Лейтенанту Б. фон Коржику
К сожалению, Ваше письмо запоздало на девять дней. Сотник, которым Вы интересовались, защищал подступы к Бельхавену в составе Второго Объединенного гарнизона и был смертельно ранен во время атаки превосходящих сил противника. Благодаря мужеству таких как он и отваге граничащей с безрассудством, город всё-таки сохранил своё нейтральное положение. Останки героя были преданы огню, прах отправлен на родину в Геммеру. Если это чем-то поможет в Вашем деле, то перед смертью в бреду ему чудилась какая-то пантера.Интендант Второго Объединенного гарнизона Бельхавен, Стоки
***
И вот он присутствовал. Раскланивался с разряженными обезьянами, кровью которых побрезговал бы даже всеядный гаркаин. Стиснув зубы, Детлафф принимал презенты, вникал в беседы о погоде, фаворитах турнира, вине и ценах на боклерском рынке. После того как госпожа де’Эрбьен оставила его в гордом одиночестве, вампир постарался незаметно проскользнуть за границу освещённого пространства. Это ему удалось без труда. В отсутствии Амантины его мрачная персона была мало кому интересна. Люди смеялись, бурно приветствовали друг друга, наливались вином и с ним перетекали из одной компании в другую. В бесконечной череде лиц попадались знакомые Детлаффу. Вот, в обществе важных господ острит банкир Джакомо Чианфанелли. Он мог бы купить каждого из собеседников, с семейством, с собственностью, с потрохами, но по привычке смотрит на них снизу вверх и развлекает тяжеловесными краснолюдскими шутками. Вот, захмелевший Лиам де Короната, которому пышнотелая брюнетка ловко подсунула захныкавшее кружевное облако с ребенком внутри. Вот, за столом для прислуги рыцарь Дюсар, сроднившийся с кружкой эля, меряется силой с Анселем под восторженные возгласы разгоряченной толпы. Вот, художник Виллес безуспешно обхаживает хорошенькую девушку-поварёнка, оказавшуюся обладательницей огненно-рыжих русалочьих волос. А вот, вчерашний пасечник, чьё имя Детлафф не посчитал нужным запоминать, по случаю облачившийся в до нелепости пышное платье. Были и другие лица, призраки из прошлой жизни. Опавшие листья, появившиеся из-под сошедшего весной снега. Молчаливый ростовщик из Сироток, дававший хорошую цену за серебро. Грузный землевладелец с другой стороны Сансретура, которого Детлафф часто встречал у чистильщика обуви. Удачливый пьянчужка, обитатель боклерской ночлежки, крутившийся в порту у борделя, а ныне, через выгодный брак, попавший в помощники обер-шенка Её Светлости. Странно, никто из них не признал в Детлаффе Бестию. Вампир не спеша двигался в сумерках, обходя человеческие скопления, наблюдая за гостями, прислушиваясь к обрывкам разговоров. Неожиданно для самого себя он сделал ошеломляющее открытие. Если не все, то подавляющее большинство гостей терпеть не могли хозяйку Корво Бьянко. — …Я Вам говорю, вкус и понимание вина впитывают только с молоком матери. Как можно к морепродуктам подать розовое?! Она хоть тысячу лет в Туссенте проживёт, всё равно останется невежественной реданкой… — …Эта парвеню думает, все ослепли! — А что такое? — Посуда-то из орихалка! Только безглазый спутает латунную вилку с золотой! — Дорогая, выходит, я зря парюсь в камзоле с потайными карманами? — О, мон дьё, посмотрим, на чём подадут горячее… — …Милсдарь, Вы заметили чудовище посреди двора? Нормальные люди обычно ленты вяжут на жердь. — Вы, милсдарыня, о столбе? Очевидно это намек, что у супруга нашей хозяйки вновь стоит. — Фи! Какой нескромный размер у намека. — Может госпожа хочет вызвать зависть у почитателей Реджинальда? — Замужней женщине не пристало выставлять напоказ свой любовный зуд. — Вы как всегда правы, милсдарыня. И пока Ваш муженёк увлечён холодными закусками, не желаете ли прогуляться со мной вдоль ручья?.. — …Погляди, какие у неё изумруды! С перепелиное яйцо. А у меня жалкие осколочки. — Запомни, такой чистоты изумрудов не бывает! Как можно сравнивать наши фамильные драгоценности со стекляшками безродной выскочки?.. — …И откуда только взялся этот унылый профессор? Всем давно известно, живёт она во грехе со своим секретарём! — Для того спаленки у супругов раздельные… — Вы уже уезжаете? — это был голос самой Амантины. Детлафф поискал её в толпе. Заметил не сразу — её заслоняла, пышнотелая брюнетка. — Я бы мог задержаться, — робко сказал Лиам де Короната, покачиваясь на нетвёрдых ногах. — Малышке пора в кроватку и тебе тоже, — строго ответила брюнетка. — Ну, Мотя!!! — обиженно протянул Лиам. — Я тебе супруг или кто? Глава семейства или… Ребенок на его руках залепетал, очень похоже повторяя интонацию отца. — Супруг мой, нам ещё через весь город ехать. Перестань канючить и иди в фиакр, — велела Матильда, забирая у него девочку. Нежно прижав малышку к груди, она проворковала: — Попрощайся, виноградинка моя, с тетушкой Амантиной. Они с дядюшкой Филиппом скоро навестят нас в Бельгаарде и привезут тебе какой-нибудь подарочек… — Непременно, — пообещала госпожа де’Эрбьен, покачивая крошечную розовую ручку, торчащую из зефирного облака кружев. Матильда де Короната заметила приближение Детлаффа и наклонилась ближе к Амантине. — А ещё господин Филипп так смотрит на свою супругу, что, может быть, они привезут нам не только подарочек, но и радостное известие… — И как он смотрит на меня? — настороженно спросила госпожа де’Эрбьен. — Так, словно хочет Вас съесть, — со знанием дела шепнула довольная Матильда.***
— Они Вас ненавидят, — сообщил Детлафф, когда семейство де Короната отбыло. — Снова подслушивали? — усмехнулась женщина, но уже без прежней злости. Детлафф не понимал, почему его открытие ни капли её не встревожило. — Вероятно, это тот редкий случай, когда от Ваших способностей мало проку, — вздохнув, сказала Амантина и мстительно повторила его пренебрежительную фразу: — Кроме того, если вспомнить, что собой представляет госпожа де’Эрбьен, то почти все мои гости ко мне очень неплохо относятся. Ну, не лишать же их из-за этого удовольствия посплетничать всласть? Амантина наблюдала за танцующими и беспечно притоптывала в такт весёленькой полечки. К ним подошёл сияющий Ансель. Волосы его, смазанные жиром, в честь праздника были аккуратно разложены на прямой пробор, точно у мальчика-алтарника при святилище Вечного Огня. Госпожа де’Эрбьен, насмешливо взглянула на него. — Ай-ай! И это моя дикая и необузданная гора мышц. Мой могучий секретарь. Как же Вы дали выиграть господину Дюсару? Ансель виновато пожал плечами и ухмыльнулся. — А благородный Дюсар почувствовал вкус триумфа? Секретарь самодовольно указал в сторону стола. Благородный Дюсар сидел, угрюмо вцепившись в кружку. На плече у него, похожий на хитрого хорька, висел Янко. Он что-то быстро нашёптывал в ухо рыцарю. Дюсар обводил людей тяжёлым взглядом. Особого пристального внимания удостаивались крепкие парни. — Очень хорошо. Только держите его подальше от главного стола, — велела госпожа де’Эрбьен и с беспокойством спросила: — Вы точно видели ящик в повозке? Ансель кивнул. — Хорошо, действуйте, как представится возможность. А я что-нибудь придумаю… — О чём Вы говорили? — спросил заинтригованный