Серп и Молот над Вестеросом

…Известия о воцарении на Железном Троне самозванца что мы, что наши соседи восприняли с оживлением. Жители Дорна, где стояла тогда вверенная мне Восьмая армия, стремились восстановить свою независимость и выйти из подчинения короне, теперь им представлялся шанс это сделать, ибо со смертью прежнего короля присяга ему теряла силу. Для нас же смена власти означала ещё большее количество работы, ибо те, кто сейчас сидел на троне и стоял за ним, определённо не собирались отпускать отделяющиеся королевства восвояси. Поэтому приказ о переходе к походной готовности пришёлся очень ко времени – наши войска были готовы занять позиции на проходах через горы, перегораживая ведущие в Дорн дороги. Поднимались по тревоге также Одиннадцатая и Девятая армии, но у них были свои районы действий. Однако, наших полностью развёрнутых армий вполне хватало для организации достойного отпора… Ф.И.Толбухин, Маршал Советского Союза. Белое солнце пустыни. М.: Воениздат, 1983

Где-то у выхода из залива Черноводной, 15 дня 1 луны 298 года (15 января 1942 года)       Шторм отнёс парусные корабли очень далеко от земли – судя по тому, что теперь берег превратился в тоненькую полоску, едва различимую на западной стороне, им удалось уйти от возможного преследования. Авторитет Станниса на флоте достаточно велик, и корабли покинут Королевскую гавань все или почти все, Джоффри-самозванцу нечем будет воевать…       Сир Барристан убедился окончательно, чьим сыном является Джендри. Однако раскрывать ему всю правду он не решился – мало ли чьи уши могут быть на кораблях, львы вполне могли подсадить в команду как «Ярости», так и «Дюррана» своих людей, а, учитывая вековечную заклятую дружбу между львами и оленями, ничего хорошего от этого факта ожидать не приходилось. Единственные сейчас на просторах Вестероса, кто не придаёт никакого значения древним предрассудкам и оценивает всех по своим правилам, это «руски», взявшие под своё крыло Север, но именно к ним и лежит их путь…       На четвёртые сутки пути, когда шторм слегка приутих, на востоке заметили длинный серый силуэт, испускающий сизый дым. Так мог выглядеть только советский корабль, а потому Станнис отдал приказ капитану «Ярости» насколько возможно сблизиться с «руски».       Двухтрубный силуэт материализовался в корабль, раскачивавшийся на высокой волне – и там тоже заметили жёлтые паруса с чёрным коронованным оленем, заключённым внутрь пылающего алого сердца. Выстрелом из пушки дали сигнал: «Следуйте за мной!»       Близ острова Дрифтмарк, где волны плескались несколько тише, корабли смогли сойтись борт к борту.       - Эй, на яхте! – крикнули с корабля «руски». – С кем имеем честь?       - Я Станнис Баратеон, Лорд Драконьего Камня и Десница короля Роберта! Это мой флагман под названием «Ярость»! А вы кто такие?       - Мы – эсминец «Бесстрашный», Второй минной дивизии Балтийского флота! Что вы делаете в море в такой шторм? Ладно мы железные, волны не боимся, а вас-то что и куда понесло?       - Я иду к себе на Драконий Камень! – прокричал Станнис. – В столице произошёл переворот, и я не желаю служить новому королю!       - Ничего не понимаем! Просим пройти к нам на борт!       Кинули штормовой трап, по которому Станнис забрался на борт советского эсминца. В командирской каюте, с благодарностью приняв стакан крепчайшего чая с коньяком, бывший Десница принялся объяснять командиру эсминца капитану второго ранга Черкасову о случившемся в Королевской Гавани устроенном львами перевороте, гибели своего брата и необходимости скорейшей доставки пассажиров второго корабля, «Дюррана», в Белую Гавань, ибо там находится законный наследник Железного Трона принц Томмен.       Сам капитан второго ранга, записав речь своего собеседника, тут же позвал радиста и вручил ему листок с приказом немедленно радировать в штаб флота по срочному вызову. Адресовали для надёжности как комфлота Кузнецову, так и главкому Галлеру в Ленинград – авось кто-то примет… *** СССР, Ленинград – Москва, 15 января 1942 года       Радиограмма с эсминца «Бесстрашный» была принята в Ленинграде через пару часов. Раскодировать получилось быстро, новейшие германские шифровальные аппараты «Энигма», приспособленные к ведению передачи на русском языке, теперь ставились на все корабли первого и второго рангов. Вторая минная дивизия, к которой был приписан «Бесстрашный», получила свои «Энигмы» ещё в сентябре. Так что уже через полчаса адмиралу флота Галлеру доложили о чрезвычайном происшествии, имевшем место быть близ берегов Вестероса.       