Новый Свет - новые традиции

Джастин с бьющимся, как птица в клетке, сердцем прокрался к капитанской каюте и занёс кулак, чтобы постучать. Но его уже ждали, поэтому дверь распахнулась, и его втянула внутрь мощная рука Бернардо. Было темно и немного страшно. В волосы тут же уткнулся чужой нос, а по спине прошлись сильные пальцы. — Ты так вкусно пахнешь, лисёнок, — простонал ему в ухо Гаррида, прижимаясь так тесно и интимно, что было просто неприлично. — Ваша компания вообще отличается ото всех, чистюли. Идём. Лапа капитана сгребла его в охапку и потянула за собой, в личные покои. Тут было намного светлее, и Джастин увидел большую купель, из которой валил пар. «Вот это роскошь» — пронеслось у него в голове. — Тебе нужно искупаться, малыш. Ты ведь знаешь, чем мы будем сейчас заниматься? — Догадываюсь, господин капитан. — Бернардо, лисёнок, для тебя я просто Бернардо. Капитан отошёл немного в сторону, с явным сожалением отпуская свой трофей, и показал на кусок мыла, полотенце и прочие необходимые мочалки. По мере происходящего он рассматривал Джастина, мысленно раздевал его и укладывал на постель. Но всему своё время, — утешал он сам себя, приказывая не торопиться. Джастин крепко зажмурился, словно это могло спасти его от похотливых взглядов капитана. Возбуждения не было и в помине, зато страха было столько, что хотелось забиться в угол и никогда оттуда не показываться. Когда юноша раздевался, пальцы сильно дрожали, и он едва сумел расстегнуть мелкие пуговицы на жилете, хорошо, что на рубашке были крючки. Оставшись обнаженным, Джастин зайцем бросился к ванной, спеша скрыться под водой и получить хотя бы иллюзию защиты. Он отмывал всё тело так тщательно, как никогда прежде, и тянул время, чтобы не вылезать. Гаррида тактично не стал лезть к парню, хотя сил сдерживаться было всё меньше и меньше. Он бы помог ему раздеться, сам бы отмыл, а потом бы и отлюбил прямо в купели, но было видно, что лисёнок напуган. В каюте Бернардо зажёг несколько свечей на столе, поправил баночку с розовым маслом, которое берёг именно для такого случая, и стал ждать. Секса хотелось до звона в ушах, поэтому он разделся и залез под шкуру гепарда, что служила ему одеялом. Член колом стоял от одних только воспоминаний, как Джастин раздевался, и он начал надрачивать себе, чтобы скоротать время. Джастин выбрался из ванной, только когда вода практически остыла. Вытерев кожу мягкой тканью, оставленной капитаном на табурете, юноша завернулся в неё же и приблизился к койке, во все глаза глядя на то, как быстро двигается рука мужчины под шкурой. Решив, что хуже уже не будет, Джастин тихонько спросил: — Что делать, если я не готов к этому? Гаррида повернул голову на звук и улыбнулся. — Так я тебя подготовлю, лисёнок, — и откинул шкуру, чтобы продемонстрировать огромный член в кулаке. Природа наградила его мощным богатством, которое не каждой женщине можно было засадить, но он не переживал, ибо любил растягивать мужские анусы под себя. Видя шок в глазах Джастина, он в один прыжок оказался на ногах, схватил его на руки и заглянул в глаза. — Не бойся, я тебя не обижу. У тебя кто-нибудь был до меня? Джастин покачал головой, решив не упоминать деревянные дилдо хозяина и то, как ему понравилось вставлять их себе в зад. Они были в два раза меньше той палки, что была у капитана между ног. Он сглотнул и попытался вырваться, но его уложили на лопатки и заткнули поцелуем. Капитан действовал решительно, как привык всегда и во всём. Тягучий поцелуй перемежался с ласками на груди и плечах. Бернардо давал Джастину дышать время от времени, и когда тот обмяк и успокоился, начал стягивать с него тряпку. Джастин знал, что всё бесполезно, но всё равно до последнего цеплялся за ткань, которую капитан в конце концов отобрал у него и швырнул на пол. Часто и загнанно дыша, Джастин снова крепко зажмурился, пытаясь представить, что всё это происходит не с ним, поэтому сильно вздрогнул и даже крикнул, когда смазанные пахучим маслом пальцы проникли в анус. Сразу два! — Пожалуйста! Я не хочу… — Джастин закусил губу и попробовал расслабиться, понимая, что причиняет боль себе же, но поделать с собой ничего не мог. В реальности всё это казалось не возбуждающим, а пугающим и грязным, и Джастин не мог взять в толк, как лорду Корнуоллу может такое нравиться. Хотя, возможно, его господин нежнее со своим любимым. Видя, что юный любовник совсем не в восторге от его ласк, капитан вынул из него пальцы и попробовал приласкать вялый член. Он был уверен, что между ними есть искра, что парню он в этом самом смысле нравится, но что-то шло не так, и он пытался это исправить. Для начала он склонился над пахом с трогательными рыжими завитками и начал целовать их, аккуратно поглаживая член юноши. Джастин был напряжён, как струна и капитан перестал напирать, как это бывало с прошлым его любовником. Теодор любил, чтобы погрубее, без нежностей драли, но Джастин не он. Гаррида лизнул на пробу чистый и аккуратный пенис, затем приподнял двумя пальцами и засосал в рот, пытаясь возбудить. Руками же он оглаживал стройное тело, разводил в стороны ноги и нежно трогал смазанную дырочку. От ласковых и нежных касаний Джастин почти сразу расслабился, капитан умело ласкал его член, чего с ним ещё никто не делал, и юноша возбудился, как только представил, что это господин ласкает его. Происходящее перестало казаться таким ужасным и Джастин сам развёл ноги, уже не замечая, что толкается мужчине в рот и подставляется под прикосновения. Ему совсем немного оставалось до финала, когда Бернардо выпустил полностью налившийся член изо рта и принялся вылизывать анус Джастина, шокируя его этим и доводя до исступления. Теперь юноша стонал в голос и был готов на всё, лишь бы ему дали немного больше. Страх куда-то испарился, вытесненный похотью. Гаррида урчал, как огромный кошак, чувствуя такую смену настроения у любовника. Его член он поглаживал рукой, а вот анусом занялся вплотную. Розовая дырочка была идеальной, как и тонкая ниточка от неё до мошонки. Он не знал, чего больше хочет — вылизывать или трахать. Разминая анус, он не забывал поглаживать всего Джастина и целовать его белые упругие ягодицы, которые он с удовольствием бы покусал. Собственный член изнывал без внимания, но Гаррида решил не торопиться, и поэтому со вкусом проникал в чистый проход языком и вылизывал его изнутри, растягивая края дырочки. От подобного бесстыдства пробирала крупная дрожь и уже не хотелось, чтобы всё заканчивалось. Капитан был умелым любовником, это стало очевидно сразу, а теперь, проявив заботу, он добивался от тела Джастина нужной реакции. Разум же отключился, оставив юношу плыть по течению, и растворяться в чужой и своей страсти. Видя, что мальчик поплыл, Гаррида рискнул снова вставить пальцы, и в этот раз только сладострастный стон разнёсся по каюте. Это обрадовало мужчину, и он снова взял розовое масло, макая в него пальцы и теперь уже двумя руками разминая нетронутый анус. Джастин оказался сложенным пополам, пока капитан мял его и смазывал, но это было настолько приятно, что он только громко стонал, прося ещё и ещё. А затем его тело пронзила искра наслаждения, которого он и не испытывал доселе. Бернардо совал в него уже третий палец и потирал бугорок внутри прохода, рассчитывая поскорее вставить свой член. Джастин уже сам крутил задницей и насаживался на пальцы, пытаясь продлить