В службу Камерленьо
К нам поступил донос от Локхарта Невероятного, беглого чародея из Лок Муинне. За скромное вознаграждение он готов выдать расположение логова Иво и Гаспара, низушков, промышляющих в пределах герцогства контрабандой. А также он желает сообщить некую, подслушанную им, тайну, касающуюся сестры Её Светлости. Прошу выделить ассигнования на оплату услуг информатора в размереОколоток при Купеческой фактории старший караульный И. Дуля 18 июля 1277 года
ОТКАЗАТЬ. Слишком дорого за двух недомерков и несвежую сплетню про самозванку.***
Они шли вдоль длинных столов, уже сервированных приборами, но пока «скучавших» в ожидании угощений и гостей. Женщина хозяйским взглядом, проверяла всё ли на месте, а Детлафф следовал за ней. У него было странное чувство, причину которого он никак не мог себе объяснить. Без всякого на то основания Детлаффу было хорошо. Очень хорошо. Он уже забыл, каково это быть в мире с самим собой, когда поступки согласуются с сердцем, в его случае сердцами, и разумом. Предательство Рен, таинственный враг, возможно существующий лишь в воображении госпожи де’Эрбьен, её подозрительная несговорчивость и упрямое молчание — всё то, что вызывало гнев и причиняло ему боль, сейчас казалось таким далёким. Даже больше, не имеющим значения. — У Вас, хорошее настроение, — сказала Амантина, поправив угол скатерти, которую завернул сквозняк. — К сожалению, маэстро мог счесть Ваше хорошее настроение проявлением грубости. — А Вы из кожи лезли вон, чтобы ему угодить, — парировал Детлафф, исподволь наблюдая за женщиной. — О, — улыбнулась Амантина, — нынче он наш бог. — Бог? — удивился Детлафф. Он обернулся. Маэстро, покачивая головой, отбивал прутиком ритм. Вдруг он саданул этим прутиком лютниста по пальцам, плюнул во флейтиста во втором ряду и трагически упал на табурет, простонав: «Бездайности тугоухие… Ещё раз…» — Его человеческие достоинства, конечно, сомнительны, — пожала плечами Амантина. — Маэстро ненадежен, капризен, мнит себя великим поэтом и даже иногда обличителем социальных язв. Однако стоит ему взять виолу — он завладевает вашей душой. И, да, бесспорно, его оркестр лучший в Боклере… Брысь! Женщина попыталась согнать со стола кошку, вольготно разлёгшуюся между тарелок. Но та лишь повернулась на бок, демонстрируя округлившийся живот, и сыто потянулась. Амантина аккуратно ссадила разомлевшее животное на землю. От прикосновений кошка замурлыкала, и, не разобравшись, принялась тереться о ноги вампира. — Я думаю, то, что Вы любите пускать пыль в глаза, теперь заметят даже в Третогоре, — сказал Детлафф, отодвигая от себя назойливое животное. Женщина усмехнулась. Она с нескрываемым удовольствием взглянула на трепещущие в небесах ленты, тянущиеся от столба. — Его задача — отвлекать внимание от мелочей, — и он отлично играет свою роль. Хорошее настроение Детлаффа улетучилось. — А какова моя роль?! Кошка в ногах вампира зашипела, выгнулась дугой и задала стрекача, унося свой беременный живот подальше от страшного существа. Амантина, будто не заметив его вопроса, быстрым шагом направилась к кострам. Вокруг которых стояли пустые рогатины, и суетился чумазый поварёнок, оказавшийся молоденькой курносой девушкой, одетой на мужской манер. — Не пора ли ставить кабанчиков? — спросила госпожа де’Эрбьен. — Оно конечно можно, ежели хотите гостей углями потчевать, — не слишком приветливо сказала девушка, не поднимая глаз. Голос у неё был удивительно густой для субтильной фигурки и строгий не по годам. Девушка поправила занявшиеся поленца, давая огню разгореться сильнее, и перешла к другому костру. Амантина вытащила из кармана скомканный платок. Чуть помедлив, женщина бросила его в пламя. Он вспыхнул яркой желтой вспышкой. Нарядная ткань чернела, съёживалась, превращаясь в