Снег в горах

***

      В день, когда Джено достиг совершеннолетия, его вежливо попросили уйти те люди, которые, казалось бы, априори должны быть рядом несмотря ни на что. Утром мама, безмолвно пряча глаза, принесла для него кусочек «Красного бархата» из пекарни, где они заказывали торт на каждый его день рождения, а уже вечером отец небрежно положил на стол ключи от новой квартиры и сказал, что Джено больше не часть стаи.       Он готовился к этому со своей первой луны, когда старшие волки покусали его и бросили в лесу одного под свирепые, злые взгляды волчиц и тех ребят, чьё обращение прошло без неожиданностей. Они надеялись, что предвестник беды с кристально-белой шерстью умрёт, захлебнётся собственной кровью, но, к несчастью, щенок выжил, став для всех обузой до момента своего совершеннолетия. Стая без раздумий бросила бы его уже тогда, но человеческий фактор сыграл свою роль, и на общем совете было решено, что Джено может остаться с родителями до тех пор, пока не сможет жить самостоятельно.       После этого мать, всего за один день постаревшая до неузнаваемости, начала учить его тому, о чём подростки обычно даже не задумываются. Без лишней ласки и отвлеченных разговоров показала, как оплачивать счета, дала минимальные навыки готовки, рассказала, почему чёрное нельзя стирать с белым, и редко позволяла себе погладить Джено по волосам, заливаясь слезами после каждого проявления чувств.       Она бредила мыслью, что это просто невезение.       Стоя сейчас в большом ангаре, заваленном рыболовными снастями, велосипедами, кучей ящиков с написанными чёрным маркером фамилиями, Джено чувствует себя точно так же, как тогда на собрании стаи после своего первого полнолуния. Под изучающими, осторожными взглядами его начинает колотить изнутри, и инстинкты берут верх, заставляя тело сжаться пружиной и следить за каждым неосторожным движением в их с Чэнлэ сторону. Показать, что он не тот немощный щенок, каким был много лет назад. Большая часть магов смотрит на демонолога исключительно с интересом, и никто не выказывает неприязнь в открытую, но Джено не может избавиться от чувства, что все они настроены враждебно. Что они могут причинить боль.       — Ты рычишь, Джено, — Чэнлэ кладёт ладонь на его лопатки и ведёт линию до поясницы, сразу же убирая руку, стоит волку грозно зыркнуть из-под бровей. — Они не причинят нам вреда.       Его речь невозмутимо шелковая, родная, он прекрасно владеет собой и своими эмоциями в данный момент. Джено, ощутив уверенность мага, сжимает зубы и дергает головой в сторону, пытаясь успокоить животное, обиженное и предвзято относящееся ко всем, кто не является семьёй. Луна скоро снова взойдёт на небо, поэтому волк просыпается, ощутив прилив силы, даёт знать, что Джено не единственный принимает решения.       — Меня зовут Ли Шиён, — представляется девушка с красными губами, которая привела их сюда из дома Куна. В холодном ангаре, судя по всему, собрались старшие маги и ведьмы, живущие здесь всю жизнь и принимающие какие-либо решения, если дело касается безопасности деревни. Но Сюйси говорил о двух ведьмах, одной колдунье и, кажется, упоминал усатого старикана. Джено осторожно рассматривает каждого присутствующего.       Их немного: несколько мужчин почтенного возраста, которые сели поодаль, наблюдая за происходящим со стороны; Шиён и занявший место справа от неё парень, высокомерно смотрящий на них с едва заметной заинтересованностью. Он болезненно бледный, как люди, редко выходящие из дома, не очень высокий, с худыми ногами, но мощным разворотом плеч. Когда тот медленно, даже заторможенно переминается с ноги на ногу и скрещивает руки на груди, выставляя напоказ изящные кисти и вытянутые пальцы, Джено невольно сравнивает его с ленивцем из-за того, настолько неохотно проделаны эти движения.       