прикосновение к чему-то безумно приятному внутри, испытать эту вспышку ещё раз и ещё, никогда не останавливаться и не возвращаться в реальность. Где-то на краю сознания билась мысль, что он развратился так же, как Лесли, и всё происходящее грязно и недопустимо, но за всполохами наслаждения она почти затихала. Капитан больше не мог сдерживать естественную потребность вставить, поэтому весьма споро перевернул юношу на живот, вздернул его задницу вверх и начал притираться членом к растянутой дырочке, попутно оглаживая ягодицы и поясницу. Обильно смазав свое естество, он уверенной рукой приставил его ко входу и надавил. В всполохах неяркого света от свечей нельзя было увидеть, как могучий член растягивает под себя розовую дырку, но ощущения сводили с ума. Он вставлял и вынимал, снова лез пальцами, оглаживая попутно член и яйца своему лисёнку, но в итоге вошёл до самого конца, рыча от узости и покорности. Юноша под ним был хрупким на вид, но выносливым, крепким и соблазнительным. Он надавил ему на поясницу рукой, попутно вынув член и загнав его назад, под скулёж Джастина. — Потерпи, лисёнок, скоро ты будешь сам на меня насаживаться. И он принялся медленно, но уверенно трахать вожделенную дырку. Джастин в первые секунды едва не потерял сознание от боли. Всё-таки член капитана был таким же крупным, как он сам, а нежности и терпения мужчине хватило только на предварительные ласки. Но по мере того, как Бернардо растягивал его под свой размер, а Джастин привыкал, ощущения становились все приятнее. Пока мужчина не попадал в ту точку, которую так сладко ласкал пальцами, но ощущение наполненности было новым и приятным. Поэтому требование: «Ещё!» — Оказалось неожиданностью для самого Джастина. Бернардо счастливо рыкнул и, запомнив угол входа, начал долбиться в Джастина с утроенной силой, доказывая упрямцу, что в его чувствах полно страсти и искренности. И тот сладко стонал под ним, так, как и должен был. Ухмыльнувшись, капитан вынул член и снова перевернул Джастина. Уложив его на лопатки, он впился голодным поцелуем в искусанные губы, а затем, забросив стройные ноги себе на плечи, снова ворвался в тугой вход. Джастин вскрикнул, но тут же застонал, ибо его член начала массировать грубая рука капитана. Трахая рыжика, Гаррида наслаждался как его уникальной красотой, так и жадной потребностью быть выебанным. И чего только отпирался столько недель? Давно бы подставил свою сладкую попку и кончал бы от члена в ней. Видно же, что ему это нравится, что он давно хочет именно такого секса. Отвечая на поцелуй, Джастин совершенно неприлично вылизывал рот капитана, пробуя всё то, о чём раньше мечтал и, осмелев, сам крепко обнял мужчину за широкие плечи, царапая их в приступе страсти и подаваясь навстречу сильным движениям, понимая, что впервые с последнего сеанса связывания с Джорджем, чувствует себя счастливым и свободным. Гаррида не забывал целовать стройные ноги, что покоились на его плечах, и ласкать чужое естество, не давая Джастину кончить раньше времени. — Посмотри мне в глаза, — прорычал он, загоняя себя на всю длину. И Джастин смотрел. Он сгорал в неярком пламени свечей и осыпался пеплом собственных чувств, понимая, кем стал ради любимого лорда Сеттрингтона. Однако в глазах напротив не было злобы или гнева, только неприкрытое желание обладать, и оно осуществлялось прямо сейчас. Гаррида склонился, чтобы запечатлеть поцелуй на розовых губах, и больше не останавливался, доводя их обоих до пика. Джастин почувствовал, что мир вокруг рассыпается на осколки и собирается обратно как-то неправильно, непривычно, странно. Он хмурился, силясь понять, что не так, но мог только часто дышать и цепляться за начавшего отстраняться мужчину, который сейчас оказался нужен ему, как спасательный круг для тонущего. Бернардо сыто улыбнулся и погладил Джастина по щеке, перенося вес на руки, чтобы не задавить хрупкого в сравнении с собой юношу. Перекатившись и улёгшись на бок, мужчина считал бледные веснушки на носу Джастина и думал о том, что не прочь оставить парня себе насовсем. В конце концов, если однажды все вышло паршиво, это не значит, что нужно поставить крест на серьёзных отношениях. Что происходит что-то не то, Бернардо заметил не сразу. Ещё секунду назад Джастин выглядел немного дезориентированным, но абсолютно нормальным, а сейчас крепко зажмурился и принялся хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Трясло парня так, будто началась лихорадка и он всё пытался отвернуться, чтобы скрыть своё состояние. Нахмурившись, Бернардо крепко прижал Джастина к себе, пытаясь понять, что происходит, юноша на это только судорожно выдохнул и затрясся сильнее. — Малыш, эй, всё хорошо. — Гаррида попытался припомнить, что ему рассказывал Теодор о своём состоянии после особенно грубых игр и экспериментов, и будто наяву услышал звонкий голос бывшего любовника. — Понимаешь, иногда сочетание той боли и удовольствия, что ты мне даришь, заставляет терять контроль. Я просто перестаю осознавать реальность и впадаю в какое-то подобие транса. Из-за того, что я чувствую себя виноватым в потере контроля, может случиться истерика на фоне сильных эмоций. Просто обними меня в этот момент и скажи, что я ни в чём не виноват. И больше никогда, Найо, слышишь, никогда, не пытайся трясти меня за плечи, бить по щекам и спрашивать, что случилось. Воспоминания рассеялись лёгкой дымкой, оставляя после себя привычную горечь, и Гаррида коснулся губами волос Джастина, начиная легко и невесомо гладить юношу по спине, успокаивая. — Ты молодец, Джастин, такой красивый и страстный, мне было хорошо с тобой. Мы оба получили удовольствие, и ты не сделал ничего плохого. Юноша перестал дрожать не сразу, но постепенно успокоился от ласковых поглаживаний и немного неловких, но искренних слов. Плотно закрыв глаза и пригревшись в объятиях мужчины, Джастин постепенно уснул, совершенно вымотанный сегодняшним днём и всем, что случилось. *** Лесли разрывался от противоречивых чувств и страха за возлюбленного. Джастин, как назло, куда-то запропастился, а ему просто необходимо было заварить Джорджу очередную порцию трав. Лорд Сеттрингтон приходил в себя несколько раз за ночь, и в эти краткие моменты просветления, он сжимал Лесли за руку и громким шепотом просил не рисковать собой, позвать врача и уповать на милость божью. Лесли не смог поведать своему обожаемому мечтателю, как именно на корабле борются с болезнью. Он проваливался в редкие минуты сна, но просыпался от любого шороха и вздрагивал от громких стуков. Всю ночь он обтирал горячее тело больного и молился, наверное, впервые в жизни так искренне. Джастин появился после восхода солнца. Он мышью поскребся в дверь и прошмыгнул в каюту, стоило её приоткрыть. — Где тебя носило? — позволил себе вопрос Лесли. Помимо раздражения на отсутствие слуги, он ещё и волновался за глупого юнца, что мог попасть в неприятности. Это бесило его, ведь он не должен думать о каком-то дурачке, но преданность Джорджу, пусть и подкреплённая чувствами, примиряла его с наличием Джастина в целом. Он видел, как тот замялся и покраснел, но не собирался облегчать его участь. Джастину хотелось провалиться сквозь землю, а лорд Корнуолл, как назло, прожигал его взглядом и продолжал требовать ответ. Говорить правду было безумно стыдно, а представив, что это может услышать и лорд Сеттрингтон, становилось и вовсе