Новый Свет - новые традиции

Лесли рассматривал себя в большом напольном зеркале и находил вязку на голом теле совершенством. Джордж весьма целомудренно связал его, даже ни разу не нагнув ни до, ни после. Всё, что он себе позволил — это пососать свои любимые сосочки, которые теперь набухли и привлекали взгляд. Сам лорд Корнуолл находил сию игру крайне возбуждающей, о чём свидетельствовал прилипший к животу возбуждённый половой орган. Его Джордж тоже проигнорировал и касался только когда обвязывал яички. Сейчас же он спустился в сад, чтобы нарвать цветов и ещё больше украсить своего любимого. Лесли не возражал. Он пару раз наклонился, стоя спиной к зеркалу, и оценил вид упругих ягодиц и заткнутой пробкой дырочки. Выглядело похабно, как и весь он. А значит, рано или поздно Джордж не устоит и трахнет его. Несколько раз. Долго, мучительно и сладко. От желания и фантазий у него поджимались не только длинные пальцы на ногах, но и яички, стянутые верёвкой. Это заводило ещё сильнее, и Лесли хотелось выгибаться мартовской кошкой, подставляясь под желанный член. — Как ты? — Джордж появился с небольшим букетом нежно розовых маргариток и огромной лилией. — Прекрасно, весьма, — и Лесли повернулся к любимому передом, дабы продемонстрировать своё впечатление. Лорд Сеттрингтон слегка замялся, но вошёл в спальню, закрыв плотно дверь. — Нам накрывают завтрак в моей спальне, чтобы не шокировать двух оставшихся слуг. Затем я отослал их по делам. И мы большую часть дня будем одни. — Хорошо, — кивнул в ответ Лесли и с наслаждением посмотрел, как неудобно любовнику в обычной одежде. Член выпирал в узких штанах, под которыми не было белья. Однако выдержки Джорджу было не занимать, и он начал вставлять цветы в узлы, как будто не испытывал сейчас дикого желания. Если бы у Лесли не были зафиксированы руки, он бы уже мял этот прекрасный и желанный орган, но увы, всё что он мог — это попытаться притереться своим истекающим смазкой членом, за что был тут же остановлен шлепком по бедру. — Ты в моей власти, котёнок. Не забывай этого, — сообщил ему лорд Мучитель и это вызвало спазм, который вытолкнул из дырочки на головке большую каплю смазки. — Да, мой господин, — прошептал Лесли, облизывая губы. — Сейчас мы позавтракаем, а затем прогуляемся по дому. Тебе нужно много ходить, чтобы снять напряжение. А мне будет приятно наблюдать за твоими движениями, ты весьма грациозен, любовь моя. — Ты уверен, что я смогу долго ходить вот так? — Вполне. Дом хорошо протоплен, двери и окна закрыты, да и на улице сегодня чудесная погода. Мы даже сможем выйти в сад, если ты пожелаешь. Лесли изнемогал. Его вело от скованности тела и раскованности духа. Пробка внутри прохода давила и приятно распирала его, что тоже сказывалось на силе желания. Он хотел разврата, он жаждал его и пылал. Когда Джордж закончил, то отошёл на полшага назад и осмотрел дело рук своих голодным взглядом. — Я нарисую тебя, — промолвил он, прокашлявшись. — Ты совершенство, помноженное на изящество. Люблю тебя. — И я тебя, — Лесли кокетливо улыбнулся и развернулся к зеркалу, чтобы полюбоваться собой. Джордж подошёл сзади, обнял за тонкий стан и поцеловал кожу на плече, оставляя огненный след. Рука его коснулась влажного от желания члена любовника, и Лесли застонал, ощущая такую необходимую сейчас ласку. Сильные пальцы сжали возбужденную плоть и распалили её, скользя по естественной смазке. Джордж горячо дышал в ухо, слегка прикусывая и тут же зализывая мочку. А Лесли счастливо и похотливо стонал, толкаясь в руку. — Трахни меня, мон амур, — перешёл на французский лорд Корнуолл. — Je brûle de désir.* — Не сейчас, ещё рано, — ответил на это изверг его души и отнял руку от члена, чтобы облизать её. Лесли смотрел в зеркало и пытался унять сердце. Это только начало дня, начало их игры. Но ему безумно понравилось то, что он видел в зеркале и чувствовал на теле. Он хотел большего, и он это получит, нужно только капельку потерпеть. Джордж умеет растягивать удовольствие, но даже он не кремень, он тоже жаждет их совокупления, а значит нужно просто лучше его провоцировать. — Идём, нам, скорее всего, уже накрыли. Джорджу казалось, что за годы, проведённые с Лесли, он научился стократной или даже тысячекратной выдержке. Ни спокойный отец, ни строгий гувернёр, ни даже учитель по основам военного дела не смогли воспитать лорда Сеттрингтона так, как его прекрасный любовник. Лесли всегда был полон сюрпризов, а его игры на нервах и желании Джорджа могли свести в могилу. Но лорд Сеттрингтон не был бы собой, если бы не вёл и свои игры, показывая, что дразнить друг друга можно наравне. Взяв Лесли под руку, словно они были на светском приеме, Джордж проводил его в спальню, где на столе уже стоял завтрак на двоих. Отодвинув для любимого стул, Джордж хитро глянул на него, представляя, каково будет Лесли сидеть на жестком дереве с распирающей задницу пробкой. — Приятного аппетита, ваша светлость. Надеюсь, что сегодняшний завтрак принесёт вам наслаждение. Скажите, ваш наряд — это дань последней французской моде? Как только они вошли в спальню, игра началась, оба лорда знали жёсткие правила и