнуется. Из-за поспешного решения связать себя с Чэнлэ, из-за чужой силы и своего угасающего дерева, из-за внезапно вспыхнувших чувств. Он боится за чужую жизнь, а ещё переживает, что маг не вернётся. Но хуже всего то, что ему в такой ситуации остаётся только бездействовать.       — Не раскисай. После деревни я вернусь сюда. Всё равно нужно будет собрать вещи для долгого путешествия. Разведаю, как дела у Чэнлэ, и спрошу, не готов ли он вернуться сюда.       Джисон замирает. В его глазах мелькает радость, но она быстро сменяется серьёзным, кислым лицом. Джемин хочет подёргать его за щёки, как делал много лет назад.       — Не проси его вернуться и не спрашивай это. Чэнлэ должен оставаться там до тех пор, пока не примет свою силу.       Джемин мягко улыбается. Молодой разумный мужчина, которым Джисон стал, вызывает у друида гордость, расцветающую бутоном в сердце. Он сжимает чужие плечи, подтягивая парня ближе, и дёргает отросшие волосы на затылке, мягко массируя кожу головы пальцами.       — И не собирался.       Они играют какое-то время. Джисон собирается сделать ещё чашку чая (заварить бурду из пакетика), когда раздаётся стук в дверь, заставляющий их обоих застыть на местах. На часах давно за полночь.       Джемин сегодня никого не ждал. На секунду в его голове мелькает мысль, что это шаман вернулся продолжить то, что они так и не смогли закончить, но он отмахивается от неё, как от назойливой мухи.       — Кто это? — хмуро впившись в дверь взглядом, интересуется Джисон. Друид жмет плечами и поднимается с дивана. В прихожей не слышно ни звука, поэтому он пытается почувствовать чужую магию за дверью. И удивлённо спотыкается о свою куртку, когда понимает, кто его поздний гость. Он спешно открывает замок и широко распахивает глаза, смотря на застывших у порога парней.       — Как вы тут оказались? — Джисон за его спиной издаёт удивлённый звук и, кажется, роняет что-то на пол.