Серп и Молот над Вестеросом

…В конце лета 1941 года, сразу после окончания Освободительного похода, я неожиданно получил новое назначение. Как выяснилось, товарищ Сталин внимательно отслеживал заслуги и достижения каждого из командующих армией, участвовавших в Освободительном походе, и воздал каждому по заслугам их. На базе моей Второй армии создавалась воинская группировка для действий на соседнем материке, Вестеросе, где, как стало тогда известно, существовала угроза куда большего масштаба, чем нам доводилось сталкиваться доселе. Никогда ранее мы не видели оживших мертвецов, само существование таких тварей противоречило всем законам мироздания, но, тем не менее, живые на этих землях уже забыли, как одержали победу над мёртвыми. Помочь им это вспомнить были способны только мы… К.К.Рокоссовский, Маршал Советского Союза. Солдатский долг. М.: Полигон, 1996

Коронные земли Вестероса, Королевская Гавань, 10 дня 8 луны 297 года       Старец Пицель давно уже не получал с Севера личных писем для короля. Обычно Эддард Старк писал что-то открыто, и сообщал в основном о состоянии дел в охраняемых землях. Сейчас же свиток пергамента плотно обвязан плотным шнуром и залит печатью с изображением волчьей головы, и приписана ясная пометка – «ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ КОРОЛЯ!» Такую упаковку не нарушишь, не посмотришь, что же Эддард пишет своему былому соратнику и старому другу. Серьёзно подошёл к делу Хранитель Севера, видимо, суть письма скрывает какую-то угрозу государству.       - Ваша Светлость! Ваша Светлость! – старец Пицель прихромал в тронный зал. – Вам письмо от лорда Старка из Винтерфелла!       - Что же мне пишет старина Нед? – оживился король. – Давай сюда. Взяв из рук мейстера свиток, Роберт удивился виду письма.       - Только для глаз короля? Печать и шнур? Что же ты такое узнал, Нед… Ладно, Пицель, свободен. Позови сюда Десницу.       Пока Джон Аррен, старый наставник самого Роберта, который вёл в отсутствие своего коронованного подопечного заседания Малого Совета, ещё не прибыл в тронный зал, Роберт разрезал кинжалом шнур, сорвал печать и развернул убористо исписанный чернилами пергамент. По мере того, как король вникал в содержимое текста, на его лице рисовалось предельное удивление. Он даже протрезвел, чего с ним не случалось достаточно давно.       - Нед созывает знамёна? Нежить за Стеной? Хм… Я бы не поверил кому другому, но Нед, которого я с детства знаю, он не будет поднимать тревогу по мелочам. Значит, дело и впрямь нешуточное.       - Вы звали, Ваша Светлость? – подошёл Джон Аррен, Десница короля, управитель Долины и Хранитель Востока.       - Звал, Джон. Королевству грозит беда.       - Какая ещё беда?       - За Стеной оживают мертвецы. К Неду прискакал его брат Бенджен, который надел чёрное после нашей победы, и привёз из-за Стены одного такого немёртвого упыря. Из-за этого Нед созывает знамёна и зовёт на помощь всех.       - Всех?       - Да, Джон. Всех, кого смогут найти. Со слов Неда, он готов подписаться на сотрудничество хоть с теми самыми «руски», что так вовремя избавили нас от надоед из Браавоса.       - Чушь какая-то… Живые мертвецы, ходоки, не будь это Нед Старк, я бы счёл это пьяным бредом какого-нибудь нищего из Блошиного Конца, - промолвил Джон Аррен, прочитав письмо от своего давнего воспитанника. – Что мы скажем всем остальным королевствам? Львы и Кракены нас не послушают, Розы и Змеи тоже. А ещё «руски», которые так быстро захватили почти всю обращённую к нам часть Эссоса…       - Да, это может быть проблемой, Джон. Хотя лично я простил бы «руски» все их грехи за одно то, что они учинили с Банком!       - Но в нашей казне почти ничего нет, и мы держались лишь на займах из Браавоса.       - Да и Неведомый их забери, этих жадин! – не выдержал король. – Выкрутимся как-нибудь! Вон, Нед пишет, что если мы не пойдём к Стене, нам эти деньги не понадобятся!       - Но чтобы созвать знамёна по королевской воле, нужно золото. Чем Вы намереваетесь кормить войска?       - Я и сам на войну отправлюсь, мне-то что! – отмахнулся король, в глубине души всё ещё остававшийся тем самым лихим и бесшабашным воякой, за отвагу и бесстрашие удостоенным прозвища «Демон Трезубца». – Где там мой молот?       Джон Аррен смог лишь печально вздохнуть. Придя к выводу, что бывший подопечный так и не смог стать настоящим королём, Десница пожелал королю хорошего дня и вышел. *** СССР, Москва, 11 августа 1941 года       Август в столице выдался жарким, и метеослужба с тревогой отмечала понижение уровня воды в Москве-реке. Пароходы пришлось отогнать в затоны близ Северного и Южного речных вокзалов и там поставить на прикол – глубина реки напротив Кремля не превышала теперь полутора метров.       Чтобы хоть немного решить проблему с водоснабжением, пришлось поднять затворы Можайского гидроузла, а заодно на канале Москва – Волга. И если вопрос с пересыханием русла реки удалось ненадолго решить, судоходство прекратилось до начала «сезона дождей».       Заодно это натолкнуло как городское начальство, так и академиков на мысль, что от водозабора прямо из реки нужно отходить – что подаст водопровод в краны горожан, если русло пересохнет и город лишится основного водозабора?       В качестве альтернативного выхода предлагали два пути решения проблемы. Либо прорытие дополнительных каналов из рек, русло которых проходит недалеко от Москвы, либо переход к добыче воды для нужд питьевого водопровода из артезианских водоносных грунтов.       