ждали, кто из них сорвётся первым. Лесли, несмотря на неудобства, устроился на стуле — сев на самый край и выпрямив спину настолько, насколько позволяли путы. Облизнув яркие, словно подкрашенные, губы, он очаровательно улыбнулся. — Это мода будущего, скоро все самые изысканные дома будут мечтать получить моего модельера. Джордж кивнул, а после взял с большого блюда дольку яблока и поднёс ее к губам Лесли. — Уверен, что ваш модельер никогда не согласится создавать наряды для кого-то, кроме вас, лорд Корнуолл. Большой палец Джорджа прошёлся по красивым губам Лесли, прежде чем протолкнуть фрукт внутрь, а после Джордж замер, не отстраняясь дольше времени, которое было бы приличным. Эта игра, эти пальцы на губах и глаза, пылающие адским огнём — всё это затмевало неудобство, что творилось с телом. Лесли испытывал лёгкую боль, но ни единым жестом не выказал этого. Он смотрел на любовника в ответ и губами обхватывал дольку, чтобы в какой-то момент откусить кусочек и начать жевать. Джордж сглотнул жадно, слюна показалась вязкой и густой. Казалось бы — невинное действие, а вызывало в нем такую бурю желаний, что хотелось завалить Лесли здесь и сейчас. Любовник вообще постоянно провоцировал в Джордже дикого зверя в период неконтролируемого гона, а последние несколько недель сборов они и вовсе не вылезали из постели, компенсируя то время в пути, когда придётся воздерживаться. — Лорд Корнуолл, быть может, вы желаете вина к этим свежим фруктам? Следующей в рот Лесли отправилась долька сочной груши, и Джордж специально нажал на неё немного сильнее, чем следовало, чтобы сок потек по губам и подбородку любимого. Лесли с улыбкой коснулся уголка губ кончиком языка и прикрыл глаза, словно стыдливая барышня. Понаблюдав за голодным взглядом Джорджа, он облизал сладкие губы, а затем томно вздохнул и поднял глаза. — Я немного запачкался, сэр. Не могли бы вы помочь мне? Джордж едва сдержал рвущуюся улыбку — для этого пришлось прикусить губу. — Конечно, ваша светлость, как я могу вам отказать? Но простите, мои нерадивые слуги не положили салфетку, — Джордж сбросил с колен свою и поднялся, чтобы подойти к Лесли ближе. — Меня вынудили к этому, лорд Корнуолл. Язык Джорджа коснулся уголка губ Лесли и принялся вылизывать его, собирая сладкий сок, очищая кожу и лаская. Лесли счастливо подставился под не совсем светские манеры лорда Сеттрингтона и получил немного желанного контакта, который, впрочем, слишком быстро прервался, оставив его сидеть на жестком стуле и шумно дышать, ощущая болезненные всплески в паху. Ему нужно было больше, именно поэтому он подавил в себе воспитание, о котором вообще стоило бы позабыть рядом с Джорджем, и провокационно развёл ноги в стороны. Чтобы не выглядеть совсем уж бесстыдником, он немного отвернулся и опустил голову, позволяя волосам скрыть его лицо. — Вы так любезны, мой Лорд. И мне очень хочется отблагодарить вас за заботу. Могу ли я, — тут он немного прогнулся в спине, позволяя яичкам полностью соприкоснуться с сиденьем, а узлу надавить на промежность и пробку, которая тут же начала движение внутри, — сделать для вас что-то подобное? Джордж попытался сдержать стон и дернул рукой вниз, накрывая пах и сжимая себя там, чтобы не наброситься на своего бесстыдника прямо сейчас и не отыметь прямо на столе. Сделав пару глотков воды и как бы случайно пролив на себя остальное, он кивнул и принялся расстёгивать брюки. — Я так неловок сегодня, простите. Вы можете помочь мне, ваша светлость, если только вам не претит делать такие сложные манипуляции. Джордж вплёл пальцы в длинные волосы Лесли и мягко сжал их, практически утыкая любовника лицом в свой пах. Счастье захлестнуло волной, а рот тут же заполнила слюна, и Лесли лизнул крепко стоящий член Джорджа, пытаясь при этом надышаться мускусным запахом. Он с жадностью взял в рот любимое достоинство и без каких-либо стеснений насадился до горла, чтобы тут же быть оттянутым за волосы сильной рукой. Было не больно, даже пикантно, и ему нравилось, что процессом руководит именно Джордж. Он насаживал его на свой крепкий член, а Лесли попутно отчаянно сжимал анусом пробку, боясь потерять скользкую игрушку. Джордж трахал развратный рот Лесли без жалости — грубо, на грани жестокости, понимая, что у него отказали все сдерживающие факторы. Лесли будто создан был для того, чтобы именно Джордж обладал им, и сейчас это чувствовалось как никогда остро. Прикинув, что проиграть не так страшно, как сойти с ума от перевозбуждения, лорд Сеттрингтон с силой оторвал Лесли от своего стояка и потянул за веревки, вздергивая на ноги и сметая все со стола, чтобы тут же уложить любовника на него грудью. — Ваш наряд, сиятельный лорд, — голос хрипел. — Не пристало демонстрировать его в нашем обществе, вы сами напросились. Пробка была резко выдернута из попки Лесли, и ее тут же сменил влажный от слюны член. Джордж драл любовника грубо и без жалости, зная, как его это заводит. Лесли не просто стонал от свершающегося над его телом сладкого насилия, но и кричал на особо глубоких толчках, а ещё подмахивал своей аппетитной задницей, зная, как это заводит лорда Сеттрингтона. Он-таки