Ценная жертва

      Хина, странная, иначе не скажешь, была крайне трудна для понимания простой логикой, но стоило признать, что понятия о чести и верности у неё были. А ещё она умела принимать, полностью, без каких-либо вопросов и отголосков недоверия, потому что это часто так бывало: человек, вроде, старался тебе верить, но в глубине души всё равно тонул в сомнениях и неумении открыть свою душу другим.       Хина казалась домашней. Она была из тех девушек, которую легко представляешь в большом доме, на кухне, в окружении детей. Не потому, что она источала какую-то ауру жены или, упаси боже, домохозяйки. Просто она была из тех, кого хотелось видеть дома. Кого хотелось будить по утрам, слушать мягкий голос и упрашивать приготовить что-нибудь вкусное, зная, что она согласится не для того, чтобы ты отвязался, а потому что любит и хочет порадовать.       И это в ней подкупало.       Обито никому не рассказывал свою историю. Мадара и Зецу были в курсе, а с остальными он был не настолько близок. Да и повода не доводилось. В конце концов, кто он такой? Покалеченный мальчишка, выдающий себя за одного из основателей Скрытого Листа. Рассказывать-то стыдно. Тем не менее, Хина слушала внимательно, не перебивала и, что тоже важно, не показывала излишнюю жалость. Лишь продемонстрировала понимание, готовность поддержать и отметила: — Жаль, что я не знала этого раньше. Вырвала бы Хатаке сердце.       Она ласково улыбалась, как и всегда, когда говорила с ним, тем не менее, в серьёзности её слов Обито не сомневался, и это вызывало жуть напополам с восхищением.       Обито никогда не ходил без маски. Во времена, когда Мадара был жив, собственное изувеченное отражение вызывало лишь брезгливость и желание прикрыть лицо, а в Акацуки это было нецелесообразно. Может, не все бы признали в нём генина, погибшего во время прошлой великой войны, но понять, что он не Мадара, вполне бы смогли.       Рисковать не стоило.       Но Хина реагировала на его внешность настолько естественно, что носить маску при ней просто не хотелось. Ни моральную, не физическую. И Обито ловил себя на мысли, что когда они были наедине, он с удовольствием общался с ней лицом к лицу, не желая скрыться хотя бы под хэнге.       Их выяснение отношений многое изменило не только в поведении Обито, но и в самой Хьюге. После памятного разговора она стала меньше заикаться и больше не падала в обмороки так часто. По крайней мере, с того раза — ни одного падения.       Хьюга Хината. Хи-на-та. Ей на удивление шло имя, прекрасно отражая суть. Солнце, маленькое солнце, готовое подарить другим свои свет и тепло. Обито как-то спросил её, зачем она сократила своё имя.       — Это для маскировки?       — … м-м, не совсем, — Хината отвела взгляд, словно бы стыдясь этого факта, — на самом деле, сокращение «Хина» придумал Хидан и использовал тоже только он. Я как-то хотела сказать, что я, вообще-то, Хината, но к тому моменту все уже звали меня исключительно Хиной, и поправляться было неловко…       Обито только хмыкнул. Собственно, это было легко представить. Хината была чертовски сильной, смелой и острой на язык, но иногда вполне обычные и бытовые ситуации ставили её в ступор. И, надо признать, это было… мило.       В такие моменты от обычной девушки её отделяли разве что белые глаза и ненавязчивые вопросы в духе: — Обито-кун, ты подумал над моим предложением?       Если честно, ему страшно хотелось сравнить её со свидетелями Иеговы ещё раз, но он всё же сдерживался и просил время подумать. Становиться адептом кровавого бога не было никакого желания, но было вполне очевидно, насколько это важно для Хины, потому Обито надеялся, что сможет осуществить план «Глаз Луны» до того, как терпение девушки иссякнет.       В иллюзии вера не будет иметь никакого значения. Ничто не будет иметь значения. Там все будут счастливы, не то, что сей-       А разве он не счастлив?..       — Обито-кун, что-то не так?       Не став зря тратить деньги организации, они сняли в гостиной один номер на двоих. А потому с одним душем и одним общим футоном. Обито не собирался как-то посягать на честь Хьюги прежде, чем ей стукнет хотя бы полные семнадцать лет, но просто быть рядом имел полное право. Они, чёрт возьми, встречались.       Хината совсем недавно вылезла из душа и, чтобы не замёрзнуть, почти сразу же нырнула под одеяло, крепко обняв его. В светлых глазах виднелись лёгкое беспокойство и желание помочь. Хьюга до сих пор заметно смущалась от того, насколько близко друг к другу они находились, но придвигалась лишь ближе к нему. Не обнять её в ответ было невозможно.       — Нет, всё в порядке.       И всё и правда было. Обито машинально выводил на не скрытых майкой плечах одному ему ведомые узоры и чувствовал, что хочет лишь целовать её и никогда не выпускать из своих рук.       Рин ему нравилась, Рин была очень дорога ему как друг. Но Хьюгу он любил, и разница была ощутима.       Подумать только, а ведь начиналось всё с банального желания узнать, чем история обернётся дальше.       Возможно, стоило бы сделать ей предложение и увезти подальше от всяких Скрытых Деревень и их войн. Но «Глаз Луны» уже начал воплощаться, и пути назад не было, не так ли?.. Не было ведь?..       Но мысль не доводить всё до непоправимого упорно не давала ему покоя.

***

      Задание было простым до безобразия: разобраться с шайкой конкурентов. Изначально Акацуки были элитной организацией головорезов, готовых выполнить любой каприз за деньги заказчика. Пугающая репутация, форменные плащи, сильные шиноби… всё это сделало им неплохую рекламу и большую прибыль. А главное, они такие были уникальны. Другими вариантами заказчика были лишь обратиться в Скрытую Деревню или попытаться найти себе исполнителя на огромном и не структурированном рынке наёмников. Как ни крути, а геморно с обеих сторон.       Однако недавно появились организации-подражатели. У одной из них даже название было похожее: Куроцуки. Они даже ходили в плащах. Но, в отличие от оригинала, их плащи шиноби были чисто чёрного цвета, без каких-либо символов.       В принципе, благодаря их репутации, работе нукенинов фальшивки не мешали. Но избавиться от них — было делом чести, потому на задание отправили Хьюгу с её прекрасным зрением и Тоби, способного попасть куда угодно и откуда угодно.       Задание было простым до безобразия: убить неугодных, и дело с концом. Но Обито постоянно отвлекался на Хинату, и бой затягивался, порядком задерживая обе стороны.       Хината сражалась, используя стиль мягкой руки, присущий клану Хьюга. Обито никогда не видел его воочию, но много слышал о нём от бабушки, в своё время работавшей в одной команде с носителем бьякугана. Выглядело и правда завораживающе: мягко, красиво, почти нежно. Однако одного ласкового касания ладони было достаточно, чтобы повредить каналы чакры противника или превратить кости в кровавое месиво. Прекратить наблюдать за этим было почти невозможно, пусть у неё и были лишь слабые противники.       Однако, разобравшись с мелкой шушерой, Акацуки нарвались на нечто посерьёзнее.       Из одного из тайных ходов вышли ещё несколько шиноби. Они были одеты также, как и первые, но, во-первых, их было меньше, а во-вторых, даже с такого расстояния чувствовалась их сила. Неудивительно, что после этого отвлекаться стало невозможно.       Обито с головой ушёл в сражение, потому уже за несколько минут его битва была окончена. Он хотел было обернуться к Хинате, чтобы узнать, как дела у неё, но буквально замер, услышав душераздирающий крик.       Кричала не Хината. Это был голос того самого шиноби, что на неё напал.       