пепел. Запахло палёными перьями и прогорающей плотью. — Скажите, господин ван дер Эретайн, Высшие вампиры верят в судьбу? Детлафф почувствовал, как от этого праздного вопроса в нём закипает кровь. Она молчит о том, что он обязан знать, напускает таинственности, говорит загадками. Вот решила обсудить проведение. Он не идиот! Он догадался про неразлучника. Если бы женщина упрекнула его, обвинила, он знал бы что ответить. Это вышло случайно. Он не хотел убивать. Во всяком случае, птицу… Но тут вампира осенило. Как она сказала? Если неразлучник теряет пару, ему не выжить. Она что имела в виду его и Рен? Абсурдная аналогия. Нелепица! И кого же госпожа де’Эрбьен прочит в его новые подруги? Не себя ли?! — Нет, — ответил Детлафф, с трудом сдерживая ярость. — Высшие вампиры и есть судьба. Незавидная судьба тех, кто пытается с ними играть. Сзади раздались торопливые шаги. К ним бежала горничная. — Господин де’Эрбьен, госпожа, — задыхаясь, выпалила девушка, — Пан дворецкий велели передать, что привезли скульптуры. Мастер ждёт у погребка. — Хорошо, скажи я сейчас подойду, — ответила Амантина. Оказалось, послание этим не исчерпывалось. Горничная, взглянув на Детлаффа, счастливо доложила. — Еще пришла мазель, похожая на потрёпанную маркитантку. Они затеяли скандал с паном дворецким. — Посетительница представилась? — Да, мазель Бубён. Сказали, что Ваша хорошая знакомая. — Мадмуазель Бон-Бон, — уточнила Амантина. — Одна масть! Они со служанкой без спросу влезли в купальню и затребовали лимонной настойки с закуской. Не ровен час, стащат что-нибудь. Такие нахалки! — праведно возмутилась девушка. — Спасибо. Ступай, — остудила её пыл госпожа. Горничная нехотя отправилась обратно. У акации она задержалась, с интересом разглядывая диковинных городских музыкантов. За короткое время девица умудрилась кокетливо улыбнуться смазливому оркестранту с треугольником, переглянуться с лютнистом, послать воздушный поцелуй флейтисту во втором ряду и получить стопкой нот от взбешённого маэстро, выплёвывающего ругательства и вытягивающего шею, точно как рассерженный гусь. — И вот наш разговор снова откладывается, — с сожалением сказала Амантина. Но Детлафф мог бы поклясться, она была рада, что так всё обернулось. Женщина поспешила к дому, на ходу приказав «поварёнку»: — Ставьте кабанчиков. Думаю метр Кальпе, не откажет мне, и отпустит работников пораньше. Пускай сегодня повеселятся вдоволь. Ну, нет! Детлафф бросился в погоню и едва не сбил госпожу де’Эрбьен с ног. Она замерла, будто при свете солнца увидела призрака. Перед ней стоял Ансель в компании тощего парня и многострадального ящика. Теперь его держал секретарь. — Разве… Барабус… — бессвязно прошептала женщина. Ансель толкнул Янко локтем. Тот кашлянул и, глубоко вдохнув, затараторил: — Дядька мне утром этот ящик сунул. Ничего толком не объяснил. Ансель занят. Лацлав занят. Шмелько, тот только языком… Ансель снова толкнул парня локтем, прервав его словопоток. Он указал на северо-запад в направлении Горгоны. Янко, пугливо смотревший на Анселя согласно закивал. — Да! Дядька на Турнирных полях. Госпожа де’Эрбьен тщательно осмотрела ящик, даже провела пальцами по крашеным бортам. — Вроде бы всё в порядке, — сказала она неуверенно и посмотрела на Анселя. Ансель на неё. Детлафф и Янко — свидетели, не посвященные в тайну этого странного немого диалога, удивлённо таращились на них. — Доктор на месте? — спросила Амантина, лихорадочно улыбнувшись. Ансель ответил ей кривой улыбкой. — Барабус хорошо играет? Ансель кивнул. — Хозяйка, Барабус у нас мастак по части карт. Из докеров играю лучше только я, — похвастался Янко. Наконец-то пошёл понятный и близкий ему разговор. — Ящик в котельную. Ансель, ключ оставь у себя… Здесь явно что-то затевалось. Детлафф, испытал