Серп и Молот над Вестеросом

…К концу лета 1941 года наступательный вал Освободительного похода уже завершился, выдохся за выполнением своей задачи. Мы достигли западного побережья на всём его протяжении, а на юге дошли до естественной преграды в виде большого горного хребта, начинавшегося от Памира на наших границах. Наступать дальше в сложившихся условиях было невозможно – слишком растянулись пути сообщения, подвоз боеприпасов и подкреплений затруднился, в особенности трудно приходилось механизированной группировке Седьмой армии, шедшей через пустыню к последней цели Освободительного похода – городу под названием Кварт. К их чести, задачу они выполнили образцово, тогда ещё генерал- лейтенант Эрвин Роммель, прошедший школу манёвренной войны, своё дело знал отлично, и ордена его были заслужены – как те, что он получил за Кварт, так и все последующие… А.А.Гречко, Маршал Советского Союза. Испытание войной. М.: Воениздат, 1996

СССР, Ленинград, 16 августа 1941 года       Сотрудничество с Севером оказалось ещё более плодотворным, чем ожидалось. Эддард Старк и Саймон Толхарт предложили Советскому Союзу приобретать древесину так называемого железноствола – дерева, по прочности сравнимого с металлом, не подверженного гниению и необычайно подходящего для строительных работ любой сложности. Такого дерева не было в СССР, зато на Севере оно росло в избытке. Так что древесина, а возможно, что и саженцы железноствола будут поступать в ленинградский порт. Для ускорения вывоза купленного леса потребуется проложить железную дорогу от Белой Гавани к Винтерфеллу – что ж, в Советском Союзе ещё есть и лёгкие паровозы, и старые вагоны, чтобы работать на слабых путях.       Прибывшие вместе со Сталиным товарищи Жданов и Вознесенский предположили, что в горных северных землях могут скрываться залежи рудных металлов, по аналогии с тем, что имелось в Советском Союзе. Эддард не отказался от возможности принять рудознатцев, сказав, что одним Старым Богам ведомо, какие сокровища могут скрываться на Севере, но если уж кто-то решил помочь их найти, то такой помощи всегда рады.       А для товарища Громыко уже нашлась новая работа.       - Вы отлично справились с поставленной задачей и добились заключения соглашения с Севером Вестероса, товарищ Громыко, - довольно улыбался Сталин. – Теперь необходимо закрепить наши позиции и на юге материка. Королевство Дорн прислало нам через своих людей приглашение к сотрудничеству, подтвердив свою заинтересованность в установлении и развитии отношений с нами. Сколько времени понадобится Вам, чтобы выехать в Дорн?       - Двое суток, товарищ Сталин.       - Хорошо. Даю двое суток с сего дня, девятнадцатого числа прошу вылететь через Севастополь. Товарищ Басистый будет предупреждён, самолёты и корабли Черноморского флота будут в Вашем распоряжении. Обсудите с товарищем адмиралом на месте.       - Будет исполнено, товарищ Сталин!       - Мы рассчитываем на Вас, товарищ Громыко…       Так что вечером шестнадцатого числа Андрей Андреевич, распрощавшись с Эддардом Старком и его товарищами, выехал на «Красной Стреле» в Москву – дела не ждали, а ещё требовалось изучить материалы по Дорну. Оставалось только надеяться, что южане окажутся хотя бы вполовину столь же дружелюбны и способны к договору, как северяне… *** Земли города Пентос, 17 августа 1941 года       - А что такое «са-мо-лёт»? – не переставала спрашивать любопытная Дейенерис.       - Это аппарат, на котором Вы, Ваше высочество, сегодня отбудете в Советский Союз. Там Вас встретят, - ответил ей товарищ майор.       - А как же Вы?       - Нам ещё здесь работы непочатый край. Гражданин Мопатис, у которого Вы гостили, сообщил нам много того, что могло бы быть для нас полезным. Приходится проверять, правду ли он сказал, или же солгал по своему обыкновению.       - По обыкновению?       - Да, Ваше высочество. Мы таких деловых личностей, как он, насквозь видим. Богатая практика, знаете ли… сколько лет уже нашей власти, а любители сладко пожить за чужой счёт ещё не перевелись.       - Что же его ждёт?       - Смотря сколько правды было в его речах. В лучшем случае будет лет так десять шпалы таскать на стройке железной дороги. В худшем – Вы больше никогда о нём не услышите.       - Ой, что-то летит! – мгновенно отвлеклась Дейенерис, тут же позабывшая и о своём происхождении, и о недавно пережитой истории, став той самой тринадцатилетней девочкой, которой и была. И было с чего – с востока приближался самолёт, заходивший на снижение на большую поляну около стен Пентоса, которую оборудовали под аэродром и на которой сейчас, собственно, и стояла Дейенерис в сопровождении товарища майора.       Удивление бывшей принцессы было столь огромным – как же, в кои-то веки после гибели последних драконов по небу снова что-то летает! – что она совершенно по-неблагородному простояла всю посадку почтово-пассажирского ПС-84 с широко распахнутым от удивления ртом. И на её глазах то, что было сначала принято ею за дракона, вдруг выдвинуло из-под крыльев ноги с колёсами, которыми встало на землю и с рокотом покатилось по ней, постепенно замедляясь. При внимательном рассмотрении самолёт оказался на дракона совсем не похож, нет, вместо крылатого ящера он был похож на большую птицу, выкрашенную в зелёный цвет, выцветший на ярком солнце, и с красными звёздами на крыльях и хвосте. На боку же значились цифры «2» и «9» - чекисты взялись учить Дейенерис русской азбуке и русским же цифрам, вот она уже что-то и усвоила.       