Свой среди чужих

Деннару хватило нескольких минут, чтобы понять, отчего пещера в народе называется «паучья». И еще примерно столько же, чтобы разразиться недоумением – для чего Латьяр его сюда привела? Крупные золотые октасиды, доходящие волшебнику где-то до груди, гибли после нескольких ударов мечей гладиаторши, не давая ему времени даже на прочтение огненного гарпуна. А их детеныши и вовсе были безжалостно раздавлены латными сапогами женщины. Маг ощутил досаду, напополам с обидой. Неужели Латьяр считает его настолько ничтожным? Ничего, он ей еще покажет! Следующий же октасид был обожжен коротким заклинанием. По сути, это и заклинанием можно было бы назвать с натяжкой – просто вспышка огненных частиц, не способная причинить серьезных повреждений, однако оставляющая на хитине болезненные ожоги. Октасид поднял голову, уставился на мага множеством глаз, и направился к нему на тонких ножках. Челюсти членистоногого скользнули по прочному магическому барьеру, не в силах причинить никакого вреда его обладателю. А еще спустя секунду аура Деннара вспыхнула ярким огнем, опаляя насекомое насмерть. На плече волшебника легла тяжелая рука. Латьяр удовлетворенно осмотрела дело его рук и произнесла: - Молодец. Но лучше побереги манну. Она тебе еще понадобится. Да-да, и не смотри на меня так, - продолжила она в ответ на изумленный взгляд мага. – Не думай, что я взяла тебя, как балласт. Скоро твоя помощь будет просто необходима. - То есть, - произнес Деннар, пока еще неуверенно. – Настоящая работа еще впереди? - Ну… не назвала бы совсем уж настоящей работой, но твое присутствие мне потребуется, - Латьяр покровительственно улыбнулась юноше. Они продолжили путь планомерно, без труда уничтожая октасидов. Помощь мага понадобилась - вскоре света в пещеру проникало все меньше, и Деннару пришлось зажечь свой орб, чтобы осветить путь. Легкого мерцания магического оружия вполне хватало, чтобы сверхчувствительные глаза асмодианки могли обозревать помещения, а волшебник просто следовал за ней след в след. На очередной крупной развилке они повернули налево и решили сделать привал. - Ты, очевидно, неплохо знаешь это место? – спросил маг. - Да, с момента вступления в Северяне оно было моей золотой жилой, - улыбнулась своим воспоминаниям воительница. - Золотой жилой? Но тут же нет ничего, кроме сырости и пауков! - Ты смотришь на вещи слишком поверхностно, - поморщилась женщина. – Как, впрочем, все элийцы. Хитин и лимфы октасидов на вес золота ценятся у мелких ремесленников, а в сырости спрятаны залежи золота и аквамаринов. - Аквамаринов? – юноша удивленно огляделся, пытаясь найти хоть малейший намек на драгоценные камни, но его глаза слишком плохо видели во тьме. - Да. Верь – не верь, тут они есть, - со смешком ответила Латьяр. – Правда, мне никогда не хватало терпения вплотную заняться их добычей. Ладно, пойдем дальше, увидишь еще немало интересного. Они продолжили путь. Деннар ощущал, как сгущается сырость и осознавал, что они уходят вглубь пещеры. Что творится дальше, чем в пяти шагах, юноша разглядеть был уже не в состоянии, но, в какой-то момент существо, с которым сражалась Латьяр, попало в круг света, источаемого орбом... Это был уже не октасид. Скорее, это была гигантская сороконожка, красно-коричневого цвета, с конечностями, более всего напоминающими отточенные ножи, на которых она двигалась резко и стремительно. Мечи гладиаторши никак не могли пробить ее прочную шкуру. Скорее следуя порыву, чем осознавая свои действия, Деннар направил в сороконожку Огонь Бездны – наиболее мощное свое заклинание, и та, безошибочно угадав его направление, направилась к нему. Тут волшебник осознал, что действие его щита истекло, но прежде, чем он смог его обновить, ногу в районе икры пронзила резкая боль. А еще спустя секунду голова сороконожки с хлюпающим звуком отделилась от тела – Латьяр, наконец, удалось нанести удар меж защитных пластин насекомого. - Все в порядке? – обеспокоенно спросила она, вглядываясь в искаженное болью лицо мага. Тот, не произнося ни слова, указал вниз. Жвалы сороконожки прокусили тонкую ткань ботинка и задели плоть. Но, все же, это не могло объяснить, отчего его нога онемела почти до колена. Волшебник был не на шутку перепуган, и с трудом сдерживал истерику, чтобы не показаться трусом. – Вот… Бездна! Так, иди-ка сюда! Гладиаторша, не слушая никаких возражений, потащила Деннара к крупному камню и усадила на него. Стянула ботинок с поврежденной ноги, в очередной раз почувствовав, сколь ненадежную броню носят эти несчастные колдуны. Ее латный сапог лауфит бы даже не поцарапал! Она оглядела маленькую, аккуратную ранку, кожа вокруг которой, однако, уже приобрела характерный синеватый оттенок и чертыхнулась. В принципе, яд лауфита был скорее парализатором, убить он был способен разве что сильно ослабленное существо, но неприятных ощущений был способен принести массу. Если, конечно, вовремя не принять меры. Женщина стащила с себя латные рукавицы и, отсыпав немного порошка аделлы из кожаного кошеля, растерла им рану волшебника, стараясь действовать как можно аккуратнее. Вот сейчас она искренне жалела, что рядом