получил желаемое, и даже раньше, чем смел надеяться. Всё-таки Джордж хочет его не меньше, а то и больше, чем сам Лесли желает своего любовника. Джордж таранил его готовую ко всему дырку, а собственный член Лесли пачкал белоснежную скатерть обильными каплями смазки. — Да, сэр, меня нужно наказать. Не пристало лорду ходить в столь, ах, развратном виде. Но у меня, ах, Джордж, у меня больше ничего нет из одежды. Позвольте мне… Боже мой, глубже, вот так. Позвольте. Джордж, я кончаю, Боже! Из разбухшей дырочки потекло семя, и Лесли затрясся, сжимая проход и член внутри себя. Он полностью погрузился в оргазм и испытывал при этом острое желание упасть в обморок. Джордж прижимал Лесли к столу всем телом, он навалился сверху и сдерживался лишь настолько, чтобы сильно не давить на связанные за спиной руки. От слов его мальчика в голове шумело, хотелось поцеловать каждый дюйм его кожи, но Джордж заставил себя сдержаться. Выскользнув из тела любимого и снова вставив в него пробку, лорд Сеттрингтон перевёл дыхание и спокойно произнёс. — Раз вы позволяете себе разгуливать так при мне, высокородном дворянине, то вас увидит весь дом и все соседи. Поднимайтесь на ноги, сиятельный лорд, мы идём в сад и будем демонстрировать ваш модный наряд всем желающим. Я не уверен, что они не захотят наказать вас также, как я. Лесли, оглушенный оргазмом, не сразу понял, что говорит ему Джордж. Пробка мешала, ему хотелось чувствовать в себе извергающийся семенем член, но выдержка лорда Сеттрингтона поражала. Когда же до него дошло, что завтрак плавно перемещается на воздух, где его могут всё же увидеть посторонние люди, он немного протрезвел. — И вы позволите им это, сэр? Вот так же наклонить меня над столом или стулом и взять на ваших глазах? — Скорее заставить вас опереться плечом о дерево и взять почти на весу, грубо и сильно, чтобы вы навсегда усвоили урок. Джордж резко дернул Лесли на себя и удержал, чтобы любимый не упал, а после в самом деле повёл его в сад, радуясь тому, что дом абсолютно пуст, как и вся территория вокруг него. Лесли шел и прикидывал в уме, насколько ему понравится отдаться любовнику на весу, да ещё и в обвязке, около дерева. Выходило, что весьма и весьма. И даже захотелось, чтобы при этом Джордж оставался в одежде. Он настолько замечтался, что не заметил, как дорогие ковры сменились сначала теплыми каменными плитами, а затем травой. В беседке было тоже накрыто, весьма предусмотрительно со стороны Джорджа. Интересно, а Джастин крутится поблизости и готов смотреть на их неистовый секс? Воспоминание о сопернике позабавило, он даже захотел спросить про него, но Джордж резко усадил его в кресло и высвободил член. Лесли только оставалось открыть рот и сосать. Представляя себе, как кто-то смотрит на его обнаженного мальчика, Джордж чувствовал гнев, который немедленно трансформировался в желание. Поэтому рот Лесли был занят вовсе не изысканной едой, разложенной на блюдах в беседке, а изнывающим членом лорда Сеттрингтона. За два года Лесли научился сосать так, как нравилось именно Джорджу, но и понравилось бы любому другому. Мысли об этом захлёстывали неистовой ревностью, поэтому движения были сильными и грубыми. Тем не менее Джордж снова не дал себе кончить, вынув орган изо рта Лесли и застёгивая брюки. — Вам следует поесть, сиятельный лорд. Несмотря на ваше бесстыдство, я все же гостеприимный хозяин. — Как это мило с вашей стороны, сэр, — хрипло отозвался Лесли, но тут же выпрямил спину и сел в удобном кресле с комфортом. Мягкие подушечки были весьма кстати после жесткого стула в комнате, а теплое солнце пригревало даже сквозь заросли роз. Запах стоял дурманящий, а есть хотелось всё сильнее и сильнее. — Я был бы вам премного благодарен, лорд Сеттрингтон, если бы вы помогли мне с трапезой. Видите ли, мои руки… — Что же с вашими руками, лорд Корнуолл? Это наказание за рукоблудие и бесстыдство? — Джордж подсел ближе к Лесли и принялся кормить его с рук, поднося к совершенным губам небольшие тарталетки, а после позволяя запить их сладким морсом. — Скорее эта предосторожность связана с повышенным вниманием к моей персоне моего модельера. Я, видите ли, так сильно возбуждаюсь, когда он поправляет на мне подобные убранства, что мои руки пытаются добраться до его интимных мест и потрогать. Нравится ли вам, лорд Сеттрингтон, трогать мужские достоинства? Теплые яички, горячий ствол, мягкую промежность и, конечно же, трогательную звёздочку? М? Лесли облизывался после каждой тарталетки и губами тянулся к бокалу с морсом, чтобы промочить горло. Ему нравилось есть с рук, это было и возбуждающе, и по-детски невинно. И от этого ему вновь хотелось совратить Джорджа на дикое соитие. Джордж едва удержал в руке бокал и тут же поставил его на стол с громким стуком. Сердце колотилось как бешеное, а уже успокоившееся немного возбуждение вспыхивало с новой силой. — Вы хотите обвинить меня в подобном бесстыдстве? Или же вы просто столь испорчены, что хотите подставить мне себя? — ладонь Джорджа скользнула вниз и повторила каждое слово Лесли — потрогала яички, горячий член, погладила промежность, а после, когда любимый слегка