Когда винты самолёта перестали вращаться, в его борту открылась дверь, и на землю спрыгнул воин – «о-фи-цэр» в такой же форме, что и товарищ майор и его сослуживцы, козырнул и сказал что-то на языке «руски». Товарищ майор ответил и повернулся к Дейенерис:       - Ну что ж, Ваше высочество, пора нам прощаться. Вот, знакомьтесь, лейтенант Володин, прошу любить и жаловать. Он доставит Вас в Москву, где Вас встретят. Рад был знакомству с Вами.       - И я тоже, таварещ майор! – воскликнула бывшая принцесса. Лейтенант Володин тоже владел всеобщим.       - Хотите полетать на самолёте? – спросил он.       - Хочу!       - Тогда пойдёмте, уже можно занимать места.       Из маленького окошка в борту самолёта Дейенерис видела товарища майора, махавшего ей рукой. Но вот с рёвом раскрутились винты, и железная птица двинулась по полю, разгоняясь всё быстрее и быстрее, и, наконец, оторвавшись от земли. Для тринадцатилетней девчонки впервые в жизни оказаться в воздухе было настолько восхитительным, что она в момент забыла и о беглом брате, и об арестованном купце – не было больше Дейенерис Таргариен, была только Дени, в первый раз в жизни взлетевшая в небо… *** СССР, Севастополь, 18 августа 1941 года       Этого дня в Севастополе ждали долго. С тех самых пор, как от Лозовой до Севастополя протянулась нитка железной дороги, и в скалах близ Инкермана пробили тоннели, поезда в город приходили на паровой тяге, заволакивая всё вокруг угольной пылью и копотью. Не раз и не два отпускники, прибывающие на отдых, жаловались на паровозный дым, залетающий в окна вагонов и невосстановимо портивший летнюю одежду.       Но всё ближе и ближе подтягивалось решение проблемы. Ещё в тридцать пятом году главный ход от Курского вокзала Москвы и до Тулы перешёл на электрическую тягу. Два года спустя электровоз впервые приехал на вокзал Орла, ещё через год провода тянулись без перерывов уже до Харькова, потом – до Запорожья.       И вот теперь настала очередь крымского участка, и горожане и гости города, кто прибывал на вокзал, день за днём наблюдали, как вокруг путей всё гуще рос лес опор, а над путями заблестела свежая медь натянутых проводов. В это же время поменяли и все рельсы на основных путях станции, вместо старых, по которым проехала не одна сотня поездов в рамках плана «Ковчег», положили новые, усиленные, только что с прокатного стана. Из Киева, Харькова и Днепропетровска сообщали, что такая работа развернулась везде, как только окончились перевозки по «Ковчегу» - уставшие пути требовали срочной замены.       …Поезд из Ленинграда прибывал точно по расписанию, как и всегда. Но вместо извечного, привычного уже пыхтения паровоза встречающие поезд услышали лишь завывание чего-то, словно где-то работает мощный вентилятор. Копны угольно-чёрного дыма видно не было – не опаздывает ли? Но нет, точно по часам из последнего тоннеля, откуда линия идёт прямо по берегу Южной бухты, выскочил блестящий свежей краской бело-голубой электровоз с красной звездой под «носом» прожектора. Медленно, плавно он подъехал к перрону, так, чтобы можно было прочитать надпись на борту локомотивного кузова – «ЛЕНИНГРАДСКИЕ РАБОЧИЕ – ТРУЖЕНИКАМ КРЫМА», и блестящие на солнце надраенные буквы «Л.268», и остановился, засипев тормозами. Из радиорепродуктора, как и всегда на встрече поездов из Москвы и Ленинграда, грянуло «Прощание славянки», и перрон заполнился прибывшими пассажирами. Их ждали автобусы и теплоходы до домов отдыха, санаториев и снятых на ближайшую пару недель дач…       А из вагона начальника поезда сошли на платформу нарком путей сообщения товарищ Ковалёв и начальник Таврической железной дороги товарищ Мишин. Они подошли к электровозу, из кабины которого как раз выбрался машинист, и спросили его:       - Как новая машина, служивый?       - Машина-зверь, тащ нарком! – ответил он, узнавая собственное начальство. - После паровозов на «ленинградце» едешь, как у Христа за пазухой! Ни чада, ни копоти, жаром в лицо не пышет, а путь видно куда дальше. И тянет куда лучше. Вагонов маловато подцепили, что такое пятнадцать… дайте ещё десяток, вот тогда покажем класс!       - График будем пересматривать, - довольно кивнул товарищ Ковалёв. – Или двадцать четыре – двадцать пять вагонов в нынешнем темпе будет, или те же пятнадцать-шестнадцать, но в ускоренном. По всей видимости, не миновать нам переделки крымского хода под скоростное движение.       - Вот это дело, тащ нарком! – улыбнулся машинист. – А то было ездили, как на волах. На паровозе раз в полчаса вынь да положь ему водяную колонку, ну с двумя тендерами в час укладываемся. А сейчас – от Мелитополя до Джанкоя сто сорок вёрст держал, и хоть бы хны. Не зря всё сделано, тащ нарком, не зря!       - Молодец! – товарищ Ковалёв похлопал машиниста по плечу и крепко пожал руку. А уже уходя с перрона, он ещё раз бросил взгляд на новый электровоз – сегодня в истории дороги в Крым открылась новая эпоха… *** Северное королевство, Белая Гавань, 19 дня 8 луны 297 года       Возвращения делегации на Севере ждали. Ждали и пускались в рассуждения, одно длиннее другого – о чём же Хранитель Севера договорится с «руски»? Что он им предложил – и чего добился?       На крейсере, который уже примелькался в гавани, а его командира знали в лицо все до единого северные лорды, приняли сообщение – летят! Просят приготовить место!       И впрямь, знакомая уже летающая лодка вскоре появилась в небе, выскочив из-за ближайшей прибрежной скалы. Привычно уже её пилот зашёл на посадку, поднимая тучу брызг, и ловко подрулил к причалу.       