Капитану дворцовой гвардии Дамьену де ла Туру секретно
рапорт.
Согласно Вашему приказанию, мною была проведена приватная беседа с шефом таможни герцогства Туссент, благородным Гуаре-Флорином Трембли рыцарем желтой подвязки. Когда господин Трембли узнал о чём пойдет речь, то повёл себя крайне высокомерно, и совсем не куртуазно послал меня капралу в жопу. Только угроза пригласить к разговору госпожу Трембли остудила задиру. В итоге он признал, что в прошлом имел краткую интимную связь с госпожой де'Эрбьен. При этом господин Трембли с возмущением отверг факт аукциона в увеселительном заведении «Колокола Боклера», как и посредничество бордель-маман в их знакомстве. На текущий момент времени господин Трембли характеризует свои отношения с госпожой де'Эрбьен, как чисто деловые, исключительно ограниченные рамками Таможенного Кодекса герцогства Туссент. Он дал слово чести, что госпожа де'Эрбьен никаких преференций за счет их былой связи не имеет. Однако, так как Таможенный Кодекс не оперирует понятиями «баба-огонь» и «сладкий пирожочек», то я, вполне законно, усомнился в сведениях господина Трембли. На что он соизволил оскорбиться и пообещал мне лично крупные неприятности. Беседа была проведена без свидетелей и оформления протокола.С почтением лейтенант Б. фон Коржик. 22 сентября 1277 года.
Дамьен, дружище, если эту желтозадую скотину хорошенько прижать, то мы не только с твоим делом разберёмся, но и прикроем большую часть контрабанды в Туссенте. Доколе можно оглядываться, не окажется ли чей-то дядюшка первым министром?!!Болека.
***
Детлафф как Филипп де'Эрбьен жил в Корво Бьянко уже неделю. Ему отвели верхнюю гостевую комнату. Амантина осталась внизу, объяснив раздельные спальни едва окрепшим здоровьем супруга и собственным слишком насыщенным рабочим графиком. Действительно женщина всё время была чем-то занята. Вампиру даже начало казаться, что она нарочно его избегает. То госпожа де'Эрбьен срочно требовала оседлать лошадей и вместе с секретарём неслась неведомо куда. То визиты наносились ей, причем гости отличались поразительным социальным разнообразием: от благообразных соседей-виноделов, до сомнительных личностей, одетых в рваньё. То, прохаживаясь меж аккуратных лоз, Амантина бурно совещалась с управляющими виноградников: степенным мэтром Кальпе и долговязым юношей Пепином, совсем недавно покинувшим стены Боклерской Академии. Опытный, но консервативный Кальпе, и, заряженный свежими знаниями, жаждущий экспериментов Пепин спорили друг с другом до хрипоты. Однако госпоже де'Эрбьен каким-то непостижимым образом удавалось их примирить. Тогда оба виноградаря отправлялись в корчму накатить холодненького за взаимопонимание. Если же Амантина присаживалась на минутку, перед ней словно по волшебству появлялась кипа бумаг: чертежи, контракты, счета, сметы, письма. Когда Детлаффу удавалось застать её в одиночестве, женщина лишь виновато улыбалась и сетовала на отсутствие свободного времени. Кроме неугомонности госпожи де'Эрбьен, Детлафф не переставал удивляться её подозрительной информированности в вампирских вопросах. Тем вечером, когда он в сопровождении Амантины впервые переступил порог Корво Бьянко, к ним наперерез бросился взволнованный дворецкий. За господином Фоулти, едва поспевая, ковыляла Марлена, которую Варнава-Базиль привлек в качестве дополнительной физической силы. Бедная старушка безропотно тащила огромную картину в вычурной зеленоватой раме. Другие холсты, также не обретшие законного места, стояли сиротливо прислоненные к стене. — Госпожа, мы развесили большую часть полотен. Но, кажется, эти некуда, — сообщил трагическим голосом господин Фоулти. — Как жаль, — расстроилась Амантина. — Такой живописный