По прочтении радиограммы многоопытный главком задумался. Значит, у соседей переворот, король свергнут и убит, на троне – самозванец, законный же наследник в бегах с немногочисленными верными людьми. Положение, как говорится, хуже губернаторского – Вестерос стремительно катится к гражданской войне. Шансов, что эта война не зацепит Советский Союз, очень мало – всё-таки наши группы войск стоят в двух королевствах из семи, и любое нападение на принимающую сторону неизбежно повлечёт ответ.       Такое сообщение нужно было немедленно передавать в Москву, штабам всех флотов (хотя, несомненно, балтийцы уже сию радиограмму приняли), а также, забыв о вековой взаимной нелюбви между армией и флотом, и в штабы обеих групп войск за границей. «Бесстрашному» же приказать – принять на борт беглецов и доставить их в порт Белой Гавани.       В Москве реакция была схожей. Товарищ Сталин, которому радиограмму из Ленинграда передали ещё спустя полчаса, думал недолго и быстро принял решение, давно уже им готовившееся. Товарищу Рокоссовскому – объявлять готовность номер два и быть готовым к отражению нападения с юга. Товарищу Ватутину – ещё и передать союзникам, что Советский Союз не возражает.       Да, здесь сдерживать дорнийцев означает нажить себе врага, не те люди, чтобы стерпеть обиду – нравы там как на Кавказе… Если Дорн спит и видит себя независимым, то их стремление Советский Союз поддержит. Также нужно продолжать плавно подталкивать Мартеллов к переходу к строительству социализма. Товарищ Ватутин это уже делает, как и товарищ Рокоссовский на Севере. Агентура же враждебной стороны в тех краях планомерно истребляется – сотрудники товарища Меркулова начали с разгрома ордена мейстеров, а теперь взялись и за жрецов местной церкви Семерых. Взятые на горячем упомянутые жрецы выложили уже довольно много весьма занимательных фактов и грязных тайн из жизни многих родов местной аристократии. По информации от товарища Меркулова, по делу мейстеров уже заканчивают набивать папками первый шкаф, по делу Семерых предвидят, что наберётся не меньше.       Чего следует ожидать сейчас? Ясно видны образующиеся коалиции, которым суждено спустя какое-то время сцепиться не на жизнь, а на смерть. Во-первых, союз Севера и Речных Земель, но если Север под советской крышей крепнет не по дням, а по часам, то положение Речных Земель куда более шаткое. Во-вторых, стоящий отдельно Дорн, который желает играть свою игру и за счёт союза с СССР чувствует себя в силах это сделать – что ж, мы ему поможем, но на наших условиях. В-третьих, противостоять будет коалиция Закатных Земель и Долины. Для дорнийцев львы – давние и заклятые враги, да и на Севере к западникам относятся не лучше. А вот переход Долины в стан врагов, по словам товарища Старка, был очень неприятен – впрочем, там остались дома, с которыми можно работать. Могут быть ещё четвёртый и пятый участники, поскольку не до конца ясна позиция ещё двух королевств – Штормовых Земель и Простора. Эти ещё не определились.       Чем мы сможем ответить в случае вовлечения в конфликт? Командующие обеих групп войск доложили, что воинские соединения, входящие в состав групп, полностью развёрнуты. Балтийский, Северный и Черноморский флоты установили полное господство на море в местах своего появления. Строительство морских баз в Белой Гавани, Вдовьем Дозоре и Звездопаде идёт полным ходом. За эту часть можем быть спокойными.       Есть видимый прогресс по изделию РДС. Товарищи Зельдович и Харитон получили достаточное количество полезного материала для изготовления боеприпаса. Вывозить на испытания можно будет в марте, когда закончат сборку изделия.       Обнадёжил и товарищ Королёв. После доработки изделие Р-1А попадает в круг диаметром чуть больше двух вёрст, но на смену этой ракете уже делают другую, с шифром Р-2, с новой системой наведения. Прогнозируют, что уложатся в километр-полтора, это уже предметный разговор тогда получится.       Товарищей учёных сейчас особо торопить не нужно – и так всё прекрасно понимают. Когда завершится вывод населения из-за Стены, опасность несколько уменьшится, но необходимость применения изделий это только отложит, но не отменит сразу. Как бы ни предостерегали те мифические «дети леса», с которыми пообщался там наш товарищ… нам эти самые лесовики не друзья, а значит, помогать им незачем, учитывая их былые заслуги в борьбе с человечеством. Ведь дай им волю – опять возьмутся за старое… *** Северное королевство, близ Винтерфелла, 16 дня 1 луны 298 года (16 января 1942 года)       Кабан, выскочивший из бурелома, попал под сдвоенный выстрел из ружей и повалился набок.       