Когда в борту самолёта распахнулась дверь и из чрева «дракона» выбрался никто иной, как сам Эддард Старк, его встретили ликованием.       - Радуйтесь! – объявил он. – Мы переживём Зиму! Нам помогут её пережить! Все те, кто был в Москве, собрались в зале совещаний Нового Замка рода Мандерли, и Эддард объявил всем своим вассалам, ждавшим результатов переговоров, о чём всё-таки удалось договориться в далёком Ленинграде.       - Наш разговор с вождём «руски» Сталиным прошёл куда лучше, чем кто-то из вас мог ожидать. Да, нам помогут войсками, и вскоре начнут доставлять их сюда. «Руски» обязались выступить на нашей стороне, случись кому-то на нас напасть, не важно, одичалые это будут или забывшие данную им трёпку кракены. С этой целью спустя луну с сего дня сюда придут первые их корабли с войсками.       - И мы будем принимать их здесь? – спросил лорд Флинт.       - Они согласились арендовать у нас землю под строительство своих баз, и щедро оплатят нам пребывание своих войск. Кроме того, мы договорились о поставках дерева, наш железноствол их очень заинтересовал.       - Для чего он им? – не сразу понял Морс Амбер.       - Им для строек нужно дерево с прочностью железа. Более того, вместе с войсками прибудут их рудознатцы – возможно, кроме железных руд, в наших горах можно найти ещё что-то, что будет нужно им. За всё это они обещали заплатить, а «руски» всегда выполняют свои обещания.       - А что с одичалыми? – спросила Барбри Дастин.       - Наше предложение Сталин принял. Когда их войска пройдут за Стену, тогда же проведут и вывоз тех из племён Застенья, которые согласятся уехать.       - Одной проблемой меньше, - пробурчал Хозер Амбер.       - Увы, лорд Амбер, даже если мы и решили одну из этих задач, работы для нас не уменьшилось, ведь Зима близко. «Руски» согласились помочь нам пережить её, так давайте же используем их помощь с умом… *** Дорн, Солнечное Копьё, 20 дня 8 луны 297 года       Письмо из Норвоса, прилетевшее утром, обнадёжило Дорана Мартелла.       Как выяснилось, «руски» очень даже настроены поговорить, и их представитель уже в пути, а значит, нужно подумать и собраться с мыслями, что Дорн может запросить у Союза Советов – и чем отплатить за услуги «руски».       Практически всю известную эпоху Дорн был независим и завязан в торговле больше на Вольные Города на той стороне Узкого моря, а в состав Семи Королевств вошёл лишь после Завоевания Эйегона, да и то – оказавшись единственным из всех королевств, которое не было завоёвано, но вошло благодаря супружеской связи. Но давно уже умер Эйегон, умерли и все те, кто помнил его, и давно пали уже Таргариены, с которыми Мартеллы были связаны супружескими узами. На троне Узурпатор из дома Баратеонов, женатый на львиной шлюхе, а ему дорнийцы точно не обязаны ничем, преклонив колена лишь потому, что в Дорне слишком мало людей и слишком бесплодны его земли, чтобы в одиночку вести войну.       Но теперь судьба предоставляет Дорну шанс сыграть свою игру. Могущественная держава, Союз Советов, разгромившая и подчинившая своей воле все до единого Вольные города, покончившая с дотракийцами и захватившая сокровищницу Железного Банка – это как раз тот союзник, которого так не хватало Дорну. Если удастся склонить вождя «руски» Сталина к соглашению, и убедить его помочь войсками, которые встали бы на перевалах, это прямой путь Дорна к восстановлению самостоятельности от Железного трона. Пусть, пусть Узурпатор кичится своим титулом короля ройнаров – ройнары никогда не признают законность этого.       Да, да, Дорну нужны войска, воины и эти их железные черепахи, раздавившие конницу, да и от летающих драконов Мартеллы не отказались бы. Тогда, получив помощь из-за моря, можно будет предъявить Железному Трону все счета к уплате. А их много накопилось, в особенности за последнее время. Кровь сестры самого Дорана и её детей взывала к мести, а значит, война с Ланнистерами неминуема. По сравнению с львами даже вековечные соседи из Простора не столь ужасны.       Впрочем, Доран насчёт будущего львов был спокоен – «руски», как ему доводилось слышать, и сами не питают к Тайвину Ланнистеру никаких чувств. Более того, у них что-то на него явно есть. Супруга Дорана, Мелларио, так и проживавшая пока в Норвосе, в числе прочего упоминала, как к ней подошёл «тавариш» из русской тайной стражи и попросил передать супругу в числе прочего, что «шкуру льва непременно натянут на барабан, хочет он того или нет». Значит, вопрос близок к разрешению, но ждут, что принесут переговоры с самим Дораном. Что ж, дом Мартелл очень даже будет рад поделиться с «руски» всем тем, что известно о львах и их лживой сущности…       Мысли правителя Солнечного Копья убегали вперёд. С помощью союзников из-за Узкого Моря можно будет гарантированно обезопасить своё будущее – соперники из Айронвудов склонятся перед силой, Дейны же не опасны, ибо их осталось слишком мало. Но тут вставал и второй вопрос – о будущем дома Мартелл как явления.       Доран с высоты прожитых лет и опыта управления страной мог увидеть, по меньшей мере, три группы только в своём доме, которые сцепятся между собой в борьбе за власть. Первую представляет наследница Арианна, девица столь же своенравная, сколь и красивая, и её ветреная натура очень обманчива – через свою красоту и благосклонность она собирает своих сторонников, умудрившись покорить даже Герольда Дейна, Тёмную Звезду, который спит и видит себя следующим Мечом Зари, будучи, однако, этого титула недостойным. В отличие от своего благородного дальнего родственника Эртура, Тёмная Звезда жесток и безжалостен. Остаётся только надеяться, что «руски» помогут убрать его с игровой доски – раньше, чем этот позор дома Падающей Звезды успеет натворить что-то ужасное.       