Обозначилась и ещё одна проблема – резкое обмеление реки вызвало замор рыбы из-за её отравления канализационными стоками. Как оказалось, предписанное академиками ещё в позапрошлом году строительство очистных сооружений вести никто не торопится. Это вызвало гнев наркома внутренних дел товарища Кирова, обвинившего руководство крупнейших московских заводов в халатности, могущей дорого обойтись как им самим, так и столице. За начальником московского жилкомхоза и вовсе приехал «чёрный воронок», к радости всего трудового коллектива. Позже следствие установило, что этот самый начальник сбывал «налево» стройматериалы, выделенные на возведение отстойников, а прибыль получил за своё злодеяние в крупном размере, то бишь денег ему перепало больше, чем хороший рабочий получает за год работы, но меньше, чем за три. Однако если за это деяние ещё можно было отделаться сроком с конфискацией, от многочисленных тяжёлых отравлений, вызванных попаданием канализационных стоков в южный водозабор, уже было не отмахнуться. В результате в сибирские лагеря поехало всё руководство московского жилищно-коммунального хозяйства, главного же виновника поставили к стенке.       Столь показательное низведение руководящих растратчиков возымело своё действие, и сначала в Москве и Ленинграде, потом в других крупных городах, а следом и по всей стране начали уходить от прямого водозабора из рек и бесконтрольного слива стоков туда же.       А над Москвой в середине августа всё-таки пролился долгожданный дождь, несколько восполнивший уровень воды в реке. *** Северное королевство, Белая Гавань, 12 августа 1941 года       Утром прибыли Флинты Каменного Пальца, к обеду Карстарки и Толхарты, а к вечеру Мормонты и Амберы. Вот теперь собрались все – не хватало только Хоуленда Рида, который продолжал сидеть у себя на плавучем островке посреди непролазных болот, охраняя Перешеек.       И в этот день, когда стало ясно, что прибыли последние из ожидавшихся, Эддард и Бенджен предъявили всем знаменосцам и вассальным родам Севера, а заодно дорогому гостю из-за моря, того самого неупокоенного мертвеца, что был изловлен за Стеной. И мертвец попытался ринуться на живых людей, но был изрублен гвардейцами на куски. Впрочем, отдельные куски мёртвого тела ещё пытались ползти к живым самостоятельно, пока не были сожжены в пламени факелов.       - Это вихт, упырь из-за Стены, - объявил Бенджен Старк. – Я лично изловил его там, и привёз сюда, чтобы показать вам всем – Иные идут, и скоро их станет достаточно много, чтобы попытаться перейти Стену.       - Мало нам было одичалых! – проворчал Большой Джон Амбер. – Теперь ещё и эти!       - Белые Ходоки поднимают мертвецов, которые были ранее одичалыми. Они вырезают целые стойбища до последнего человека, а потом обращают мёртвых вот в таких упырей, присоединяя к своему мёртвому войску.       - Чем они опасны-то? – удивился Русе Болтон.       - Мёртвого нельзя убить – он уже мёртв. Чтобы одолеть даже одного упыря, нужен огонь, или драконье стекло, или валирийская сталь. Проблема в том, что их будет много.       - Насколько много? – спросил Рикард Карстарк.       - Одичалых за Стеной несколько десятков тысяч. Если их не вывести из-за Стены, все они пополнят армию мертвецов.       - Одичалые! Скорее они переступят через мой труп, чем пройдут через Стену! – взвился Карстарк.       - Вы хотите получить десятки тысяч мертвецов, которые будут обращать Ваших солдат в таких же, как и они? – удивился Бенджен.       - Погоди, Карстарк, - поддержал Бенджена Амбер. – Мы не любим одичалых, а ведь мы к Стене ближе всех. Но мне, Иные их побери, не хочется, чтобы пришли они же, но уже мёртвыми! У меня эти скоты двоюродную сестру украли – что, если на меня полезет она же, только уже в виде упыря? Ты готов положить своих детей, когда мертвяки придут к тебе в Кархолд?       - Скорее зимой не будет морозов, чем я позволю одичалым ходить по моим землям! – не унимался Карстарк.       - Лорд Карстарк, прошу немедленно прекратить! – приказал Эддард, и его дальний родственник умолк на полуслове. – Сейчас не время для старой ненависти! Или мы сломаем Иным хребет, взявшись за дело все вместе, как мы, так и те, кто за Стеной, или Зима придёт для нас всех и уже навсегда!       - Лорд Старк, но не кажется ли Вам, что имеющихся сил может быть недостаточно? – спросил Родрик Рисвелл.       - Вы правы, лорд Рисвелл. Я запросил короля о помощи, но, увы, при дворе Его Светлости могут господствовать иные взгляды на наши угрозы, так что на существенную помощь от южан я не рассчитываю. Однако у нас есть надежда, что Север выйдет из грядущей войны живым.       - Что? Как? – забормотали знаменосцы, но Эддард пресёк начавшийся шум.       - Как вам уже, наверное, известно, за морем, в Эссосе, появилось новое государство, которое оказалось способно за считанные недели завоевать все Вольные Города и положить конец рабству, бывшему там веками. Государство, которое может строить корабли величиной с рыцарский замок, и заставившее то, что создано человеком, летать по воздуху подобно драконам. Узнав о том, что нам грозит, они предложили нам помощь, и их представитель два дня тому назад к нам прибыл, чтобы обсудить и договориться. Позвольте представить Вам сира Андри Громыко, посланника Союза Советов на Севере!       Андрей Андреевич вышел вперёд и взял слово.       - Милорды и миледи! Я направлен к Вам по поручению Председателя Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик Иосифа Сталина, чтобы получить у вас сведения, какая помощь в борьбе с существующей угрозой вам необходима.       - Воины! Дайте нам воинов! – воскликнул Рикард Карстарк. – У нас мало людей, а там, за Стеной, десятки тысяч!       - У нас мало оружия! – добавил Большой Джон Амбер. – Немёртвых берёт только валирийская сталь, а где мы её тут найдём? Или драконье стекло – у нас на Севере его немного!       - Помогите хлебом! – воскликнул Родрик Рисвелл. – Придёт Зима – сколько людей её не переживёт?       - Советский Союз готов оказать вам военную помощь, - ответил Громыко. – После заключения соглашения мы сможем перебросить сюда воинский контингент с необходимым количеством техники. По имеющимся у меня сведениям, в бывших Вольных Городах собрано достаточно трофеев, возможно, что-то из этого относится к валирийской стали. Мы можем поставить и наше стрелковое оружие предыдущих поколений, если у вас найдётся достаточно солдат, желающих обучиться владению современным оружием. Что касается поставок продовольствия, то по этому вопросу необходимо запросить сведения в Москве. Мы также могли бы помочь в поставках рыбы, ибо наш промысловый флот достаточно велик и может выйти на лов к вашим берегам, нужно только ваше разрешение и помощь в организации стоянок. За долю улова.       - Я готов дать разрешение! – воскликнул лорд Мандерли. – За долю улова вы вправе ловить, сколько вам будет угодно.       - Благодарю Вас, лорд Мандерли, - ответил Громыко.       - А вы не можете забрать одичалых к себе? – спросила Барбри Дастин.       - Можем, конечно, - опешил Андрей Андреевич. – На наших землях места хватит. Только не кажется ли вам, что в условиях, что важен каждый человек, их помощь может быть ценной? В конце концов, они знают пространство за этой вашей Стеной лучше, чем кто-либо…       - Сир Громыко прав, - подтвердил Эддард. – Хотя предложение леди Дастин не лишено смысла. Чем больше людей уйдёт из-за Стены живыми, куда бы они ни уходили, тем меньше их, только уже мёртвых, пойдёт в мёртвом войске.       - Всем тем, кто пожелает перебраться в Советский Союз, будет предоставлена такая возможность, - заявил Громыко. – Также, если это окажется возможным, нам потребуется специалист, разбирающийся в валирийской стали – что это за сплав и в чём его особенность, что он так действует на нечисть. Возможно, мы сможем наладить её производство на наших заводах.       - Кузнеца, способного сковать её, вам отыщут, даю слово, - ответил Эддард Старк. – И Ваши предложения, сир Громыко, заслуживают рассмотрения. Людей на Севере недостаточно, так что помощь вашими войсками придётся очень кстати. Мы будем рады и оружию, и рыбе. Так что от имени Севера я готов составить и подписать любое соглашение, если оно будет отвечать интересам Севера. Мы не отталкиваем протянутую нам руку помощи, ведь Зима близко.       - Благодарю Вас, лорд Старк, - кивнул Громыко. – Я передам Ваши слова товарищу Сталину, и он примет решение по соглашению.       Договорились собраться здесь же сутки спустя. Андрей Андреевич же, не мешкая, направился на крейсер «Адмирал Сенявин», по радиостанции которого передал в Москву сигнал о готовности к переговорам. Передал – и приготовился ждать ответа. *** СССР, Москва, 13 августа 1941 года       В столице уже стояла глубокая ночь, когда кремлёвский радиоузел принял передачу на флотской волне – сообщение товарища Громыко о согласии северян на переговоры и их конкретных интересах.       Товарищ Сталин часто засиживался допоздна, и в этот момент он ещё был на месте, поэтому с сообщением от спецпредставителя на Севере ознакомился сразу же, распорядившись вызвать товарища Кирова.       Значит, этот самый Эддард Старк готов к сотрудничеству, более того, кровно в нём заинтересован. Представление с демонстрацией собравшемуся люду живого мертвеца в Белой Гавани видели многие, и товарищ Громыко не был исключением. Войск у них мало, оружия тоже, так что будут рады всему тому, что пришлют.       А что есть у нас? Освободительный поход на западе дошёл до логического завершения – вчера пали последние Вольные города, Лис и Тирош, приведённые к покорности черноморцами и частями Восьмой, Девятой и Одиннадцатой армий.       На юге продолжается кампания Седьмой армии – Роммель, получивший новые бронеавтомобили, идёт через пустыню к городу под названием Кварт. А Двенадцатая армия тоже завершила кампанию, дойдя до восточного берега Нового Босфора.       На северо-западе же обстановка уже почти успокоилась – лишь по городам ещё доколачивают остатки тамошних бывших «лучших людей» - тех, кто при старом режиме воровал, обманывал, жульничал и закабалял, не ведая контроля и не зная наказания. На строительство железных дорог от Лодзи к Пентосу и от Галаца к Волантису нужны люди – туда их и направлять…       Так что уже сейчас можем перебрасывать на Север высвобождающиеся части Второй, Третьей и Пятой армий. Чем-то из этого усилим дальневосточную Шестую армию Жукова, ему из Монголии нужно будет держать оборону от здешних мандаринов, которые называются И-Ти, а во всём остальном – полное соответствие Китаю времён «сражающихся царств». Ещё что-то можно придать Четвёртой и Десятой армиям Туркестанского округа.       У Севера нужно арендовать место под военные базы. Земли там много, а людей не очень, так что Старк согласится. И обязательно отправлять туда Дальнюю авиацию – радиус действия тяжёлых бомбардировщиков две с половиной тысячи километров, с нашей территории они смогут работать по вероятному противнику, только взлетая с аэродромов близ западного побережья, как Тирош брали. Заплатим ему той монетой, что в Браавосе нашли при разборе завалов, да из местных богатеев вытрясли. Не обеднеем, чай.       Всё это нужно будет предложить Старку лично, ему самому и всем тем, кого он возьмёт с собой. А для этого передать товарищу Громыко приглашение для северных лордов в Советский Союз. Пускай посмотрят, что у нас за страна, да поймут, что мы не шутим.       