Рядом с Куном и Сюйси расположилась приветливо улыбающаяся девушка с растрёпанной каштановой косой и очень маленьким, аккуратным лицом. В отличие от предшественников, она выделяется небрежным внешним видом: мятая футболка, торчащая из-под расстёгнутой куртки, и широкие джинсы, подкатанные так, чтобы края не касались земли. На данный момент эта девушка — единственный человек в ангаре, помимо Куна и Сюйси, кто не вызывает у Джено опасений.       Больше всех его напрягает ухмыляющийся парень, забравшийся на ящик слева от них. Оборотень щурится и чуть наклоняет голову, замечая под круглыми линзами очков ярко-зелёные глаза со зрачками неестественной формы. Парень двигается крайне плавно, играючи, и колючий ветер, забирающийся под кожаную куртку, раздувающий свободно висящую на теле рубашку, нисколько не стесняет его. Джено неуютно под оценивающим взглядом. Он чувствует смущение из-за чужой бесстыдной позы с широко раздвинутыми ногами, сверкающих блёсток в уголках глаз и тонкой чёрной ленты на шее.       Маг играется с длинной серьгой в своём ухе, свисающей почти до плеча, вертит головой в разные стороны, изучая других людей в ангаре и показывая мягкий профиль с кучей другого пирсинга. Джено изучает штангу, рассекающую хрящ, и ловит блеск маленького колечка прямо внутри уха, которое изначально принял за беспроводной наушник.       Если говорить откровенно, то они смахивают на крутую компанию университетской элиты, собравшуюся после пар, чтобы раскурить косячок. Чёрная одежда, безумные аксессуары и давящая со всех сторон заносчивость, будто они наследники престола, а эта деревня — не что иное, как район с особняками для персон голубых кровей. Видимо, у магов есть какой-то негласный дресс-код, о котором в школе никто не предупреждал.       — Чжон Чэнлэ, — Джено переводит взгляд на друга, замечая расслабленное выражение лица и слегка изогнутый уголок губ. На вид происходящее совсем не напрягает его, и оборотню остаётся только догадываться, насколько тяжело среди всех этих людей Чэнлэ.       — Твой фамильяр? — задаёт вопрос парень, устроившийся рядом с Шиён, легким кивком головы указывая на Джено. Тот оскорблённо таращится в ответ, сжимая губы на столь бестактный вопрос. До этого момента Джено не считал, что выглядит как дух, но, видимо, безумные события, случившиеся в Снежной Ночи, оставили отпечаток и на нем. Бровь с двумя шариками пирсинга легко изгибается в ответ на обиженное сопение Джено. Впрочем, лицо парня никак не меняется помимо этого, и оборотень предполагает, что эти двое — брат и сестра, удивительно похожие в меланхоличных взглядах, внешней холодности и картинном безразличии.       — Нет. Он же оборотень, — спешит переубедить их Чэнлэ, отчего маг, сидящий на ящике, громко хмыкает, обращая всеобщее внимание на себя.       — И что с того? — вызывающе бросает он. Его взгляд дерзко скользит сначала по Джено, заставляя его поёжиться, а потом ложится на Чэнлэ. На долю секунды Джено кажется, что воздух вокруг мага словно плывёт, но когда он моргает — иллюзия растворяется. Джено озадаченно кусает губы, поворачиваясь к Чэнлэ, но тот, видимо, удивлён чужими словами не меньше.       — Я Джису, — внезапно представляется девушка, отделяясь от Сюйси и Куна, плавно двигаясь к ним всё с той же доброй улыбкой. Она поднимает руку, и Чэнлэ без колебаний прижимает ладонь в ответ, серьёзно смотря в серые глаза напротив. Спустя секунду он почтительно опускает голову, на что девушка довольно улыбается и разрывает их контакт. — Медиум, — уточняет она, обращаясь уже к Джено. — Добро пожаловать в деревню магов.       — Спасибо, — нерешительно отвечает он.       