тревогу. Совсем недавно он причислил госпожу де’Эрбьен к экзальтированным особам, тем, с чьих уст не сходят слова: судьба, проведение, фатум; тем, что видят знамения в смене дня и ночи, и не замечают ничего дальше своего собственного носа. Их экзальтация была прямым следствием узости кругозора, и редко уживалась с остротой ума. А значит, от женщины можно ожидать любого безумия, в которое она хочет вовлечь его. О, нет, госпожа! Того безумия, что превратило его в Бестию ему хватит на всю жизнь! — Хотите посмотреть скульптуры? — предложила Амантина. — Я хочу получить ответы? — прорычал Детлафф. — А если Вы всё выдумали… — Получите Вы свои ответы! Получите, но позже… — отмахнулась женщина. И тут она совершила неслыханное, она взяла вампира под локоть. — Если всё так, как описал Иво, думаю, они Вам понравятся… — Уберите руки, — тихо сказал Детлафф. — Вы вероятно забыли. Сейчас Вы Филипп, — шёпотом ответила госпожа де’Эрбьен, ослепительно улыбаясь ему. — Уберите руки, или останетесь вовсе без них… — Убедительно. Амантина исполнила его просьбу. В голове Детлаффа билась мысль: «Она хочет занять место Рен. Вытеснить из его памяти воспоминания о ней». У погребка, в компании дворецкого, томился неизвестный Детлаффу мастер в потертом жёлтом камзоле и башмаках, стоптанных настолько, что, казалось, они вот-вот развалятся. Рядом стояла тачка, и лежал обитый червлёным железом короб, причем, в отличие от одежд человека, и тачка, и короб были новёхонькие. — Я по рекомендации господина Иво, — таинственно сообщил мастер. — Мы Вас ждали, — не менее таинственно ответила госпожа де’Эрбьен. От короба веяло холодом, а тёмные стенки были покрыты изморосью, словно внутри прятался маленький ледяной голем. Видимо профессиональные услуги мага, прикормленного «близнецами», пользовались повышенным спросом в окрестностях Боклера. Мастер потрогал крышку. — Господин Иво Вас предупредил? Я продаю всю партию целиком, — сказал он решительно, но будто устыдившись собственной напористости, добавил: — Однако… если Вы выберете что-то одно… Я могу дать скидку… отсрочку… — Любезный господин, — прервала его Амантина, — меня интересует опт. Если Вы способны удовлетворить мои запросы по количеству и качеству, то уж в цене мы как-нибудь сойдёмся. — У меня четырнадцать фигурок и композиция с лебедями на пруду… — проговорил мастер, весь внутренне съёживаясь. — То есть всего пятнадцать? Прекрасное число. Повеселевший мастер открыл короб, исторгший внушительную порцию белого пара, достал одну из стеклянных колб и тут же захлопнул короб обратно. Под прозрачной цилиндрической крышкой оказалась изящная ледяная дриада. Не защищенная магией она сразу же начала таять под жарким полуденным солнцем. — Просто великолепно! Какая точность! — восхищалась Амантина. — Вам нравится? — спросила она у Детлаффа. Но вампиру было не до тонкости, с которой мастер вырезал своё творение, не до изысканных деталей, не до мимолётности этой красоты. «Она обманом хочет занять место Рен!» Детлаффа вдруг оглушило криками, визгом настраиваемых инструментов, звуками пилы, ударами молотков и до тошноты самодовольным голосочком Амантины: — Скульптуры поместите на ледник. Господин Фоулти урегулирует вопрос оплаты… Вампир почувствовал, как его глаза наливаются кровью. Он достиг своего предела терпения. — Ты поговоришь со мной!!! Сейчас! Чёрт тебя возьми! У лютниста лопнула струна, а мастер от неожиданности выронил из рук прекрасную дриаду. Теперь её сверкающие осколки стремительно превращались в грустную лужицу. Наступила зловещая тишина. Амантина оглянулась, опасаясь увидеть ужас на лицах людей. «Откуда же их столько взялось?» — подумала она с досадой. На них смотрели десятки удивленных глаз, но взгляды невольных свидетелей по большей части выражали злорадное любопытство. — Господин Фоулти, — тихо проговорила женщина. Варнава-Базиль почтительно поклонился. На его лице не дрогнул ни один мускул, хотя обида на хозяйку за семидесятилетний амарант ещё не совсем оставила дворецкого. — Всё будет исполнено, госпожа. — Идёмте, — шепнула Амантина Детлаффу и направилась к дому. Вскоре работа закипела снова. Ведь с точки зрения обитателей Корво Бьянко не произошло ничего необычного. Кто из них сам по гневному делу не поколачивал жёнку?***