Вторую группу составляет сын Квентин, за которым стоит дом Айронвуд. Он воспитывался там, и может заручиться поддержкой злейших соперников Мартеллов в борьбе за Солнечное Копьё. То, что Айронвуды будут играть свою игру, в этом можно даже не сомневаться – Квентин далеко не тот человек, что стал бы сильным правителем.       Третью составляет родной брат Оберин, но от него самого никакой опасности Доран не видел – Красный Змей никогда не пойдёт против брата. А вот его дочери, Песчаные Змейки, разумом и хитростью пошли в отца и дядю, сложенных вместе. Пока Оберин жив и здоров – они не опасны, но если, не приведи Неведомый, брат погибнет, Змейки решат действовать сами, и на чьей стороне они окажутся – кто знает. Но если «руски» успеют прийти раньше, игра уже будет вестись по иным правилам…       Чем Дорн может отплатить «руски» за помощь? Тем, чего там может не быть – винами, тканями, фруктами, которые растут в садах близ замков, и рыбой, выловленной у берегов. Можно также пригласить их рудознатцев в Красные Горы – вдруг что-то там отыщут? А если у них найдётся, как и чем превратить пустыни в цветущий сад, то не будет у «руски» более преданных и верных друзей, чем дорнийцы… *** Нейтральные воды Летнего моря, 20 августа 1941 года       В открытом море, где не было видно берега, беспощадно штормило, даже громадину линейного корабля раскачивало на волнах, так, что чувствительные к качке люди сейчас лежали на койках пластом.       Линейный корабль «Севастополь» в сопровождении однотипного «Петропавловска» шёл на запад, курсом на Солнечное Копьё – на борту новейшего, только весной вступившего в строй линкора находился представитель Совнаркома товарищ Громыко, отправленный на переговоры с Мартеллами.       Дорога обещала быть ещё дольше, чем в прошлый раз, и с тремя пересадками – сначала в Севастополе с рейсового ПС-94 на почтовый курьер флота, потом в Зурбагане с самолёта на эсминец «Сообразительный», а потом на траверзе Волантиса с эсминца на линкор.       Андрей Андреевич Громыко ехал на свои вторые переговоры в новом мире – на этот раз с Дорном, самым южным из семи королевств, и вторым из числа выразивших интерес к сотрудничеству.       Что в Советском Союзе знали о Дорне? Кое-что знали – жители города Норвос, и в их числе супруга дорнийского правителя Мелларио Мартелл, охотно поделились знаниями.       Дорнийцы отчаянно желали отложиться от Семи Королевств, ибо не признавали короля Роберта своим правителем – им хватало своего, а Доран Мартелл так и не простил убийства своей сестры. Вот только дорнийская армия была малочисленна, и единственная надежда оставалась на проходы в горах. Следовательно, Дорн может быть заинтересован в сотрудничестве с Советским Союзом куда больше, чем Советский Союз. Кроме того, Мартеллы могут попробовать с помощью СССР решить и свои вопросы – у них есть достаточно влиятельная оппозиция в виде как дома Айронвуд, жившего в центре королевства и некогда им правившего, так и западных домов, в частности, Дейнов из Звездопада. Воспользоваться полученной помощью и задушить недоброжелателей – это сделал бы практически любой уважающий себя правитель… и Советскому Союзу, скорее всего, придётся это право признать. Впрочем, дождёмся позиции этого самого Мартелла, что он скажет по поводу своих соперников и не только.       Скорее всего, в переговорах будет участвовать брат правителя, Оберин, который практически начисто лишён хладнокровия и может сделать какие-то опрометчивые ходы – «настоящий генацвале», как отозвался об Оберине товарищ Сталин. На такого человека сможет подействовать только обещание разобраться с обидчиками дорнийцев – теми, у которых лев на щите, в этом отношении Советский Союз с Дорном сходились во взглядах. Как Андрей Андреевич узнал после сдачи дел по Северу, Тайвина Ланнистера в самом скором времени ожидают очень большие неприятности - при зачистке одного из Вольных городов неожиданно всплыл эпизод обращения Старым Львом людей в рабство и торговли ими, а по этой статье мера соцзащиты только одна. Более того, как говорил и Эддард Старк, в том числе на переговорах, в королевствах Вестероса рабство тоже наказуемо смертью – сам Хранитель Севера лично выносил такой приговор в отношении своего вассала по имени Джорах Мормонт, который продал тирошийскому работорговцу пойманных им браконьеров. Мормонт не стал дожидаться, когда за ним придут, и бежал в Эссос, где следы его затерялись. Но этим деятелем уже займутся товарищи Киров и Кутепов, раз земли бывших Вольных Городов решено присоединить к Советскому Союзу, а если беглого Мормонта найдут, то выдадут для совершения правосудия.       А вообще в Дорне придётся быть очень осторожным – это не северяне с их кодексом чести и системой ценностей, очень похожей на принятую в Советском Союзе. Дорнийцев не без оснований отождествляют со змеями – эти люди хладнокровны, расчётливы, и не побоятся при случае очень больно укусить. Никогда не имея большой военной силы, дорнийцы достигли невероятного искусства в использовании ядов, каковыми с упоением травят как соперников, так и неугодных. Хорошо, что в руки Советского Союза попал Вольный город Лис, где морская пехота добивает тамошних богатеев, а лавочки гильдии зельеваров взяты под контроль специалистами из НКГБ. Кое-что уже даже нашли, как по ядам, так и по противоядиям от них.       