По пути сюда Чэнлэ шепнул ему на ухо, что Шиён — ведьма, и Джено немного удивлён тем, насколько разная публика собралась на смотрины. Их мир давно не делит созданий на высших и низших, оставив в классификации только критерий, определяющий в каком направлении существо использует магию. В противовес тёмным оборотням, эльфам, ведьмам и магам, полно тех, кто причисляет себя если не к однозначно доброй стороне, то хотя бы к нейтральной, не несущей вред. И если раньше таких, как Джено и Шиён, кто не был создан природой, заведомо считали злом, то сейчас мнение поменялось.       Такие моменты согревают его изнутри, потому что доказывают, насколько они эволюционировали, перестав судить о способностях по предписанным законам, созданным сотни лет назад, когда мир был совершенно другим. Как и люди, они расширяют границы сознания, тренируют разум. Не без исключений, конечно. Эльфы всё ещё считают себя высшим творением и единственно важным народом, которому магия дала жизнь. Но оно и понятно: у них учились первые друиды и маги, не говоря уже о других существах. Джено бы тоже задирал нос, будь его раса столь могущественной и древней. Временами Марк говорит довольно надменные вещи, воспитанный в среде, где эльфы считаются последней ступенью эволюции.       Собравшиеся тут маги явно не будут относится к нему предвзято только из-за происхождения. Поэтому Джено позволяет себе немного расслабить окаменевшие мышцы. Хотя бы из-за этого он может не волноваться.       — Что привело тебя сюда? — спрашивает один из мужчин, занявших место почти у выхода. Его голос спокойный и вежливый, несмотря на настороженный взгляд. Седина украсила черные волосы мягкими нитями, и даже без волка Джено чувствует исходящую от него силу, какую постичь в молодом возрасте невозможно. Приглядевшись повнимательнее, он замечает, что глаза одного из троицы скрыты широкой атласной лентой. Джено уже встречал подобных магов. Это жрецы, использующие церемонии, ритуалы и обряды для контакта с магией, а тот, что с повязкой, — оракул, предсказывающий будущее.       — Мне нужна ваша помощь, — Джено отвлекается, когда Чэнлэ начинает говорить, и решает проследить за реакцией парня на ящике, но тот, кажется, совсем потерял к ним интерес, ковыряя дырку на джинсах и выдёргивая нитки. — Я очень долго не выпускал магию и без должного контроля могу… — Чэнлэ замолкает и облизывает губы, — убить кого-нибудь.       — Ты опасен и для нас, — безжалостно обрывает его Шиён. Она уверенно скрещивает руки на груди, заставляя Чэнлэ съежиться от сурового тона, а Джено сжать кулаки. — Демонолог, не умеющий контролировать свою силу в таком возрасте. Представь масштабы разрушений, которые будут сопровождать твоё обучение.       Доля правды в этом есть: увидев собственными глазами, на что способен Чэнлэ в невменяемом состоянии, трудно злиться на мнение Шиён. Но Джено, прежде всего, друг мага, поэтому такое отношение неприятно обжигает грудную клетку. Она могла бы выражаться немного мягче, учитывая совершенно открытый, боязливый вид Чэнлэ.       — Шиён, — Джису укоризненно смотрит на девушку.       — Ты тоже чувствуешь это в нём! — внешне она всё ещё скупа на эмоции, но голос выдаёт её. Шиён обеспокоена. — Здесь полно стариков и детей, которые могут не успеть подавить его силу!       — Поэтому вы и должны помочь ему, — говорит Сюйси, пожимая плечами. Когда под тяжелым взглядом ведьмы их попросили пройти в ангар, он схватил первую попавшуюся куртку, отчего сейчас мучается, постоянно одёргивая рукава коричневой парки Куна, плотно стянувшей его плечи. Голые пальцы ног периодически сгибаются в шлёпанцах, суматошно надетых в последнюю секунду, и Джено задаётся вопросом, есть ли у магов специальное заклинание, согревающее их в любую непогоду.       