невыносимо. Сделав пару шагов к Лесли, юноша тихонько шепнул, так, чтобы это точно не дошло до ушей его беспокойно спящего господина: — Я был у капитана, лорд Корнуолл. Больше Джастин ничего выдавить из себя не смог. Он надеялся, что Лесли не станет требовать подробностей, потому что от одних воспоминаний о произошедшем начинало мутить от стыда. Видя явное смущение юноши и его пунцовые уши, Лесли лишь повёл плечами и отвернулся к постели, чтобы взять со столика рядом кувшин для воды. — Мне нужна пресная вода. Надеюсь, твоё новое положение на корабле не отменяет твоей верности лорду Сеттрингтону? Джастин вздрогнул и почувствовал себя так, будто ему в лицо плеснули помоями. Отвечать что бы то ни было на слова лорда Корнуолла совершенно не хотелось, поэтому юноша тихо выскользнул из каюты, пытаясь сдержать злые слёзы, и оправился за водой. Скандалить с Лесли сейчас было нельзя, Джастин понимал это и, как ему ни хотелось высказать лорду всё, что он о нём думает, это могло повредить Джорджу, а значит, нужно было держаться. Принеся большое ведро воды, Джастин собрался уже покинуть каюту и пойти в ту, что предназначалась для слуг, но остановился, решив, что проявить дерзость сумеет и после, сейчас нужно было убедиться в том, что для Джорджа больше ничего не нужно. Разговаривать с противным любовником лорда не хотелось, да и ком в горле стоял такой, будто он проглотил кусок металла. Лесли тут же отлил воды в небольшую ёмкость и начал нагревать её. Присутствие слуги не успокаивало, но и не раздражало. Ему даже стало не так тоскливо и страшно, как было всю ночь, и он обернулся к Джастину, чтобы попросить его обтереть Джорджа, пока сам он будет варить настой. — Ты не мог бы взять вот это и протереть лорда Сеттрингтона? Лицо и грудь, он снова горит. Юноша рассеянно кивнул и взял чистую тряпку, смочив в воде и принимаясь бережно обтирать вздрагивающего под руками Джорджа, который пытался закрыться от ледяной в его понимании воды. Джастин мягко перехватывал руки лорда Сеттрингтона, не давая ему укрыться, и отжимал пропитывающуюся потом ткань в предназначенную для этого миску, тут же снова смачивая и начиная процесс по новой. Открыв красные и совершенно больные глаза, Джордж хрипло выдохнул и прошептал, едва не сорвавшись в кашель: — Скажите капитану, вас накажут за укрывательство. Джастин сжал губы в одну линию и осторожно, пока Лесли не видел, провёл кончиками пальцев по щеке своего лорда, вздрагивая от того, насколько у него горячая кожа. — Он знает, лорд Сеттрингтон, нам ничего не угрожает. А вам нужно беречь силы и бороться с болезнью. То, что он успокаивал Джорджа, придало сил и голос не дрогнул, а после того, как расслабившийся лорд Сеттрингтон прикрыл глаза, юноша продолжил своё занятие. Лесли процедил настойку и немного остудил её прежде чем дать выпить Джорджу, прибегая к помощи Джастина. Они вдвоём приподняли больного и напоили его как смогли. — Нужно снова менять постель. В моей каюте ещё осталось чистое белье? Джастин покачал головой. — Нет, с утра мы застелили вторым комплектом, а тот, что я выстирал, ещё не успел высохнуть. В третьей каюте тоже нет ничего чистого, там всё-таки спят трое. Единственное, что я могу сделать — попросить у капитана хотя бы одну простынь. Если у него есть. Как лорд Сеттрингтон чувствовал себя ночью? Ему совсем не лучше? Решив, что играть в обиду сейчас не время, Джастин задал самый важный вопрос, надеясь, что лорд Корнуолл снизойдёт до ответа. Лесли тяжело вздохнул и начал убирать на столе, где только что заваривал травы. Ему отчаянно хотелось выговориться, но воспитание не позволяло откровенничать с прислугой, тем более с тем, кто метил на его место в постели любовника. — У него очень сильный жар и беспамятство. Остальное ты и сам видишь. Ему не становится лучше от моих отваров, но и хуже тоже. Надеюсь, что организм справится. И не стоит просить у капитана простынь. Я понимаю, что вы стали близки, но если то, что ты говорил о его методах лечения — правда, не нужно привлекать к нам внимание. Мы справимся. Джастин нахмурился и закусил губу, а после поднял на Лесли глаза, глядя внимательно и твёрдо. — Лорд Корнуолл, я прошу вас не подчеркивать изменения моих отношений с капитаном, это невежливо и недопустимо. А простынь я попрошу для себя. Поднявшись на ноги, юноша вышел из каюты и поднялся на палубу, становясь у борта и вцепляясь в него пальцами. Беспокойство за лорда Сеттрингтона сводило с ума, и держать себя в руках становилось всё сложнее. Подышав немного, Джастин отправился в каюту капитана, немного беспокоясь от непонимания того, как мужчина поведёт себя, но всё же стуча. Лесли грустно усмехнулся, глядя на закрытую дверь, и устало присел около постели возлюбленного. Уверенность в том, что Джордж поправится, таяла на глазах, а вот в том, что Лесли последует за ним даже в преисподнюю, только крепла. Из последних сил он заставил себя встать и распахнуть окно, давая свежему морскому ветру выгнать хворь из каюты. Океан был спокоен и Лесли подумалось, что если и есть на свете древнегреческие боги, то их порадовало жертвоприношение капитана. Сам он до сих пор не мог сложить две картинки вместе: весёлый и где-то простоватый капитан и капитан-убийца. И как только парень не побоялся лечь с ним в постель? Однако эти мысли быстро выветрились из его головы, и он поспешил к зашедшемуся в кашле Джорджу, укрывая его вторым пледом. Джордж едва успел перехватить ладонь Лесли перед тем, как он снова ускользнул. Отойдя от приступа кашля, он прижался губами к тонким чуть подрагивающим пальцам и шепнул. — Лесли, дай мне бумаги, те, что в зелёном сундуке. — Какие бумаги, Джордж, тебе нужно отдыхать, любовь моя. — Там гербовая бумага и моя печать, в отдельной деревянной коробке, — Джордж снова закашлялся, но отдышался и продолжил. — Достань и возьми перо с чернилами, мне нужно, чтобы ты записал. Лесли послушно отошёл к сундуку и достал то, что требовал Джордж. Препираться с больным не было ни сил, ни желания. Он сел за стол, разложив на нём бумагу, и обмакнул перо в чернильницу, предварительно достав её из коробки. — Я готов. — Пиши, Лесли. Ничего не спрашивай. Джордж прикрыл глаза и начал диктовать, надеясь, что Лесли будет стойким и не станет устраивать ему сцен вместо записи, сил было не так уж много. — Я, Джордж Генри Темпл-Леннокс, лорд Сеттрингтон, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю все своё движимое и недвижимое имущество, сбережения и предметы искусства Лесли Джефферсону Гордон-Норту, лорду Корнуоллу. С моим имуществом к нему переходит право распоряжаться также передачей титула при согласовании с его Величеством, ввиду отсутствия наследников мужского пола. Но вместе с тем я возлагаю на лорда Корнуолла как на наследника и правопреемника заботу о моих слугах и доме, и прошу назначить каждому из нижеперечисленных содержание. Джордж закашлялся снова и на время замолчал, давая Лесли записать то, что он сказал и надеясь, что подобная вольная форма при учёте заверения у свидетелей будет действительной. Лесли молчал. Скрепя сердце, он записывал последнюю волю лорда Сеттрингтона, на что тот имел полное право. Внутри всё протестовало и требовало начать бить фарфор или на худой конец пришивать пуговицы, но он писал, отгоняя слёзы и не давая себе воли. Пока Джордж отдыхал, утомлённый такой длинной тирадой, Лесли достал второй лист