Будто бы невзначай задев Детлаффа бедром, из спальни Амантины выскользнула горничная. Госпожа де'Эрбьен плотно прикрыла за ней дверь и обернулась к вампиру. — У Вас сосуды в глазах полопались. Немного жутковатое зрелище… — сказала она, отходя в другую часть комнаты. — Что происходит? — спросил Детлафф, следуя за женщиной. — Ничего особенного, — ответила Амантина. Она обошла вампира по самой дальней траектории, которую позволяла спальня. — Будет небольшой приём. Вас, вернее, счастливо исцелившегося Филиппа, представят обществу. Поэтому с глазами надо что-то сделать… — К дьяволу глаза! — прорычал Детлафф. Он чувствовал, его гневу нужен выход, иначе он уничтожит женщину, так и не узнав истины. Вампир огляделся. Письменный стол, ещё ночью заваленный бумагами, сейчас был девственно чист. С трюмо исчезла шкатулка с драгоценностями. Если женщина и впрямь принимает его за вора, то эти меры явно запоздали. Детлафф схватил знакомую зериканскую пудреницу и запустил ею в окно. Хоть одна створка была приоткрыта, попал он именно в запертую, выломал кусок рамы и вышиб секцию из витража. От удара пудреница раскрылась. Брызнули осколки, смешанные с вонючей пыльцой. С улицы эта выходка не осталась незамеченной. Сначала за устоявшими матовыми стеклышками возник размытый силуэт, а затем сквозь брешь в хозяйскую спальню заглянул заинтересованный глаз. Поняв, что его видят, свидетель предпочел ретироваться. — Я так предполагаю, Вам не по вкусу корица. Но чем Вам не угодило окно? — как ни в чем не бывало спросила Амантина, медленным шагом отступая к двери. Детлафф переместился, отрезая женщине путь к бегству. — Говорите, что Вам известно про Рен! — потребовал он. Женщина замерла. Её дыхание участилось, сердце забилось быстрее. — После банкета, — произнесла она едва слышно. Детлафф ожидал чего-то подобного. — Какого лешего?! Я убью Вас! — взорвался он, чёрной тучей нависая над женщиной. — После банкета, — повторила она упрямо. Вампир наступал, спасительная дверь была всё дальше. К сожалению, комнаты в Корво Бьянко по замыслу архитектора не предполагали долгой прогулки, поэтому Амантина вскоре упала на пуфик, неожиданно нырнувший ей под ноги. Женщина извернулась и схватила с трюмо щётку для волос, хотя серебряный стилет сейчас был бы более уместен. Детлафф с интересом разглядывал новое оружие, которым госпожа де’Эрбьен собралась защищать свою жизнь. — Почему после? — спросил он усмехнувшись. — Вы можете переволноваться и испортить вечер, — выпалила женщина. — Среди гостей будет тот, про кого Вы говорили?! — догадался вампир. — Ваш враг. — Нет, — Амантина отрицательно покачала головой. Она сползла с пуфика. Перехватив второй рукой щётку и выставив её перед собой на манер короткого меча, женщина пятилась прочь от Детлаффа. Он выбил бессмысленную щётку у неё из рук. — Если Вы хотели напугать меня, то Вам это блестяще удалось, — чуть слышно проговорила госпожа де’Эрбьен. Она наткнулась на спинку стула и выдвинула его перед собой словно щит. — Пожалуйста, присядьте, и мы поговорим… — Вы желаете скормить мне очередную порцию лжи? — спросил Детлафф. Гнев его вдруг угас, но навалилась смертельная усталость. Он не мог испытывать к женщине ни симпатии, ни доверия. Тогда почему он чувствует разочарование? — Я всё объясню, мне нужно только немного