Хьюга выглядела непривычно. Её кожа стала чёрной со странными белыми вставками. Привычный плащ оказался брошен на землю в стороне. Сейчас её тело скрывал лишь короткий чёрный топ и стандартные брюки шиноби. Ничего лишнего.       Вот только из её руки торчал осколок собственной кости.       Обито похолодел. Выглядело ужасно, а он совершенно не владел ирьёниндзюцу. Что ему де...       — Ты всё ещё считаешь, что женщины боятся боли? — Хината засмеялась, негромко, искренне, и смех её колокольным звоном отражался от стен помещения. А потом она надавила на кость, торчащую из её руки, отламывая почти что половину, и снова засмеялась. Мужчина, с которым она сражалась, рухнул на пол, воя от боли. — Тогда продолжим!       — Ты… чудовище, — хрипел шиноби, пытаясь дотянуться до катаны, лежащей в метре от него.       Хината в ответ лишь легла на пол, скрывая под собой странного вида диаграмму, и снова улыбнулась: — Не тебе, безбожнику, меня судить, — а после воткнула себе кунай в живот.       Обито стоял в стороне, не в силах пошевелиться. Увиденное им напоминало безумие и какой-то ночной кошмар, внезапно возникший в жизни. Он ещё ни разу не видел более ужасающую картину, и Хината пугала, ведя себя не как та милая девушка, что всего несколько часов назад с аппетитом завтракала блинчиками, а как безумная жрица тёмного бога.       В такие моменты ни у кого бы не возникло вопроса, как она вообще могла подумать убить собственную сестру. Для жрицы тёмного бога это было обычным делом. Неужели именно так и проходили все её ритуалы?..       Жутко.       Тем не менее, Обито смог заставить себя не вмешиваться, пока Хината не завершила ритуал, раздробив рёбра и проткнув себе их осколками сердце. Хотелось подойти к ней, спросить, как она, и вызвать медиков. Но даже с его места можно было рассмотреть широкую улыбку на лице куноичи, и Обито колебался.       Сплюнув кровь, Хьюга попросила не трогать её два часа. Обито с трудом, но выполнил это пожелание, спустя указанное время осознав, что все повреждения девушки затянулись, и единственным, что напоминало о произошедшем недавно, стал стойкий запах крови, идущий от её одежды.       Обито понятия не имел, как реагировать. Ни во время ритуала, ни в тот момент, когда Хьюга пнула труп по безвольной голове, процедив, что она чертовски не любит людей, которые мешают чужим целям.       Целям Обито, желающем отомстить.       Это должно было бы радовать, но ужасало.       И потому Учиха впервые на полном серьёзе задумался: а стоит ли игра свеч.

***

      Стояла глубокая ночь и дул пронизывающий до костей ветер. Совсем не скажешь, что всего несколько часов назад температура здесь достигала почти что пятидесяти градусов. Для шиноби резкие перепады, конечно, не были чем-то страшным — закалённые в сражениях тела могли выдержать и не такое, — но приятного было мало. Особенно это касалось песка, регулярно щедро засыпаемого ветром в глаза. Мало того, что это раздражало, так и могло быть смертельно опасно, потому что глаза имели огромную важность как для Обито, так и для Хинаты. Для последней, правда, наверное, в меньшей степени. Всё же благодаря благословению Джашина на девушке заживали любые раны в считанные часы. Вряд ли глаза станут исключением из этого правила.       Несмотря на то, что Пейн официально объявил о переходе Акацуки к основной цели существования почти полгода назад, именно к ловле джинчурики они приступили совсем недавно. Слишком много времени занял сбор информации и рассредоточение команд. Первыми на задание отправили Хидана и Какузу. Поскольку оба члена команды были бессмертны, их шансы на успех были наиболее высокими.       Лидер не ошибся, и уже спустя неделю Нии Югито была доставлена в убежище Акацуки. Спустя несколько суток выматывающей техники, Двухвостый был наконец извлечён, и следующими на задание были отправлены Тоби и Хина.       