Неужели им не холодно?       Боковым зрением Джено замечает, что за окном в воздухе кружится мелкий снежный бисер, стремительно укрывающий собой землю. Он вдруг вспоминает босые ступни на белом холодном ковре, вокруг которых расступался снег и цвели белые эдельвейсы.       — Тэн может обучить его, — предлагает Кун, переводя взгляд с Шиён на парня с пирсингом. Тот лениво поднимает голову на звук своего имени и растягивает губы в улыбке.       — Возможно, — бросает он.       — Чэнлэ сильнее, но Тэн вполне способен дать ему основу, чтобы дальше развивать это, — продолжает травник, получая сощуренный, колкий взгляд. — Если сейчас мы не поможем, кто знает, что случится из-за его магии в будущем.       — Сильнее меня? — фыркает Тэн. — Не думаю, — он спрыгивает с ящика и стремительно идёт к ним, из-за чего Джено на автомате выступает вперёд, закрывая Чэнлэ собой. — Уйди, щенок.       — Не груби, — одергивает парня Джису.       Чэнлэ аккуратно отодвигает Джено за плечо, глазами умоляя его не нервничать и не бояться. Он неуверенно смахивает чёлку с глаз и подходит к Тэну, останавливаясь напротив и вытягивая вперёд ладонь. Чэнлэ выше, но стоит их рукам соединиться, старший маг преображается: его осанка выпрямляется, плечи напряженно замирают, и тот с готовностью встречает взгляд Чэнлэ. Кошачий вертикальный зрачок расширяется, заполняя чернотой всю радужку и белок, и Джено усилием воли заставляет себя не двигаться, довериться другу, который не ощущает от людей вокруг угрозы. Ощутив силу Тэна, Чэнлэ вздрагивает. Оборотень с трудом может смотреть на то, как он борется с собой, пытаясь не опустить взгляд, но что-то внезапно меняется, как по щелчку пальцев. Джено видит только профиль друга, но этого хватает, чтобы ощутить резко поменявшееся настроение Чэнлэ. Он уверенно поднимает лицо, впиваясь взглядом в мага напротив, и Тэн отступает, резко отдёргивая руку, словно ошпарившись, и прижимая её к груди.       В его глазах Джено видит страх.       — Помоги мне, — шёпот Чэнлэ слышат только они трое. Друг замер с поднятой перед собой рукой, умоляюще смотря на Тэна. Чэнлэ напуган, ищет защиты в том, кто сильнее. Вероятно, в Тэне он ощутил что-то такое, что может ему помочь. Джено видит, как напряглась троица в углу, как заинтересованно наблюдает за происходящим Джису и недовольство, мелькнувшее на лице Шиён.       — Я…       Тэн теряется. Он несколько долгих минут просто смотрит Чэнлэ в глаза, а потом отворачивается и, громко стуча ботинками по полу, скрывается за дверью.       Троица мужчин настороженно смотрит ему вслед. Они переглядываются между собой, и один из них, вероятно, лидер маленькой группы пожилых мудрецов, подходит к Джису.       — Мальчик должен остаться. Подобную силу лучше держать на виду, — высказывается он. Джено переводит взгляд на жреца, который заговорил с ними первым. Он застыл изваянием, не подавая никаких признаков жизни, а тот, что с повязкой, и вовсе сложился пополам, прижав грудь к коленям и низко опустив голову, напоминая сломанную куклу. Джено успевает заметить странное движение рукой, и их фигуры растворяются, оставляя из всей троицы только того мага, что стоял рядом с Джису. Он учтиво кивает им обоим и скрывается за дверью ангара, оставляя после себя шлейф таинственности и мудрости.       — Чэнлэ, он только что заставил тех мужчин испариться! — шепчет Джено, но его перебивает голос Шиён.       — Я против, — она обращается к Джису. — Контролировать его будет слишком тяжело.       Та кивает и переводит взгляд на отрешённого парня рядом с ведьмой.       — Что думаешь? — спрашивает она.       Молчание затягивается. Если бы не ясность в глазах, Джено давно бы решил, что этот парень — шаман. Те постоянно находятся под кайфом для связи со своей магией, и их движения такие же ленивые, медленные.       — Чангюн. Приятно познакомиться, — разрушая тишину, представляется вдруг он. — Ведьмак.       — Какого дьявола? Я одна вижу в нём проблему? — Шиён изумлённо смотрит на парня. Джено предполагает, что это было своеобразным согласием на их пребывание тут. Забавно, что Сюйси ни одним словом не намекнул им на предстоящее испытание, поставив Чэнлэ перед фактом, что за своё пребывание тут он должен пройти через допрос с пристрастием.       — Позволь старшим принимать решения. Всё-таки я — коронованный глава этой деревни, — у Чангюна глубокий, тягучий голос, но вскрикивает от жёсткой хватки на своей шее он довольно звонко.       — Вы родственники? — удивлённо спрашивает Чэнлэ. Джено слышит в его интонации рисованное удивление, пряча собственную улыбку, вызванную чужим актёрским талантом, за покашливанием. Наверняка он знал об этом уже в тот момент, когда они перешагнули порог ангара, а теперь просто хотел услышать подтверждение своих догадок. Шиён и Чангюн переглядываются, копируя кривые ухмылки друг друга, и всё становится понятно без слов.       — Не неси ерунды, уродец, — обращаясь к Чангюну, бросает Шиён. Они комично смотрятся, стоя рядом. Разница в их росте не особо большая, а за счёт гордо вздёрнутого подбородка девушки Чангюн и вовсе выглядит каким-то маленьким рядом с воинственно настроенной сестрой. Наряды почти идентично копируют друг друга, а пальто, если присмотреться, сшиты из одной ткани и по одинаковому фасону. Единственная отличающая их деталь, бросающаяся в глаза почти сразу, — татуировка вокруг шеи Чангюна, напоминающая ошейник. Это какие-то слова на незнакомом Джено языке, но столь болезненные вещи точно не делаются просто так. Ведьминские штучки? Возможно.       — Прости, Шиён, но я тоже за то, чтобы они остались, — говорит Джису, упоминая не только Чэнлэ, но и Джено. Она кажется оборотню очень мудрой и воспитанной, неожиданно напоминая ему маму Донхёка. — Нужно поговорить с Тэном, — Джису обеспокоенно поворачивается к двери. В её волосах Джено замечает цветные пряди с чем-то вроде бусинок на концах, сверкающих от каждого её движения. Лицо Джису не просто приятное, а по-настоящему красивое, с ровной чистой кожей без родинок, и оборотень с трудом отрывает от неё взгляд, тут же натыкаясь на развязную ухмылку Сюйси, заметившего его взгляд.       — Он поможет, — говорит Кун, заправляя выпавшую прядь волос за ухо девушке и опуская руку на маленькое плечо. Джису кивает, сжимая его пальцы в ответ, и, мягко улыбнувшись, поворачивается к Чэнлэ. Все они очень близки, это можно понять невооружённым взглядом, но этот маленький жест Куна в отношении медиума почему-то сильно стесняет Джено, словно это нечто личное. Видит ли он в их взглядах то, чего на самом деле нет?       — Не переживай, — тепло говорит она. — У Тэна тяжелый характер и тяжёлая сила, которую нелегко контролировать. Демонологи редко придерживаются…       Светлой стороны. Она не договаривает, но в этом нет нужды, все и так понимают, к чему Джису ведёт.       — Он очень силён, — подтверждает Чэнлэ, не зная, как прогнать атмосферу неловкости.       — И удивительно способный, — добавляет Чангюн. — Его сила открылась очень поздно, но, несмотря на это, он тот, кто помог многим подросткам обрести контроль. Ты в хороших руках.       — Разве ты не должен меня поддерживать? — возмущенно шипит Шиён, на что брат зарывается пальцами в её волосы, портя причёску.       — Не забывай, что здесь мы помогаем всем, кто в этом нуждается. Прямо сейчас он кажется не опаснее тебя, когда в два часа ночи ты рыщешь по кухне в поисках еды.       Звук подзатыльника эхом отражается от стен.       — Приходите на ужин, — предлагает Кун. Его взгляд быстро перемещается Джено за спину, и он хмуро сталкивает брови у переносицы, заметив там что-то необычное. Оборотень обеспокоенно разворачивается, успевая заметить в груде хлама тёмную макушку, ныряющую вниз.       — Хендери, я же сказал тебе посидеть с соседкой, — грозно произносит травник, огибая всех и двигаясь к месту, где прячется его сын.       — Принесу вино, — с улыбкой сообщает Джису, когда Кун за шкирку вытягивает маленького шпиона из-за горы мусора. Она, помахав ребёнку, тихо прощается, и Джено с Чэнлэ провожают её неловкими кивками головы. Стоит ей удалиться, как Сюйси тут же тяжело опускает руки им на плечи.       — Считайте, что вы прошли проверку, — весело говорит он, слушая, как Хендери жалобно зовёт его на помощь. — Парнишку надо спасать.       Когда он громко зовёт Куна и спешит на помощь непослушному ребёнку, Чангюн протягивает Чэнлэ руку. Джено почти не заостряет внимание на том, что его лицо остаётся ужасающе бесстрастным.       — Принесу тебе пару книг. Наши пособия не совсем подходят твоей специализации, но думаю, там будет что-то полезное.       Чэнлэ кивает болванчиком, сжимая руку в ответ. Шиён, которую брат за руку выводит из ангара, только кривит губы и недовольно окидывает их суровым взглядом с ног до головы.       Джено чувствует себя гораздо свободнее, когда в ангаре они остаются одни. Хендери прижался к ноге Куна, вымаливая у него прощение доверчиво распахнутыми глазами, а Сюйси, едва сдерживая смех, наблюдает за попытками молодого папы не сдаться под натиском по-детски милых уговоров.       Он вспоминает собственную стаю, где к волчатам относятся с такой же любовью и считают их самой главной ценностью. Некоторое время назад он тайком пробрался на территорию, узнав, что одна из тех немногих девушек, что не изменила к нему отношения после первого обращения, родила двойню. Они крепко дружили семьями до всех событий, но с годами общение почти сошло на нет, поэтому Джено сильно удивился, когда та пригласила его посмотреть на малышей.       И мотивы поступка стали понятны ему только после того, как он взял маленькую зевающую девочку на руки. В таком возрасте животная сущность ещё слаба, проявляется неосознанно, редко, но сердце Джено ушло в пятки, стоило ему увидеть знакомый голубой блеск в радужке.       — Ты должна дать ей лучшее детство, какое только возможно, — её мать плакала так сильно, дергая головой в стороны и не веря, что второй семье в стае так не повезло. — Она маленький ангел, и, если ты дашь слабину, ты убьёшь её.       — Они выгонят её.       — Тогда я помогу. Она не будет одна.       Джено смаргивает картинку, застывшую перед глазами, и обращает внимание на Чэнлэ, обхватившего себя руками. Он словно стал старше, сжался под тяжестью всех забот, опустившихся на плечи. Джено не представляет, как ему помочь, беспомощно заламывая пальцы в поисках нужных слов. Жаль, что парни не рядом. Разумный Марк, вечно брюзжащий Ренджун и красноречивый Донхёк — все они гораздо лучше могли бы утешить Чэнлэ.       — Эй, — собравшись с мыслями, Джено слегка толкает Чэнлэ плечом и выдавливает улыбку. — Всё будет хорошо. Я рядом.       Чэнлэ удивлённо смотрит на него в ответ, явно не ожидавший проявления чувств, но довольно быстро соображает в чём дело. Он растягивает губы в улыбке, обнажая ряд белых зубов, отчего его глаза почти пропадают с лица, и тянет руки вперёд, дёргая кожу на щеках оборотня в разные стороны.       — Мой защитник, — его тон насмешливый и легкий. Среди маленьких домиков, в окружении любителей чёрной одежды со странным поведением, они единственная опора друг для друга. И где-то под толщей страха, дрожью оседающего на пальцах, в них обоих теплится надежда.