времени. — Я думаю, Вам нечего мне сказать. Думаю, Вы сочинили фальшивую историю. Но вот с какой целью и зачем Вам понадобился я? Однако если припомнить, что собой представляет госпожа де’Эрбьен. Если вернуться к началу нашего знакомства и проследить Ваше поведение, — то всё становится ясно. — И каковы Ваши умозаключения? — поинтересовалась Амантина, язвительно приподняв бровь. Как бы напугана она не была, слова вампира её задели. Детлафф молчал. Он не мог, глядя ей в глаза, заставить себя произнести это. Вы коллекционируете экзотических любовников. Косноязычное пугало, немой секретарь, вероятно, кто-то ещё, а теперь Высший вампир. Это было так грязно, так мелко и так по-людски. А потом что? Дать ей то, ради чего она старалась и придушить, потому что её кровь стала ему противна. — Простите меня, — вдруг сказала Амантина. Она подвинула стул ближе к Детлаффу. — Вероятно, недомолвки с моей стороны выглядят крайне подозрительно, и Вы, конечно, имеете полное право знать, кто испортил Вам жизнь. Всё-таки прошу Вас, сядьте. Детлафф сел. Женщина отошла к двери. Он не препятствовал. Госпоже де’Эрбьен не покинуть этой комнаты. Амантина сцепила похолодевшие пальцы, покусывая губу, она мельком взглянула на вампира. Тот сидел, не моргая, точно василиск, гипнотизирующий жертву. — Мы плохо знаем друг друга, — начала она. — Я могу только догадываться, на что способно Ваше воображение. Но, очевидно, мой образ, сложившийся за время нашего знакомства, Вам неприятен. «Вы даже не представляете насколько…» — мрачно подумал Детлафф. — Не буду разубеждать Вас. В этом нет смысла. Кроме того нам совершенно не обязательно нравиться друг другу. Но то, что мы плохо знаем друг друга — большая проблема. Мы не понимаем мотивов противоположной стороны. Если позволите, я кое-что расскажу о себе? Амантина положила руку на щеколду и, незаметно переведя дыхание, продолжила: — Вы внушаете мне страх. Должна сказать, у Вас весьма выразительная мимика, — госпожа де’Эрбьен попыталась улыбнуться. — Когда Вы не кричите вслух о своём желании убить меня, Вы размышляете об этом… Детлафф опешил. Он не ожидал от женщины такой проницательности. Хотя, что ещё она могла подумать? — Вы не даете себе труда сдерживать эмоции. Возможно, среди вампиров это не имеет значения. Но в мире людей неосторожный взгляд, слово, а уж тем более поступок могут свести на нет самый изощрённый план. Вы требуете, чтобы я доверила бесценную информацию существу импульсивному, страшному, не ведающему пределов своей силы и потому беспредельно беспечному? О, нет! Амантина отрицательно покачала головой. — Вы узнаете обо всём в своё время. Сегодня Вы замените Филиппа на банкете, а потом… — Если банкет не имеет отношения к исполнению Вашего плана, то почему Вы о нём меня не предупредили? — прервал её Детлафф. Женщина, увлёкшаяся собственными речами, вздрогнула от звука его голоса. — Я собиралась сказать ещё вчера, — оправдалась она. — Так почему же Вы вчера не сказали? — холодно спросил Детлафф. «Чтобы Вы не сбежали и не забились в какую-нибудь гнусную дыру с такими же нелюдями!» — чуть не сорвалось с губ Амантины. Вместо этого она ответила: — Как-то не сложилось… Вспомните, на нас напали фледеры. Наличие щеколды под ладонью создавало у женщины иллюзию безопасности. — В конце концов, что такого ужасного в том, что Вы узнали про банкет сегодня? — спросила Амантина, немного раздражённая неудобными вопросами. Детлафф метнулся к ней, не давая открыть дверь. — То, что ты распоряжаешься мной, как тебе хочется! И даже не трудишься мне что-либо объяснять! — прорычал он Амантине в лицо. Женщина съёжилась, вжала голову в плечи. Её сердце колотилось так сильно, что Детлаффу казалось, сейчас оно пробьёт себе дорогу сквозь рёбра и выскочит наружу. — Смотри на