In Mambo's Clothing

      На секунду ее тело сковывает животный ужас. Всего на секунду она чувствует полное остолбенение и,кажется, Демонесса навсегда приросла к старинному пыльному креслу. На одну секунду ей становиться страшно, как самому обычному человеку перед лицом Вселенского Зла. Но она давно не обычный человек, да и зарвавшийся падший ангел до зла вселенского масштаба, мягко говоря, не дотягивает. Поэтому, секунда кончается, Демонесса медленно встает с кресла и поворачивается навстречу своей судьбе. Она смотрит прямо в его глаза, даже не пытаясь скрыть обреченность в своих. Он уже умудрился выбраться из тела клоуна-бывшего Зельды (никак иначе Лилит прошлого Верховного Жрица не воспринимала) и перед ними предстал в своем первозданном виде, только немного менее голый.       Лилит знала, что он придет. Неделю назад в толпе она искала тёплые зеленые глаза, но чувствовала лишь тяжелый невидимый, но оттого не менее реальный взгляд. Той же ночью, она хваталась за нежную руку Зельды, но под пальцами чувствовала шершавое копыто. Парой дней позже к ней под окно прибрел явно не просто заплутавший козел «Пришли к ней, придут и за ней», — подумалось тогда Демонессе. И вот, ее судный час уже прожигает взглядом ее новое тело. — Боюсь, ты ошибся, Люцифер. Лилит здесь нет и не было, — встревает в их немой диалог еще ничего не понявшая Зельда. «А вот фамильярничать не стоит» — Ты ее посвятишь или я? — ухмыляется Дьявол, Мать Демонов глубоко вздыхает, собираясь с силами, а затем переводит тяжелый взгляд на рыжеволосую, Лилит уверена, та поймёт все без слов.       Зрачки Зельды мечутся от Лилит к Люциферу и назад, затем проходятся по лицу Демонессы, будто заново изучая. Ее взгляд наполняется болезненным осознанием. Тонкие, очерченные бордовой помадой губы, слегка приоткрываются и шепчут тихое "Нет" —Нет. Нет, нет, нет. Это не возможно, она не могла, — ведьма машет головой. Старшая Спеллман — сообразительная женщина и все уже поняла, только принять не может, —ты... не могла, — она отчаянно не желает мириться с за секунду переменившейся реальностью, но все же пятится назад — самосохранение никто не отменял. —Могла, — проговаривает Лилит отстраненным, безэмоциональным и все же слегка дрожащим голосом.       Она не собирается ни извиняться, ни биться в истерике. Поздно. Хочется сказать рыжеволосой, что она сожалеет, хочется молить о пощаде, хочется попытаться исправить, хочется успеть больше, сказать больше... но поздно. Позно омывать дизайнерские туфли слезами, поздно цепляться за подол строгой юбки, в попытке удержать, поздно каяться, обивать пороги старинного дома и протирать коленями дощатый пол. Слишком, слишком поздно. Она сделала свой выбор, и все, что ей остается — платить по счетам. — Еще как могла! — вторит ей Темный Повелитель и на лице его расцветает злорадствующая улыбка, он хлопает в ладоши и потирает их друг о друга. — я могу оставить вас, ну, знаете... —выдерживает драматичную, на его взгляд, паузу — сказать последнее "прощай", — он прикалывает руку ко лбу, изображая главного героя очередной мелодрамы, что крутят по ТВ столько же, сколько существуют домохозяйки, которые их смотрят.       Судя по обильной жестикуляции, ехидному выражению лица и желанию покривляться, Сатана прибывал в прекраснейшем расположении духа, что случалось немногим чаще, чем раз в вечность. Обычно, такое настроение шло Демонице только на пользу, но сегодня все не "обычно" и его положительный настрой выйдет Лилит боком (с другой стороны, любой его настрой выйдет ей боком). — Не нужно. Убирайтесь из моего дома. Оба, — в голосе, одновременно с нотками стали, проскальзывает дрожь, которую Зельда не смогла укротить, зеленые глаза абсолютно сухи, челюсть плотно сжата. Зельда не будет плакать, не сейчас, ни из-за чертовой Демоницы, в одну секунду растоптавшей последние крупицы ее доверия к окружающим. —Молодец, сестра Спеллман, именно такой ответ я и ожидал услышать!       Зельда хочет прокричать, что никакая она ему не сестра, что она больше не нуждается в нем, что нашла себе другое, божество — поприличнее, но молчит. В горле стоит ком, да и силы резко покинули ее тело, не оставляя энергии для крика. Зельде остается бессильно наблюдать, как Люцифер цепляется в руку Мари Лилит и тащит ту к выходу и видеть полный сожаления, затравленный взгляд Демонессы, вызвавший лишь волну отвращения.       Куда ее ведут? Что будут с ней делать? Сейчас Зельде это совсем не важно, сейчас Зельде предстоит склеить в очередной раз разбитое сердце. Черта с два ее сломит какая-то Мать Демонов. Зельда Спеллман цепляет бутылку виски и запирается в ванной.