вид на Блессюру. И этот прекрасный натюрморт с куропатками. Я специально их для Корво Бьянко заказывала. — Очень жаль, — протянул дворецкий так печально, словно это была величайшая катастрофа в его жизни. Он поднес ближе к глазам небольшой сельский пейзаж. — О! Это же «Ветряная мельница на Сансретуре» маэстро Ван Рога! — воскликнул Варнава-Базиль. Подозрительно глянув на хозяйку сквозь запотевшие стёклышки очков, он спросил: — Копия конечно? Женщина поджала губки и сухо ответила: — Это оригинал. Дворецкий алчно впился взглядом в полотно. — Нет! — произнес он решительно, точно кто-то с ним спорил. — Такие шедевры нельзя просто засунуть на чердак! Амантина задумалась. Детлафф, сам в прошлом неравнодушный к живописи, настороженно огляделся. Варнава-Базиль расстарался на славу. В комнате не осталось значительного куска стены, который не был бы украшен какой-нибудь безделушкой. Панно, триптихи, парадные портреты, гербовые щиты густо покрывали гостиную от пола до потолка, словно прыщи физиономию подростка. Новые картины можно было втиснуть, только если начать их развешивать вторым слоем. — Господин Фоулти, вероятно Вы меня снова не поддержите, но у меня есть идея, — сказала Амантина, покусывая ноготок. — Зеркала. Зеркала есть в спальнях, а здесь они ни к чему. — И верно! — засуетился дворецкий, прижимая груди бесценный пейзаж с мельницей. — Марлена! Да, оставьте Вы картину в покое! Снимаем зеркала! — И больше свечей! — приказала госпожа де'Эрбьен. — Хочу, чтобы было светло и празднично. Право у меня есть для этого повод… Она одарила угрюмого Детлаффа влюблённым взглядом и довольная, точно кошка над миской сметаны, прижалась к его плечу щекой. — Идемте, мой господин, я покажу Вам спальню, — промурлыкала Амантина, увлекая вампира в сторону лестницы. За спиной послышался громкий шепот Марлены: — Чувствую, господин Фоулти, скоро мы услышим в этом доме топот маленьких ножек… Заметив вопросительный взгляд Детлаффа, госпожа де'Эрбьен только неопределённо пожала плечами. — Наверное, на кухне завелись мыши, — пояснила она слова старушки. Оказавшись наверху, Амантина, наконец, перестала тискать рукав его камзола. Детлафф брезгливо отряхнул плечо. Вампира преследовало ощущение кандалов, а навязчивые объятья женщины, на которые он вынужден был согласиться, только усиливали это чувство. — Я жду, — сказал он мрачно. Амантина вскинула на него удивлённые глаза. — Я жду, когда Вы назовёте имя и предъявите доказательства Ваших слов, — уточнил вампир. Лимит его терпения почти исчерпал себя, а женщина словно забыла о своих обещаниях. — Всему свое время, — уклончиво ответила она. — Я пока не доверяю Вам. Боюсь, как только Вы узнаете подробности, то, утратив всякую осторожность, помчитесь мстить. Я же хочу, чтобы они потеряли всё. Деньги, положение, власть. И лишь после этого жизнь. Ладонь госпожи де'Эрбьен, которой она недавно нежно поглаживала локоть Детлаффа, сжалась в кулак, так что побелели суставы. Вампир уже видел нечто похожее, такой же взгляд сквозь себя. Раньше. У Рен. Но его возлюбленная избегала расспросов. А он был слишком влюблён, слишком неопытен, слишком доверчив… Черт бы побрал этих многоликих человеческих женщин! Брукса если любит так любит неистово, если ненавидит — так будет убивать здесь и сейчас, не выискивая удобных моментов. А у этих не поймешь что в голове. Вот и на губах госпожи де'Эрбьен снова появилась светская улыбка. Она подошла к круглому столику, предусмотрительно сервированному холодными закусками, взяла серебряный кувшин, наполнила один из бокалов и уселась на кушетку. — У меня на самом деле есть повод праздновать, моему мужу действительно лучше, — она фамильярно отсалютовала вампиру и