меня! — потребовал Детлафф. Он жаждал увидеть её страх, холодный разъедающий человеческую душу ужас, сполна насладиться им, прежде чем убить. Вампир сдавил локоть женщины, ещё немного и затрещали бы кости. Амантина взвыла от боли, но не подчинилась. — Смотри!!! — взревел он. Превознемогая слабое сопротивление, вампир поднял вверх её подбородок. Глаза женщины были крепко зажмурены. Веснушки на побелевшем лице проступили ярко, точно карта созвездий. Если добавить еще одну звезду, то это на щеке станет похоже на кракена, а пятнышки у напряженных губ сложатся в осеннюю стрекозу, предвестницу наступающих заморозков. Детлафф провёл большим пальцем по «тельцу стрекозы». Лицо женщины дёрнулось от отвращения. — Изворотливая дрянь! Ты не более чем насекомое! — прохрипел он разочарованно. — Я раздавлю тебя! В подтверждение своих слов он крепко обхватил ладонями череп женщины. Амантина задышала часто, прерывисто, раздувая тонкие крылья носа, но глаза всё равно не открыла, приводя вампира в бешенство своим бессмысленным упрямством. Жертва обязана визжать, что было сил вырываться, убегать. Таковы правила! Как она смеет игнорировать его?! Он не бесплотное видение, не изматывающий кошмар, который рассеется поутру. Он существует! Он держит в руках её ничтожную жизнь! Он способен отнять её! Он может сделать с ней всё что пожелает! Ей необходимо смириться с этим фактом. В конце концов, она просто должна смотреть на него!!! Детлафф медлил с расправой, зарываясь пальцами в тёплую густоту каштановых кудрей Амантины. Он потянул прочь клетчатую косынку. Волосы мягко рассыпались по плечам оцепеневшей женщины. Вампир сжал в кулаке непослушные пряди, с неожиданно острым удовольствием прислушиваясь к их тихому поскрипыванию. Он мог бы сейчас уткнуться в них носом, сзади у шеи. Мог бы ощутить их щекочущее прикосновение и вдохнуть запах женщины, неосквернённый благовониями из парфюмерной лавки. Веки Амантины удивлённо дрогнули. Она недоверчиво взглянула на Детлаффа. Он бы многое отдал, чтобы увидеть в её глазах своё отражение — неоспоримое доказательство собственной реальности. И снова разочарование. В широких зрачках, оправленных в кипящий янтарь, отразилась лишь пустая комната и больше ничего. Ничего, кроме плохо скрываемого торжества. — Вы преувеличиваете, — проговорила Амантина, едва управляя охрипшим голосом. — Разве доступна насекомому власть распоряжаться Высшим вампиром? Она предательски толкнула спиною дверь, чудом не сбив с ног горничную, расстилавшую в гостиной новый ковер. Девушка осуждающе посмотрела на растрёпанную хозяйку и хозяина косынкой в руке и напомнила: — Вас мазель Бубён битый час дожидаются.***
Что если не женщина хочет занять место Рен? Что если он сам? Хочет, чтобы зияющая пустота внутри него заполнилась хоть чем-то живым. Он хочет этого настолько неистово, что игнорирует качество замены. Детлафф мял в пальцах кусок клетчатого ситца, почти не слушая напыщенную болтовню господина Фоулти. — …от прежнего… Болюса… какой желаете… Дворецкий широко взмахнул руками и замолчал. Когда пауза затянулась, Варнава-Базиль деликатно кашлянул. Вампир непонимающе взглянул на него. Застыв в неудобной позе, дворецкий демонстрировал два дублета с подшитыми прямо к ним по моде прошлого столетия шоссами. — Что Вам от меня нужно? — спросил Детлафф. На лице Варнавы-Базиля отразилось некоторое смятение. — Ваш наряд не готов, — он терпеливо вернулся к началу своего монолога. — В ателье принесли извинения. В связи с праздниками они не успевают отшивать заказы вовремя. Госпожа приказала послать кого-нибудь в лавку готового платья. Но, я осмелился внести предложение. Зачем покупать кособокую хламиду, пошитую какими-нибудь угнетёнными эльфами в каком-нибудь Зангвебаре, если на чердаке Корво Бьянко хранится