Детлафф. Однако его вопрос, что называется, повис в воздухе. Разудалая полечка вдруг стихла. Погасли факелы на дорожках. Раздались возмущенные восклицания, но они потонули в едином восторженном вздохе. Заиграла одинокая виола и из темноты стали появляться сияющие птицы, внутри которых, словно живое сердце, трепетало пламя. Птицы медленно пролетели над землей, а потом взмыли в тёмное небо. — Волшебно… — прошептала Амантина, — даже лучше, чем я предполагала… О чём это она? Не было никакого волшебства! Женщине ли об этом не знать? Это прислуга по знаку накрыла факелы крынками. Затем люди, нашаривая дорогу в темноте, пронесли на длинных палках стеклянные фонари. Детлафф хорошо разглядел трещину на одной из птиц. Другая, задев перила, потеряла подвеску из хвостового оперения. Он слышал треск горящего масла. Видел, как фонари прицепили к верёвкам и втянули наверх через спицы надетого на столб колеса. А на тоскующей виоле за тысячу флоренов играл взмокший под своим гримом маэстро. Детлафф уже приготовил едкое замечание, но внезапно заметил взгляд Анселя обращённый на хозяйку. Взгляд плотский, жадный, точно у вора и одновременно полный горделивой нежности. Если волшебство Амантины было там в высоте. То его волшебство было тут, на земле, в слабо освещённом лице женщины. Амантина была права — маэстро знал своё дело. Мелодия набирала силу. Из маленького ручейка превращаясь в широкую реку, в которую вливались голоса других инструментов. Вместе они рассказывали о мечтах, о красоте, о любви мужчины и женщины. Не каких-то далёких призраков, а вот этих земных, стоящих рядом. И Детлафф, отравленный сплетнями, захваченный низким гипнотическим аккордом, почувствовал жгучую ревность к их единению. К их ущербному зрению. К тому, что сам он не мог разделить их слепой человеческий восторг. А виола рвала внутри него то, в чём люди категорически отказывают вампирам. Рвала на части его душу. Раздались аплодисменты. Музыканты раскланялись. Довольный маэстро в порыве неслыханной щедрости, даже одобрительно похлопал флейтисту во втором ряду. Снова зажглись факелы. К Амантине подскочил Дориан Виллес. Неудача с «поварёнком» его ничуть не смутила. — Надеюсь, господин де’Эрбьен, Вы позволите пригласить Вашу супругу на танец? — жизнерадостно спросил он. — Господин де’Эрбьен! — тут же окликнули Детлаффа от фуршетного столика. — Не составите ли Вы нам компанию? Господин помощник обер-шенка Её Светлости оказывается, в молодости служили в гвардии короля Хенсельта. Одрин, дружище, не повторите для нашего хозяина ту жуткую историю про призрачную битву? — Юноша, не хотите со мной совершить променад?!! — кинулась под ноги Детлаффа низенькая старушка в огромном воротнике-плиссе. Её безуспешно пытался остановить седовласый старик, в неравномерно раздутом камзоле. — Прошу прощения, господин профессор. Прошу прощения. Ей нездоровится… Больная, но бойкая старушка на незнакомом вампиру наречии прокричала в сторону оркестра: — Эй, сладкий, сбацай вольту, силь ву пле! Она одарила Детлаффа многозначительным страстным оскалом. Дюсар, указав на старушку элем, сально подмигнул вампиру. В его налитых кровью глазах читалось непреодолимое желание дать кому-то в морду. Недоставало лишь повода. Не зная как правильно поступить, Детлафф вопросительно посмотрел на Амантину. Но госпожа де'Эрбьен, едва взглянув на него, смогла произнести лишь «Я на минуточку…» и ткнулась носом в накрахмаленное жабо художника Виллеса. Её оскорбительный хохот смешался с нетрезвыми возгласами гостей: — Господин де’Эрбьен! Господин профессор! Встряхнём монпансье в декольте! Вуле ву куше авек муа… Он же знал, как всё закончится! Зачем он согласился?!! Вампир ощутил возрастающую солидарность с рыцарем Дюсаром.***
Детлафф укрылся у дома, на веранде, неплотно затянутой виноградными листьями. Здесь царил спасительный полумрак. Свечи на главном столе, расположенном рядом, пока не зажгли. А слабого света от кухонных окошек вряд ли хватит, чтобы легко обнаружить его убежище. Так он думал. — Профессор де'Эрбьен! Вот Вы где! — услышал вампир мелодичный женский голос. — Не будете против, если я нарушу Ваше уединение? — спросила незнакомка. Не дожидаясь позволения, она поднялась на веранду. Если привлекательность госпожи де’Эрбьен вызывала у Детлаффа вполне объективные сомнения, то эта женщина была ослепительной красавицей, роскошной садовой розой против дикого шиповника, притягательной и знающей себе цену. Она была похожа на представительниц его народа. Такие нравились Детлаффу. Такой была Рен… Незнакомка не торопилась продолжить разговор. Она облокотилась о перила, разглядывая веселящихся гостей, предоставляя, в свою очередь, Детлаффу возможность рассмотреть её стройную фигуру, пропорции которой выдавали внушительную примесь эльфской крови. — Naireann hanse… — наконец произнесла незнакомка, подтверждая догадку вампира о своём происхождении. Она презрительно изогнула идеальную бровь. — Удручающее зрелище. Жаль, что мне в своё время и не удалось привить Вашей супруге вкус к правильному обществу. Красавица обернулась. Большие прозрачно-льдистые глаза внимательно изучали лицо собеседника. — Вам ведь тоже не нравится это сборище? — спросила она напрямик. Откровенность гостьи вызывала у Детлаффа симпатию. Он устал разгадывать замыслы, понимать полунамёки, тем более что в этом занятии он явно не преуспел. — Neen, feainnа maeth, не нравится, — ответил Детлафф. Оценив комплимент и безукоризненное классическое произношение, незнакомка сверкнула улыбкой. Среди беленьких ровных, точно жемчужинки на нитке, эльфских зубов мелькнули крепкие, вполне человеческие клыки. Женщина протянула ладонь. — Баронесса Монкран. Для самых близких друзей Малгожата, — представилась она, давая понять, что отныне вампир милостиво включён в узкий круг избранных. Её имя показалось странно знакомым. Но когда и по какому поводу он слышал его, Детлафф вспомнить не смог. Сколько бы он не пытался перебирать страницы памяти, каждый раз в голове возникал монотонный голос Региса и все мысли Детлаффа сосредотачивались на нём. Из-за этого тягостного феномена красавица вдруг лишилась значительной доли своей привлекательности. Вампир едва пожал протянутые для поцелуя пальцы. Уголки пухлых губок баронессы поползли вниз, однако она предпочла «не заметить» бестактность нового знакомого. Она шагнула ближе. Оступилась. На мгновение явив стройные ноги в разрезе серебристого платья, исполненного в лучших традициях Ложи Чародеек, и практически не оставлявшего простора для фантазий. — Здесь так темно, — пожаловалась баронесса, глубоко вздохнув. — Вы ведь позволите взять Вас под руку? — Пожалуйста, — сказал Детлафф, немного озадаченный тем животным призывом, который демонстрировала госпожа Монкран. — Conas aen ginvael… Ваша рука! Она холодна точно лед. Слышала, Вы были больны, — баронесса склонила к вампиру изящную головку, украшенную хрустальным обручем, подчеркивающим благородную белизну её лба, и спросила проникновенно: — Сейчас ведь Вам уже лучше? Сочувствие и беспокойство госпожи Монкран, как её украшения, были чистейшей пробы. — Благодарю