сделала глоток. — Когда всё закончится, мы отправимся в путешествие. Возможно, в Ковир… Он всегда мечтал там побывать… Вы знаете, я строю корабль? На верфях в Цинтре. Он почти готов. Я назвала его «Путь домой»… Вот на нём мы и поплывем в Ковир… Когда всё закончится… Её болтовня не была интересна Детлаффу. Не имела к нему никакого отношения. Вампир не понимал, зачем ему знать про какой-то корабль. Но женщина говорила не для него. Она словно уговаривала себя, рассказывала себе, как всё будет хорошо, когда всё закончится. — Я рад за Вас, — прервал её Детлафф. Амантина игриво взглянула на него поверх бокала. — Мне показалось, что в купальне мы подружились и перешли на «ты». — Мы точно не подружились, — холодно сказал Детлафф. — Значит нам это ещё предстоит, — ответила она насмешливо. Детлафф не мог прийти в себя от наглости женщины. Ему ведь ничего не стоит отсечь ей руку с идиотским кольцом и заставить её выложить необходимую ему информацию. На что она рассчитывает? На силу слова? Ну, так он обещал неприкосновенность её людям, а не ей самой! Вампир ухватился за эту мысль. Да! Она забыла про себя. С другой стороны он обещал выслушать и обдумать её план. К черту план! С ним не были честны, и он не будет… Детлафф встретился взглядом с госпожой де'Эрбьен. Видимо мысли, сменявшие одна другую, хорошо читались на его лице. — Вам хочется побыть одному? — спросила Амантина осторожно. Вампир кивнул. Недавнее смятение покинуло его. Ограниченный ли клятвой, или собственными принципами, но сейчас именно он, Детлафф ван дер Эретайн, являлся хозяином положения. Выбор был за ним. Госпожа де'Эрбьен поднялась и широким жестом обвела спальню. — Прошу, располагайтесь. — Благодарю, — и снова Детлафф был удивлен, но не подал вида. То есть его просто оставят в комнате? Ни решёток на окнах, ни наручников, ни охраны — всех тех бессмысленных вещей, которыми люди привыкли создавать себе иллюзию безопасности. Нет? Женщина направилась к лестнице, но задержалась на полпути. — На мой взгляд, Вы вполне восстановились, — сказала она. — Однако, на леднике есть небольшой запас человеческой крови. Так что если Вам потребуется… На упоминание о крови тело Детлаффа отозвалось сладкой негой. Нужно срочно избавиться от этой зависимости. Она делала его управляемым, а потому уязвимым. — Не потребуется, — отрезал Детлафф, отходя подальше от женщины. — Как пожелаете. Приятных снов. Она ушла.***
Детлафф был предоставлен сам себе. Его никто не сторожил. Да, внизу постоянно торчали дворецкий Фоулти и Ансель, но вампир был волен приходить и уходить, когда ему вздумается. Об этом ему сообщила госпожа де’Эрбьен. Всё же она настоятельно попросила его не выдавать своей сущности, передвигаться традиционным образом и не исчезать надолго, потому что участие господина де'Эрбьена могло понадобиться в любую минуту. Несмотря на обиды, первым порывом Детлаффа было найти Эмиеля Региса, но склеп, где раньше обитал его друг, оказался пуст. Свечи погашены, книги аккуратно составлены в полки, склянки с порошками накрыты тряпицей. Здесь явно прибирались перед долгой дорогой. Огорчённый Детлафф вернулся на винодельню. Он коротал дни, бродя по своей комнате, пролистывая книги из библиотеки Амантины. К немалому удивлению вампир обнаружил среди прочих томов научный трактат «Разведение людей и уход за ними». «Как изменились времена!» — усмехнулся Детлафф, поглаживая тиснёные золотом символы на обложке из коричневой кожи. Наугад раскрыв книгу, он прочитал название главы: «Люди в клеточной батарее и на свободном выгуле». Что ж, теперь госпожа де'Эрбьен могла бы на досуге написать руководство для дилетантов «Как приручить Высшего вампира». Сколь не прискорбно это было