нет Ноэлы, или, хотя бы, Хартока. А также, что она не удосужилась взять с собой хотя бы с десяток зелий восстановления. Но, что сейчас жалеть об упущенных возможностях? Закончив обработку раны гладиаторша тщательно ее забинтовала, после чего подняла взгляд на Деннара. В глазах последнего светилось изумление и непонимание, с примесью какой-то непонятной нежности. Или это ей показалось? Решительно поднявшись, она натянула рукавицы и назидательно произнесла: - Пойдем дальше. И, впредь будь осторожнее, не думай, что я и дальше буду исполнять обязанности целителя. - Но… Этого и не требовалось, - неуверенно ответил Деннар. – У меня вот что есть, - и он протянул воительнице зелье восстановления. - Что? – если бы Латьяр могла наблюдать себя со стороны, она бы не на шутку испугалась – обычно белоснежная кожа приобрела сероватый оттенок, глаза даже не вспыхнули красным, как обычно в минуты гнева, а почернели столь сильно, что границу зрачков было не различить, а руки сжались в кулаки. – И ты ничего мне не сказал, наблюдая мои лекарские потуги? - Я не успел, - Деннар отступил на шаг, совершенно забыв, что одна его нога до сих пор не обута. Но тут же это припомнил – камень никак нельзя было назвать гладким. Волшебник поспешил исправить свою оплошность. – Да и потом, это выглядело так мило. - Да-да, куда уж милее, - фыркнула Латьяр. Ее злость уже поутихла, но воспоминание о том, как она ползала на карачках перед этим элийцем, все еще приводило ее в негодование. - Нет, на самом деле центурион, так заботящийся о подчиненном – это очень трогательно. Правда. Но, вообще, Инрир перед походом хорошо меня снарядил: зелья восстановления и манны, кристаллы жизни, желе с ферерой. Ну, и так, по мелочи. Деннар уже справился с сапогом и, воодушевленный тем, что нога больше не болит, бодро спрыгнул с валуна, оказавшись лицом к лицу с воительницей. - Так вот, о таких вещах предупреждают заранее! Имей это в виду! И не лезь на рожон. Впредь спасать не буду, раз ты такой запасливый! И, резко развернувшись, Латьяр направилась вглубь пещеры. Она уже осознала, что злится скорей на себя, чем на мага. Чего стоило поинтересоваться о его запасах зелий, прежде чем сломя голову обрабатывать рану? И что это на нее нашло? Эти мысли, однако, ничуть не мешали ей убивать лауфитов, ловко работая парными клинками. Деннар шел за ней, на сей раз, не высовываясь вперед, изредка бросая в насекомых огненный гарпун. Наконец, они добрались до обширной пещеры, сырость и затхлость которой была на порядок сильнее, чем в коридорах. - Ну, вот и все, - удовлетворенно произнесла Латьяр. - Все? – не понял Деннар. - Ну, не совсем все. Но, самое сложное позади, – мы добрались. Осталось только убить это создание, - гладиаторша указала на лауфита, самого гигантского из всех. По крайней мере, в этой пещере. – Это Тысячелетняя Эка. - Ей и впрямь тысяча лет? – присвистнул Деннар. - Кто ее знает… Вряд ли, конечно. Но один охотник за редкостями предложил мне кругленькую сумму за ее останки. Грех упустить такой шанс подзаработать. - Понятно. От меня что-то требуется? - спросил волшебник с предвкушением. - Не лезь на рожон, - холодно велела Латьяр. Впрочем, можешь использовать что-нибудь из своего арсенала, если найдешь что-то подходящее. Деннар наблюдал, как воительница бросается на лауфита, наносит первый удар прежде, чем тварь успевает сориентироваться, легко уходит от ответной атаки, наносит новый удар, на этот раз мимо. Лишь спустя минуту, он осознал, что просто наблюдает за действиями центуриона, лишь доказывая свою бесполезность. Нет, так дело не пойдет. Деннар встряхнул головой и, первым делом, обновил щит. Начал было кастовать огонь бездны, наиболее мощное из своих заклинаний, но осекся. Латьяр говорила, что ей нужны останки существа. Что останется от Эки после огненного удара такой силы волшебник вполне мог себе представить. Что ж, у него было в запасе и кое-что еще. Пускай стихия воды подчинялась ему хуже, чем огненная, сырость пещеры вполне позволяла сконцентрировать ледяной гарпун, сковавшей лауфита тонкой, но прочной ледяной коркой, лишая его возможности двигаться. Латьяр порядком запыхалась, сражаясь с легендарным лауфитом. Ее мечи уже оставили на прочном хитине существа несколько серьезных ранений, но проворство это создание не потеряло. Его скорость мешала Латьяр нанести удар в уязвимые места – подбрюшье и горло. Неожиданно тварь замерла, покрывшись кромкой льда. Гладиаторша не стала упускать свой шанс, - ее меч с размаху перерубил горло Тысячелетней Эки. Создание повалилось на землю, заклинание распалось, талая вода смешалась с кровью из распоротого горла. Гладиаторша обернулась к волшебнику: - Твоя работа? - Как видишь, - Деннар довольно улыбнулся. – Я отнюдь не бесполезен. - А я никогда и не говорила, что ты бесполезен, - нахмурилась Латьяр. – И я взяла тебя сюда с вполне конкретной целью. - С какой? – недоуменно спросил волшебник. - Открой портал в Пандемониум, - с усмешкой приказала Латьяр. – Да-да, и не смотри на меня так! Но только на центральную площадь. Забавно будет посмотреть на физиономии столичных чистюль, когда я потащу к лавке эту тушу.