Свой среди чужих

Об элийцах Латьяр знала настолько мало, насколько это вообще было возможно для даэва, дослужившего до центуриона. Родилась она в относительно тихой и спокойной крепости Альтгарда, где, несмотря на открытые там врата Бездны, и об элийцах и о чудовищных балаурах знали разве что из легенд. С самого детства девочка грезила ратными подвигами и подолгу глядела ввысь, на эти самые врата, мечтая, как однажды шагнет в них, подобно очень немногим гостившим в крепости даэвам. Это заставляло ее тренироваться с небывалым рвением, совсем не жалея своих сил. Природная стойкость и крепкое сложение позволяли ей всего добиться относительно легко. Родители с осуждением глядели на дочь, не желающую осваивать какую-либо мирную профессию; соседи насмешливо хмыкали, мол, ей бы парнем родиться; сама же Латьяр упорно шла к своей цели, не обращая ни на кого внимания. В конце концов, ее старания увенчались успехом. В один из регулярных набегов на лагерь Черного когтя девушка была замечена начальником аканов-стражей, ей было выдано приглашение в Пандемониум на церемонию инициации, которую она успешно прошла и обрела крылья. Увы, после этого ее жизнь изменилась крайне мало. Врата бездны были по прежнему ей недоступны, Латьяр определили в Морхейм, где она в составе местной стражи сражалась с оборотнями и повстанцами Ривара. Все те же привычные душе и телу сражения, разве что можно было меньше беречь себя, зная, что все равно возродишься у кибелиска. Впрочем, пережив несколько крайне болезненных восстановлений, она предпочла по возможности избегать смерти. Латьяр знала, что лучшая, если не единственная ее возможность в корне изменить свою жизнь – быть принятой в один из крупных легионов Асмодеи. Беда была в том, что кого попало туда не принимали. В конце концов, гладиаторша обратила внимание на один из молодых легионов «Северяне». Это оказалось удачным ходом, - уже через неделю она отправилась со своими новыми товарищами в Бездну. Там она впервые и увидела элийцев. Они были красивы. По сказаниям и легендам они сохранили истинный облик людей, живших до катаклизма, тогда как асмодиане изменились под воздействием сурового климата их нового мира. Впрочем, первое, что бросилось в глаза гладиаторше, были белоснежные, словно излучающие свет, крылья, мигом заставившие девушку почувствовать себя общипанной вороной. Латьяр так засмотрелась на них, что в себя пришла лишь когда под действием вражеского заклятья покатилась прочь, превращенная в невиданное существо, смутно напоминающее элементаль огня, а вдогонку ей неслись стрелы и заклятья. - То-то наша доблестная защитница, как врага увидела, так застыла аки фонарный столб, - смеялся тогда Алмор, заносчивый лучник, только-только повышенный до центуриона. С самого вступления Латьяр в Северяне, он всячески задирал юную воительницу, пару раз доходило даже до потасовки. И, конечно же, он не мог просто так спустить ее промах. – Скажи-ка, Латьяр, ты в штанишки случаем не наделала? Они сидели на пиру, посвященном взятию крепости Серного дерева. После долгой и кровавой битвы асмодиане одержали победу. Поражение потерпела одна Латьяр – это же надо, так опозориться в своем первом настоящем сражении. - Заткни свою пасть, Алмор, - практически прорычала она. – Сам-то… - А что я? – приподнял брови лучник. – Я как раз проявил себя с самой лучшей стороны. Вот и начальство оценило. Нахал, лучезарно улыбаясь, продемонстрировал Латьяр новенькую золотую медаль. - Ну, посмотрим, лукарь, - нехорошо прищурилась воительница. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним. С той памятной битвы много воды утекло. Латьяр давно перестала восхищаться ангельскими крыльями элийцев, воотчию увидев их жестокость, проявила себя в битвах, даже сумела добиться звания центуриона, встав на одну ступень со своим соперником. Но сейчас, глядя на озаренного светом элийского мага, она вновь почувствовала себя девчонкой, вступившей в первое в своей жизни сражение. Девчонкой, очарованной белоснежными крыльями и взглядом ярких зеленых глаз. - Что здесь происходит? – никто никогда не узнал бы хладнокровного верховного жреца Бальдра в этом разгневанном даэве. Он был просто вне себя. По счастью, в храме он не носил оружия при себе, а то нарушителям порядка пришлось бы несладко. – Немедленно объясните мне, что здесь твориться! - А разве вы не видите? – развел руками Джамир. – Вступление в силу юного даэва. - Он элиец! – воскликнул Бальдр еще более гневно. - Да что вы, - «весьма к месту» вклинился в разговор Деннар. – Я обычный асмодианин. С белыми крыльями. Все замолкли. Даже Бальдр был ошеломлен настолько, что на мгновение забыл свой гнев. Деннар же очевидно сам не понимал, какую глупость сказанул. На асмодианина сейчас он не походил ни в одном глазу. - Боюсь, - Бринн оттолкнулся от стены и быстрым кошачьим движением пересек зал. Латьяр оставалось лишь поразиться скорости и ловкости своего легата. – Что этот юноша сказал правду. Как бы нелепо это не звучало. - Что? – все еще ошарашенный, вскричал Бальдр. – И вы туда же, легат? - Да, - спокойно ответил гладиатор. – Пойдемте, я вам все объясню. Уверен, мы сумеем замять это дело. И обхватив жреца за плечи, он двинулся к боковым помещениям. Проходя мимо Джамира, он быстро шепнул волшебнику: «Ты мой должник. В который раз». На минуту все стихло. Маги по-прежнему стояли у алтаря. Латьяр долго не решалась подойти к ним. Наконец, она сделала пару шагов вперед, не отрывая взгляд от молодого мага. - Значит, ты будешь работать в моей команде, элиец? – из-за волнения ее голос звучал хрипло и даже казался угрожающим, успешно скрывая смущение. - Вероятно, - кивнул Деннар. – А, что, есть какие-то проблемы? – спросил он и обезоруживающе улыбнулся.