признавать, но женщина предоставившая ему свободу выбора, связала его тем по рукам и ногам. Она была либо феерически глупой, либо поразительно расчетливой. Детлафф не мог определиться. Он не доверял ей, однако теперь самый простой и очевидный путь к необходимой ему информации, путь физического насилия, был закрыт для него. К ногам задумавшегося Детлаффа выпал сложенный вдвое лист бумаги. Он поднял его и пробежал глазами. Вампира затрясло, взгляд прыгал по строчкам. «Детлафф ван дер Эретайн!.. Мы знаем твоё прошлое, твоё происхождение, твои секреты… Нам известно о твоей слабости к женщине по имени Ренаведд… …убей пять человек. Пять ничего не значащих для тебя людских существ…» Он зарычал и принялся рвать письмо в клочья. На лестнице послышались шаги. Это могла быть застенчивая Марлена, которая приносила наверх еду. Эту еду, потом с удовольствием уничтожал секретарь Амантины. А кухарка, забирая пустую посуду, искренне радовалась: «У Вас отличный аппетит, господин де'Эрбьен». Детлафф постарался успокоиться. Он уселся в кресло, прикрыв складками одежды деформировавшиеся когти. Вампир почувствовал резкий запах чеснока. Это была Рутта. Она приходила убираться в комнатах и обычно её сопровождал Ансель, но сегодня девушка была одна. Рутта основательно подготовилась к встрече с вампиром. Любопытно, как Ансель выдерживает такой аромат? Девица застыла на пороге, тревожно глядя на обрывки бумаги, разбросанные по ковру. — Не бойся меня, — произнес Детлафф, испытывая на ней свои способности. Вдруг госпожа де'Эрбьен наделила колечками всех слуг. — Подойди ближе. Ошеломленная Рутта сделала робкий шаг. — Смелее, — Детлафф поднялся ей на встречу. Девушка подошла покорно, точно овечка, идущая на заклание. Её широко распахнутые глаза наполнились слезами, полная грудь тяжело вздымалась, а плечи подрагивали. — Не бойся, — повторил вампир самым ласковым голосом, на который он только был способен. — Я спрошу кое-что и отпущу тебя. Рутта моргнула, крупная одинокая капля скатилась по её щеке. Детлафф пригладил пшеничные пряди, выбившиеся из косы девушки. — Расскажи мне, что затевает твоя госпожа и как это связано со мной? — Ничего я не знаю, кроме того что Вы упырище кровожадное, — произнесла Рутта тусклым голосом. Детлафф проследил, как уголки её глаз наполняются влагой, и поморщился. — Рутта, я не причиню тебе вреда. Расскажи про свою хозяйку. — Её зовут… — начала было девица. Но вампир раздраженно перебил её: — Мне известно, как зовут твою госпожу! Скажи мне, откуда она? Кто её муж? Рутта набрала грудью воздух, но тут уголки её пунцовых губ поползли вниз, подбородок мелко задрожал, и слёзы хлынули потоком. — Рутта! — прорычал Детлафф. — Говори! Девица залепетала, часто всхлипывая: — Я ничего не знаю! Госпожа Амантина с мужем приехали из Оксенфурта! Давно! Они приехали к родственникам господина в Лисьи Долы. Но те отказали им от дома. Кому нужна нищая девчонка с калекой? — Нищая? — переспросил Детлафф, пытаясь сопоставить госпожу де'Эрбьен с этим определением. — Конечно, — подтвердила Рутта более спокойным голосом. — То, что она выручила за продажу имущества в Оксенфурте, пошло на дорогу в Туссент, да лечение господина Филиппа. — Так зачем она повезла его в Туссент? Почему она не попросила помощи у своей семьи? Она что сирота? — В том-то и дело! — воскликнула девица, тоном заядлой сплетницы. — Её родители и братья померли. Тогда же и господин заболели. — От чего умерли родные Амантины? — осторожно спросил Детлафф. — Почем мне знать! Может от кровавой лихорадки, может от еще чего, — равнодушно ответила Рутта. — А господину Филиппу врачи посоветовали сменить… Этот. Как его? Климат. Но у него вроде паралич был иль падучая, точно не «катриона»… — Что произошло после того, как родственники отказали им? — не отставал Детлафф. — Госпожа Амантина хотела вернуться обратно в Реданию, но оставшихся денег на дорогу не хватало. Тогда она сняла чердак у госпожи Туве, матери Анселя, значит, и пристроилась подёнщицей в красильной мастерской. — И что, она своё состояние заработала в красильной мастерской? — поинтересовался вампир. Красильня, находилась рядом с его убежищем. Детлафф не раз видел, как работницы, чьи лица были обвязаны платками, растирали пигменты, замачивали тяжёлые ткани, стоя по колено в красящем составе. С раннего утра и до вечерней зари над мастерской клубились ядовитые испарения, и слышался надсадный кашель. — Нет, — возразила Рутта, хмыкнув, — хозяин выгнал нашу Амантинку, не прошло и года. Для своих пятнадцати она была слишком худая и слабая. Ансель говорил, совсем дитё. Детлафф молчал, запутавшись в эмоциях, а девушка, которую никто не останавливал, всё говорила и говорила: — Мать Анселя пожалела её. Прижились они в доме, как часть семьи стали. Так вот, госпожа Туве через свою знакомую составила Амантине протекцию к одному мелкому виноградарю в Сан-Себастьяне. Того на старости лет разбил артрит и он больше не мог вести учётные книги. Денег дали немного, гораздо меньше чем в красильне, но и работа пустячная: сиди себе, да каракули строчи. — Думаю, я догадываюсь, что было дальше, — произнёс Детлафф язвительно. — Госпожа де'Эрбьен произвела неизгладимое впечатление на нового хозяина. Сражайся всем, что у тебя есть, да? — Ничего подобного! — возмутилась Рутта, — Нет, метр Деридо к ней очень хорошо относился. Он научил её всему, что касалось вина. Как растить виноград, как продавать. Но ничего такого, о чём Вы подумали, между ними не было! Внезапно Детлафф понял, что отпустил контроль, отвлёкшись на хозяина красильни, и девушка рассказывает сама без принуждения. — Вроде всё пошло на лад. Хоть и голодно малость, но жить можно. Через три года Ансель привёл в дом меня. Ух, мать его кричала. Да куда деваться, если пузо на нос лезет? Мне из «Колоколов» уйти пришлось. Я там в последнее время судомойкой, но клиенты по старой памяти не церемонились. Для них любая баба в борделе — шлюха. В общем, Ансель велел искать место спокойное… — Ты отклоняешься от темы, — напомнил Детлафф. — Я всё по порядку говорю. Жизнь она как лошадь зангвебарская. То полоска белая была, а сейчас черная начнется. Сначала хозяин Анселя, проигрался в гвинт и сиганул с Дворцового моста. Вдова его, чтоб без штанов не остаться, выставила склад на продажу, а докеров распустила по домам. Тогда мой ненаглядный подвязался с контрабандистами в рейс ходить. Но как-то ночью накрыла их гвардия тёпленьких с товаром. Анселя спасла чистая случайность. Приспичило ему до кустов, и он отстал от обоза. Дружки его ему не поверили и для памяти вечной подрезали язык. Значит вот как секретарь стал немым. — Затем уж я учудила, — продолжила свой рассказ Рутта. — Пошла я в «Фазанерию» наниматься, да только хозяйка меня прогнала, как про прежнюю работу узнала. Ну, я с заднего двора горшок с маслом и прихватила. За моральный ущерб. Думала, не видел никто. И вот вечером пришла госпожа Амантина аренду отдавать, а тут околоточный с караульными вваливается, да хозяйка «Фазанерии» со служкой своей. Вот она моя воровка. А вот он горшочек с маслом. Они на нём карасиков жарят. Я конечно в крик, мол, это наш горшок. Да, только там с донышка печать «Фазанерии» стоит. Меня хватают. Говорят: «Верни масло, штраф плати, или плетью тебя бить будут». Я им: «Я ж беременная, я дитя скину!» Околоточный отвечает, мол, не знаем ничего, так положено. Мать им денег сует, что Амантина в аренду