Что можно с Дорна взять во всей этой истории? Сама по себе, как есть, эта пустыня ничего особого собой не представляет – песок с редкими горами, да и только. Только оазисы там-сям раскиданы, да в долинах рек есть какие-то сады и поля. Зато у них выгодное расположение южного побережья, оборудованная там якорная стоянка или даже полноценная база даст возможность контролировать всё Летнее море. Да и пустыня может быть обманчивой, в недрах её может скрываться что угодно. А от полезных ископаемых Советский Союз не откажется, в особенности если сами дорнийцы не понимают их пользы. Впрочем, мы не англичане, и концессии на разработку будут оплачены по совести… *** Красные Пески к югу от советской границы, 21 августа 1941 года       Генерал-лейтенант Эрвин Роммель насмотрелся на пустыню на много лет вперёд. Настолько, что твёрдо решил – когда выйдет в отставку, то обзаведётся участком среди густого леса, поставит там себе дом и забудет о жаре и песке как о страшном сне – хоть и останется с ним эта пустыня на всю жизнь…       Механизированный корпус, входивший в состав Седьмой армии, начал наступление от города Решт немного позже, чем двинулись основные армейские части, но и цель наступления была другая – город Кварт у подножья Костяных гор на берегу моря. Судя по тому, что нашлось в капитулировавших Вольных Городах, слава о Кварте и его обитателях ходила достаточно жуткая – это место населяли шарлатаны, практикующие чёрную магию и приносившие людей в жертву нечистым божествам, профессиональные отравители, а также наёмные убийцы сродни браавосийским Безликим – только эти именовались «Жалостливые», а методы и приёмы работы были одними и теми же. Только вот Браавос уже пал, как и остальные Вольные города, и Безликими сейчас занимаются те, кому положено. Оставался лишь Кварт, а земли к востоку от него подождут. Переварить бы уже взятое…       Танков в поход Роммель не брал – при движении по пескам колёсная техника куда надёжнее гусеничной. Так что основу мехкорпуса составили тяжёлые бронеавтомобили на шасси как ЗиС-18, так и нового грузовика КрАЗ-111, то есть детища прописавшегося в Кременчуге завода бывшей фирмы «Татра». На этих платформах конструктора смогли хорошо вписать как трёхдюймовые пушки от Т-34, так и счетверённые зенитные автоматы – как оказалось по результатам западной кампании, кавалерию такие мясорубки перерабатывают очень качественно.       Пехота ехала на бронетранспортёрах на тех же шасси, грузовики с припасами тащились в обозе, там же ползли тягачи, тащившие за собой осадную артиллерию – несколько батарей дальнобойных пушек калибром 152 и 203 миллиметра, чтобы проломить стены города. И уже в процессе, когда корпус Роммеля выступил на марш, колонну догнали новые реактивные миномёты БМ-14-32, то же шасси кременчугского грузовика с четырьмя мостами, на котором установлены тридцать две трубчатых направляющих для запуска реактивных снарядов.       Подкрепления приходили и ещё – с севера, из Туркестана, откуда-то из-под Ашхабада привозили бензин, а также базирующаяся там Десятая армия откомандировала своих текинцев на конях – эти уроженцы пустынь прекрасно знали, как воевать среди песков, саксаулов, дюн и барханов.       За спиной оставались Форт Ихос, Кваркаш и множество безымянных руин. Текинцы, знающие толк в пустыне, смогли раскопать там колодцы и добыть воду. Время от времени с Большой Земли прилетали транспорта и заправщики, привозившие бензин, запасные части и провиант – добыть его здесь было практически невозможно, да и кто и что тут отыщет, в этих бесплодных пустошах?       Кварт, цель похода, становился всё ближе. Вот только в Кварте их, похоже, ждали. Когда оставалось чуть более ста километров, внезапно налетел самум, которого, по всем расчётам, не должно было быть. Самум как следует забил песком всё, что только можно, и экипажи броневиков, в том числе и сам Роммель, изрекли не одну сотню добрых и ласковых слов в отношении обитателей города-цели. Вызывали авиационную поддержку, чтобы несколько прочистить подходы к городу – вот только не оказалось в Туркестанском округе дальних бомбардировщиков, а с других аэродромов когда ещё прилетят…       Второй самум налетел в пятидесяти километрах – отсюда артиллерией ещё не доставали, и пришлось идти, скрипя песком на зубах, напрячься и тянуть. От жары отказывали моторы, и грузовики с припасами прицепляли к броневикам. Однако справились. В этот раз прилетело четыре Си-18 и уронили на город Кварт несколько тонн бомб, что-то горело и взрывалось.       Третий самум налетел, уже оставалось одиннадцать километров, и Роммель даже видел стены Кварта в бинокль. Но от тягачей уже отцепили осадные пушки и раздвинули станины. Наводчики взяли прицел…       ШАРАХ! Первые снаряды унеслись в сторону Кварта. С правого фланга заскрежетали реактивные миномёты, подъехавшие несколько ближе, десятки огненных стрел накрыли Кварт сплошным пылающим ковром. Пушки и гаубицы в это время методично долбили по стенам – однако стены эти, судя по всему, отличались очень большой толщиной, поскольку даже двадцатисантиметровый калибр не мог пробить камень, из которого они были сложены. Там, где корректировщики отмечали места разрывов, вдруг проявились вспышки чего-то зелёного – ах, да, это же местная разновидность напалма под названием «дикий огонь», в некоторых Вольных городах научились его изготавливать.       