откинулся назад, надавила на пробку, загоняя ее глубже в тело. — Ах, мой лорд, я не обвиняю вас, я восхищен тем, какой разврат и бесстыдство вы можете учинить всего лишь, ах, потрогав меня. Только представлю, как ваши пальцы, Боже, ласкают меня и мне уже становится жарко и хочется ублажать вас и ртом, и дыркой. Вы, кажется, грозили мне расправой и даже высказали вслух пожелание взять меня у дерева. Что ж, я бы просил вас сделать это незамедлительно, ибо я переполнен желанием принять вас в себя как можно глубже и отблагодарить за столь вкусный завтрак и предшествующий этому вкус вашего естества. Цветистые выражения Лесли, в которых он говорил о развратном сексе заставляли Джорджа терять самообладание и превращаться в дикого зверя. Вздёрнув любовника на ноги, Джордж схватил со скамьи подушку и прижал ее к растущему тут же дубу, следом вжимая в неё плечо Лесли. — Вы будете умолять меня остановиться, но я ни за что не соглашусь, лорд Корнуолл. Буду выбивать из вас все ваши манеры, пока вы не станете грязно ругаться. Вытащив пробку и на этот раз отбросив ее в сторону, Джордж вошёл в Лесли на всю длину и не давая продыху начал двигаться в нем. Лесли был самоуверен и всегда признавал это, как и не отрицал факт своей педантичности, которая, впрочем, трещала по швам рядом с Джорджем. Однако трогательная забота, с которой лорд Сеттрингтон подложил ему под спину подушечку перекрывала все рвущиеся из груди похабные словечки. Он и сам не знал, что умеет грязно ругаться, но с Джорджем раскрыл в себе это и частенько провоцировал любовника на страсть. Сейчас же он был полностью во власти этого человека, который решил воплотить в жизнь свои угрозы. Член агрессивно долбился ему в проход, тогда как руки удерживали на весу его стройное тело. Ему нравилось. Настолько, что он улыбался и просил продолжать. — Ещё, мой лорд, ещё. Вы обещали мне нечто большее. Ах, вот так, Джордж, — любовник попал по простате слишком уж грубо, и Лесли вскрикнул от неожиданности. Его затопило волной, что предвещала скорый оргазм, и он сжался посильнее, чтобы заставить Джорджа спустить ему прямо в дырку. Ни о каком спокойствии или контроле не шло и речи, Лесли кричал так громко и сладко, что хотелось из него всю душу вытрахать. Когда он сжался и задышал ещё чаще, Джордж обхватил пальцами его возбужденную плоть и принялся ласкать любовника в том же бешеном темпе, в котором вколачивался в него. Долго эта пытка продолжаться не могла, и Джордж навалился на Лесли всем телом и кончил глубоко в теле любимого. — Мой! — выдох получился полузадушенным. Лесли счастливо кончал, ощущая спазмы в растраханном проходе и чувствуя, как затекли руки, пусть и с подушечкой. — Твой, — согласно констатировал он и куснул Джорджа за ухо. — Поставь меня на землю, пожалуйста. Ощутив твердь под ногами, он почувствовал, как потекло у него по ногам и потянулся за поцелуем. — А что, если я не хочу, Лесли? Буду носить тебя на руках целый день. Думаю, что веревки нужно ослабить или снять. — Ослабь, но не снимай, можно высвободить мне руки, чтобы я мог приласкать себя сам. Тебе же нужно заняться письмами после столь плотного завтрака, — Лесли хитро улыбнулся и облизал губы. — И да, ты всё ещё не заставил меня грязно ругаться. Нужно стараться лучше, лорд Сеттрингтон. Джордж резко выдохнул, подавляя желание надавать провокатору по упругой заднице и ловко развязал стягивающие руки узлы, перекидывая веревку вперёд и делая дополнительную петлю на торсе. Запястья Лесли он взял в свои и размял, чтобы восстановить кровообращение после их акробатических номеров, а потом принялся спешно доедать завтрак, утоляя тот вид голода, который ещё не успел. — Лорд Корнуолл, вы провоцируете меня на то, чтобы спуститься с вами в подвал. Впрочем, вы правы, сперва дела. — Весьма занимательные навыки появились у меня после нашего знакомства, — Лесли с удовольствием смотрел, как ест Джордж, но присаживаться не спешил. Ему не мешало бы посетить купальню, а не подвал, но он не отвлекал любовника от заслуженной трапезы. Вместо этого он пошел в кусты, искать, куда Джордж выбросил золотую втулку. — Ты мог бы не швырять в следующий раз золото? Ай, кусты весьма колючие. Джордж, наблюдающий за тем, как Лесли нагибается, ища в кустах пробку, только довольно скалился. — Прости, но я не смогу отказаться от такого зрелища. Мне нравится, как по твоим бёдрам стекает мое семя, и вид твоей вздёрнутой наверх задницы я не променяю ни на что. Если не сможешь найти, то я поищу после, сам. Швыряться таким золотом мне понравилось. — Пошляк и развратник, — припечатал Лесли. — Вообще не понимаю, как я мог влюбиться в столь ветреного человека. Хотя меня сразило наповал, когда ты восхищённо смаковал мои соски… Лесли даже мечтательно закатил глаза, вспоминая их первый странный раз в ванной комнате у вдовы Флеминг. — Однако мне интересно, чем ты покорил Джастина, если кроме связывания в одежде у вас ничего не было? Хотя, признаться честно, ты весьма хорош собой, и наверняка его не смущают твои вольности с пуговицами. Но всё же мне интересно. Тут Лесли выпрямился и посмотрел на нахмурившегося лорда Сеттрингтона. — Не