принесла. Мало. Говорят: «Плетьми рассчитаться всё равно придется». Тогда госпожа Амантина им говорит, мол, это она приказала масло забрать. А околоточный ей: «Тогда тебе, милая, и ответ держать. С девки твоей, мы деньгами возьмём. А тебе, как полагается, горячих выдадим». И вытащили они её, матушку, на улицу. Ансель в беспамятстве в постели мечется. Господин Филипп на чердаке воет, учуял беду страдалец. Ведь забьют единственную кормилицу, — Рутта тягостно вздохнула. — В общем, отсчитали ей как положено. Мэтр Деридо, хоть и посторонний человек, но и он был возмущен, даже жаловаться ходил. А Ансель, когда узнал, что случилось, приказал нам с матерью, госпожу Амантину выходить, да, богов за неё молить. Ведь его первенца спасла… — Как Ансель приказал? Ты же говорила, ему язык подрезали? — удивился Детлафф. Красочный рассказ Рутты его озадачил. — Так он на картонке накарябал, — пояснила она, — мать прочитала. Это сейчас я его с полувздоха понимаю, сокола моего… Это что и есть враги госпожи де'Эрбьен, хозяйка «Фазанерии» и околоточный? Детлафф уже ничего не понимал. Какое отношение они могли иметь к Рен? Тем более управлять ею. Нет, это не они. Между тем Рутта перевела дыхание и продолжила свой рассказ: — Когда госпожа Амантина начала поправляться, я пошла к бордель-маман в «Колокола Боклера». Мол, девушка есть образованная, молодая, замужем была, всё, что нужно знает. Хотела её отблагодарить за то, что вступилась, и протекцию сделать, да не в девки портовые, а в порядочные куртизанки. И доход приличный, и уважение… Детлафф прикрыл глаза, его начало мутить. — Но тут сюрприз вышел, — хихикнула Рутта. — Госпожа Амантина девочкой оказалась. Как выяснилось, её когда Филипп брал, сказал, что до полного э… физического созревания к ней не притронется. Он со странностями, видать, с самого начала был. Ну, я опять к бордель-маман, так, мол, и так, не выйдет гешефт. А она вдруг со мной засобиралась. «Пойдем, — говорит, — на твою девочку посмотрим». Ансель хотел мадам с крыльца спустить, да только госпожа Амантина велела её впустить и выслушала. Долго они тогда шушукались. Ансель злой что твой чёрт у дверей топтался, не подслушаешь. Только я и так знаю об чём у них речь шла. Через пару дней из «Колоколов» прислали полосатого муслину — платье приличное пошить. Госпожа потом еще долго это платье донашивала. А когда уж посыльный визитки в розовой шкатулочке доставил, тут всё на свои места и встало. Божечки, что это были за господа! Знатнейшие люди города и молодые, и холостые, и красавчики. Глаз не отвести. Если б правильно выбрать, да, повести себя умно, так можно было на всю жизнь устроиться. Но госпожа наша выбрала женатого господина Трембли, шефа таможни. В нём из приятного, только то, что он племянник первого министра… На лестнице раздались тяжелые шаги. Видимо Анселя заинтересовало необычно долгое отсутствие жены. Рутта, воровато оглянувшись, быстро выпалила: — Тогда на эти деньги госпожа Амантина выкупила склад, а после уж и я в приличный дом пристроилась. Повернулась, значится, зангвебарская лошадь к нам другой стороной! Взгляд немого Анселя был весьма красноречив. Оттеснив сплетницу, он схватил Детлаффа за грудки и хорошенько тряханул. Вампир тихо зарычал, но только чтобы человек вспомнил своё место и не переходил опасной черты. Больше Рутта в комнате Детлаффа не появлялась. Её сменила работница виноградника, повышенная в должности до горничной. Эта девушка знала о госпоже де'Эрбьен, только что та несметно богата, а богата, потому что убила своего мужа и работала проституткой в боклерском порту. На вопрос Детлаффа, как же госпожа де'Эрбьен мужа убила, если вот он перед ней живой, девушка лишь краснела и глупо хихикала.