бумаги и вывел на нём собственное имя и фамильный знак. — Я, Лесли Джефферсон Гордон-Норт, лорд Корнуолл, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю всё своё движимое и недвижимое имущество, а также имущество, доставшееся мне в наследство от Джорджа Генри Темпл-Леннокса, лорда Сеттрингтона, а также его титул своей дочери, урождённой Дейзи Гордон-Норт, для последующей передачи супругу. Опекуном до полного совершеннолетия назначаю свою супругу леди Клариссе Гордон-Норт. Собственный титул и все регалии передаю своему дяде барону Гордону. Он прекрасно видел, как привстал на одном локте Джордж, и как хочет возразить ему, но молчит, гневно прожигая взглядом. — Ты здоров! — Джордж закашлялся снова, но бешенство придавало ему сил. — Лесли, ты с ума сошёл?! Я не хочу умирать, но ты видишь моё состояние, я хочу, чтобы ты жил, ты слышишь меня? Упрямый. — Силы заканчивались, и Джордж опустился на подушку. — Невыносимый, своенравный… — Голос становился тише. — Ты не посмеешь, даже если я умру! — Это уже моё право и мой выбор, любовь моя, — присыпал оба завещания мелким песком Лесли и скрепил их гербовыми печатями. — Слуг сейчас позовём или пока ещё поживём немного? Его голос сочился сарказмом и ядом, но он не мог сдерживаться. Ему хотелось кричать, ломать всё, что подвернётся под руку и рыдать, расписываясь в собственном бессилии. — Нужно двоих дворян, Лесли, — Джордж устало выдохнул и протянул руку к любимому. — Полежи рядом со мной, пожалуйста. И не злись, я не хочу умирать, но завещание нужно. Нужно, ты же понимаешь? — Конечно нужно, милый, — Лесли медленно встал и подошёл к постели, чтобы покорно прилечь рядом. — И мне оно нужно не меньше тебя, ибо я не собираюсь смотреть, как твоё тело выбросят в океан на корм рыбам. И не смей мне противоречить. Моей душе не видать рая, поэтому я распоряжусь ею по своему усмотрению. Зачем мне жизнь без тебя? Джордж нахмурился и обнял Лесли за талию, тут же от близости горячего тела покрываясь потом и чувствуя, как стремительно возвращается жар. — Твоя жизнь и без меня может быть прекрасной, прошу тебя. Ты молод, красив и можешь встретить другого. Я не выбирал эту болезнь, а ты не должен выбирать смерть, даже если я умру. — Просто помолчи и побереги силы, Джордж. Ты прекрасно знаешь, что не в силах переубедить меня. Вот выздоровеешь и докажешь свою точку зрения, а пока молчи. Лесли убрал влажные кудри со лба любимого, провёл пальцами по заросшей щетиной щеке и поцеловал в висок. Жар разгорался под его пальцами, и он знал, что нужно снова менять бельё и варить отвар, однако не мог прервать эту близость сам. Возможно, это последняя их близость в этой жизни. Джордж прижался губами к виску Лесли и снова закашлялся, стараясь сдержать хрипы, но не преуспев. За своё состояние было стыдно перед любимым, но сил бороться совершенно не было, поэтому вскоре он снова забылся поверхностным и беспокойным сном. Лесли выскользнул из жарких объятий, занялся протиркой больного и настоем из трав, который уже ненавидел всей душой. Он прекрасно помнил, что именно таким сбором его отпаивали в детстве и не понимал, почему это не помогает Джорджу. Однако нужно было уладить ещё несколько дел, и он вышел в свою каюту, чтобы привести себя в порядок. *** Джастин был придавлен к стене сильным и разгоряченным телом, принимая поцелуи и весьма похабные ласки прямо через одежду. Капитан Гаррида был словно огромным медведем, а он его личным сортом мёда, ибо через несколько минут мужчина уже стоял перед ним на коленях и сочно обсасывал розовый член. Джастину пришлось принять это и получать удовольствие, ибо сопротивляться он просто боялся. Он даже не успел спросить насчёт простыни и вообще что бы то ни было сказать, Бернардо совершенно себя не контролировал и с порога набросился с поцелуями, перешедшими в безумные ласки и закончившиеся быстрым минетом, от которого подгибались ноги, а голос срывался. Капитан совсем немного не довёл Джастина до оргазма. Сжав член парня у основания, Бернардо поднялся на ноги и сразу же прижался к губам любовника, щедро делясь солоноватым вкусом и глубоко проталкивая язык в рот Джастина. Подхватив его под задницу, он резко рванул юношу вверх и шепнул: — Обхвати меня ногами, лисёнок. Абсолютно потерявшийся в наслаждении, Джастин сделал как было велено и с лёгкостью оседлал обнажённого капитана, чувствуя, как сладко заныла дырочка. Он не собирался больше отдаваться этому человеку, но оказался лишён всякого рассудка, вспоминая прошедшую ночь и удовольствие, которое смог получить. Бернардо не стал растягивать парня, в такой позе он был максимально раскрыт и доступен. Крепко обхватив его за бедра, он приставил свой член к анусу Джастина и плавно насадил его до конца, удерживая теперь на трёх точках опоры. Джастин чуть было не взвыл от такой наглости, но оценил попытку сделать всё медленно. Наученный первым опытом и растянутый ещё с ночи, он всё равно испытал дискомфорт и боль, и поэтому был благодарен, когда капитан снял его с себя, дабы немного смочить собственный конец слюной. Второй заход вышел лучше, и Джастин позволил себе прижаться и довериться этому здоровяку, что принялся втрахивать его в стену. Он даже получал удовольствие, когда толстая головка члена время от времени проезжала по бугорку внутри прохода, и сам полез целоваться, видя, как любовник смотрит на него. Бернардо впился в губы своего рыжего любовника страстно, царапая его щетиной и, почувствовав, что Джастин обнял его за плечи, перехватил парня под колени и начал двигаться в его прекрасном теле. Всё-таки было в этом парне что-то, что притягивало его почти также сильно, как в своё время Теодор. И с каждым доверчивом стоном, с каждым поцелуем, с каждой каплей доверия, что проявлял к нему Джастин, мужчине всё больше хотелось оставить это рыжее солнце на корабле. Цепляясь за мужчину, как за спасательный круг, Джастин тихонько стонал ему в губы, дрожа всем телом от напряжения, держась на весу, когда Бернардо отошёл от стены и принялся драть его, держа только собственной силой рук. Поняв, что так они рано или поздно упадут, Джастин опёрся о плечи капитана и начал сам насаживаться, приподнимаясь и опускаясь на мощный член Бернардо с тихими стонами. Жажда наслаждения разливалась по всему телу и концентрировалась в паху. Джастин уже прекрасно знал и понимал, что ему нравится подобная роль в сексе и получал от этого удовольствие, отчаянно пытаясь насадиться так, чтобы толстая головка капитана долбилась в одну заветную точку и довела его до оргазма. — Ещё, — прохрипел он приказ, забывая обо всём на свете. Гаррида восхищённый выдержкой и бодростью чужого тела, сделал несколько шагов назад и, не выходя из тугой дырки, уложил Джастина на стол. Тот самый стол, где он ел и пил, и принимал гостей. Сейчас он с жадностью огладил белое тело с крапинками веснушек, закинул стройные ноги себе на плечи и перестал сдерживаться. Его мощь шатала стол, и тот скрипел вместе с полом, пока он засаживал в упругую попку на всю длину до громких шлепков и стонов. Ебать Джастина было сродни полёту с самой высокой скалы в бездну океана. И только мелькающие перед глазами воспоминания о карих глазах не давали ему полностью раствориться в мальчишке. Джастин подвывал на одной ноте, когда капитан не затыкал его властными поцелуями. Мелькавшие хаотично мысли о разумном и правильном давились сметающей