Ещё – озадачить Спецкомитет! Лаврентий докладывает, что Королёв и германский эмигрант фон Браун уже близки к первому пуску изделий с шифрами Р-1 и КР-1. Первое изделие – баллистическая ракета, на дальность до тысячи, второе – фактически самолёт-снаряд, с дальностью самостоятельного полёта до пятисот километров. Подвесив такой самолёт-снаряд под тяжёлый бомбардировщик, можно будет повысить дальность действия авиации.       А вот что точно будет нужным, так это провести демобилизацию в тех воинских частях, что завершили кампанию. Армия, готовившаяся совсем к другой войне, прошла Освободительный поход, а сейчас, когда он завершён, демобилизованные рядовые и сержанты, матросы и старшины будут нужны на заводах и полях, в шахтах и на транспорте. Советский Союз в ближайшие годы просто не потянет такую армию, как была собрана перед днём Последнего Суда. Так что демобилизации быть, да и сокращению Вооружённых Сил, пожалуй, тоже. Впрочем, авиации и флота сокращение если и коснётся, то в меньшей степени. Да и в рядах армии если окажутся желающие остаться на сверхсрочную службу – не нужно препятствовать им. Войн на их век ещё хватит – когда на соседнем континенте разразится война, Советский Союз с огромной вероятностью окажется в неё втянут, прямо или косвенно – не столь важно. Не северяне запросят помощи, так дорнийцы, запрос от них пришёл вчера, и их правитель Доран Мартелл тоже подтвердил потребность в помощи. Вот только кого отправлять туда? *** Северное королевство, 13 дня 8 луны 297 года       Сообщение об одобрении товарищем Сталиным предложений Севера и приглашении лорда Эддарда Старка и нескольких лиц, пользующихся его доверием, поступило на крейсер «Адмирал Сенявин» в обед тринадцатого дня, и Андрей Андреевич, прочитав бланк радиограммы, поспешил передать это приглашение Хранителю Севера.       - Значит, Ваш правитель всё же согласился? – спросил Эддард, успевший за утро вкратце записать всё то, что Север хотел бы получить от Советского Союза.       - Да, милорд, - ответил Громыко. – И Вас ждут на переговоры в городе Ленинграде. Самолёт за нами уже вылетел.       - Самолёт? – не сразу понял Старк. – Вы имеете в виду того самого фальшивого дракона с окнами в боку, на котором прибыли сюда Вы?       - Именно. Только это не дракон. Такие летающие механизмы производятся на наших заводах и предназначены они, чтобы перевозить людей и грузы по воздуху. Сегодня мы с Вами на таком самолёте и отбудем в Советский Союз.       - Хорошо, что все здесь, я смогу выбрать доверенных лиц.       - Воля Ваша, милорд, - кивнул Громыко. – Десять человек самолёт возьмёт запросто.       Эддард Старк думал недолго. Вернейшими и надёжнейшими из вассальных домов были Мандерли, Мормонты, Амберы и Карстарки – так что Вилис Мандерли, Мейдж Мормонт, Большой Джон Амбер и Рикард Карстарк в назначенный час пришли на пирс. Негоже было оставлять вниманием и конкурирующий блок Болтонов, так что на переговоры в Москву направились Русе Болтон и Родрик Рисвелл. Ещё два места заняли Саймон Толхарт и Галбарт Гловер. Девятое место предназначалось для самого Эддарда, а десятым стал товарищ Громыко, которого тем же сообщением вызывали обратно в Москву.       Самолёт прилетел, как и было оговорено, и такого ажиотажа, как в прошлый раз, его появление уже не вызвало – теперь все в Белой Гавани уже знали, что «руски» умеют летать на железных драконах, именуемых «са-мо-лёт», и которых делают они сами.       Десять человек еле поместились в пассажирском салоне, даже несмотря на то, что все они были без брони. Товарищу Громыко стоило больших трудов уговорить Эддарда и иных облачиться вместо кольчуг и доспехов в варёную кожу – всё же в Советском Союзе вне линии фронта броню уже давно никто не носит, да и ни к чему это. Большой Джон и вовсе не пролез в дверь, так что ему пришлось остаться в Белой Гавани, а вместо него в Москву полетел Меджер Сервин.       Но, тем не менее, кое-как сели и расположились, стараясь не слишком сильно раскачивать летающую лодку.       - Товарищи, прошу во время полёта сидеть смирно и не ходить по салону. Следующая посадка будет в Браавосе, - объявил пилот, прежде чем скрыться в кабине. Андрей Андреевич перевёл сказанное лётчиком, и лорды-северяне немало удивились.       - Вы можете долететь до Браавоса?       - Да, дальности полёта хватает. Сюда шесть часов летели. Там, в Браавосе, скорее всего, заночуем – пока ещё туда долетим, уже успеет стемнеть.       Снаружи загудели моторы, и четыре винта распороли воздух. Разбежавшись по спокойному устью Белого Ножа, самолёт оторвался от воды, провожаемый восхищёнными взглядами северян. Лорд Старк отбывал за помощью – далёкий Союз Советов предложил её быстрее, чем король Баратеон. А Север никогда ничего не забывает. Север помнит. *** Земли города Пентос, 14 августа 1941 года       Иллирио Мопатис волновался не напрасно. Всего-то две недели прошло с того момента, как он пережил сердечный приступ – сначала из-за того, что его обворовали, а потом из-за визита очень недружелюбного «руски», и это всего лишь за один день! – как по его душу пришли снова. Давешний «таварещ майор», будучи не более вежливым, чем в день своего первого появления, вошёл в дом магистра и с порога объявил:       - Иллирио Мопатис? Собирайтесь. Вы арестованы по обвинению в совершении множественных случаев мошенничества и обмана как своих покупателей, так и работников.       - Простите, но с какой стати? – удивился Мопатис. – Я же сказал вам в прошлый раз, что я всегда плачу своим работникам!       - Как показала проверка, Ваши слова очень сильно расходятся с делом. Поэтому собирайте вещи, поедете с нами.       - Нет! Я никуда не пойду! Это недоразумение, та…таварещ майор! Произошла какая-то чудовищная ошибка! – закричал купец. – Я честный человек! Кто мог так оболгать меня?       - Ошибка, Мопатис, произошла тогда, когда Ваша мать произвела Вас на свет. Всё остальное – это закономерные последствия, - с этими словами под нос Иллирио было предъявлено удостоверение с фотографией того самого «таварещ майор» и эмблемой из щита и меча, перевитых лентой.       Товарищ майор кивнул своим подручным, и они схватили Иллирио за руки, больно заломив их за спину. Безупречные, видя, что у их хозяина дело явно плохо, попытались наброситься на «руски», но… сухой треск, и оба охранника валятся на пол. Третий из подручных товарища майора не сплоховал и вскинул свой ППД.       Так, в обездвиженном виде, Мопатиса доставили в вездеход, не очень вежливо усадили на деревянную лавку, и так доставили в комендатуру.       Первым, кого увидел Иллирио по прибытию туда, был его доверенный человек и подельник во многих грязных делах Маурадий. Пребывал он в достаточно мрачном виде.       - Господин великодушный! – повалился он в ноги Мопатису. – Клянусь, я не оболгал Вас! Это они! Это они сами нашли!       - Подождите, Маурадий, что Вы имеете в виду? – не сразу понял Иллирио.       - Гражданин Мопатис, позвольте показать Вам результаты проведённой нами ревизии, - не дал высказаться тирошийцу товарищ майор. – Только за этот год мы выявили в Ваших бумагах многочисленные случаи намеренного обмана Ваших клиентов.       - Что Вы имеете в виду? – опешил магистр.       - Ну вот, к примеру… - товарищ майор пролистал книги. – Восьмого дня четвёртой луны Вы продали мешок волантийских пряностей некоему Саривону Карбалу, мяснику, взяв с него цену четыре золотых при рыночной цене в сорок четыре серебряных, или один золотой и двадцать серебряных монет. То есть превышение цены более чем двукратное. День двадцатый той же четвёртой луны, продали круг сыра некоей Иллане Фараз, вдове, выручив восемь серебряных монет, однако приобретали Вы этот же сыр на сыроварне за три. Что это за наценки такие, двукратное и даже более превышение закупочной цены? В приличном обществе за такое жульничество очень больно бьют по голове.       - Но ведь на этом зиждется вся торговля! – Мопатис никак не желал признавать, что его игра проиграна. – Если я не буду устанавливать торговую наценку, то я быстро разорюсь и стану нищим!       - На Вас, гражданин Мопатис, никто не посмотрел бы, если бы Вы торговали честно или хотя бы поднимали цены в рамках допустимого. Здесь же случаи, подобные приведённым мной, встречаются сплошь и рядом. Проще перечислить, когда Вы действительно честно назначали цену, но покупателями в таких случаях выступали такие же купцы-перекупщики, как и Вы, гражданин Мопатис – очевидно, Вы назначали им цену, исходя из личных симпатий. Впрочем, все Ваши подельники также подвергнуты ревизии и ещё своё получат.       - Какое Вам дело до того, как я торгую? – попытался взвиться Мопатис, но был грубо одёрнут.       - Вопросы здесь задаю я, а Вы отвечаете. Но такое мошенничество с ценами есть далеко не единственное Ваше прегрешение. С жалованием, подлежащим выплате работникам Вашей торговли, Вы жульничали не меньше. Живя на золоте, Вы платили нанятым Вами людям жалкие медяки, в лучшем случае серебро. Что это за жалование такое – шестьдесят четыре медяка при плате за комнату в сорок восемь, а еду и того больше? Вы, конечно, изображали перед людьми готовность пойти навстречу и, так сказать, помочь им в этой трудной ситуации… вот только каким-то образом оказывалось, что вся выдаваемая Вами Вашим же работникам помощь оказывалась займом, несколько позже предъявляемым к уплате с лихвой. А поскольку у людей ввиду тех смешных сумм, которые Вы им платили, не было средств на уплату ни займов, ни лихвы, то Вы загоняли их в кабалу и требовали отработать на Вас. Простите, но это не помощью именуется, а несколько иначе. Учитывая же, что Вы только за последние полгода получили чистой прибыли на шестьсот восемьдесят четыре тысячи рублей по курсу Государственного банка Советского Союза на сегодняшний день, Вы могли бы быть и пощедрее.       - Чернь должна быть благодарна, что им платят хоть сколько, и дают кров и пищу! – прошипел Мопатис себе под нос, но был услышан.       - Так вот оно что… Значит, Вы считаете столь вопиющую несправедливость порядком вещей? Платите жалкие гроши, сдираете намного больше, мошенничаете с жалованием... Более того, если Вы допускаете своих работников к продаже товара на базаре или в принадлежащих Вам лавках, то вдобавок к плате за комнату и миску еды Вы сдираете с работников плату за использование выданных Вами весов и гирь. В результате этого полный размер жалования, достаточный для относительно безбедного жития, выплачивался Вами только гражданину Маурадию, здесь присутствующему, что даёт нам право считать его Вашим подельником, а, следовательно, и основание для его привлечения к уголовной ответственности наравне с Вами. Ваша игра проиграна, Иллирио Мопатис. Вы арестованы и предстанете перед судом.       Мопатис был убит и раздавлен. Всё, что он ценил и берёг, чем гордился и что весьма тщательно хранил, было у него на глазах вытащено, раскрыто и обнародовано. Как оказалось, новые хозяева Пентоса отнюдь не считают торговлю пристойным занятием, а все прежние способы и приёмы, которыми магистр Мопатис сколотил своё весьма немалое состояние, запрещены законом, и теперь за торговлю так, как вёл дела он, полагается очень суровое наказание. Вот только сам магистр узнал обо всём этом слишком поздно.       