сердись, душа моя. Мне просто любопытно, с какой стороны ждать подвоха. А он будет, я чувствую. Джордж тяжело вздохнул и переплел пальцы, глядя на Лесли серьезно и немного сердито. — Жаль, что ты сомневаешься в моей неотразимости. Но ты прав, с Джастином, я уверен, дело было в другом. Поднявшись на ноги, лорд Сеттрингтон подошёл к Лесли и усадил его к себе на колени в стоящее ближе кресло, запустив пальцы в волосы и наводя там беспорядок. — Когда отец Джастина просил взять его на работу, то отзывался о юноше не самым ласковым образом. Было очевидно, что он не любит сына и, чем больше я наблюдал за ними, тем больше в этом убеждался. Мне стало любопытно, и я навёл справки об этой семье. Рекомендации мистера Бейтса были безупречны. В каком бы доме он ни работал, всегда удостаивался самых высоких похвал. Если уходил, то по собственному желанию или не зависящим от него причинам. Но вот что странно — рекомендации были лишь за последние десять лет, ранее — тишина. Тогда я нанёс визит лорду Беннингу, у которого мистер Бейтс служил в начале карьеры, и выяснил интересный факт. Дело в том, что Бейтс не просто образованный простолюдин, у него есть баронский титул и когда-то были земли и немалое богатство. Но все своё состояние он потратил на лечение тяжело больной супруги, которая благодаря хорошему уходу прожила почти на двенадцать лет дольше отпущенного ей срока. Лорд Беннинг знал эту семью до их несчастья и вскользь упомянул о том, что здоровье баронессы пошатнулось после рождения сына. Джордж налил себе воды и сделал несколько глотков, прежде чем продолжить. — Несмотря на твоё нелестное мнение о моих способностях мыслить логически, картина стала кристально ясной. Разорившаяся благородная семья вынуждена заниматься недостойным их делом из-за массы долговых расписок. Отец винит сына в болезни любимой жены и не даёт мальчику необходимой заботы и тепла. Мать скорее всего в силу своего состояния также не могла позаботиться о Джастине должным образом, а после смерти баронессы мистер Бейтс отправил сына на обучение, с глаз долой, и я был первым господином, у которого он просил работы для Джастина. Не могу сказать, что я особо его выделял, но не заметить его старательность и способности было трудно. Скорее всего он просто нашёл во мне то, чего всегда хотел видеть в близких людях и чего не получал. Джордж поцеловал Лесли в висок и тяжело вздохнул. — Что произошло дальше, мне уже объяснил мастер Керо. Джастин, очевидно, нашёл в системе ходзе-дзуцу необходимое ему успокоение и выход для тревог и чувства вины, навязанного ему отцом. Сплетая узлы на его теле, я словно лишаю его собственной воли и вместе с тем передаю часть собственных сил, расплетая же их, я освобождаю его от тех невидимых оков, которые он сам на себя навешивает, — Джордж прикрыл глаза и вздохнул. — Мне жаль, что вы не нашли общий язык, потому что Джастин на самом деле стоящий работник и, как мне кажется, неплохой человек. Надеюсь, что он найдёт для себя что-то, что сможет утешить его после того, как мы уедем. — Меня всегда восхищало твоё умение сочувствовать людям. Ты ведь и мне постоянно пытался навязать то заботу, то деньги. Не спорь, — закрыл Лесли ладонью готовый противоречить рот. — Вся эта поездка в Новый Свет — сплошное благородство и желание вытащить мою упругую задницу из проблем. И хотя я всё равно женат и имею полное право управлять имуществом жены, у меня нет желания пользоваться её деньгами. Только поэтому я пускаюсь с тобой в жутчайшую авантюру и готов пересечь океан на утлом судёнышке. Пусть даже оно будет крепким и добротным судном. Однако я вижу в тебе решимость взять Джастина с собой. И как бы мне это ни претило, я соглашусь с твоим порывом быть ему опекуном и добрым господином. Однако, у меня есть некоторый ряд условий, которые ты должен принять безоговорочно. Джастину нужны эти ритуалы со связыванием, и я теперь лучше понимаю, почему. Я разрешаю тебе это, но только в моём присутствии. Либо так, либо мы берем с собой мастера Керо, и он возится с парнем и его проблемами сам. Дальше: вы не остаётесь наедине, и он не помогает тебе завязывать подштанники, я могу это сам и готов делать всю дорогу и каждый день в Новом Свете. Я знаю, что ты любишь меня, но я также знаю на что готовы пойти те, чьи чувства не взаимны. Я не хочу однажды обнаружить тебя с ним в постели просто потому, что ты его пожалел. Лесли провёл пальцами по идеально застёгнутым пуговицам жилетки, которую Джордж специально для него не расстёгивал, и начал делать это сам. — Как только я почувствую, что от него исходит угроза и ты рассматриваешь его тощую задницу, чтобы поиметь… Верь мне, любовь моя, я не буду взирать на такое равнодушно. Джордж коснулся губами зажимающей его рот ладони и прикрыл глаза. А когда ловкие пальцы Лесли принялись расстегивать его жилет, и вовсе откинулся на спинку скамьи. Все оказалось не так плохо, и условия Лесли не были жесткими или невыполнимыми. Возможность взять с собой Джастина, к которому лорд Сеттрингтон на самом деле успел привязаться, приносила облегчение. — Я согласен на все твои условия, и более того, любовь моя — то, что