всё волной страсти и похоти. Когда ладонь Бернардо обхватила его ствол, Джастин не выдержал и, сжав задницу так, что самому стало больно, излился на грудь и живот любовника, чувствуя, как тот дотрахивает его и содрогается в собственном оргазме. Тяжёлое тело Бернардо ненадолго придавило его к столу, и Джастин недовольно замычал. Капитан только усмехнулся и встал на ноги, даже не пытаясь прикрыться, а после подхватил Джастина как пушинку и уложил в постель. Вымотанный юноша покачал головой и попытался приподняться. — Я не могу, пожалуйста. Я пришёл попросить простынь для лорда Сеттрингтона, я должен идти к нему. Бернардо лёг рядом с Джастином и притянул его к себе, не выпуская из медвежьих объятий. — Так ты скоро на ногах стоять не сможешь. Спи, лисёнок, я попрошу зайти к нему врача и передам простынь. *** Лесли смотрел на манипуляции доктора и пытался сдерживать себя от ненужных вопросов. — Что же, его состояние тяжёлое, но стабильное. Что вы ему давали? — спросил эскулап и стал рассматривать то, что показывал ему лорд Корнуолл. — Похвально, похвально. Надеюсь, что рано или поздно человечество избавится от таких напастей, как холера, оспа и прочие страшные болезни, а пока продолжаем в том же духе. Идите к себе, отдохните. — Но… — Я побуду с лордом Сеттрингтоном, — успокоил его доктор, прогоняя в соседнюю каюту. — Если свалитесь ещё и вы, то у капитана будут большие проблемы в Лондоне. Лесли повиновался натиску и прикрыл за собой дверь. Спать, однако он не мог и поэтому решил дойти до кухни и взять что-то из провизии. Но, удалившись от каюты, он был встречен слугами, и те с радостью взялись его опекать. Так что прогулка оказалась короткой, но продуктивной. На палубе они встретили пару матросов, а в кухне так вообще никого. Лесли не хотел думать, сколько народа капитан выбросил за борт, но надеялся, что не всех. Когда они вернулись к каюте Лесли, один из слуг приготовил отвар и попросил выпить его, чтобы улучшить самочувствие лорда. Оказалось, что врач дал ему какие-то травы и настоятельно рекомендовал напоить ими хозяина. Лесли было немного подозрительно, что врач не дал травы ему, но вспомнив, с каким тщанием и заботой тот осматривал Джорджа, успокоился. Выпив ароматный отвар, он присел на койку и уже через несколько минут почувствовал, как его начинает непреодолимо клонить в сон. Почему-то стало страшно за Джорджа, который остался совсем один. Джастин так и не вернулся и Лесли был уверен, что он развлекается с капитаном вместо того, чтобы заботиться о своём лорде. Но подняться сил уже не было, и Лесли как был — в одежде — упал на койку и забылся крепким сном, уже не чувствуя того, как слуги заботливо раздели его и укрыли. *** Джордж кое-как сел, опершись на подушки, и сурово посмотрел на Лесли, расхаживающего из угла в угол. — Это необходимая формальность, любовь моя. — Голос немного окреп и уже не звучал, как у будущего покойника. — Опасность ещё не миновала, я должен сделать всё, чтобы обеспечить твоё будущее, и будущее своих слуг. А если ты снова начнёшь говорить, что без меня не будешь жить, то я потрачу последние силы, но отхлещу тебя полотенцем так, что ты не сможешь сидеть. Позови, пожалуйста, Джастина и барона как-его-там, чтобы они заверили завещание. Кстати, ты не знаешь, где целыми днями пропадает Джастин? Он ничего не говорит, но выглядит подавленным. — Мне приятна твоя забота, Джордж, и я даже не буду придираться к тому, что ты решил наказать меня пошлым полотенцем, но не смей больше говорить со мной о смерти и жизни без тебя. Мне бы не хотелось тратить твои силы на бесполезные споры. Я пошлю за бароном Джастина, после того, как его отпустит капитан, — Лесли поджал губы. Ему не нравилась эта забота о сопернике, но он не стал опускаться до сцен ревности. — Что значит «отпустит»? — Джордж нахмурился. За время болезни он совершенно потерялся и теперь чувствовал, что не понимает, что происходит вокруг. Это был первый день, когда температура упала ниже той, что заставляла его метаться в бреду, поэтому было сложно разобраться в том, что случилось за шесть дней его почти полного беспамятства. — Лесли, не злись, прошу. Подойди ко мне и перестань вести себя так, будто я в чём-то виноват. — Прости, я просто устал, — Лесли присел на постель рядом с Джорджем. У него было странное ощущение облегчения и страха. Он радовался, что температура спала, но также боялся, что она вернётся и сожжёт Джорджа до пепла. А тот заботится о каком-то мальчишке. И да, он прекрасно понимал, что именно делает Джастин, но не он его этому научил, в конце концов. — Джастин любовник капитана. — Тебе нужно отдохнуть, любовь моя. Ты же не спал всё это время, я уверен. Так недолго и самому заболеть. Пообещай мне, что будешь беречь себя. Новость о том, что Джастин любовник капитана, следовало обдумать и переварить. Джордж видел, как его слугу облизывает взглядом Гаррида, но ответной реакции не замечал. И как это могло измениться за несколько дней, не понимал. — Лесли, ты считаешь, что это нормально? То, что Джастин стал любовником капитана? Он не выглядит счастливым. — Как мне кажется, он решил таким образом спасти тебя. Капитан выбрасывал больных людей за борт, и мальчик всё это видел собственными глазами. Зная о его чувствах к тебе, несложно понять, что он сделал. Джордж сильно сжал ладонь Лесли, сам не заметив, что причиняет любимому боль. Опомнившись, он разжал пальцы и притянул Лесли ближе к себе. — Это звучит ужасно, ты уверен, что всё так? — Даже если и так, то что? Мальчик поставил меня на место и велел не совать нос в его дела. Поэтому выброси из головы дуэль за его поруганную честь. Джордж, я серьезно. Если ты бросишься выяснять отношения с капитаном, или что ты там себе придумал, мы крупно поругаемся. И поверь мне, секс нас не примирит. Лесли встал с постели и вышел в свою каюту, чтобы успокоиться. Забота Джорджа о ком-то была ему неприятна, а точнее забота о Джастине. Он был благодарен ему за помощь, но не более того. А зная Джорджа, можно ожидать любой конфронтации. Прикрыв глаза, Джордж устало повалился на койку и попытался удержать себя в адекватном состоянии. То, что едва очнувшись, он поругался с Лесли, оптимизма не добавляло. Сейчас он даже не мог пойти за ним, как делал всегда, и успокоить любовника. В конце концов должен же Лесли понимать, что Джастин — юноша, за которого Джордж несёт ответственность, и его забота вовсе не означает наличие каких-то высоких чувств. Кое-как приподнявшись снова, Джордж дотянулся до кружки с водой и сделал несколько глотков. Оказалось, что вода холодная, почти ледяная, и его снова скрутило в приступе кашля. Прижав ладони ко рту, Джордж подумал, что Лесли вышел очень удачно, иначе точно убил бы его за необдуманный поступок. Дикий кашель привёл Лесли в чувство, и он вернулся к больному. Переворачивая его на бок, он мягко гладил Джорджа по спине, а затем укрыл одеялом. — Я сделаю тебе отвар. Из еды практически ничего свежего не осталось, а те две жалкие курицы, что несут яйца, скоро сами умрут от истощения, — вздохнул Лесли. — Скорее бы земля, я безумно хочу фруктов и овощей. И я обязательно испеку тебе яблочный пирог, любовь моя. Его странные измышления и монолог прервал стук в дверь. Джастин привёл барона Де’лофе. Джордж, пользуясь тем, что Лесли сейчас проявляет к нему чрезмерную заботу, ластился к рукам любовника, едва не