Отчаянно пытаясь придумать хотя бы один путь к спасению своей неправедной жизни, он выкрикнул:       - Я могу помочь вам! Я знаю важные тайны Семи Королевств! Я знаю людей, которые стоят за троном Баратеона! Выражение лица товарища майора осталось беспристрастным.       - Пытаешься спасти свою грешную душу, Мопатис? Что ж, говори, что знаешь, может, и поверим тебе.       - Да, да, та..таварещ майор! – залопотал Иллирио, от волнения даже похудевший. – Вы ведь не отправите меня на казнь, если я расскажу Вам?       - Посмотрим на твоё поведение. Ты ещё ничего не сказал, а уже торгуешься.       - Но вы пощадите мою жизнь?       - Повторяю, это зависит от ценности того, в чём именно ты нам чистосердечно признаешься, и насколько это поможет нам в ведении дел.       - Короля скоро свергнут! Свергнут и убьют люди из его же окружения!       - Хм… Это и для нас не секрет. Что-то конкретное можете сказать?       - Я знаю о претенденте на престол, который именует себя пропавшим Юным Грифом, Эйегоном Таргариеном, сыном Рейегара и Элии! Его поддерживает Волантис...       - Даже так? - лицо товарища майора было нечитаемым. - Что ж, мы проверим правдивость твоих слов. Волантис, кстати, занят нами, а значит, этот план заранее пошёл прахом. Ещё что-то есть?...       Бывший магистр юлил и изворачивался, вертелся ужом, но от чекистов, вцепившихся, словно клещ, было ничего не утаить и не скрыть, так что пока они не выдавили из Мопатиса всё, что касалось его личных взаимоотношений с Семью Королевствами и отдельными лицами при дворе, от него не отставали. Но в конечном итоге все имена, явки и пароли оказались в руках чекистов. Теперь участь бывшего магистра и бывшего купца зависела от правдивости его показаний.       За принцессой Дейенерис ездили отдельно.       - Ваше высочество, прошу Вас проехаться со мной, - вошёл в её комнату товарищ майор.       - О, я не ожидала снова Вас увидеть, - ответила Дейенерис. – Вы узнали что-то новое о моём брате?       - Насчёт Вашего брата мы пока ничего не знаем, проверили уже почти весь город, но он как сквозь землю провалился. А вот у Вашего столь гостеприимного хозяина дела очень плохи.       - Что-то стряслось с магистром?       - Хуже, ревизия установила, что сей добропорядочный с виду негоциант мошенничал с ценами на продаваемый им товар, обманывал своих работников с жалованием и держал их в постоянной кабале. Сегодня мы арестовали его, и он ждёт суда.       - Какой ужас! – воскликнула принцесса. – Но ведь он был к нам так добр…       - Я не сомневаюсь в этом, Ваше высочество, но реальность такова, что под маской гостеприимного хозяина скрывался прохиндей, на котором негде клеймо ставить. Но Вам не стоит беспокоиться, он получит своё, и мы непременно зададим ему вопрос, каковы были его истинные намерения насчёт Вас, помимо уже известного Вам сговора с Вашим беглым братом и ныне покойным дотракийским кхалом.       - Это, пожалуй, и я бы хотела узнать.       - Простите, Ваше высочество, такие рассказы не для женских ушей. Изнанка таких вот, как этот Мопатис, блистательных господ чаще всего выглядит настолько уродливо, что даже бывалые следователи в нашем управлении искренне недоумевают, как такого ещё носит земля.       - Но что же ожидает меня?       - Вам беспокоиться не о чем, Ваше высочество. За Вами нет никаких грехов, Ваша совесть чиста. Моё руководство просило передать Вам приглашение посетить Советский Союз и увидеть своими глазами, как живут наши люди в стране, навеки уничтожившей рабство и власть богачей.       - Спасибо, та…тава…тавариш майор, я непременно воспользуюсь Вашим приглашением, - улыбнулась Дейенерис.       - Тогда позвольте проводить Вас до нашего автомобиля. Только, пожалуйста, переоденьтесь, мы подыскали для Вас подходящую одежду.       - Благодарю, но зачем? – Дейенерис приняла свёрток из рук товарища майора.       - Чтобы сохранить Вам жизнь. К сожалению, на улице ещё не перевелись лихие люди, несмотря на нашу борьбу с ними.       К удивлению товарища майора, бывшая принцесса драконьей династии охотно позволила отвезти её в комендатуру. Отправить её в Советский Союз было решено на ближайшем почтовом самолёте, который в скором времени должен был прилететь из Варшавы. *** СССР, Ленинград, 15 августа 1941 года       Поезд, прибывший из Варшавы с прицепными вагонами из Либавы, остановился у перрона Варшавского вокзала Ленинграда. После полутора суток пути гости с Вестероса были у цели, всё ещё не в состоянии осознать, что можно путешествовать настолько быстро.       …Летающая лодка приземлилась у либавского пирса, одновременно служившего аэропортом для флотских рейсов, в обед четырнадцатого августа. Пассажиры самолёта выбрались на деревянный пирс и с ясно видимым интересом в глазах принялись разглядывать пейзажи первого города иного мира, который попался им на глаза.       - Пойдёмте, милорды, нас ждут, отвезут на вокзал, на поезд в Ленинград, - объяснил Громыко.       - Что, ещё куда-то ехать? – не сразу поняла Мейдж Мормонт.       - Да, миледи, это лишь один из наших городов, отнюдь не самый большой. А ехать нам ещё предстоит в столицу, на поезде.       У пирса уже стоял автобус, куда и усадили всех прибывших, и товарищ Громыко еле сумел объяснить Эддарду, что именно на таких повозках здесь возят людей.       Гостей с Вестероса интересовало всё – и каменные дома, и мощёные улицы, и люди в столь разительно непохожей одежде, без мечей и доспехов. По улицам города без лошадей, сами по себе, ездили повозки самых разных видов и очертаний.       