одевать и раздевать меня будешь именно ты, вдохновляет меня на подвиги, а вовсе не печалит. Чувствую, что наша жизнь в Новом свете будет бить ключом. *** Пока Лесли приводил себя в порядок, отказавшись, правда, окончательно избавиться от верёвок, Джордж направился в кабинет. Гора писем и бумаг, которую он разбирал ежедневно, была уже высотой с Бен-Невис. Все же были в переезде свои сложности, к которым лорд Сеттрингтон был не готов. На то, чтобы устроить дела и не оставить их в руках бесчестных людей, требовалось много сил и времени. Если за новое поместье Джордж был спокоен, то все прочие дома и активы требовали жёсткого разбора, контроля и распределения. И лучше не поручать всё это одному поверенному. Благодаря своей общительности и связям Джордж нашёл надёжных людей, но все важные бумаги предпочитал проверять и ознакомляться с ними от начала и до конца. Поставив подпись в векселе на оплату содержания дома в Лондоне, Джордж убрал его в ящик с условным названием «закончено». Следующим шёл нудный, но очень важный договор на содержание конюшен, который стоило изучить детально. Лесли понравилось разгуливать по особняку в чём мать родила, но он опасался внезапного прихода слуг, поэтому накинул шёлковый халат, однако остался босиком. Он обошёл несколько комнат, прежде чем вышел ближе к кабинету, но и здесь не стал торопиться. Рассмотрев цветы, шторы, и фамильные портреты, он прошёлся до кухни и нашёл там бульон с курочкой. Выловив ножку, он жадно вцепился в нежное мясо и с удовольствием перекусил. Фрукты — это, конечно, вкусно и правильно, но после такого греховного соития требуется подкрепить силы. Тем более, что он собирался продолжить совращать лорда Сеттрингтона и надеялся на ещё парочку подходов к своему тылу. Прогулявшись в обратную сторону, он достал из вазона лилию и с ней вошёл в кабинет, где трудился любовник. Услышав щелчок замка, Джордж даже не поднял голову от бумаг. Слуги уже должны были вернуться, и это мог быть Джастин, которого он ждал с докладом. Но стоило чуткому обонянию уловить запах лилий, как Джордж отложил бумаги в сторону и поднял голову, уже зная, кого он увидит. — Ты быстро соскучился, мой любимый. Понимаю тебя, как никто. — Не хотел мешать твоей работе, ведь от этого зависит наше путешествие, — Лесли прошёлся вдоль стеллажей с книгами, деланно не обращая внимания на заинтересованный взгляд любовника. — Но мне стало скучно и тоскливо в спальне. Без тебя там всегда неуютно. Поэтому я хотел бы побыть здесь и почитать. Ты же не против? С этими словами он вытянул какую-то книгу и направился в широкому подоконнику, устеленному пледом и небольшими подушками, так как хозяин любил почитать здесь же в свободное время. Положив на стоявший рядом столик с тонкой резной ножкой книгу и цветок, он медленно развязал пояс на халате и позволил ему соскользнуть с тела и упасть на пол. И только потом присел на удобное и широкое место у окна, а затем и облокотился на подушки у стены. Джордж сдержал эмоции, хотя очень хотелось сказать Лесли, что его коварный план разгадан. Паршивец прекрасно понимал, что выдержки лорда Сеттрингтона надолго не хватит. Но нужно было показать себя мужчиной и продержаться хоть немного. — Надеюсь, что книга доставит тебе наслаждение. Джордж снова уткнулся в бумаги, старательно запрещая себе то и дело посматривать на прекрасного любовника, фривольно развалившегося на подоконнике в одних верёвках. Добившись желаемого, Лесли даже не притронулся к книге, зато решил доставить себе другое удовольствие. Он мазнул языком большой палец правой руки и провёл им по соску, испытывая лёгкий трепет от того, что собирался сделать. Сосок тут же отозвался нежным покалыванием и начал набухать, как и второй собрат. Лесли обожал эту их особенность, зная, что у Джорджа соски и вполовину не так чувствительны. Свои же он начал ласкать лепестком лилии, томно прикрыв глаза и закусив губу. Член заинтересованно выглянул из крайней плоти и начал набухать, предчувствуя ласки. Рука опустилась на него и обхватила кончик, чтобы отодвинуть кожу и оголить головку. Следя за реакцией Джорджа, он раздвинул ноги, полностью уместив их на подоконнике и похабно открывая себя голодному взору. Джордж никогда не насытится им и будет всегда желать выебать. Лесли погладил свой член снизу и приласкал яйца, чтобы продемонстрировать припухшую с прошлого раза дырочку, которую обильно смазал маслом. Два пальца вошли внутрь так же легко, как войдёт и член, который Джордж уже активно наяривал под столом. Ему нужно только доиграть на нервах лорда Сеттрингтона и довести его до бесконтрольного желания. — У тебя странный взгляд, любовь моя, неужели ты до сих пор голоден и хочешь меня? Сдержать стон стоило больших усилий, Джордж понял, что к договору он в ближайшее время не вернётся, но и сдаться Лесли раньше времени не хотелось. Опустив одну руку вниз, Джордж расстегнул пуговицы на брюках и высвободил снова готовый к подвигам член, начиная ласкать себя, при этом не отрывая взгляда от развратного любовника. Хотелось быть рядом с ним и ласкать губами непристойно торчащие розовые соски. Лесли оставил свой анус в