ворча, как сытый довольный кот. Когда дверь открылась, и вошёл Джастин, внимание лорда Сеттрингтона мгновенно переключилось на него. Юноша был бледнее обычного и едва заметно прихрамывал, что не укрылось от внимания Джорджа. Хотелось поговорить с ним и спросить, всё ли в порядке, но присутствие противного барона, тут же присосавшегося к руке Лесли, мешало. Откашлявшись и постаравшись принять максимально бодрый вид, Джордж кивнул мужчинам. — Господа, я собрал вас здесь, чтобы просить засвидетельствовать моё завещание, составленное в полном рассудке и понимании, чего я хочу. При упоминании завещания Джастин вздрогнул, а барон скользнул взглядом по Лесли, но вид его оставался строгим и внимательным. Лесли же, вздохнув, достал завещание Джорджа, чернильницу и мешочек с песком. Лесли торжественно зачитал завещание и жестом пригласил свидетелей поставить свои подписи. Взгляд барона ему определенно не нравился, но он и прежде вызывал у него брезгливое ощущение, что тот его поимел. А вот на Джастина было больно смотреть. Парень явно переоценил свои силы с капитаном и двигался весьма своеобразно. Лесли даже подумал предложить ему мазь для заживления ран. Поставив аккуратную, но сложную подпись рядом с размашистой и чересчур витиеватой росписью барона Де’лофе, Джастин замер возле постели Джорджа и склонил голову. — Я могу быть чем-то полезен, лорд Сеттрингтон? Джордж вздохнул и кинул быстрый взгляд на Лесли, спрашивая разрешения. Увидев ответный кивок, лорд Сеттрингтон повернулся к барону.  — Благодарю вас за помощь. Вы оказали нам неоценимую услугу. Что же до тебя, Джастин — нам необходимо поговорить. Меня беспокоят несколько вопросов, но решить нам их лучше наедине. Джастин залился краской и судорожно сглотнул, надеясь, что время явно неприятной беседы удастся отложить. Лесли пришлось выпроваживать любопытного барона и согласиться на прогулку с ним по палубе. Ему этого категорически не хотелось, но нужно было убедить Де’лофе, что болезнь не так уж серьёзна. — Что вы думаете делать, если болезнь всё же возьмёт верх над лордом Сеттрингтоном, лорд Корнуолл? Мужчина, стоящий на палубе рядом с Лесли, накрыл его ладонь своей ненавязчиво, но твёрдо. — Не побоюсь показаться бестактным, но вы прекрасны, Лесли, я заметил это с первой секунды. Мне хочется, чтобы вы знали — что бы ни произошло в вашей жизни, я всегда окажу вам любую поддержку и помощь. — Спасибо, барон, однако, смею заметить, что я всё ещё мужчина и лорд. Джордж, точнее лорд Сеттрингтон, вполне прекрасно себя чувствует, кризис миновал, а его завещание продиктовано скорее долгом перед теми, за кого он несёт ответственность, как хозяин. — Вы мужчина и лорд, это, несомненно. Барон и не думал смущаться, напротив — он придвинулся ближе, практически прижимаясь к боку Лесли, проводя пальцами по своим коротким тёмным волосам, и не отрывая взгляда мутновато-зелёных глаз от лица Лесли. — Но это не значит, что вам не нужна поддержка в трудную минуту. Подумайте об этом, и я стану самым преданным вашим другом. Лесли пытался сдержаться изо всех сил, но от барона разило немытым телом и дешёвыми духами, даже морской ветер не отгонял от него неприятные запахи. А уж предложение и вовсе было настолько омерзительным, что Лесли чуть было не вспомнил о морской болезни. На его счастье рядом оказался капитан и его зычный голос разнёсся по палубе. — А ну шевелитесь, черти морские. Ещё несколько дней пути, и мы увидим землю. Лесли весь обратился в слух и счёл возможным повернуться к Гарриде, который проходил мимо. — Скоро земля, капитан? Бернардо остановился, отвлекаясь от муштры и мыслей о Джастине, который последние пару дней ходил как в воду опущенный и не признавался, что случилось. — Если ветер будет попутным, то послезавтра на рассвете причалим к порту Плимута. Это довольно далеко от вашего пункта назначения, но я не могу больше оставлять на корабле тех, кто болен. Вчера снова вспыхнула эпидемия и заболело ещё несколько человек, и только данное обещание сдерживает меня от решительных мер. Лорд Корнуолл, сегодня я зайду узнать, как себя чувствует лорд Сеттрингтон, у меня к нему серьёзный разговор. Лесли согласно кивнул, но насторожился. Что-то слишком много разговоров за один день для ещё не окончательно оправившегося Джорджа. Он совсем упустил из виду барона, а тот воспользовался его замешательством и встал сзади, практически вплотную, чтобы прошептать на ухо срамное предложение. — Быть может, пока капитан будет у лорда Сеттрингтона, мы отужинаем в моей каюте, ваша светлость? И Лесли просто всем своим существом понимал, что под ужином подразумевается совершенно другое. Слишком уж похабно причмокнул Де’лофе. — Нет, спасибо, я не голоден, — всё, что пришло ему в голову перед тем как он трусливо сбежал. Находиться в обществе неприятного человека было выше его сил. *** Когда все вышли из каюты, и Джордж остался с Джастином наедине, юноша опустил глаза и принялся выламывать пальцы, сам не замечая, что делает. Он знал, что лорд Сеттрингтон осудит его за распутство и будет прав, но сейчас уже не был в силах что-либо изменить. Он не жалел о том, что сделал, потому что это спасло его лорду жизнь, о чём Джастин и решил сказать. — Я бы поступил точно так же, будь у меня другой шанс. Простите, что разочаровал, лорд Сеттрингтон. Джордж нахмурился, он наблюдал за Джастином и видел, что тот совершенно не в себе, а то, что он начал говорить, и вовсе не укладывалось в голове. — Ты не разочаровал меня, но я хочу знать, что происходит и нужна ли тебе помощь. Я беспокоюсь о тебе, Джастин. Вскинув глаза на лорда, Джастин не сразу почувствовал, как затряслись губы, а после понял, что просто не в состоянии сдерживать слёзы. Пару раз судорожно схватив ртом воздух, он сдавленно прошептал: — Я сам так решил, меня никто не принуждал. Я так боялся за вас, боялся, что вас просто убьют, как остальных. Джордж, становившийся всё более хмурым, тяжело вздохнул. Ситуация была тяжёлой, и сейчас главным было поддержать Джастина, а уже после разобрать всё, что произошло, с моральной точки зрения. — Джастин, открой сундук и возьми слева короткую верёвку, а после подойди сюда. Ты должен слушать всё, что я тебе говорю и думать только о том, что происходит. Быстро отерев глупые слёзы, юноша бросился выполнять поручение, внутренне испытывая трепет и надежду на то, что лорд Сеттрингтон не отвернётся от него. Он достал верёвку и встал с нею перед хозяином, протягивая на ладонях. Джордж едва сдержал новый приступ кашля и прохрипел, немного менее уверенно, чем должен был: — Встань на колени и вытяни руки. Джастин тут же выполнил приказ, а когда лорд Сеттрингтон принялся опутывать его запястья, глядя при этом в глаза, почувствовал, как его начинает отпускать напряжение. — Никогда не забывай, Джастин. Я готов поддержать тебя и принять, что бы ни случилось. Ты можешь и должен прийти ко мне, если тебя что-то беспокоит, и ты не должен бояться сказать мне, что больше не хочешь быть рядом, если почувствуешь тягу к кому-то ещё. Джастин вздрогнул и замотал головой: — Я не хочу вас оставлять. То, что произошло с капитаном, — юноша закусил губу, — мне не было плохо с ним, но я не хотел этого. Из глаз снова потекли слёзы, но на этот раз от облегчения. Джастин не испытывал к капитану неприязни, но секс с ним не приносил его душе покоя и умиротворения, он словно бы одалживал ему на