несколько парадных дублетов прежнего хозяина винодельни, господина Болюса, и мы содержим их в идеальном состоянии? Дворецкий с гордостью взглянул на дублеты. Действительно, если бы не пожелтевшее кружево и стойкий душок плесени одежда была будто только из-под иглы. — Единственно, здесь цвета короля Видуки. Вы ведь знаете, род господина Болюса происходит из Каэдвена? Но кто сейчас обращает внимание на цвета? — Здесь изображен палач, — с удивлением сказал Детлафф, рассматривая нашивку с гербом. — Да. Предок господина Болюса был мастером заплечных дел. Но Вы не переживайте, мы всё приведем в надлежащий вид. Горничная за спиной дворецкого согласно закивала и показала вампиру крупные ножницы. — На каком Вы желаете остановиться? Детлафф не видел особой разницы между дублетами, поэтому он ткнул в ближайший. — Прекрасный выбор! — одобрил господин Фоулти. — Не пройдет и пяти минут, как мы всё подгоним прямо на Вас. Срежем шоссы, спорем герб Болюсов и обновим кружево… — На мне? — переспросил вампир, решивший, что ослышался. — Да-да. Позвольте, я Вам помогу, — наступал на него дворецкий. — Нужно чуть затянуть талию, расшнуровать плечи. Если разрешите мне сделать Вам комплимент, то замечу, что у господина великолепная фигура… Вдвоём со служанкой они проворно облачили Детлаффа в дублет покойного Болюса. Быстро-быстро стрекотали ножницы, мелькала иголка, а неожиданно неумолкающий Варнава-Базиль расхаживал вокруг, развлекая вампира подробным экскурсом в историю Корво Бьянко. О котором Детлафф его не просил. Действительно прошло совсем немного времени, прежде чем дворецкий и горничная встали, умиленно сложив руки, напротив мрачного, но нарядного вампира, точно две няньки напротив дитяти. — Я хочу побыть один, — сказал Детлафф, заметив, что они не собираются уходить. — Прошу меня простить, — опомнился господин Фоулти. Он подтолкнул горничную к лестнице. — Подождите. Детлафф вытянул из пальцев зарозовевшей девушки срезанный шеврон с палачом. — Я хочу оставить это себе. Когда они ушли, вампир вытащил из кармана старого камзола пучок душистой травы. Он положил его на стол перед собой. Рядом положил косынку и герб Болюсов. Точно в старой сказке, которую он слышал когда-то в детстве, каждый из этих предметов был ключом, и открывал свою одну единственную дверь. Детлафф прикоснулся к косынке. Амантина де’Эрбьен. Самоуверенное, но доброе дитя, не пожалевшее крови для ослабевшего вампира. Ему следовало покинуть её. Из благодарности не подвергать её жизнь опасности. Детлафф дотронулся до травы. Госпожа де’Эрбьен. Успешная и ловкая владелица виноградников, следующая к одной ей ведомой цели. Он мог бы не спешить и подождать развязки. Пальцы вампира остановились над чёрной фигуркой палача. Обычная человеческая женщина, ничем не лучше той, что привела его на край гибели. А значит должна умереть. Что будет правильным выбором? Детлафф представил Амантину. Черты, движения. Даже вычленил порывистый тембр в бурлении других голосов… — …нет, Рутта, в городе. — Какая жалость, — отозвался шамкающий старушечий говорок. — А эта бестолочь и плойки толком держать не умеет, глупа как мул. Годится, разве что, для переноски поклажи. — Тетушка, я, между прочим, Вас слышу! — обиженно ответил незнакомый девичий голос. — К праздникам мне снова понадобятся Ваши услуги, — сказала госпожа де’Эрбьен. — Не могу, милая! Никак не могу! — воскликнула старуха. — Поже ангажировал меня прибрать свой товар к герцогской охоте. — Мсье Поже, — удивлённо протянула Амантина. — Что-то непривередливы стали господа рыцари. — Так мадам в Колоколах отклонила предложение. Девки уж больно чудные вернулись в прошлый раз… Ты, матушка, тоже паршиво выглядишь. — Ночь выдалась неспокойная. — Знаем, знаем отчего! — развеселилась девушка. — От того, что