Здание, которое именовалось вокзалом, тоже было каменным, и с другой его стороны гостей уже ждал десяток длинных железных сооружений на колёсах, выкрашенных в синий и голубой цвета с красными полосами, а впереди исходило густым дымом что-то громадное и сине-чёрное. Товарищ Громыко объяснил всем сопровождаемым, что это пассажирский поезд Либава – Киев, и сейчас именно на нём предстоит ехать.       По пути сюда, в самолёте, Андрей Андреевич на скорую руку просветил северных лордов о советских обычаях – в частности, о том, что здесь уже не нужно носить с собой мечи. К удивлению товарища Громыко, баня для северян неожиданностью не была – Винтерфелл стоял на источниках горячих ключей, бьющих из-под земли, так что принятие водных процедур там было нормой, а не достижением, да и у остальных водилось что-то наподобие.       Зато вот всё остальное было в диковинку – в том числе и эти дома на колёсах, передвигавшиеся по стальным путям и под тягой того самого дымящегося пекла, именуемого «паровоз». Впрочем, на станции Вильно, где вагон с делегацией переприцепили от киевского поезда к шедшему из Варшавы в Ленинград, локомотив сменился – вместо паровоза к составу подъехал такой же вагон, только с округлым носом и большим фонарём на нём, выкрашенный в вишнёвый цвет. Дыма он испускал намного меньше, а тянул куда быстрее.       В пути прошла ночь, а утром поезд пришёл в Ленинград. Комитет по встрече уже ждал – прямо с перрона высокую делегацию, выспавшуюся в вагонах, усадили в автомобили и отвезли в Зимний дворец. Именно там, в бывшей резиденции всероссийских императоров, и должны были проходить переговоры о сотрудничестве.       Здесь шок северян был ещё больше, чем в Либаве и Вильно. Ленинград, даже лишившийся статуса официальной столицы империи, тем не менее, не утратил столичного блеска. Здесь деревянных домов не было вообще – только каменные, в четыре, пять, даже шесть этажей, и что самое удивительное, город не источал тех запахов, что были памятны бывавшему в Королевской Гавани Эддарду. Нет, здесь прогретый на летнем солнце воздух пах морской свежестью, свежей стенной кладкой и чем-то и вовсе незнакомым. На улицах царила суматоха, порождённая множеством пешеходов, автомобилей, автобусов и трамваев. А при виде широченной Невы с её мостами и набережными что у Эддарда, что у остальных, кто ещё позавчера покинул Север, глаза полезли на лоб и долго отказывались возвращаться обратно. Для северян, привыкших к своим тесным городкам и крепостицам, русская ширь и размах Ленинграда казались поистине чем-то не от мира сего.       В Зимнем дворце их уже встречали, и коридор оказался увешан двумя флагами – советским красным с серпом и молотом, и северным серым с головой лютоволка. Перед входом всех до единого высоких гостей заставили сдать оружие, и Эддард, подавая пример, снял с пояса ножны с мечом. Когда же все разоружились и прошли внутрь, гвардейцы перед распахнутыми дверями в Большой Зал взяли «на караул».       Товарищ Сталин показался Эддарду непохожим ни на безумца Эйериса, ни на бородатого жизнелюбца Роберта. Просто пожилой седоусый человек в оливковом кителе без знаков различия, брюках с широкими красными лампасами и высоких сапогах и без какого-либо золота и серебра, за исключением одной пятиконечной золотой звёздочки на красной ленте, скромно блестевшей на груди. Вёл он себя так же просто, как и выглядел – просто неспешно вышел и протянул руку Эддарду.       - Здравствуйте, товарищ Старк, - сказал он. – Проходите, присаживайтесь. Как прошла дорога?       - С…спасибо, т…тавариш Сталин, - ответил Эддард, проинструктированный товарищем Громыко, что советский Вождь не любит иных обращений. Впрочем, общаться пришлось через переводчика, поскольку сам Сталин на всеобщем языке не говорил. – Дорога прошла хорошо, признаюсь, мне никогда ещё не приходилось видеть столь большой и богатой страны.       - Вы ещё многому будете удивляться, товарищ Старк, даже для меня, прожившего здесь всю жизнь, до сих пор ещё есть поводы для удивления и гордости. Уверен, что и у Вас тоже найдётся, чем нас удивить. Но это, пожалуй, стоит отложить до лучших времён… - сказал Сталин, и Эддард кивнул головой, соглашаясь. – Мы знаем, что Вы просите нас о помощи в связи с тем, что над вашей землёй висит угроза. В чём она заключается?       - Нам угрожают поднимающиеся за Стеной мертвецы, та…тавариш Сталин. Ваш представитель видел одного такого и знает об угрозе, которую эти мертвецы несут в мир живых.       - Товарищ Громыко информировал нас о таких мертвецах, - кивнул Сталин. – Но так ли эта угроза значительна?       - Да, тавариш Сталин. Эти мертвецы убивают всё живое на своём пути, а их самих практически невозможно остановить. Их поднимают существа, именуемые белыми ходоками. Мы думали, что угроза их нового появления снята, когда была построена Стена… как оказалось, мы ошибались, и мёртвое войско снова идёт к Стене. Многие века мы ждали и опасались этого нового нашествия, потому что Север не может одолеть ходоков и мертвецов в одиночку. Прежнее нашествие удалось остановить только совместными силами всех королевств и войск, и всё равно лишь один из троих тогда вернулся домой.       - Лишь один из троих? Неудивительно, что эту битву у вас так долго помнят. Хорошо, товарищ Старк. Мы видим Ваши затруднения и готовы рассмотреть возможность оказания вам помощи. Как войсками, так и оружием. Однако со своей стороны мы хотели бы узнать более подробно о вашем конфликте с мертвецами и характере будущего театра военных действий.       - Иные, как они именовались в незапамятные времена, враждовали с нами испокон веков. Восемь тысяч лет тому назад, ещё при моём далёком предке Брандоне Старке, известном по прозвищу Строитель, произошло особенно тяжёлое нашествие, именно то самое, после которого, когда все Иные были изгнаны с наших земель, была построена Стена и создан Ночной Дозор, чтобы стеречь Стену и наши земли к югу от неё от всех угроз, приходящих с севера. Но с тех пор мертвецов не поднимали ни разу, и мы, признаюсь, уже почти утеряли бдительность, хотя Зима близко. Ночной Дозор обеднел, измельчал и превратился из места, где служили достойнейшие из достойнейших, в место ссылки каторжников, насильников, убийц и воров со всего Вестероса. Сейчас попасть на Стену равносильно каторге, и лишь единицы, вроде моего брата Бенджена или моего вассала Джиора Мормонта, уходили в Дозор добровольно. Такой сброд, который стережёт сейчас Стену, не может, да и не мог никогда, защитить её даже от одичалых, тех племён, что остались за Стеной, поскольку они постоянно пробираются сквозь неё и нападают на земли Амберов, Карстарков и иных родов, что живут ближе всего. Замки и заставы, некогда составлявшие Дозор, обветшали, а иные почти разрушились, да и осталось на Стене всего-то тысяча чёрных братьев. А помощь им сейчас идёт только от нас, как от их соседей – корона за годы спокойствия совершенно перестала обращать на Стену внимание, нас там считают дикарями.       - То есть, товарищ Старк, Вы хотите сказать, что Ваше государство перестало следить за сохранностью собственных границ, почивая на лаврах от предыдущей победы? Очень опасное решение, товарищи, и обычно такая небрежность заканчивается очень плохо.       - Вы правы, тавариш Сталин. Но я продолжу. Пока Иные не могут перебраться через Стену, но когда настанет Зима и замёрзнет море, то мёртвое войско сможет обойти Стену по льду, что с закатной, что с восходной стороны. Но к тому моменту они уже полностью истребят все племена, что за Стеной, а поднятые мертвецы войдут в их войско. Но предложение пропустить одичалых сквозь Стену не находит понимания у большинства моих знаменосцев, их не останавливает даже угроза столкнуться позже с ними же, только уже мёртвыми. А на Севере слишком мало людей, чтобы остановить Иных в одиночку.       - Нам всё ясно, товарищ Старк. И Вы имеете полное право беспокоиться о сохранности Вашего дома. Мы можем помочь Вам дать отпор этим, как Вы говорите, Иным, чтобы снять эту угрозу. Можете ли Вы сообщить ещё что-то, касающееся этих Ваших врагов?       - Да, тавариш Сталин. Даже поднятого мертвеца чересчур трудно убить. Они не боятся обычных мечей и стрел, их может остановить только огонь, валирийская сталь или драконье стекло. Те же твари, которые поднимают мёртвых, они ещё опаснее.       - Положим, огня у нас найдётся в большом количестве и многих разновидностях. О стали мы уже тоже знаем, при разборе трофейного оружия, доставшегося нашим солдатам в бывших вольных городах, некоторые мечи были определены как выкованные из упомянутой Вами стали. Наши учёные уже начали работу над выяснением химического состава этого сплава с целью его воспроизведения. Что же касается необычного стекла, то мы бы попросили Вас предоставить нам образцы материала – быть может, такой отыщется в Советском Союзе.       - Мы предоставим Вам это.       - Тогда не вижу причин возражать. Мы можем подготовить к отправке на Ваши территории воинский контингент в составе сухопутных частей и авиации, а также оплатить Вам аренду территорий для строительства военных баз.       - Я прошу прощения, но могут ли Ваши драконы извергать огонь? – не сдержался скептически настроенный Русе Болтон. Однако Сталин, когда ему перевели слова Болтона, лишь усмехнулся в усы.       - Наша авиация, товарищ Болтон, способна и не на такое. И при взятии нами вольных городов наши лётчики проявили себя достойным, героическим образом.       - А что с одичалыми? – попробовал задать вопрос Рикард Карстарк. – Тавариш Сталин, не могли бы Вы помочь нам решить проблему с ними?       - Мы склонны принять точку зрения товарища Старка и помочь племенам из-за Стены пройти на юг. Вместе с тем желающим, в частности женщинам и детям, будет предоставлена возможность перебраться на земли, занимаемые ныне Советским Союзом.       - Тогда я думаю, что и у нас не будет возражений.       Соглашение о сотрудничестве было подписано через два дня, и содержалось в нём объявление, что Советский Союз вправе оказать Северному королевству любую помощь войсками и оружием в случае нападения на это самое королевство третьей стороны. Старк подумал на ходоков, Мандерли – на пиратов, Мейдж Мормонт – на Железнорождённых, а Сервин – на соседей из-за Перешейка, но такое положение устроило всех. Первый пароход с войсками должен был прийти в Белую гавань в течение тридцати дней со дня подписания сего соглашения, за это время Мандерли обязались поставить у себя причал, годный для принятия морских пароходов, а Старки, Карстарки и Толхарты – определиться на месте с землями, выделяемыми под военные базы, и согласовать эти районы с советниками от СССР, должными вылететь в Белую Гавань тем же рейсом, что отвезёт северян домой.       Эддард Старк гордился собой – всё-таки надежда есть, и грозный Советский Союз согласился помочь. Звонкая монета, полагающаяся в уплату за размещение по Северу войск «руски», должна была серьёзно поправить изрядно пошатнувшееся в последние годы положение Севера… да и зерна на это золото можно будет закупить куда больше…       Доволен был и товарищ Сталин. Север предоставит территорию под базы, а значит, там скоро появятся военные городки и аэродромы, и наши войска смогут начать освоение нового для них театра военных действий. Базы ставить будем по всему Северу – вместо помощи с юга может прийти угроза, такое, увы, тоже бывает. В том, что соседи могут быть способны на любую подлость, товарищ Сталин был практически уверен…