время своё тело, а потом не мог простить себе этого. Смотреть в глаза хозяину было невыносимо тоскливо, и он готов был провалиться на дно океана, лишь бы Джордж не знал ничего, но, конечно же, Лесли всё ему рассказал. Горечь затопила его, и он непроизвольно сжал ладони в кулаки. Джордж нахмурился и остановился, затягивая очередной узел, а после накрыл руки юноши своими. — Ты ни в чём не виноват. Это естественно, то, что между вами было. Ты молод и красив, капитан тоже привлекателен, и если это не было насилием, никто ни в чём не виноват, ты уж точно. — Это не было насилием, — сглотнул Джастин густую слюну и поднял глаза на лорда. — Но мне неприятно, что об этом знает столько людей и вы. Джордж мягко улыбнулся. — Об этом знаем только мы с Лесли, а если кто-то догадывается, то это не его дело. Ты имеешь право получать наслаждение так, как тебе нравится, и никто не смеет тебя осуждать. Джастин, просто поверь мне — ты ни в чём не виноват. Ни передо мной, ни перед собой. — Вы так добры ко мне, сэр. Не понимаю, чем я заслужил подобное, но я каждый день благодарю Бога, что он послал мне вас, — Джастин снова опустил глаза на связанные руки и именно в этот момент услышал голос за дверью. — Я вполне могу самостоятельно дойти до каюты, барон, благодарю вас, — Лесли нарочито громко пытался отвязаться от поклонника, но тот упрямо шёл вслед за ним: — Могу ли я пригласить вас на чай, милый Лесли? Вы так осунулись и совсем забросили эту милую традицию, помнится, у вас был великолепный фарфор. Мой много скромнее, но поверьте, чай отличного качества. Лесли хотел кусать губы от отчаяния, но в каюту к Джорджу не пошёл, понимая, что тот сейчас разговаривает с прислугой. — Я просто должен поспать, и всё будет хорошо. Надеюсь, вы не собираетесь укладывать меня в койку, барон? — и Лесли нахмурился, чтобы донести до нахала всю непотребность ситуации. Джордж тут же отвлёкся от разговора с Джастином и нахмурился, сжав кулаки. — Ты замечательный человек, Джастин и определённо заслужил больше, чем имеешь сейчас. Я постараюсь тебе это обеспечить. А теперь помоги мне подняться, прошу тебя. Кажется, я должен разобраться с одной крысой, которая щерит свои зубы на чужое. — Я бы с удовольствием уложил вас в койку, Лесли, только если вы позволите, — мужчина придвинулся ближе и практически прижал лорда к стене. Джастин закусил губу и нахмурился: — Лорд Сеттрингтон, вам сейчас совершенно нельзя вставать, прошу. И как я смогу помочь вам, если мои руки связаны? Джордж выругался и начал распутывать узлы, торопливо и судорожно. — Я позже обвяжу тебе торс, если ты не против, но пока я должен помочь Лесли. От такой откровенной наглости у Лесли просто пропал дар речи и он подумал, что было бы неплохо начать носить с собой оружие. Кажется, у барона от длительного плавания помутился рассудок. — Вы в своём уме, сэр? — Не нужно отпираться, сиятельный лорд. Я же прекрасно вижу, какие отношения связывают вас и лорда Сеттрингтона. Я ничем не хуже умирающего, а быть может, и лучше, просто позвольте ухаживать за вами, — и Де’лофе полез целоваться. Этого Лесли стерпеть уже не мог и наступил нахалу на ногу каблуком. Джастин опустил глаза, задавив навязчивую мысль о том, что Лесли всегда будет важнее для лорда Сеттрингтона, и даже пяти минут они не могут уделить исключительно друг другу. Положив верёвку на стол и поняв, что отступать Джордж не намерен, Джастин помог своему господину подняться и вывел его в коридор. Увидев, что наглый барон прижал Лесли к стене и сейчас, стоя на одной ноге, всё ещё тянет к нему руки и что-то раздражённо шипит, Джордж скрипнул зубами. Сил драться не было, но он будет, если негодяй не поймёт всё так. — Барон, что происходит?! Неожиданные свидетели охладили пыл Де’лофе, и он отступил назад, давая Лесли возможность перевести дух. Решительно отодвинув нахала в сторону, Лесли подошёл к Джорджу. — Вам нужно вернуться в постель, лорд Сеттрингтон. Барон неправильно истолковал мои слова и уже раскаивается в этом, — он обернулся, чтобы обжечь ненавистного поклонника взглядом. — Думаю, что чаепитие подождёт до Америки. Джастин, помоги мне уложить его сиятельство. И Лесли практически силой затащил Джорджа назад в каюту. — Спасибо, я думал, что умру от его запаха, — прошептал он на ухо любимому, приваливаясь к двери. — Ужасный человек. Джордж зарылся пальцами в волосы Лесли и коснулся губами его уха. — Если он ещё раз хотя бы в сторону твою посмотрит, я отрежу ему единственное оставшееся у него достоинство. Джастин отвернулся, не в силах смотреть, как милуются лорд Сеттрингтон с любовником и, позаботившись о том, чтобы господин устроился, вышел из каюты, оставляя их наедине. Разговор с Джорджем помог ему немного успокоить совесть, но приступы паники всё ещё накатывали, и не давали оставаться безучастным к тому, что происходило вокруг. Лесли счастливо прижался к своему ревнивцу, когда слуга вышел, и обнял его, подставляясь под поцелуи. — Он всё понял, надеюсь. Тебе нужно отдыхать, любовь моя, ты ещё слишком слаб. И, кстати, капитан хотел о чем-то с тобой поговорить. Я думал, что он здесь, поэтому и говорил громче. Джордж покачал головой. — Никто не приходил, а о чём он хочет поговорить, я догадываюсь. И мой ответ будет «нет». Джастин явно не влюблён в капитана, и я буду настаивать на том, что без него мы, как без рук. Джастин, выскочивший в коридор, не успел дойти до каюты, как оказался прижат к стене сильным мощным телом. — А я как раз иду к твоему лорду… Думал, что ты отдыхаешь, Лисёнок. Джастин попытался вырваться, и ему это удалось. Он смотрел в растерянное лицо Гарриды и понимал, что не может так больше. — Я не лисёнок, капитан. И нам… Я не приду больше. Капитан ухмыльнулся и прикрыл один глаз, оценивающе рассматривая того, кто смог растопить его сердце после Теодора. — Всё, натрахался? Джастин покраснел и опустил глаза, почему-то было стыдно, хотя, по сути, стыдиться было нечего. Он ясно давал понять, что не хочет такого быстрого сближения, но капитан не стал слушать его и просто сделал то, чего хотел сам. — Не в этом дело… Бернардо, я же… я не говорил, что люблю вас! Мне было очень страшно. Гаррида похолодел и напрягся, слишком сильно эти слова походили на те, что уже когда-то разрушили его и разорвали всё светлое, что было между ним и кареглазым юнгой. «Мне страшно… Ты слишком напористый… Я больше не люблю тебя… Уходи.» Он смотрел на рыжего парня, который, как ему казалось, разжёг пламя его сердца, но всё равно как наваждение видел того юношу, что совратил и сделал своим любовником много лет назад. Теодор так и не перестал быть для него уязвимым воспоминанием. Бернардо выпрямился, поправил китель и развернулся, чтобы уйти. Гордость не позволяла ему принести извинения, да и не чувствовал он за собой вины. Парень кончал, стонал и подмахивал задом, а теперь говорит о страхе. Как удобно. Поймав на секунду взгляд капитана перед тем, как он развернулся, Джастин почувствовал иррациональный жгучий стыд. Было что-то уязвимое в глазах всегда спокойного и надёжного мужчины. И это было совершенно не то, чего хотелось добиться Джастину. Тихонько всхлипнув, юноша прошептал вслед удаляющемуся капитану: — Простите, я не хотел… — Прощай, лисёнок, — смог выдавить из себя Гаррида и удалился в свою каюту, привычно разогнав матросов по дороге грубыми пинками. Джастин не знал, что теперь ему делать и