муженёк нежданненько воскрес! — Твоё дело ремесло перенимать, дылда курносая! И молчать покуда не спросят! — прикрикнула на неё старуха и мягче добавила: — А ты, милсдарыня, раздевайся. Тебе как делать? Для блезиру или весь прейскурант? К выздоровлению супружника советую весь. — Хорошо, пускай будет весь. Вот только… — замялась Амантина. — Что, женские дела? Фух! Не сахарная — перетерпишь. А после я тебя такой эссенцией натру. Рецептик у магиков беглых купила. Хоть его содержимое под закуску лучше не поминать… А это ещё что? — Это? Это я с лошади упала… — С лошади. Ага, а пятерней тебя, видать, жеребец приласкал?! — громыхнула старуха. За звуком льющейся воды вампир едва различил её шепот: — Есть тут ведьма в окрестностях. Она если что, тебе для буйного супружника нужный порошочек изготовит… Детлафф сжал шеврон с палачом. Тут раздался дикий вопль. Кричала Амантина. Кричала так, что у вампира заложило уши. Забыв обо всём, он ворвался в купальню и застыл на пороге. Вполне живая, но местами обнажённая госпожа де’Эрбьен преспокойно лежала на диванчике. Заметив вампира, она издала булькающий звук и попыталась спрятаться за склонившейся над ней крупной фигурой. — Ну, что ещё?! Госпожа моя, перестань-ка стискивать ноги! Чай не дебютантка в борделе, — заворчала старуха. Она выпрямилась. Но Детлафф не успел её разглядеть, так как со словами «Пошёл отсюда вон, кобелина!» некто, коварно подкравшийся сбоку, огрел его подушкой. Детлафф отмахнулся от летающих вокруг перьев. — Это кто ж такой любопытный к нам забрался? — голос мадмуазель Бон-Бон вдруг дрогнул. Старуха с большим интересом рассматривала его наряд. Горничная, назвавшая её потрепанной маркитанткой, была удивительно точна в формулировке. За широкими плечами мадмуазель Бон-Бон ощущалась не одна военная кампания и тысячи миль пройденных вслед за войском. Старуха была высока ростом, имела горделивую посадку головы, кокетливую бархотку на морщинистой шее, редкие колючие усики над верхней губой и вытравленные апельсинового цвета волосы, уложенные на темени в крошечный тугой пучок, украшенный искусственной гвоздикой. — Офицерский парадный дублет армии Каэдвена, — зорко определила она. — Вот и единороги на опояске… Старуха сложила крупные руки на иссохшей груди и, томно вздохнув, сказала госпоже де’Эрбьен: — Как похож на моего интендантика! Только тот блондин, росту поменьше и в торсе подобрее. А так одно лицо. Как он меня любил… Амантина, успевшая закутаться в халат, проговорила: — Не хочу Вас расстраивать, но господин де’Эрбьен нас уже покидает. — Не волнуйтесь. Скоро Вы получите свою женушку гладенькую точно яичко, — улыбнулась мадмуазель Бон-Бон Детлаффу, обнаружив полное отсутствие верхних резцов. Когда они отправились к выходу, девушка, стукнувшая Детлаффа подушкой, тихонько шепнула: — Интендантик, тетушка? Вы разве были замужем? — Совсем ополоумела, дура? Я как есть девица… — Что Вы себе позволяете?! — спросила Амантина, стоя на пороге купальни. Чувствовалось, женщина вся клокочет от гнева. — Вы кричали, — оправдался вампир, удивлённый её странной реакцией. — А Вы подслушивали?!! — взвилась госпожа де’Эрбьен. Чуть остыв, она не слишком вежливо заметила: — Господину Фоулти всё-таки удалось запихнуть Вас в дублет. Я так понимаю, Вы решили почтить праздник своим присутствием? Детлафф, почувствовавший себя полным идиотом, злобно буркнул: — Правильно понимаете! — Ансель! Займи пока этого… — крикнула Амантина вышедшему из котельной секретарю, но тут женщина увидела Лацлава и сменила тон: — Господин Филипп заскучал в одиночестве. Пожалуйста, проводите его в дом. Сказав это, она скрылась внутри купальни. Вслед за Лацлавом появился Шмелько, как раз, заставший яростное задёргивание шторы. — Хозяйка-то не в духе. Опять что ль шерсть драла?