Но это был ещё не конец, и живые колдуны ещё оставались. Над стенами Кварта начал формироваться чёрный смерч небывалой силы, небо покраснело, словно обрушится снова. Успевшие перезарядиться реактивные миномёты снова обрушили на Кварт свой гнев, расчёты пушек и гаубиц работали как заведённые, достигнув скорострельности, близкой к предельно возможной. Однако вихрь не унимался, становясь всё гуще, и даже двинулся в сторону осаждающих…       Мощная вспышка и взлетевшие в небо комья земли оборвали томительное ожидание. Следом донёсся громовой раскат, словно от разрыва чего-то, напоминающего большую бомбу. Следом – ещё, и ещё. Роммель повернулся в сторону моря – там вдалеке на открытой воде чернели силуэты громадных кораблей с четырьмя башнями главного калибра. Два… три… четыре… Здесь и сейчас такие корабли были на вооружении только одной страны. Тихоокеанский флот пришёл на помощь, успев в самый последний момент.       - Наши! Наши здесь! – воскликнул генерал. И неважно, что он сам был немец, в его корпусе полно русских, армян и сербов, а команды линкоров более чем наполовину состояли из американцев – все они были наши. Советский Союз принял всех спасавших свои жизни, став для них новым Отечеством…       Обстрел Кварта продолжался ещё несколько дней, в городе горело всё, что могло гореть, взрывалось всё, что могло взрываться, но самумы больше не налетали и вихри не собирались. Видимо, тот самый прилетевший с линкоров снаряд попал как раз по тем самым любителям портить погоду. Хотя попытка атаковать корабли брандерами таки была, но не сплоховали наводчики и заряжающие противоминных орудий, расстреляв все подозрительные лодки почти сразу, как только смогли достать – и на месте тех лодок были всё те же ядовито-зелёные вспышки «дикого огня». Уже потом Роммель узнал, беседуя с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом Пантелеевым, что моряки успели по пути к Кварту уничтожить Асшай и разорить гнездо работорговцев на Острове Плетей, ввиду чего боекомплект на двух из шести линкоров ТОФ был близок к исчерпанию, а взять новые 356-миллиметровые снаряды было негде…       Когда же пламя стихло, начался штурм. Немногочисленные защитники Кварта были слишком дезорганизованы, а советские солдаты – слишком злы от первоначальных неудач и затянувшегося ожидания кампании, так что Кварт заплатил за своё упрямство полной мерой.       Красный флаг взвился над развалинами города вечером следующего дня. А рапортуя об успешном достижении цели похода и завершении кампании, Эрвин Роммель узнал о том, что его корпус причислен к гвардии, а ему самому присвоено звание генерал-полковника – вместе с неофициальным прозвищем «Ужас Пустыни» и просьбой наведаться в Академию Генерального штаба и прочитать лекцию о войне среди песков. А заодно получить орден Ленина и медаль «Золотая Звезда», означающие присвоение звания Героя Советского Союза… *** СССР, Ялта, пионерлагерь «Артек», 21 августа 1941 года       - Ты кто? Новенькая, что ли? – Дейенерис у ворот пионерского лагеря встретила девочка, почти девушка, с огненно-рыжими волосами и смешливым лицом, усыпанным веснушками.       - Да… меня пригласили отдохнуть здесь, - и бывшая принцесса протянула своё предписание, выписанное в Москве товарищем Пономаренко.       Путь сюда был нелёгким. До Варшавы добирались самолётом, и после посадки навпечатлявшаяся до изнеможения Дени отказывалась покидать салон железной птицы – «тавареш лейтенант» Володин сумел уговорить её сойти на землю лишь тогда, когда сказал, что предстоит ещё один перелёт, на этот раз до Москвы. Новый самолёт был уже больше размерами и с четырьмя винтами вместо двух, доставив бывшую принцессу в столицу Советского Союза за несколько часов.       В Москве Дейенерис пришлось беседовать о жизни с человеком самого крестьянского вида, казавшегося совершенным простецом – лишь потом оказалось, что этот человек, представившийся как «тавареш Пономаренко», возглавляет у «руски» Верховный Совет, то есть высшее собрание народных представителей, и практически равен по силе их вождю Сталину.       Вот этот-то «тавареш Пономаренко» и поспособствовал, чтобы Дейенерис отправили в Крым на отдых – пусть наберётся сил, отдохнёт да поучится уму-разуму. Там, среди таких же, как и она, ребят и девчат, дело пойдёт только быстрее. И вот теперь она стоит у правления пионерского лагеря «Артек», куда её привёз серебристый автобус из Симферополя, и ждёт, что скажет встречающая.       - Та-ак, значит, Дей-е-не-рис… - девушка запнулась, произнося необычное для здешних мест имя.       - Да, миледи. Дейенерис Таргариен, прибыла сюда из города Пентос.       - А, оттуда, где наши так славно наподдали жадинам? Правильно делают, я бы тоже наподдала. А меня зовут Ребекка Мэриан Сойер, для своих Бекки, родилась в штате Миссисипи, а живу сейчас в Воронеже.       Собеседница бывшей принцессы носила белую майку, короткие синие штаны и кожаную сумку через плечо, на которой красовалась невиданная доселе эмблема – красный прямоугольник, перечёркнутый из угла в угол синим косым крестом, и на синем поле красовались тринадцать серебряных пятиконечных звёздочек.       - Ну что, Дейе… тьфу, Дени, не возражаешь, если так?       Дейенерис могла лишь кивнуть.       - Так вот, Дени, ты сейчас в нашем отряде, вожатым тут мой брат Том, а с остальными я тебя сейчас познакомлю. Пойдём!       