Вас, лучше, — скупо ответил Детлафф. — Это исключительно заслуга моей жены. Уверен, она могла бы рассказать Вам о моём исцелении во всех впечатляющих подробностях… Он поискал глазами Амантину, в надежде, что та все-таки избавит его от необходимости развлекать баронессу. — Несомненно. Малгожата скептически наморщила хорошенький носик, но, проследив за взглядом собеседника, хищно улыбнулась. — В чём не откажешь Вашей супруге, так это в умении притягивать мужчин. Ver wer'n… — проговорила она, играя созвучиями слов. — Очень разных мужчин. Aen arming ibsial Dorian, вот и он не устоял перед чарами госпожи де'Эрбьен. Детлафф не был экспертом в человеческих взаимоотношениях, но намекнуть мужу на череду измен его жены — уж точно за гранью обычных сплетен. А значит, его новая знакомая относилась к тому редкому, по словам Амантины, исключению, которое действительно ненавидело хозяйку Корво Бьянко. — Похоже, Вы знаете о моей жене, то чего не знаю я. Надеюсь, Вы поможете мне это исправить? — спросил он, с интересом рассматривая собеседницу. На мгновение госпожа Монкран дала волю чувствам. Её прекрасное лицо, прежде исполненное холодной эльфской красоты, приобрело выражение прожорливой кобры, приметившей гнездо с птенцами. — Если Вы настаиваете, — будто нехотя согласилась баронесса. Как опытный хищник, она не торопилась начать трапезу. Она сужала круги, приглядывалась, принюхивалась, так чтобы бить наверняка. Детлафф поощряюще кивнул: — Я настаиваю. — Это, вероятно, разрушит нашу многолетнюю дружбу… — игриво упрямилась Малгожата, ещё теснее прижимаясь к вампиру. Её длинные пальцы, принялись блуждать по расшитому рукаву его дублета. У Детлаффа были вполне обоснованные сомнения относительно ценности данной дружбы для обеих дам, но он пообещал: — Вы можете говорить без стеснения. Всё что Вы скажете, останется между нами. Он даже приобнял баронессу за талию. Красавица с готовностью запрокинула голову, видимо, рассчитывая на приятное продолжение. — Хотелось бы услышать подробности, — шепнул вампир в призывно распахнутые пунцовые губки. Какая невероятная удача! Ненависть баронессы заставит её добровольно выложить все секреты госпожи де’Эрбьен. Ему же это только и нужно. Вампир должен был бы ликовать, но радости мешала неконструктивная потребность размазать красавцу по свеженькой штукатурке Корво Бьянко. Детлафф откинул белокурые локоны и провел ладонью по трепещущей шее. Сомкнул пальцы вокруг неё. Баронесса застонала от удовольствия. Одно незначительное усилие и он сломает ей позвоночник… Вампир остановил себя. Нет. Честь госпожи де’Эрбьен — не его забота. — Neen, neen… — проговорила баронесса, удивительным образом вторя его мыслям. — N'anois, n'anseo. Aefder. Здесь неподходящее место. Вот, если бы Вы навестили меня в Кастель Равелло… — Я навещу Вас, — согласился Детлафф. — Надеюсь, это не окажется пустой шуткой? — Уверяю Вас, — проговорила красавица со страстной уверенностью, — Ваша жена не теряла времени даром. Вы только взгляните на это воплощение целомудрия. Всё вполне очевидно… Баронесса фыркнула и презрительно указала в сторону яркого пятна света. Детлафф послушно обернулся. Запыхавшийся Дориан Виллес, получивший вместе с венком лиловой гортензии привилегию выбрать себе партнершу, надел его на голову зардевшейся Амантины. — …сама невинность, — донёсся откуда-то издалека язвительный голос баронессы Монкран. — Кто догадается, что за этими наивными веснушками скрывается демон похлеще суккуба? Она не брезговала ни развалиной Деридо, ни его прыщавым наследничком, ни слизняком Трембли, ни мужланом-секретарём, ни… Высоко, в такт музыке взлетали руки, звучали гулкие, как удары сердца, хлопки, каблуки четко отбивали ритм, точно лепестки волшебных цветов вспархивали девичьи юбки. Партнеры сходились, расходились, плыли в хороводе, менялись местами и снова все вместе в азартной погоне летели по кругу. Танец этот никогда не танцевали при дворе. Слишком фривольны были его движения, слишком тесны объятия, слишком чувственным был момент выбора пары. Но именно за всё вышеперечисленное его любили в народе. — …Вцепилась в венок, будто деревенская простушка… По традиции венок должен был кочевать с головы на голову, и достаться, в конце концов, какой-нибудь счастливице. Он сулил ей удачное замужество. Но оставить его у себя значило признать притязания жениха, надевшего венок, и стать предметом для колких шуток своих подруг. Поэтому гордые девицы, посмеиваясь, стремились быстрее избавиться от своего трофея, в тайне надеясь, что тот вернётся к ним снова. Неожиданно за спинами танцоров по дуге пролетел благородный Дюсар, выбросив в полете кровавую пену из разбитого носа. Рыцарь тут же вскочил на ноги и с ревом принялся мутузить отделившегося от схлынувшей толпы рослого детину. — Кажется, там потасовка, — проговорил Детлафф. С долей облегчения он заметил, что рядом с госпожой де’Эрбьен и субтильным живописцем возник Ансель. — А чего ещё ожидать, когда за стол приглашают отребья? — умелые пальцы госпожи Монкран перебрались на грудь Детлаффа, горячее дыхание обожгло ухо вампира, а заданный безразличным тоном вопрос был сугубо риторическим. — Caemm a me… Детлафф остановил руку баронессы. Женщина с досадой взглянула драчунов. — Geas! Что за шутки?!! Это же мой возница! — воскликнула она и, едва не выскальзывая из платья на радость мужской половине гостей, бросилась к месту кулачного поединка. Детлафф, вышедший за ней следом, заметил у боковых ворот одинокую фигуру Лацлава. Выглядел тот весьма подозрительно. Почему-то Лацлав не спешил присоединиться к остальным зрителям. Мало того, убедившись, что внимание гостей сосредоточено на драке, он махнул кому-то в темноту. На мгновение в арке показался Шмелько, который протащил в сторону конюшни позвякивающий синий ящик с окантовкой из оливковых листиков. Лацлав отступил назад на пару шагов и спросил: — Скоро? — Скоро только накеры плодятся, — приглушенно ответил ему Шмелько. — Тут тряпьё сверху навалили. Лацлав нырнул за угол, и чуть погодя, никем не замеченные, они протащили ящик в обратном направлении. Детлафф пошёл было за ними, однако передумал. Если тут что-то затевалось — то, конечно же, никто не знал об этом лучше госпожи де'Эрбьен. Оставался открытым вопрос, как заставить её говорить. Ещё вампира сильно беспокоила толпа, сбившаяся в широкий плотный круг. Ему категорически не хотелось вновь становиться объектом для их шуток. Но судя по возгласам и улюлюканью, поединок был далёк от завершения, и значит существовал шанс проскользнуть не привлекая внимания. Тысячи запахов, а более всего запах крови из разбитого носа Дюсара, сбивали Детлаффа с толку, поэтому он направился ровно туда, где в последний раз видел Амантину. Лавируя между гостями как в лабиринте, вампир неожиданно оказался в тупике. Дальнейший путь преграждала широкая спина некоего господина, чей берет был настолько богато украшен павлиньими перьями, что закрывал от Детлаффа добрую половину неба и треть винодельни. Рядом переминался на цыпочках седовласый старичок, благо его болезненной спутницы поблизости не