покое и взял в руки лилию, чтобы приласкать ею член. Цветок одуряюще пах и был нежен, как и кожа на розовом пенисе. Он водил лепестками по члену, в то время как свободной рукой выкручивал себе соски и стонал. Пошло, тягуче, развратно и призывно. Его губы были искусаны, из разбухшей головки сочилась смазка, и он начал сжимать и разжимать дырку. Отбросив цветок, он обхватил себя под ягодицы и продемонстрировал то, что жаждало любовника больше всего. Дырочка раскрывалась и закрывалась, а он растягивал её пальцами и смотрел Джорджу в глаза. Терпеть больше не было никаких сил. Джордж и не подумал тратить время на то, чтобы раздеться. Поднявшись из-за стола, он подошёл к Лесли, не скрывая торчащего из брюк возбужденного члена. Первым делом Джордж отстранил руки Лесли и сам выкрутил ему соски, а после наклонился и взял один из них в рот, посасывая и при этом лишь прижимаясь плотью к промежности любовника, но не входя. — Джордж, ах, — Лесли счастливо обнимал любовника за тело ногами и перебирал волосы на голове. — Грубее, милый, прошу тебя. Я такой развратник, накажи меня. Но лорд Сеттрингтон был глух к его мольбам и лишь дразнил горячим естеством, не вставляя в жадную до соития дырку. Тогда Лесли пришлось пойти на хитрость и, по-кошачьи изогнувшись под любовником, сжав свои стройные ноги на его ягодицах, он смог насадиться на толстую головку. — Нетерпеливый наглый мальчишка! — Джордж хрипло прошептал это на ухо Лесли и въехал в него на всю длину, не давая продыху и тут же начиная жестко и сильно толкаться внутрь желанного тела. — Мой… Лесли с восторгом принял всё, чем природа одарила лорда Сеттрингтона, и только успевал стонать и вскрикивать, полностью отдавшись во власть сладкого безумия. Ему нравилось, что Джордж трахает его полностью одетым, тогда как сам он бесстыдно наг. Он бы всю жизнь мог ходить рядом в костюме Адама и совокупляться с любимым, когда вздумается. «Развратный лорд Корнуолл» — пусть это напишут на его надгробной доске. — Ещё, Джордж, ещё. Хочу кончить от твоего члена, вот так, да. Член Лесли напрягся от очередного удачного попадания по простате и выплеснул из себя скромные остатки семени. Этого хватило, чтобы его хозяин, вскрикнув, потерял сознание от переполняющих его чувств и ощущений. Джордж дотрахивал уже обмякшего и едва дышащего любовника, останавливаться не было сил, потому Лесли был поднят на руки лишь тогда, когда Джордж пометил его изнутри своим семенем и отдышался. Оставлять в прямом смысле затраханного любовника на подоконнике не было никакого желания, поэтому Джордж отнёс его в спальню, где уложил отдыхать на мягкую постель, предварительно сняв путы и слегка растерев нежную кожу. Убедившись в том, что с Лесли все хорошо и ему требуется просто вздремнуть, Джордж привёл одежду в порядок и вернулся в кабинет, с удвоенной силой принимаясь за дела — корабль должен был отплывать уже через неделю. На этот раз от изучения бумаг лорда Сеттрингтона отвлёк вежливый стук в дверь. В том, кто за ней, сомнений не было. — Входи, Джастин. Юноша скользнул внутрь и слегка склонил голову, протягивая своему лорду договор на перевозку вещей и письмо, подтверждающее то, что лорда Сеттрингтона, лорда Корнуолла и их слуг в количестве не более пяти человек берут на борт галеона «Сантьяго». Развернув письмо при Джастине, Джордж зачитал вслух пункт о слугах и вздохнул. — Я беру с собой двоих, а лорд Корнуолл и вовсе отказался брать с собой кого-то в новые земли. Скажи, Джастин, ты все ещё готов плыть со мной на край света? Джастин, всё это время стоящий перед лордом Сеттрингтоном с опущенной головой, вскинул на него взгляд, полный надежды. Не было похоже, чтобы господин шутил, он сам предлагал плыть с ним, а это значит… — Лорд Корнуолл, он же был против. Джордж едва заметно улыбнулся. — Мы все уладили, и более того — он согласен на то, чтобы мы продолжали наши встречи, но есть условие. Джастин даже дыхание затаил, вслушиваясь в каждое слово лорда. — Наши сеансы будут проходить только при нем. Резко выдохнув, Джастин медленно и как будто нехотя кивнул. — Простите, лорд Сеттрингтон, но тогда и у меня будет условие. Джордж вскинул бровь, но молча ждал продолжения.  — Я против того, чтобы меня трогал кто-то, кроме вас. Джордж, ожидавший худшего, согласился незамедлительно. — Разумеется, об этом не было и речи. Джастин в ответ на это несмело улыбнулся. — Тогда я согласен на все, ваша светлость. Вы дадите мне несколько часов на то, чтобы упаковать вещи? Тот факт, что Джастину не с кем было прощаться и он не просит времени на письма или визит, даже немного огорчал. Впрочем, это было его личное дело и вмешиваться в это Джордж точно не хотел. — Ты можешь взять два свободных дня для того, чтобы завершить свои дела. И вот ещё, Джастин. Ты будешь моим личным помощником, а не камердинером. Ты умён, образован, и я оценил твой слог, когда ты составлял за меня письма. Уверен, что это более достойное тебя занятие принесёт тебе больше пользы и прибыли. Джастин немного настороженно посмотрел на Джорджа, но поклонился ему, произнеся лишь то, что было на поверхности: — Благодарю вас, ваша светлость. *** Лесли