В тот день Дейенерис перезнакомилась со всеми ребятами и девчатами из её нового пионеротряда, и, помимо уроженцев штата Миссисипи брата и сестры Сойер, там числились испанец Мигель и немец Петер, итальянка Катерина и болгарин Стоян, да и много кто ещё. Последняя за это лето смена «Артека» заканчивалась в сентябре, и это время обещало быть очень интересным… *** Летнее море к юго-западу от Звездопада, 22 августа 1941 года       Крейсера «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Лазарев» ушли от главных сил флота далеко вперёд. Линкоры, в том числе флагманский «Рымник», находились сейчас восточнее, на траверзе Солнечного Копья, столицы дорнийского королевства. Ну, а броненосным крейсерам нашлась работа – сходить в разведку, засечь и доложить. Пополнили запасы нефти с танкеров – и вперёд! Новый начштаба флота товарищ Владимирский явно не собирался давать передышки кораблям, следуя в этом отношении заветам бывшего британского, а ныне советского адмирала флота Тови, сказавшего некогда, что в новую войну линкоры его флота выходили в море чаще, чем эсминец под его командованием в войну прошлую.       Пиратскую эскадру заметили издалека. То, что это именно пираты, понять было несложно – самолёт-разведчик, поднятый с катапульты «Ушакова», опознал чёрные паруса с оранжевым осьминогом на них. Корабли с такими опознавательными уже попадались на зуб советским морякам – не черноморцам, правда, а балтийцам, и крейсер в одиночку расстрелял такой отряд, следы предводителя которого, взятого живым, канули потом в коридорах НКГБ.       Сейчас же черноморцы наблюдали похожую картину. Снова пираты с осьминогами на парусах, снова прыгают они по волнам, выискивая добычу. А добыча – вон она, между прочим, крупные торговцы с голубыми парусами и виноградной гроздью на них. Судя по определителю, торговцы эти работали на дом Редвинов, достаточно влиятельный ещё в одном южном королевстве, именуемом Простор. Помочь таким, как говорится, сам Бог велел.       Доложили командующему, дождались от него ответного «добро», и два крейсера начали сближение. Три орудийных башни на каждом, по девять стволов калибра десять дюймов, дальнобойность сто десять кабельтовых предельная…       Пираты заметили приближающихся на тридцати узлах охотников достаточно рано, и рванули в стороны, забыв про тех, на кого только что собирались напасть. Пиратов в этот раз оказалось всего шестеро, так что трое рванули влево, трое вправо. Вот только крейсеров в этот раз было два, и каждый из них мог вести огонь по трём целям сразу, а при сближении до полусотни кабельтовых уже подключались и четырнадцать «стотридцаток» среднего калибра. Только бы наводчики не сплоховали…       А наводчики не сплоховали. Как только ближайший из пиратов попал в радиус поражения, в его адрес тут же улетел снаряд, лёгший перелётом. Следом выстрелило среднее орудие, давшее недолёт, а третье, правое, добилось попадания – и пирату этого хватило.       Шаланды с осьминогами на парусах отчаянно ловили ветер. Но вот незадача – ветер стих, и паруса бессильно обвисли. Крейсера же от капризов ветра не зависели, и догоняли исправно. Семьдесят кабельтов… Шестьдесят… Пятьдесят пять… На сорока пяти выстрелила левая передняя башня «стотридцаток» «Ушакова», ей вторили остальные три, могущих стрелять. Вот и ещё один пират обращается в груду плавающих дров… а глаза шкипера торговцев можно видать прямо отсюда в командирский бинокль, настолько они выпучились…       Последний оставшийся пират, поняв бессмысленность своих попыток удрать, лёг в дрейф и убрал паруса. Морская пехота с обоих крейсеров, высадившаяся на шаланды, уложила всех найденных живыми лицами в палубу, а потом приступили к допросу.       - Кто такой? – относительно роскошно одетого «осьминога», не иначе шкипера, украшенного сочным фонарём под левым глазом, подбадривали тычком под рёбра.       - Ботли… Тристифер Ботли… Помощник шкипера в отряде Аши Грейджой, наследницы Железных островов…       - Грейджой… не родственница ли Эурону Грейджою?       - Она его племянница.       - Парой лун тому назад мы утопили Эурона.       - А сегодня – и её. Корабль Аши был первым, что развалился от вашего огня. Зачем, зачем вы утопили её?       - Ваш-то какой интерес?       - Она… она… - Ботли замялся, но по его выражению лица морпехи всё поняли.       - А-а, ясно. Зазноба твоя, стало быть?       - Да как вы смеете?       - Смеем, смеем. Хочешь, второй глаз подобьём?       - Зачем, зачем вы её утопили?       - Нашли! Нашли! – донеслось со спущенных на воду катеров крейсера, что вели поиски уцелевших пиратов.       - Кого нашли?       - Бабу-капитаншу нашли!       На палубе одного из катеров действительно лежала девица мужеподобных очертаний, коротко стриженная, с красным обветренным лицом, которую сейчас откачивали – видимо, наглоталась воды.       А вот Ботли аж оживился, и запросился к той, кого он называл Ашей. Что ж, возможность свидеться со своей зазнобой ему дали, вот только обоих тут же взяли под стражу и, подняв на крейсер, посадили в корабельный карцер – пусть отдохнут, так сказать…       Капитаны же торговых судов дома Редвин были настолько впечатлены своим спасением, что не отказались от сопровождения до родного порта. Тем более что и оставалось до него не так уж и много – на горизонте прорисовывались очертания острова, обозначенного на картах как Арбор, как раз вотчинное владение местных виноделов. Замок с флагами тех же цветов, что и на парусах торговцев, просматривался с самолёта отчётливо. Так что проводили, показали собственный флаг, и отвернули на восток. В море ещё могли бродить недобитые шайки пиратов, авось ещё на кого-то повезёт наткнуться. В том, что истребление любых пиратов советскому флоту теперь по плечу, моряки-черноморцы были полностью уверены. *** Коронные земли Вестероса, Королевская Гавань, 22 дня 8 луны 297 года       Наследник Джоффри опять показал, чего он стоит.       