наблюдалось. — Господа, есть желание сделать ставки? — услышал Детлафф знакомый скрипучий тембр Джакомо Чианфанелли. — Один к четырём на возчика баронессы… — Вы недооцениваете господина Дюсара, — возбуждённым шёпотом возразил ему «берет». — Тридцать флоренов на рыцаря! — Мда… Мадемар, по-моему в его успехе не уверены Вы. Уж Ваши-то доходы позволяют не мелочиться. Эксклюзивный поставщик ароматического воска засуетился в поисках кошелька. Его роскошный плюмаж несколько раз мазнул Детлаффа по лицу. Вампир попытался уклониться. Тут он заметил старушку в воротнике, озирающуюся в поисках супруга, вампир спешно нырнул в тыл господина Феримо, под прикрытие павлиньих перьев. — Не напирайте, господа! Имейте совесть! — возмутился их владелец. — О, господин де’Эрбьен! — воскликнул Джакомо Чианфанелли, заметивший Детлаффа. — Не желаете развлечься пари? Он развернул крошечный блокнотик в золотой обложке и приготовился записывать. — Это так принято на сельских банкетах? — настороженно спросил Детлафф. Чианфанелли изумленно покосился на свою компанию. — Клянусь усами моей матушки, — хохотнул он, — принято иль не принято, я, признаться, не знаю. Но сомневаюсь, что запрещено… Батиста! Чианфанелли окликнул кого-то за спиной. — Жан-Батиста, подскажите, если мы, стало быть, начнем при текущей оказии биться об заклад — не нарушит ли сие деяние букву закона? Сухой до прозрачности, облачённый даже сейчас в канцелярское платье, Жан-Батиста обвёл присутствующих блёклым взглядом и сказал: — Если деяние не влечёт за собою серьёзных увечий, либо смерти одной из бьющейся об заклад сторон, либо третьей стороны, — он величественно оттопырил мизинчик, пригубил рюмочку со смородиновым ликёром и выдержав эффектную паузу, продолжил: то таковое деяние признается надлежащим и законом не преследуемым. — Благодарю Вас, господин Вуйчик, за обстоятельный ответ. Вашу ставочку я зафиксировал, — Чианфанелли поставил точечку в своем блокнотике. — Друзья, пока вы, простите, языками тёрлись, баронессин молодчик такие чудеса выделывал! — оборвал их возбуждённый вельможа из первого ряда. — Эх, жаль я кошель из дома не прихватил! — Господин помощник обер-шенка, — оживился Чианфанелли, — я Вам ссужу любую сумму, какую пожелаете! Может тогда после нам удастся обсудить контракт на партию мешковины и выческа? Помощник обер-шенка понимающе кивнул. — Запишите тысячу на молодчика и весь экспорт Эрвелюса будет в вашей упаковке, до конца года, — сказал он, понизив голос почти до шёпота, что в галдящей толпе было совершенно излишней предосторожностью. В делах, касавшихся золота, банкир умел читать по губам. Чианфанелли скривил нос. — Э… Господин Одрин, что тут до конца года-то осталось? Слёзы… Может полторы тысячи и на полтора года? — Я ищу госпожу де'Эрбьен. Вы не видели… — без особой надежды спросил Детлафф. — Да вон они с Вилессом и домоправителем… Как то бишь его? Они баронессу в чувства приводят… Мазилка фигова, ты-то куда лезешь?!! Ну, вот, теперь домоправитель с Анселем оттаскивают Виллеса. Ы… какой бланш! Сукин сын! Слева пропустишь!!! Ах, ты ж… Вельможа, в сердцах стукнул себя по упитанному окороку, втиснутому в узкие бриджи. Похоже фаворит господина помощника обер-шенка чуть не сошёл с дистанции. Банкир, переживая за неопределённую судьбу мешковины, с готовностью закивал: — Да-да, драгоценный Одрин, никакой стабильности в мире. Мадемар Феримо, покачиваясь на пятках, точно экзотическое дерево, обдуваемое бризом, важно изрёк: — Рабочая пчела не подчинит улей, деревенщина не совладает с закалённым в сражениях рыцарем. Сделайте, милейший, как я, поставьте на профессионала. Вы согласны со мной, господин де'Эрбьен? Вампиру, застигнутому врасплох, когда он пытался незаметно пробраться ближе к центру, пришлось присоединиться к бессмысленной дискуссии. — Если умения мастера оттачивались в бою, а не в трактире, — раздражённо сказал он. Внезапно Детлафф почувствовал, как волоски на его теле встали дыбом, точно где-то недалеко ударила молния, зрачки расширились, мышцы напряглись, напружинились, как перед броском. Он учуял её. Различил быстрые шаги. Услышал дыхание, ровный стук сердца, шум здорового кровотока. Женщина была совсем рядом. — Весьма надежная стратегия — делать ставку на профессионала. Лучше только ставка на победителя, а его ещё нужно угадать. Поэтому, пожалуй, я бы поддержала господина Феримо, — появившаяся из неоткуда, Амантина улыбнулась мужчинам. Польщенный поставщик ароматического воска поклонился. — О, благодарю Вас. Хочу заметить, на Ваших приёмах, госпожа де'Эрбьен, никогда не бывает скучно. — Вы как всегда любезны, дорогой Мадемар. Но в этом безобразии уж точно нет моей заслуги! — сказала она, ловко избежав встречи с перьями. — Дорогой Мадемар, снимите Вы уже свой куст! — посоветовал Чианфанелли. — Даже мне от него досталось. — Ах, простите… — господин Феримо стащил берет с лысеющей головы. — Никак не привыкну к новой моде. — Что Вы! — воскликнула Амантина. — Это нам впору приносить извинения за испорченный вечер. Не возражаете, я украду у Вас господина де'Эрбьена? Она двумя пальцами потянула Детлаффа за рукав. — Скорее. Идемте. — Что происходит? — спросил вампир, тщательно выбирая путь. — Я пытаюсь решить одну задачку, а Вы добавляете мне новых. Куда Вы исчезли? — Я не заметил, чтобы Вы страдали в мое отсутствие… — А с какой стати я должна была страдать? Амантина недоуменно взглянула на вампира. Детлафф с сожалением подумал о том, что не откусил себе язык, до того как открыл рот. На его счастье женщина переключилась на Лацлава, спешившего к ним с двумя тяжёлыми вёдрами. — Расступитесь господа! Прошу вас, дайте пройти! — потребовала Амантина. К удивлению Детлаффа ей удалось проделать в плотном кольце гостей достаточную брешь, в которую смогли протиснуться и он, и слуга. — Что так долго, Лацлав! — громко сетовала госпожа. — Вы воду в Понтаре изволили набирать или прямо в заливе Праксены?! Лацлав кивал и молча тащил вёдра, позволяя хозяйке упражняться в остроумии. По периметру поля боя, насылая на головы драчунов страшные эльфские проклятья, оформленные в изысканный слог Старшей речи, металась Малгожата Монкран. Тут же на земле, окружённый ревнивым вниманием господина Фоулти и селянок, сидел Дориан Виллес. Ошеломлённый живописец застенчиво прикрывал ладонью набухший глаз. На его лбу мужественно зеленел лист подорожника, приклеенный заботливой рукой девушки-поваренка. Порядком уставшие бретеры тоже не обошлись без потерь. Помимо расквашенного рыцарского носа, у возчика была рассечена губа, на нитках болтался рукав, однако соперники продолжали обмениваться вялыми ударами. — Велите им прекратить, — шепнула Детлаффу Амантина. — Мне заставить их? — уточнил вампир. — Нет же! — воскликнула женщина, раздражённая его непонятливостью. — Просто скажите это вслух. — Почему я? — Потому что Вы, чёрт Вас побери, хозяин этого дома! — процедила сквозь зубы госпожа де'Эрбьен. Чувствуя себя в тысячу раз больше самозванцем чем обычно, Детлафф сделал шаг вперед. — Господа, остановитесь… — Гениально… — язвительно прокомментировала за его спиной