откланялся и легко сбежал со ступенек дома, где только что отдал ключи от квартиры и распрощался с хозяином апартаментов. Джордж ждал его в двуколке, и она сразу тронулась, стоило ему сесть. — Теперь всё. Осталось забрать мои корсеты из мастерской и успеть на приём, — Лесли откинулся на спинку и вздохнул. — Даже не верится, что уже завтра мы взойдем на борт корабля и он увезёт нас из Англии на долгие месяцы, а быть может, и годы. Мне немного страшно, Джордж. Он вложил холодную руку в ладонь лорда Сеттрингтона и сжал её. Джордж украдкой перебирал тонкие пальцы, еле сдержав порыв поцеловать их и согреть дыханием. Утро в Лондоне выдалось на редкость дождливым и прохладным, несмотря на июнь. Они успели сделать множество дел перед отплытием, и оставалась только торжественная часть, на которую были созваны все сливки общества. — Лесли Джефферсон Гордон-Норт, лорд Корнуолл, и Джордж Генри Темпл-Леннокс, лорд Сеттрингтон, — объявил их появление чопорный церемониймейстер, отворяя двери в огромную залу. Народу было приглашено прилично, и Лесли пришлось срочно вспоминать, что он глава этого дома и все тут собрались, чтобы высказать ему и лорду Сеттрингтону своё восхищение и почтение. Найдя глазами супругу и дядюшку, он кивнул им и начал здороваться с гостями. Джордж не отставал, порой знакомя его с кем-то, кого ещё не довелось узнать. Спустя час или больше их пригласили к столу, и разговоры продолжились под звон бокалов и стук вилок. Лесли уже с радостью думал о том, как будет лишён всего этого в Новом Свете. Всё-таки эти манеры так утомительны, когда они не часть игры с Джорджем. Обед плавно перетёк в чаепитие, и только тут Лесли немного расслабился. Всё было готово, как бы он ни перебирал в уме запланированные дела, ни одно не казалось ему недоделанным, а значит, всё в порядке и можно получить удовольствие от напитка с пирожным. Однако посмотрев прямо перед собой, он заметил, как увлеченно общается Джордж с некой мадам Кроуфорд, которая откровенно строит ему глазки. Сжав ложечку, он постарался взять себя в руки, укротив ревность. В конце концов, милой блондинке ничего не светит. И дело даже не в корабле и Новом Свете, а в том, что Джорджу больше не нравятся женщины. Он полностью и навсегда принадлежит одному мужчине. Поправив запонки на манжетах, Лесли склонился к супруге, чтобы поблагодарить за организацию приёма. Сам он отчаянно не успевал. — Мне очень помог ваш дядюшка, Лесли. Такой приятный взрослый мужчина, совсем не похож на моего покойного мужа. Лесли не стал упоминать, что дядюшка у него тоже не подарок, когда захочет, и согласно кивнул. — Я оставляю вас в надёжных руках, дорогая. Иначе бы я не смог уехать. Однако, прошу и вас писать мне и справляться о положении дел в компании. — Конечно, милорд. — Как Дейзи? — Растёт, уже пытается стоять в кроватке. — Я загляну к ней перед сном? — Конечно, — счастливо улыбнулась ему супруга. Он так и поступил, когда гости наконец-то разошлись, оставив ворох рекомендаций, сопроводительных писем и прочих заверений в будущей помощи и желании сотрудничать. Девочка действительно подросла, и он взял её на руки. Хоть и не родная, но он испытывал к ней теплые и добрые чувства. — Надеюсь, что вы вернётесь рано или поздно, — тихо сказала Кларисса, отправив няню и прикрыв за собой дверь. — Конечно, вернусь. Вся эта авантюра — желание моего друга способствовать процветанию Англии. Но это не значит, что мы уезжаем навсегда. Здесь наш дом, наши корни, и мы помним об этом. — Когда Дейзи подрастёт, я бы хотела показать ей мир. Мне не довелось побывать где-то, кроме некоторых уголков Англии. — Как и мне, но вы можете уже скоро начать путешествовать по Европе. Франция, Италия, Дания, Португалия. Вы свободная женщина, у которой много денег, Кларисса. Не забывайте об этом и живите в своё удовольствие, — он отдал ребенка жене и мягко поцеловал обеих. — Свою цену за всё это вы уже заплатили. — Вы очень добры, сэр. — Я просто не хочу, чтобы вы запирали себя в этих четырёх стенах. Кстати, как ваша матушка? — Очень хорошо, — тут женщина просияла. — Я наняла ей лучшего лекаря, и она даже начала вставать с постели. Правда из комнаты пока не выходит, но я так счастлива. — Очень рад за неё. Я слышал, что в Османской империи есть лечебные грязевые ванны. Можете подумать о том, чтобы отвезти её туда на лечение. Кажется, это называется Мёртвое море. — Я спрошу об этом у лекаря. — Вот и славно, с вашего позволения я пойду спать. Завтра очень хлопотный день. — Спокойной ночи, Лесли. — Спокойной ночи, Кларисса, Дейзи, — он шутливо поклонился обеим девушкам и вышел из детской спальни. Завтра будет весьма непростой день. Однако ему не спалось практически до четырёх утра, и он уже хотел отправиться под бок к Джорджу, когда тот сам проскользнул к нему в спальню и постель. — Не могу спать без тебя, привык, — прошептал он на ухо и прижался губами к виску. — Я тоже не спал, — прошептал в ответ Лесли и потянулся за поцелуем к губам. Большего они не могли себе позволить, и через три часа Джордж так же тихо покинул его спальню, урвав у ночи хотя бы три часа сна. __________ * Я сгораю от желания