Узнав, что одна из кошек при дворцовой кухне беременна, он поймал зверька и безжалостно убил, чтобы показать отцу так и не родившихся котят.       Роберт во гневе был страшен – он избил Джоффри до синевы, выбил четыре зуба и сломал ребро, пригрозив как сыну, так и его матери, что за подобное непотребство, случись оно ещё раз, он не просто сошлёт кронпринца на Стену, а лично туда оттащит, невзирая на вопли и стоны. Королеве Серсее пришлось пускать в ход всё своё обаяние, чтобы выгородить сына перед разъярённым отцом… хотя отцом ли?       Десница короля Джон Аррен вот уже в который раз задавался этим вопросом. Как у отважного воина и бесшабашного гуляки могло получиться такое чудовище, в котором нет ничего человеческого? Был ли в роду Баратеонов хоть один такой выродок?       Ноги старого вояки снова принесли его в дворцовую библиотеку, где лежали книги с летописью всех благородных родов. Баратеоны, золотой щит с чёрным оленем… Родословная всех лордов Штормового предела значилась от родоначальника, Ориса, и до ныне здравствующего Роберта, старшего из троих сыновей лорда Стеффона и его супруги леди Кассаны. Все до единого Баратеоны отличались родовыми чертами – чёрными как смоль волосами и синими глазами, да и характер всех их был схожий – Баратеоны любили выпить и подраться, были страшны на поле боя и веселы за столом пиршества. И никто из них, никто не стал бы опускаться до столь унизительной жестокости. Кто-то скажет, что наследник владеет всем и всеми точно так же, как и лорд? Джон Аррен был несколько иного мнения. Сегодня наследник убил ни в чём неповинную кошку, а завтра что? Распорет живот человеку, который вызовет гнев этого капризного и испорченного ребёнка? Джоффри явно пошёл в своего деда, Тайвина Бессердечного, который в молодости вырезал до последнего человека два вассальных рода, вздумавших восстать против него.       Но ведь Баратеоны уже роднились с Ланнистерами в былые годы, предки Роберта брали в жёны дочерей предков Тайвина – но ни один из сыновей, рождённых от такого союза, не шёл в мать. Все Ланнистеры испокон веков светловолосы и зеленоглазы, Баратеоны, наоборот, чернявы и синеглазы, повторив облик Ориса и его супруги Аргеллы Дюррандон во всех из них вплоть до последнего, Роберта. Джоффри же, именуясь сыном короля, светловолос и зеленоглаз, словно в его жилах нет ни капли крови Баратеонов. Что-то здесь нечисто, определённо что-то здесь нечисто…       Однако плодами своих догадок многоопытный правитель Долины делиться ни с кем не стал. Это надлежало скрывать в тайне ото всех, даже от самого короля – до поры до времени, когда подозрения обретут форму и будут подтверждены. Печально вздохнув, он убрал книгу на место и направился к выходу.       Мысли Десницы раз за разом возвращались к несоответствию всем имеющимся правилам наследования. Как у черноволосого короля мог получиться сыночек – типичный Ланнистер, что по виду, что по поведению? Стоит посмотреть и с другой стороны – Роберт ведь отличается жизнелюбием настолько, что перепробовал уже, наверное, всех смазливых девиц в Королевской гавани, да и не только в ней. Вдруг кто-то из осчастливленных таким образом девиц произвела на свет королевского бастарда – какими они будут? *** СССР, Москва, 22 августа 1941 года       А в Советском Союзе впервые за два прошедших месяца задались вопросом о составлении плана преобразования природы.       Собственно говоря, первые наброски этого плана составлялись учёными ещё в тридцать девятом году, но осенью сорокового проработку плана пришлось отложить, а сейчас многое придётся составлять заново.       Территория страны достаточно серьёзно съехала на юг, и пускай не прямо сейчас, но в течение самых ближайших лет придётся столкнуться с наступлением пустынь и степей куда дальше на север, чем они когда-либо доходили. Реки же, лишившись снеговой подпитки, обмелеют, и придётся искать новые способы влагоудержания.       Впрочем, лесополосы вдоль рек и крупных дорог можно начинать высаживать уже сейчас, чтобы к тому моменту, когда изменение климата станет заметным, лес уже подрос и препятствовал бесполезному испарению воды. Для этого нужно высаживать что-то быстрорастущее – сосны, берёзы, где они смогут взойти. Это поспособствует закреплению почвы и помешает её выдуванию.       Вопрос орошения полей и полива насаждений тоже предстоит решать – в городах сделали первый шаг к отказу от прямого водозабора, но с полями так не сделаешь, водоносный грунт может уйти вглубь, где воду ничем не достать. Значит, предстоит брать воду из моря и опреснять её, выпаривая лишнюю соль. Вот только возить такую воду придётся далеко – дикая жарища, более характерная для Туркестана, теперь стоит прямо в Киеве, и киевляне, непривычные к такой погоде, прячутся под своими развесистыми каштанами, а спрос на мороженое и пиво возрос в разы и на порядки. Предварительные работы вроде посадок леса нужно начинать уже сейчас… хоть сосна и растёт быстро, но не настолько, чтобы воспрепятствовать пыльным бурям, случись им начаться. Так что пока есть возможность выиграть время, надо этой возможностью пользоваться…