Амантина и скомандовала: — Лацлав, твой выход! Слуга с размаху окатил драчунов ледяной водой. Сказать, что такой финал поединка разочаровал зрителей — сильно смягчить масштаб их протеста. Подавляющее большинство гостей выразило свое недовольство открыто и без стеснения. Среди гомона и свиста Детлафф различил поспешное предложение помощника обер-шенка, вдруг ставшего удивительно сговорчивым. — Вот же заноза! Видимо самое время обсудить полтора года и полторы тысячи на победителя. — Разумное решение, — согласился Чианфанелли, — Как на счёт трёх лет с пролонгацией? Между тем кучер баронессы коварно воспользовался замешательством противника и схватил голову Дюсара в кольцо. Толпа счастливо взревела. Кучер натужно пыхтел, старательно давя шею рыцаря бицепсом, хотя со стороны выглядело так, словно он пытается оторвать прилипшую крышку от горшка. Однако голова у рыцаря держалась крепко. В ход пошли кулаки. Дюсар одной рукой защищал пострадавший нос от града ударов, другой он пытался дотянуться до глаз кучера. Но разница в росте у них была приличная. Тогда рыцарь всем своим весом потянул противника вперёд, затем изловчившись двинул ему в пах. Молодчик тонко заскулил и осел в пыль. К ним немедленно бросились люди. Поднялась невообразимая суета, всё перемешалось. Кто-то плашмя навалился на кучера. Ансель аккуратно прихватил рыцаря за локти и оттащил в сторону. — Отпусти! — рявкнул обездвиженный Дюсар, задыхаясь. Он намеревался довершить расправу. — В шахтах сгною! Паскуда! Под батогами сдохнешь!!! Тут Детлафф понял, зачем понадобилось второе ведро. Пока рыцарь ошалело вращал красными глазами, мотал мокрой головой и отплёвывался, Лацлав нравоучительно приговаривал: — Тише. Нам от кучерских штанов звона достаточно. А ежели Вам приспичило кулаки обо что почесать — так ступайте, Ваше Благородие, за ворота. — Ладно, — прохрипел Ромбаль Дюсаре. Отдышавшись, он попросил вполне миролюбиво: — Пусти, Туве. Слышишь, пусти. Закончили мы с господином возчиком… — Ты должен был сидеть в повозке! — налетела своего скрюченного слугу баронесса Монкран. Рыцарь посмотрел на неё с удивлением, точно на что-то неожиданное и не слишком приятное. — Не гневайтесь, Ваша Милость. Это мой грешок, — вступился он за поникшего парня. — Я, разумеется, его оплачу. Ну, и своё… м… нетурнирное поведение. Дюсар вытащил из складки мокрого кушака золотую монету и небрежно обронил её на землю. — Благодарствую — басовито всхлипнул возчик. Принципиальность была чужда его натуре. Морщась от боли, он схватил золото. — Пошел в повозку, asail, — приказала баронесса. — И приведи себя в порядок. Долго я здесь не задержусь. — Господин Фоулти, велите дать ему что-нибудь от увечий, — опомнившись, распорядилась Амантина. Дворецкий кивнул кому-то из прислуги. — Это совершенно лишнее, — возразила Малгожата Монкран. — Я выставлю прочь a`amadan как только мы доберемся до Кастель Ровелло. Госпожа, — обратился к Амантине Варнава-Базиль, деликатно понизив голос, — может быть пора пригласить высоких гостей к ужину, чтобы, так сказать, улучшить впечатление? — Да-да, но дайте нам немного времени. Господину сотнику нужно переодеться в сухое, — ответила хозяйка. Она замахала оркестрантам. Маэстро грянул менуэт. Однако зрители не спешили расходиться, с любопытством наблюдая за представлением. — Друзья мои, инцидент исчерпан! Прошу Вас возвращайтесь к танцам! — воззвала к ним госпожа де'Эрбьен. — Ансель, пожалуйста… Приглашающими жестами секретарь отогнал самых назойливых в сторону фуршетных столиков. Неуёмная старушка, почувствовав, что пробил её звездный час, захлопала в ладоши: — Ангаже медам! Ангаже медам! Выбрав в жертвы Мадемара Феримо, она поволокла его мимо вздохнувшего с облегчением Детлаффа к ступенькам, ведущим на веранду для танцев. Поставщик воска осмелился возражать, но ему и в лучшие свои годы не пользовавшемуся успехом у дам, а теперь и вовсе вдовцу, даже льстило её внимание. Оттеснив другие пары в сторону, они принялись нестройно наверстывать положенные по танцу шаги вслед за ускользающим мотивом. — Дорогая Малгожата, мне так жаль… Амантина удрученно покачала головой. Детлафф, внимательно следивший за хозяйкой Корво Бьянко, склонен был ей поверить, но баронесса ничего не хотела слушать: — Дорогая Аманциата, этот вечер не более провален чем обычно. Я бы даже не подумала приезжать, но меня подвело любопытство. Она скользнула взглядом по лицу Детлаффа. — Ваше Высокородие, — подобострастно отчеканил Янко. — Извольте проследовать за мной в дом. — И пропустить самую захватывающую баталию? — спросил рыцарь, осторожно трогая свой нос. Решив, что он недостаточно прям. Дюсар придал ему пальцами верную траекторию и немного гнусаво воскликнул. — Дудки! Тащи сухое сюда. Он насмешливо взглянул на презрительно фыркнувшую Малгожату. — Продолжайте, дорогие дамы… Возмущенная баронесса отвернулась. — Squaess me! Пожалуй, мне пора. Я лишь попрощаюсь с господином помощником обер-шенка. Пробормотав себе под нос «An’badraigh aen cuach», Малгожата Монкран скрылась среди гостей. — Стерва! — оценил её поведение Дюсар. Глаза госпожи де'Эрбьен округлились от ужаса. — Нет-нет. Ну, зачем же Вы так? — с укором сказала она. — Я попробую уговорить её остаться. Подобрав шуршащую юбку, Амантина поспешила за баронессой. Помрачневший Дюсар уставился на вещи, которые принес Янко. — Когда мы встречались в последний раз, она была то ли маркизой Сторци, то ли контессой Пампиду… — задумчиво поделился он с Детлаффом, когда тот решил было пойти за женщиной. — Нет! — воскликнул рыцарь и криво улыбнулся. Вампир заметил кровь на его зубах. — Она была грёбаной вдовой Сторции! Славное было время. Только я умел совладать с этой дикой пантерой. Понимаешь, профессор, о чём я? Детлафф на всякий случай кивнул. — Ещё бы! Твоя такая же… — Я всё уладила! Её Милость снизошли к мом мольбам! — прервала их запыхавшаяся Амантина. Щёки женщины горели лихорадочным румянцем, на лбу выступили бисеринки пота. — Хотелось бы надеяться, что Вы, Ромбаль Дюсаре, также будете держаться в рамках приличий, — сказала она назидательно. — Пусть катится в ад со своим снисхождением, — буркнул Дюсар. — Да, какая кошка между вами пробежала?! — изумленно спросила Амантина. — Моя прелестная госпожа, — холодно ответил рыцарь, — к Вам это не имеет ни малейшего отношения. Но могу пообещать, что впредь от моей персоны Вам не будет никакого беспокойства. Готов поклясться на том цаплей. Он церемонно поклонился, перекинул через плечо второй дублет покойного Болюса и в сопровождении ухмыляющегося Янко, отправился к столам для прислуги. — Хм… — проговорила озадаченная Амантина. — Вы заметили, он и баронесса, эти двое на дух не переносят друг друга? — Не может быть, — язвительно ответил Детлафф. Прислушиваясь к каким-то своим мыслям, женщина покачала головой. — Не знаю, хорошо ли это… — она вопросительно взглянула на Детлаффа. — Дюсар Вам что-то сказал? — Сказал, что Вы такая же. Смятение на её лице доставляло вампиру удовольствие. — Что? Что он имел в виду? Амантина нахмурилась, вероятно, у неё все же были свои предположения на