поплелся в каюту, что делил ещё с двумя слугами. Те как раз собирались ужинать, и он присоединился к ним, хотя аппетита не было и в помине. Просидев за столом минут пять и поняв, что кусок в горло не лезет, а в глазах щиплет, Джастин поднялся на ноги и пошёл в пустующую каюту лорда Корнуолла, забирая со стола нож, на который смотрел в прошлый раз, свечу, спички, и опускаясь на пол в углу. Со всех сторон выходило, что он подлец, и подвёл всех, включая себя самого. Он не смог остаться верен своему лорду и оправдывал это заботой о нём, он обидел капитана и обвинил его же в собственном распутстве, а ещё нарушил все свои принципы, хотя теперь понимал, что мог просто попросить Бернардо о милости, и тот вряд ли бы отказал. Глаза уже болели от непролитых слёз, и Джастин отпустил себя, всхлипнув. Раскалив над свечой нож, он поднёс его к предплечью и сделал тонкий разрез, который вначале даже не ощутил. Но после пришла боль, которая немного, недостаточно, но всё же избавляла от чувства вины. Слёзы лились так, что он уже почти ничего не видел, но нанести ещё несколько порезов смог, прежде чем окончательно поддался истерике и выронил нож. Лесли гладил по голове задремавшего Джорджа, когда услышал шум из своей каюты. Аккуратно выскользнув из постели, он заглянул к себе. В неярком свете свечи он увидел силуэт и хотел было позвать Джорджа, когда понял, что перед ним Джастин. Он приблизился к слуге и сел перед ним на корточки. — Джастин? Что ты тут делаешь? Его взгляд скользнул по рукам юноши, на пол, и он резко закрыл рот рукой, чтобы сдержать крик. На дощатый пол капала кровь, и это было настолько же страшно, как и молчание слуги. Лесли аккуратно поднял нож с пола и машинально убрал его в сундук. Оттуда же он достал белые тряпки, которыми обтирал Джорджа, и вернулся к Джастину. Он молча бинтовал его руку и ни о чём больше не спрашивал. И только когда закончил, раскрыл рот. — Идём со мной. Его голос не допускал возражений, и юноша поднялся с пола, безучастно глядя куда-то перед собой. Лесли указал ему на дверь и сопроводил в каюту к лорду Сеттрингтону. — Джордж, Джордж, просыпайся, пожалуйста. Джордж с трудом разлепил глаза и недоуменно посмотрел на обеспокоенного Лесли, который теребил пуговицы на камзоле, что бывало с ним лишь в минуты сильнейшего стресса. — Он что, снова к тебе приставал? — голос Джорджа был хриплым ото сна, но вовсе пропал, когда Лесли сделал шаг в сторону и перед ним предстал заплаканный Джастин, смотрящий куда-то в одну точку. — Эй, что случилось за тот час, что я спал? Джастин, тебя кто-то обидел? Юноша покачал головой, и Джордж перевёл взгляд на Лесли, не понимая, что происходит. — Он порезал себя ножом. Думаю, что ему нужно немного прийти в себя. Ты сможешь? — и он показал глазами на верёвку, что так и осталась лежать на столе. Джордж резко сел, так, что закружилась голова, и протянул руку Лесли, прижимаясь губами к его пальцам. — Спасибо, любовь моя. С трудом поднявшись, Джордж сам подошёл к Джастину и приподнял его подбородок двумя пальцами, заставляя смотреть себе в глаза. — Мы после поговорим с тобой о том, почему ты не пришёл ко мне. А сейчас снимай рубашку и на колени. Если верёвка разотрёт тебе раны, я обработаю их после. И запомни — каждое повреждение, что ты себе наносишь, мешает нам с тобой делать всё правильно. Джастин уже не имел сил плакать, поэтому делал то, что ему казалось единственно верным — слушался приказов своего лорда и старался ни о чём больше не думать. Лесли сел на развороченную постель и задумчиво смотрел, как Джордж вяжет узлы на теле безучастного парня. В его голове роились совершенно разнообразные мысли и, прислушиваясь к ним, он отмечал, что не испытывает ревности. Джастин слаб духом, именно это заботит Джорджа больше всего. Но как он собирается жить дальше? Страдать? Ужасный выбор. Джордж сосредоточился на парне полностью, закрепляя узлы так, чтобы они давили на точки на руках, оплетали соски, создавали ощущения тяжести внизу живота и при этом не сдавливали грудную клетку. Места порезов, заботливо обработанные Лесли, Джордж постарался обойти, и, закончив, осмотрел свою работу. — Ты будешь ходить в этой обвязке до утра, ляжешь спать в ней. И не будешь трогать до тех пор, пока я не скажу. Как ты себя чувствуешь? Джастин поднял горящие от высохших слез глаза и ровно выдохнул, ощущая прилив сил, словно бы господин напитал его энергией. — Спасибо, лорд Сеттрингтон, — тихо прошептал он. — Мне намного лучше. Простите меня. — За что ты просишь прощения, Джастин? Ты ни в чём передо мной не виноват. Если бы не твоя самоотверженность, я мог погибнуть. Я прошу тебя лишь о том, чтобы ты никогда больше не вредил себе. Если будет такое желание — приходи, я тебе помогу. Джастин согласно кивнул и робко посмотрел на лорда Корнуолла, который, казалось, витал в облаках. Однако ответный взгляд не заставил себя долго ждать. Лесли отметил, что практика Джорджа пошла парню на пользу, и он кивнул в ответ на немой вопрос. Джастин встал с колен, подбирая рубашку и натянул её на себя, шипя от боли. — Боль физическая не всегда приносит облегчение боли душевной, — подал голос лорд Корнуолл. — Ты бы мог истечь кровью, но мне кажется, ты достоин большего. Джастин опустил голову и ответил, больше Лесли, чем Джорджу, впервые чувствуя к любовнику лорда что-то, кроме неприязни. — Спасибо за то, что остановили, я обещаю постараться больше не вредить себе. — Вот и молодец, а теперь всем отдыхать. Джастин вышел, так как Лесли, на правах самого здорового и здравомыслящего, прекратил дальнейшие разговоры. Он уложил Джорджа, предварительно перестелив постель, и заварил новый отвар. Они молчали, каждый по-своему переживая ситуацию, но в итоге Лесли первым не выдержал. — Он очень слаб духом, и поэтому ты делаешь это с ним? Джордж мягко улыбнулся и взял Лесли за руку, целуя его ладонь. — Это не так, любовь моя. Он нуждается в освобождении от чувства вины, которое гложет его с детства. Ему нелегко, он одинок и потерян, Лесли. И то, что ты проявил к нему сострадание, говорит о твоей силе. А о его силе говорит то, что он сделал для нас с тобой. Тебе нечего опасаться, моё сердце только для тебя. Но я взял на себя заботу о мальчике и не могу его подвести. Выйдя из каюты, Джастин постоял немного в коридоре, водя ладонями по груди, надавливая так, чтобы лучше ощущать верёвки и чувствуя, как постепенно успокаивается. Он был готов лечь спать, но сперва хотел закончить одно дело. Поднявшись на палубу, он несколько минут смотрел на спокойное море, облизывающее борт корабля, а после отправился к каюте капитана. Хотелось извиниться перед мужчиной, облегчить ту боль, что ему причинил. Толкнув дверь в каюту, юноша замер в дверях и нахмурился. Бернардо спал, сидя, привалившись к стене, а на столе в ряд было выставлено несколько пустых бутылок из-под рома. Запах стоял такой, словно здесь проходила шумная пьянка, но Джастин понимал, что Бернардо пил один. И пил из-за него. Зайдя в каюту, Джастин подошёл к капитану и снял расстеленную шкуру, кое-как укладывая мужчину в койку, пытаясь не дать ему загрести себя в объятия. Укрыв Бернардо шкурой, юноша провёл ладонью по его волосам: — Я не хотел делать вам больно. Простите… Услышав в ответ лишь невнятное ворчание, Джастин кивнул сам себе и вышел из каюты, отправляясь на своё место и впервые за долгое время засыпая без кошмаров.