Хьюгу задание заставляло дрожать от предвкушения. Она ещё никогда не видела носителей демонов в бою, но была уверена, что они дьявольски сильны. Идеальная жертва. Жаль, ей нельзя будет убить мальчишку. Наверняка Джашин-сама был бы рад, принеси она ему подобное подношение.       Но даже невозможность принести джинчурики в жертву не портила ей настроение. Носитель демона, он наверняка силён. Чем не идеальная возможность проверить собственные силы? В конце концов, ей уже семнадцать лет, совсем скоро она должна будет вернуться в Коноху, чтобы возглавить клан. К тому моменту она должна быть уверена в своей силе.       — А вот и Суна, я полагаю, — Обито воодушевлённо присвистнул, разглядывая высокие каменные стены, окружающие деревню. Неплохая защита, конечно, но не против их дуэта.       Их было слишком мало, чтобы их можно было заметить. Тем более, учитывая, что на их стороне техника, позволяющая путешествовать через пространство, и всевидящий бьякуган.       — Приступаем?       — Да, не вижу смысла тянуть.       Услышав согласие напарника, Хината активировала бьякуган, тут же выискивая места расположения дозорных и тщательно описывая их Обито. Несколько минут, и все они оказались мертвы.       Может, против слепых врагов четыре шиноби, расставленные по периметру стены, и были достаточным количеством. Но против Акацуки это было ничто.       Обито вернулся и перенёс Хинату внутрь стен, остановившись на крыше одного из небольших домов. Дальше им предстояло действовать по одиночке.       На Обито лежало отвлечение внимания. Несколько огненных техник, и вся Суна была охвачена пламенем.       Заставить всех шиноби разом отвлечься было невозможно. Не хватило бы и армии теневых клонов, чтобы занять их всех. Но Обито не оставил им выбора. В ситуации, когда жизнь гражданских была под угрозой, каждый воин был на счету, ведь на нём лежало спасение жизней. Сражение с врагом они просто не могли себе позволить.       Хината взяла на себя пятого казекаге.       Гаара появился сразу же, едва возникли первые вспышки пламени. Молодой парень, явно не старше Хинаты, в ужасе озирался по сторонам, не зная, за что взяться: помощь родной деревне или убийство врагов. В итоге последнее перевесило. С тушением пожара могли справиться и генины.       Хината сняла плащ и аккуратно сложила его на землю. Любимые кастеты остались в карманах — до тех же пор стоило раздобыть кровь шиноби, а для этого было достаточно кунаев и сюрикенов. Хьюга, проверяя возможности врага, сразу же отправила с десяток в казекаге, однако ни один из них не достиг цели, сбитый песком. Кажется, здесь просто не будет.       Убрав оружие в карманы, Хината встала в боевую стойку, соответствующую стилю мягкой руки. Посмотрим, насколько песок был эффективен против противника, что бил сгустками чакры.       Гаара был силён, но Хината почти не уступала. Гаара был быстр, но Хината была быстрее, и по сути от получения серьёзных ранений казекаге спасала лишь песчаная броня. Впрочем, попади по нему Хина прямым ударом, ущерб всё равно был бы значительным. Гаара был опытным шиноби, но у Хинаты, которая промышляла жизнью наёмницы, опыта явно было больше, и она понимала, чего стоило от него ожидать. Потому намеренно подставилась, позволив песчаной игле пробить голень насквозь. Потому отстранилась, симулируя сильнейшую боль и замедление. И, едва мальчишка клюнул, намереваясь нанести решающий удар, мягко коснулась ладонью его груди.       Не будь у него защиты, он бы умер на месте от разрыва сердца, а так песок всё же поглотил большую часть удара. Но невредимым его это не оставило. Гаара отшатнулся, вцепившись пальцами в тунику в районе грудной клетки, и зашёлся кровавым кашлем. Несколько капель попали на лицо Хинате.       Не самый приятный способ, конечно, но именно этого она и добивалась.       