этот счет. — Что за история с синим ящиком? — вместо ответа спросил Детлафф. — В очередной раз убеждаюсь, птичьи клятвы господ рыцарей — пустой звук, — сказала Амантина, глядя мимо Детлаффа. — Полюбуйтесь на него! Принарядившийся Дюсар, целеустремлённо шагал в сторону ограждения бальной зоны, где в компании вельмож скучала баронесса. — Идёмте танцевать, — предложила госпожа де'Эрбьен. — Ангаже медам, — она зачем-то повторила заклинание старой ведьмы. — Вы не можете отказать. Лукаво улыбнувшись, женщина стянула с головы цветочную корону. Её волосы, тщательно выглаженные мадмуазель Бон-Бон в аккуратные локоны, блеснули в свете факелов красным золотом. Она поднялась на цыпочки, намереваясь надеть венок на Детлаффа. — Что вы делаете? — остановил её испуганный вампир. Амантина пояснила: — Приглашаю Вас. Разве непонятно? — Я плохой танцор. Детлафф попытался отгородиться от шума её кровотока, сосредоточившись на ритмичном мотиве, что начали выводить музыканты, на рыцаре Дюсаре, на выхоленной баронессе, которая несмотря на антипатию присоединилась вместе с ним к танцующим. На рослом Мадемаре увенчанном павлиньими перьями, с удовольствием вальсирующим с карликовой старушонкой. На чем угодно! — Сколько Вам лет? — вдруг спросила Амантина. Ведя разговор с вампиром, она старалась не терять из виду Ромбаля Дюсаре и Малгожату Монкран. — А Вам? — возвратил вопрос Детлафф, только чтобы не отвечать самому. — Много, — уклончиво ответила Амантина. Единственное что Детлафф твёрдо знал о людях — жили они до нелепости быстро. Слабели и умирали, не успев родиться. Поэтому их года никогда не были для вампира существенной характеристикой. Как результат он слабо разбирался в возрасте людей вообще, а в частности человеческих женщин, особенно. Эти коварные создания без меры белились, румянились, рисовали брови и рты. Поди, их разбери, когда под видом четырнадцатилетней девственницы может оказаться почтенная матрона. И это если не брать в расчёт чародеек. Госпоже де'Эрбьен, он бы дал от двадцати пяти до тридцати пяти лет. В ней уже не было подростковой угловатости, свойственной совсем юным девушкам, но и признаков увядания, которые требовалось скрывать краской, Детлафф тоже не замечал. Крохотные морщинки у глаз он отнес бы к привычке женщины хохотать без причины. Безжалостное время не успело запорошить сединой её кудри, не сгорбило её спину. Она точно идеально созревший плод была наполнена жизнью. Невольно в памяти Детлаффа всплыли недавние события в купальне. Амантина, почему-то смутившись, тем как вампир её разглядывал, сказала: — В совершенном мире, к своему возрасту я должна была бы обзавестись пышными формами и не менее чем четырьмя-пятью отпрысками… Со стороны колодца послышалось презрительное фырканье: — Дети?! — воскликнул Дориан Вилесс, уловивший обрывок фразы. Он поднял голову с колен своей рыжеволосой нимфы и решительно объявил: — Дети — это зло. Чрезвычайно неприятные создания. Позировать не умеют, в живописи ничего не смыслят! — То есть беспристрастно оценивают мазню, — весело шепнула Амантина, склонившись к Детлаффу. — Так сколько Вам лет? — Много, — ответил вампир, восстанавливая дистанцию. — Хм… — ухмыльнулась она. — И за такой приличный срок Вы не научились пристойно танцевать? Позвольте мне Вам не поверить. — Синий ящик. Вино «Эст-Эст». Я слышал Ваши распоряжения. Что Вы задумали? — требовательно проговорил Детлафф, меняя раздражающую его тему. — Как на счёт обмена? Станцуете со мной — я расскажу, — пообещала Амантина и затянула Детлаффа в круговорот тарантеллы, вольты и галярды. Какое счастье, что этого не видел Регис… К тому моменту как Варнава-Базиль торжественно объявил «Кушать подано», они уже были достаточно информированы о сути конфликта баронессы Монкран и геммерского виконта Дюсаре, известного в Туссенте как благородный рыцарь Дюсар. Во время исполнения галантной паваны рыцарь поинтересовался: — Надеюсь, ты хорошо заплатила наёмнику? — О ком это Вы? — холодно осведомилась баронесса, опускаясь в реверансе. — О том бедолаге, который пытался придушить меня гарротой, — вполголоса пояснил Дюсар, небрежно имитируя приветствие. — Не понимаю, — пожала обнаженными плечами баронесса, сменяя партнёра. В следующий раз они встретились в падеграсе. — Я был сильно обижен. Настолько обижен, что потом неловко было выдавать его тело семье. — Conas sorg, — презрительно фыркнула баронесса. — Только полный идиот не справился бы с таким пустячным поручением. — Всё же мне польстило, что ты не обошлась со мной как с остальными. Баронесса ответила ему светской полуулыбкой. — К услугам Вашим. Дальше их свел вместе падекатр. Пользуясь условностями танца, Дюсар по-хозяйски обхватил стройный стан своей партнёрши. — Твой намек, что нам пора расстаться, я понял. Но неужели не по вкусу пришлись тебе мои ласки? — спросил он. — Я не знала каким платьем прикрыть следы от Ваших ласк, — не поднимая ресниц, вспылила баронесса. — Тебе нравилось, — самодовольно парировал Дюсар, забираясь пальцами под ткань глубокого выреза на её спине. — Иди к черту! Ainmhi! — незаметно оттолкнула его баронесса. — Не отрицаю, животное. Но насколько я помню, тебе, моя пантера, моя опасная кошечка, очень нравилось, — Дюсар перехватил руку и плотнее прижал к себе женщину. — Зато мне не нравились Ваши бесконечные прачки, белошвейки и прочие представительницы потного пролетариата… — баронесса осеклась, заметив, что их подслушивают. — Тебя они обеспокоили ровно в тот момент, когда на горизонте появился новый покровитель! — гневно прорычал Дюсар, неправильно интерпретировавший удар острым мыском туфли в свою голень. Тут он сам заметил вытянувшиеся от изумления лица четы де'Эрбьен. Не сговариваясь, Детлафф и Амантина бодро протанцевали мимо.***
Окружённые блюдами с морскими гадами, вазами с экзотическими фруктами, сверкающими графинами с терпкими винами и сладкими морсами, плакали в латунные подносы тринадцать миниатюрных дев и мускулистых героев, причудливо преломляя свет своими совершенными ледяными телами. Лебединый пруд едва угадывался под горой императорских устриц, меж которых трагически торчали прозрачные птичьи головки с раскрытыми в последнем безмолвном крике клювами. Глаза высокопоставленных гостей разбегались от изобилия, а руки сами тянулись за новой порцией. За столом царил дух благодушия и дружелюбия, какой возможен лишь на сытый желудок. Недавний позорный инцидент был позабыт, вернее его подробнейшее обсуждение отложено до более подходящего случая. Под томный перебор лютни разговоры текли в приятном русле и в основном касались политики, жары и предстоящего турнира. — Вы пытались ввести меня в заблуждение, — шутливо сказала Амантина, передавая Детлаффу тарелку. Над озером густого соуса, аппетитного на вид, возвышался остров из нежно-розового мяса с кокетливо вздёрнутым хвостиком. Он породил в вампире смутные ассоциации с личинкой сколопендроморфа, которую госпожа де'Эрбьен накануне приобрела у низушков-спекулянтов. Решив, что ошибся, так как сколопендроморфы смертельно ядовиты независимо от способа приготовления, Детлафф всё-таки не стал возвращать блюдо женщине, а задвинул его подальше, между лоснящихся роз из просоленной белой рыбы и румяным суфле, живописно присыпанным зеленью. — Зря, лобстер удался, — заметила Амантина. Она с сожалением проводила взглядом свою тарелку. В компании фальшивых роз и суфле та задержалась недолго. Оставив в качестве воспоминаний бордовые пятна на скатерти, лобстер исчез на другом конце стола. — Вы обещали ответить на мой вопрос, — прошипел Детлафф. Женщина состроила унылую гримаску. — Вам самому-то от себя не скучно? — А господин де'Эрбьен оказывается превосходный танцор, — вмешалась в их беседу Малгожата Монкран, возможно тем предотвратив жестокое кровопролитие. По удивительной превратности судьбы за трапезой баронесса оказалась соседкой виконта Дюсаре. Красавица демонстративно игнорировала кавалера, сидевшего от неё по левую руку. Впрочем, это не было единственным нарушением этикета. Потому что сами хозяева вечера, вопреки неписанным правилам, занявшие места рядом, то и дело шептались, ущемляя право гостей на их внимание. Амантина с излишним энтузиазмом улыбнулась приятельнице. — О, моему господину немного не хватает практики, — вздохнув, сказала она и, скромно опустив ресницы, добавила, — но этот недостаток с лихвой компенсирует его чувство ритма и сильные руки. Госпоже Монкран понадобилось мгновение, чтобы переварить информацию, затем баронесса нервно поправила колье на волнительно вздымающейся груди, и обе женщины посмотрели на затаившегося Детлаффа. — Благодарю вас, дамы, — произнес вампир. Пусть же Вечный Огонь пожрёт глаза тех, кто видел, как он тянул носочки и выделывал коленца! Рыцарь Дюсар, с интересом наблюдавший за ними, фыркнул и злобно ткнул вилкой фаршированного кальмара, так что во все стороны полетели брызги. Если бы кальмар не скончался заблаговременно, то непременно бы умер сейчас, выпустив из растерзанной утробы сочащиеся бульоном овощные внутренности. — Прошу прощения, милсдарь Ромбаль, — обратился к нему Мадемар Феримо. Для удобства производитель воска облокотился на край стола и теперь скромно выглядывал между рельефным задом ледяного Реджинальда и головой зубастой рыбины, в чьи пустые глазницы для красоты были вставлены оливки. — Вы, по долгу службы, вхожи, так сказать, в кулуары… м… — он деликатно кашлянул, покосившись на рыбину. — Говорят, в Туссенте взамен свободного рыцарства хотят ввести регулярную армию. Это правда? Болтовня и смех за столом поутихли. Видимо вопрос беспокоил не только Феримо, выхлопотавшего для единственного сына почётное и необременительное рыцарское достоинство. Дюсар шмыгнул носом, не торопясь утер манжетой рот. — Насколько мне известно, сия новаторская инициатива исходит из Посольского Приказа. Однако она не получила одобрения в Тайном Совете, — произнес рыцарь самодовольно, — Мало того, её категорически отвергла Её Светлость. Многие ей лета! — рыцарь завершил свою речь заздравным тостом. Подмигнув вспыхнувшей баронессе, он лихо опрокинул в себя кубок с элем. «Многие лета!!!» — разнеслось эхом по винодельне. — Многие лета! — восторженно повторила госпожа де'Эрбьен. — Наш любезный хозяин, похоже, не согласен с доблестным виконтом Дюсаре, — заметила Малгожата Монкран, указав на нетронутый кубок, перед Детлаффом. Она елейно улыбнулась растерявшейся Амантине, в это же время рыцарь с неприязнью спросил у вампира: — Вы что-то имеете против? Вампир поднял чашу. Вся посуда: ножи, вилки, тарелки, соусники, ступенчатые вазы, даже, угрожающего вида, щипцы — всё-всё было изготовлено из желтой латуни. За исключением кубков, они были из серебра. Их Варнава-Базиль выставил к ужину, следуя старинному обычаю, гарантировавшему сотрапезникам отсутствие отравы в их напитках. — За герцогиню, — проговорил Детлафф, чувствуя, как сквозь тонкий слой почти стершейся позолоты ядовитый металл разъедает кожу. Помощь пришла с неожиданной стороны, на его рукав легла ладонь Амантины. — Заверяю Вас, благородный рыцарь, у моего господина и в мыслях не было усомниться в мудрости нашей повелительницы, — спокойно сказала женщина. — К сожалению, доктора запретили Филиппу употреблять алкоголь. — Какая вопиющая жестокость! — заохал Джакомо Чианфанелли. — Немедленно назовите нам имена этих эскулапов, чтобы мы обходили их стороной! — А как дела в Кастель Ровелло? — спросила госпожа де'Эрбьен, переждав вспышку хохота. Прозвучало это как неуклюжая попытка сменить тему, но баронесса, не исключавшая мести со стороны приятельницы за свою маленькую каверзу, насторожилась. — Прекрасно. — Чудно, — безмятежно улыбнулась Амантина, окуная в соус хрустящий ломтик хлеба. — Хотя в Боклере упорно ходят слухи, что вредители уничтожили часть северного склона. Из-за этого значительно уменьшилось производство «Сангреаль», что, в свою очередь, вызвало недовольство княжеского двора… — А я слышала, — парировала Малгожата, — «Фазанерия» и «Мандрагора» подыскивают новых поставщиков. — Это правда, — согласилась хозяйка Корво Бьянко, закидывая в рот оливку. — Они подыскивали… Господин Дюсар, Вам тоже будет интересно. Представьте себе, наши обозы с вином вдруг стали предметом повышенного интереса каких-то разбойников. При этом метр Торичелья, Помероль, и покинувшие нас де Короната спокойно возили свой товар по «заколдованному» маршруту. Рыцарь пьяно икнув в кулак, откровенно уставился на баронессу. — У меня даже есть предположение, кем была оплачена подобная разборчивость. Но, пожалуй, лучше я оставлю его при себе, — ухмыльнулся он, почесав шею под подбородком. Дюсар не преувеличивал, в прошлом его действительно безуспешно пытались придушить гарротой. Только сейчас Детлафф обратил внимание на тонкий розовый шрам на горле рыцаря и ровный след на ладони, будто он отбивал лезвие голой рукой. — О, не волнуйтесь. Всё уже уладилось, — сказала Амантина. — Мы сменили схему доставки… Спасибо господину помощнику обер-шенка за дельный совет. Вельможа, впившийся зубами в грушу, благостно кивнул. — Какая чудесная новость, — Малгожата сморщилась, словно ей поднесли уксуса. Детлафф, хоть разговоры о вине наскучили ему до зевоты, с интересом следил за женской дуэлью. Решив, видимо, добить врага окончательно, Амантина поспешно проговорила: — Ещё я слышала, в погребах Кастель Ровелло завелась плесень, отчего весь урожай «Эст-Эст» горчит… — Avsin`n! Какая ерунда! — возмутилась баронесса. — Господа, это просто глупые выдумки! «Туше!» — одними губами проговорила госпожа де'Эрбьен. — Господа! — привлекла внимание собравшихся Малгожата Монкран. — Порой и нам, уроженцам Боклера, сложно разобраться в тонкостях винных традиций. Куда сложней это сделать переселенцам, прибывшим в наш благословенный край из диких северных земель. Мы можем великодушно закрывать глаза на их досадные промахи, но иногда в наших силах исправить ошибку… — Её Милость увлеклась местоимениями и никак не доберётся до сути… — возбужденно шепнула Детлаффу Амантина. — Боги, какой конфуз из-за чьей-то самоуверенности! — где-то за спинами предупредительно-невидимый заворчал себе под нос Варнава-Базиль. — Выбор вина у неё определен! А гости! Спаси нас