Хьюга аккуратно стёрла кровь пальцем, лизнула её, а после, словно бы не её ногу недавно проткнули насквозь, бросила в казекаге дымовую бомбу и резко отпрыгнула назад. Особой помощи в бою это действие ей не давало, но благодаря нему у Хьюги появилось время.       Время, чтобы нарисовать на полу кровавый символ её бога. В другое время она бы не рискнула проводить ритуал на том, кого не собиралась убивать, но она заранее начала замаливать этот грех, потому надеялась, что в этот раз можно будет обойтись без отката. В конце концов, быстро победить Гаару без использования ритуала будет проблематично, а медлить она не могла. Если к бою присоединятся джонины, то она могла и проиграть.       Обито расстроится.       Несколько секунд и порядочное количество крови, вытекшей из ноги, спустя, Хината была готова к проведению ритуала. Кожа окрасилась в привычный чёрный цвет в белых узорах, на пальцах появились родные кастеты. Хотелось бы сломать каждую косточку мальчишке, заставить его кричать и буквально выть от боли. Не просто бояться смерти, но о ней молить. Ох, страдание чертовски хорошо смотрелось бы на его нежном юношеском личике! Но Хьюга сдерживала себя. Всё же Обито он был нужен живым.       Поднялся ветер, раздался шум, сопровождающий шевеление песка, и Хината оказалась окружена золотой стеной. Единственное, что всё ещё было в пределах её видимости, это тяжело дышавший Гаара. Кажется, он решил добить её одним ударом.       — Сдавайся, — негромко ответил он, — и тогда не пострадаешь. Сотрудничай с Суной, расскажи, кто тебя послал, и мы не станем обвинять тебя в нападении на каге. Не обязательно идти путём боли.       Хината насмешливо улыбнулась: — Прости, милый, но иное мне религия не позволяет. И ты зря так уверен, что сможешь меня убить.       Гаара в ответ слегка нахмурился: — Я не собираюсь убивать тебя. Только вывести из строя, чтобы ты больше ничего не натворила. Созданного хаоса уже достаточно. Песчаные иглы.       — Ах, какой нетерпеливый.       Мгновением позже её тело пронзил десяток игл. Две вонзились в ноги, лишая её возможности ходить. Ещё одна пронзила плечо. Четвёртая пробила левую лопатку, причинив такую боль, что на глазах могли бы слёзы выступить. Пятая и шестая вошли в живот, впрочем, не задев ни один из жизненно важных органов. Седьмая и восьмая раздробили ей локти, лишив руки возможности двигаться.       Тело Хинаты, охваченное ужасающей болью, охватила крупная дрожь. Она вскинула голову к небу и резко выдохнула: — Как же больно, — почти что пропела она, а после безумно улыбнулась, — и как же приятно, будто тело омывает не кровь, а молоко с мёдом. Это экстаз!       И Гаара закричал. Песчаные иглы не исчезли — они превратились в обычный песок и упали на землю, порядочно наследив в её святой триграмме. Хината, больше не поддерживаемая ими, упала следом, проследив, чтобы оказаться ровно в центре символа. Гаара захрипел. Неудачное падение Хьюги лишь сильнее разбередило раны. Тем не менее, Хината нарочно вертелась, доставляя ему большую боль и выжидая, пока раны на собственном теле слегка затянутся. Как только её руки оказались в относительном порядке — читай, «вернули подвижность», — она снова поднялась на ноги и подошла к парнишке. Крови было достаточно, даже более того. Хотелось бы сломать ему каждую косточку и собственными руками раздавить сердце, но, увы, было нельзя. Потому Хьюга методично и почти нежно выбила у него все тенкецу, начисто перекрыв возможность использования чакры минимум на неделю, а потом вырубила и его самого. Оставить бы его в сознании, заставить помучиться — всё же боль красноволосому была чертовски к лицу! — но идти против организации она не собиралась. Не было смысла.       Потому, взвалив мальчишку на плечо и подняв с земли плащ, Хината уверенно направилась в сторону скал. Миссия выполнена, пора возвращаться.       — Тоби-ку-у-у-ун, я закончила!