Лебеда от эдаких гостей. Господин помощник обер-шенка вытирает скатертью рот, Их Благородие рыцарь Дюсар ковыряет в ней от скуки вилкой дырку, профессор философии с супругой умыкнули устриц на сто флоренов. Но зачем же скрести ими под столешницей?! Нельзя разве сложить аккуратно? А еще образованный человек! Ох, пропал амарант… — …Пусть добрые хозяева не сочтут мой жест за оскорбление, — разливалась сладкоголосым соловьем баронесса, — ибо продиктован он самыми благими намерениями. Прошу принять мой дар. Как всегда безупречное белое «Эст-Эст» виноградника Кастель Ровелло. Думаю, оно несколько лучше подойдет к морским деликатесам, чем розовое Сепременто. — Эсс'туах эссе! — радостно воскликнула госпожа де'Эрбьен, нещадно коверкая язык эльфов. — Да будет так! — Да будет эль! Ему всё равно, что на тарелке, — презрительно буркнул Дюсар, заглянув в свою чашу. Не успела баронесса подать знак величественным взмахом руки, как появился её кучер. Кровь с его лица была смыта, рукав пришит, а глазки жизнерадостно поблескивали. Парень нёс знакомый синий ящик с орнаментом из зеленых листочков. Гости приветствовали дар госпожи Монкран овацией. Детлафф вопросительно взглянул на Амантину, та, не желая ничего замечать, по-детски хлопала в ладоши. «Эст-Эст» разлили по кубкам. Теперь, как предписывал этикет, ответное слово было за хозяевами. — Драгоценная Малгожата, — прижав руку к сердцу, проговорила госпожа де'Эрбьен, — у нас для тебя тоже есть подарок. В этом сезоне винодельня Корво Бьянко выпускает новый сорт десертного вина «Мой Филипп», — она быстро взглянула на Детлаффа, — Так вот, я бы хотела преподнести его тебе, в знак нашей вечной дружбы. — Филипп на сладкое… Весьма символично. Благодарю, — произнесла баронесса Монкран. По спине Детлаффа пробежал неприятный холодок. — Не желаешь ли прямо сейчас оценить его вкус? — спросила Амантина с непроницаемым выражением приторной любезности на лице. — Сгораю от нетерпения познакомиться с ним поближе, — ответила баронесса, пряча усмешку. Госпожа де'Эрбьен приказала откупорить бутылку. Кубок Малгожаты заменили и наполнили заново. — За вечную дружбу! — провозгласила баронесса. — Элайне Весса… вессо… — запнулась хозяйка Корво Бьянко, припоминая слово «тост». — Vessekheal, — не удержавшись, подсказал Детлафф. Его начинало злить глупое поведение женщины. — Элайне Весекхил! — подхватила Амантина, будто не замечая снисходительных взглядов. — За вечную дружбу… — Милая Аманциата, нет надобности так стараться. Недостаток образования не самый большой Ваш изъян, — вполголоса проговорила баронесса. Впрочем, не слишком тихо, чтобы её колкую фразу не расслышали другие гости. Кровь прихлынула к щекам Амантины. — Простите господа, я оставлю вас ненадолго. Что-то у меня голова разболелась, — сказала она, пытаясь сохранить остатки достоинства. — Вероятно это от танцев, — предположила Малгожата. — Ступайте, бедняжечка. Мы непременно позаботимся о Вашем супруге. Напоследок женщины сладко улыбнулись друг другу, хоть всем было понятно — эту партию выиграла баронесса. Это выглядело как бегство. Это и было бегством, жалким и неожиданным. Детлаффу хотелось рычать от злости. Хотелось перевернуть стол, разметать эту самовлюбленную, жующую свору. Хотелось догнать женщину, спросить её. Зачем понадобилось так унижаться, выслуживаться, клянчить одобрение? Зачем пытаться казаться лучше, чем ты есть? Зачем рядиться розой, если ты всего лишь непритязательный шиповник? Баронесса Монкран подсела к Детлаффу, намереваясь исполнить своё обещание и «позаботиться» о нём. — Мы могли бы покинуть этот скучный вечер вместе, — прошептала красавица. — Всё равно у Вашей супруги разболелась голова, а иных развлечений не предвидится… Детлафф, перевёл взгляд на баронессу. Увидев его лицо, госпожа Монкран отшатнулась, толкнув Дориана Виллеса. Пока художник многословно извинялся, вампир молча встал и направился к дому. У самых дверей его окликнули: — Господин де'Эрбьен! Простите мое любопытство, но я не догадался спросить, когда нас представили… — к Детлаффу приблизился степенный старичок, спутник удалой старушки и, если вампир правильно запомнил, ученый-философ. — А в какой области у Вас профессорская степень? Не успел лже-профессор рта раскрыть, как собеседник побледнел, ахнул и схватился за живот, словно в него угодила невидимая стрела. Из-за подкладки его камзола на землю посыпались устрицы, столовые приборы, подпрыгивая на камешках, покатился по дорожке серебряный кубок. Удивляться у Детлаффа времени не было, потому что остальных знатных гостей настиг схожий недуг. Те, что посильнее, придерживая нарядные бриджи и юбки, разбегались по кустам под бравурный аккомпанемент ничего не понимающих оркестрантов. Остальные корчились в коликах прямо у праздничного стола. Истошно визжала Малгожата — в её ослепительное декольте неудержимо рвало Дориана Виллеса. Но даже сейчас борец с заурядностью не изменил себе, и среди прочих скучно позеленевших лиц, его лицо выделялось живописным лиловым акцентом. Между господ бестолково суетилась испуганная прислуга. Господин Фоулти, схватившись за сердце, призывал на помощь Марлену. Кто-то побежал за доктором и околоточным. На кону стояла репутация винодельни. Детлафф подобрал кубок, выпавший из потайного кармана профессора философии, принюхался к остаткам вина. Швырнув его на землю, он бросился в дом. — Ты подменила ящик! Ты травишь людей! — ревел Детлафф. Нет, здоровье гостей его нисколько не беспокоило, но ему категорически не нравилось, что его продолжают держать за мебель. — Ты заморочила мне голову своими танцами! Детлафф с такой силой распахнул дверь в спальню госпожи де'Эрбьен, что вырвал щеколду с частью дверной коробки. Тут он увидел её отражение в зеркале, Амантина пыталась сделать вдох, и не могла. — Все таки… от… равила… потас…э…фска… По телу женщины прошла судорога. Она начала оседать на пол. Венок соскользнул с её головы, рассыпался на пышные соцветия. Только сейчас Детлафф заметил, что у ножки стула валяется чудом не разбившийся розовый флакон, а воздух в комнате наполнен насыщенным горьким ароматом, непохожим на обычные духи госпожи де'Эрбьен. Вдохнув этот запах, вампир сам почувствовал дурноту. Он вынес женщину в холл. Он звал её, но Амантина не отвечала. Она была податлива и безмолвна словно тряпичная кукла. Детлафф подхватил её и бросился вон из дома. Он не знал, что ему делать. Люди в таких случаях зовут доктора. Но где ему взять этого доктора? — Доктора! — проорал он первому попавшемуся человеку во дворе. Ничего не замечая вокруг, переступая через стонущие тела, сшибая прислугу, Детлафф понёсся к деревянному настилу. Там было больше воздуха. Ей нужен воздух. Из людской сутолоки вынырнул предводитель оркестрантов. Маэстро уже успел облачиться в дорожный плащ и теперь неловко запихивал виолу в чехол. — Вынужден откланяться, — проговорил он, оглядываясь. — Сейчас сюда явится стража, а нам лучше воздержаться от встреч. Надеюсь, у Моунтин всё будет хорошо. Маэстро клюнул безжизненную ладонь госпожи де'Эрбьен и растворился в темноте. — Доктора!!! — прорычал Детлафф.