Охота была результативной – товарищ Рокоссовский показал Эддарду Старку, как стрелять из подаренного ружья, да и своё ведь привёз, так что зверьё, непривычное к новому способу охоты, шло под пулю само. Хранитель Севера, уложив на снег очередного подсвинка, не переставал удивляться, какой же быстрой и безопасной для охотника может стать добыча зверя. Раньше, со старым оружием, матёрый секач, выскочивший на охотника, вполне мог задрать и коня, и человека, сейчас же – вон он, лежит, получив промеж глаз. Дома будет знатный ужин…       Но несколько подстреленных кабанов сразу было не главным сюрпризом этой охоты. Настоящая находка ждала охотников уже по пути домой, неподалёку от того места, где они оставили вездеходы.       Сквозь зимнюю тишину неожиданно послышался чей-то писк, словно из своего убежища выбралась мышь. Шедший первым Эддард решил свернуть с тропинки, Рокоссовский последовал за ним – и они увидели лежащую в снегу мёртвую волчицу необычно громадных размеров. Причина её смерти стала понятна тут же – обломанный олений рог торчал из её бока.       - Лютоволчица на юг от Стены? – сказал сам себе Эддард. – Давно они не заходили так далеко.       - Лютоволки? – удивился Рокоссовский. – Как у Вас на гербе?       - Именно. Раньше о них сообщали только дозорные со Стены. Сейчас же, как видите…       - Мы же вывозим оттуда людей. Зверьё, скорее всего, бежит следом за людьми.       - От того, что пойдёт по их следам, спасения не будет ничему живому, - вздохнул Эддард. – Значит, звери тоже уже почуяли.       - Надо же им было… так, что там такое? Вон, смотрите!       Возле туши лютоволчицы копошились маленькие слепые щенята. Стало быть, смертельно раненая мать успела ощениться, и только потом издохла. И было это совсем недавно, раз потомство не успело открыть глаза.       - Они здесь не выживут, - вздохнул Эддард. – Нужно их убить.       - Погодите, товарищ Старк, - удержал Рокоссовский. – Зачем детёнышей губить почём зря? Давайте заберём их с собой! При нашем штабе есть собачий питомник, поместим их туда, а с ближайшим самолётом отправим в Москву. Я напишу в наркомат обороны, чтобы посмотрели, быть может, нашим заводчикам работа с такими щенятами пойдёт на пользу. Авось пристроим к делу.       - Ну что ж, если так, то будь по-вашему, - кивнул Эддард. Так что советский генерал окликнул солдат охраны, и они совместными усилиями донесли до машины как тушу волчицы, так и всех шестерых щенят – чуть поодаль нашли ещё одного, белого как снег, и уже открывшего глаза. Белого щенка обнаружили лишь чудом – он сливался окрасом меха со снегом и не издавал ни звука. Так что щенок-альбинос тоже доехал до советского гарнизона, где и был помещён в тёплый загон.       Спустя полчаса стало понятно, что всё, что видели сегодня за день, это лишь детская забава. Рокоссовского у ворот уже встречали с бланком радиограммы.       - Тащ командующий! Срочная радиограмма из Москвы! Воздух!       Приняв из рук телеграфиста записанное им сообщение из Москвы, Рокоссовский быстро прочитал текст, и выражение лица генерала моментально сменилось с весёлого и довольного на предельно обеспокоенное. Удивлённому Эддарду Рокоссовский тут же сообщил:       - Товарищ Старк… у меня для Вас неутешительные известия.       - Что-то стряслось? Что-то на Стене?       - Хуже. В столице ваших королевств четыре дня тому назад произошёл переворот. Ваш царственный друг король Роберт свергнут и убит.       - О старые Боги… что же там случилось?       - Видимо, недоброжелатели Вашего друга сделали свой ход. На трон возведён некто Джоффри Безымянный, именующий себя законным королём.       - Джоффри? Но ведь Роберт лишил его титула за изнасилование! И собирался отправить на Стену!       - Видимо, он не успел это сделать. Так, далее… наследника престола успели вывезти верные люди, их корабль перехвачен в море нашим эсминцем, с которого и радировали в штаб флота. Так что ждите гостей в Белой Гавани, скоро они туда придут.       - Хвала Богам, наследник в безопасности. Но кто мог решиться убить Роберта?       - Пока мы можем лишь догадываться, но кое-какие предположения у нас есть. В случившемся может быть замешана королева и её окружение из числа дома Ланнистеров.       - Эти, пожалуй, могут, - кивнул Эддард. – Они наверняка были обижены на короля из-за своего фактического попадания в опалу. Мы ведь не далее как вчера получили указ короля о лишении лорда Тайвина поста Хранителя Запада и Верховного лорда Закатных земель – он мог отдать какие-то приказания раньше. Указ был подписан десять дней тому назад, шестого числа, а убийство Роберта произошло шесть дней спустя. Как только Станнис успел бежать..       - Всей картины мы пока не знаем. Когда этот самый Станнис, брат короля, будет у нас, мы расспросим его на этот счёт.       - Если львы решили узурпировать власть… неужели они не понимают, что это война?       - Всё они прекрасно понимают, - вздохнул генерал. – Более того, они могут специально раздувать пламя этой войны. Нет такого богача, который бы не хотел разбогатеть ещё больше. Но если само по себе стремление к лучшей жизни противоречий не вызывает, то способы достижения этой самой лучшей жизни бывают разные. Кто-то ведёт дела честно, а кто-то опускается до подлостей. Кто-то честно работает и зарабатывает, а кто-то, как видите, не гнушается даже убийствами.       - Ланнистеры как раз из таких. Тайвин не остановится ни перед чем.       - Ну что ж, если он решит заглянуть в гости, мы найдём на него управу. Мне поручено объявить боевую готовность номер два по всем вверенным мне соединениям. Так что гостей встретим и окажем им радушный приём.       - Север не останется в стороне, - кивнул Эддард. – Сегодня же я объявлю о созыве всех знамён и поместных ополчений. Боги, как же не вовремя...       - Войны редко начинаются вовремя, особенно для тех, на кого собираются напасть. Но ничего, мы, русские, всяких находников одолевали. Одолеем и этих.       На том и распрощались – у обоих в связи с навалившейся на Север опасностью войны теперь возникло много дел. Праздник удачной охоты, увы, был испорчен, хотя Эддард и позвал Рокоссовского на званый ужин, а тот обещал прийти. Но самому генералу теперь нужно было оповестить все части Северной группы войск о сложившемся положении, а Хранителю Севера – призвать к оружию всех своих вассалов. *** СССР, Браавос, 16 января 1942 года       Тирион Ланнистер шёл по улицам Браавоса и не узнавал город, о котором ему так много доводилось читать. За то время, что город, некогда знаменитый своим Титаном, провёл в государстве «руски», он очень изменился. И хотя сам Титан остался на месте, где и стоял, теперь под ним уже не проходили корабли – хотя бы из-за того, что железные корабли «руски» уже не могли пройти этим проходом средь скал, для их размеров он был слишком узок. Новый порт теперь построили снаружи, отгородив новую гавань каменными волноломами. Старая гавань пока сохранялась, но утеряла всякое значение. Дворец морских лордов и Железный Банк лежали в руинах, впрочем, развалины эти были уже качественно выпотрошены. По улицам ещё ходили советские патрули с оружием, проверяя бумаги у всех подозрительно выглядевших личностей. Один раз подошли и к Тириону, но, глянув в его бумаги, отпустили и даже показали, где комендатура.       Путь сюда был нелёгким. До границы Севера всё шло как обычно – как Закатные, так и Речные земли выглядели всё теми же, что и раньше. А вот начиная от заставы, что вдруг оказалась в том месте, откуда начинались земли Ридов, всё резко изменилось.       Через болота Перешейка работала зимняя переправа – достаточно большая лодка, снизу которой кто-то приделал чёрную мягкую штору, быстро домчала Тириона до Рва Кайлин. Оттуда до Винтерфелла и Белой Гавани ездили безлошадные повозки, именуемые «автобус». В этом «автобусе» попутчиком Тириона оказался офицер «руски», долго расспрашивавший его о доме Ланнистеров, что он собой являет и какие люди его населяют. Как оказалось, «руски» не намерены были оставлять дело о работорговле лорда Тайвина просто так – львам всерьёз готовились предъявить обвинение. Но Тириону это было только на руку – своего отца он ненавидел, а потому согласился побеседовать весьма охотно.       В пути Тирион наблюдал бесконечные колонны военных, идущих навстречу. Солдаты пешком не шли – теперь они ехали на своих безлошадных повозках, именуемых «грузовик», а впереди неизменно ехал такой «грузовик» с большим железным плугом, разваливавший снежные заносы и прочищавший дорогу.       Белая Гавань тоже разительно изменилась. Вместо парусников в порту теперь господствовали громадные железные корабли, дымящие из труб. На одном из причалов даже соорудили гигантский кран, стрела которого нависала над палубой разгружавшегося корабля, подхватывая грузы и относя их на сушу. Прямо на глазах Тириона таким образом сгрузили «паровоз» - чёрный котёл с высокой трубой на нескольких парах красных колёс, который, как оказалось, предназначался для работы на строящейся «железной дороге» из Белой Гавани в Винтерфелл.       Здесь перед посадкой на корабль до Браавоса с Тирионом ещё раз побеседовали, сообщив, как сориентироваться в месте назначения и отметиться по прибытии. А потом был корабль, большой, железный, где Тириону выделили койку в пассажирской каюте и приносили еду оба тех дня, что корабль шёл через Узкое море.       И вот он теперь в Браавосе, идёт по улицам изменившегося города и не верит своим глазам. С улиц исчезли попрошайки и проститутки, вывески через одну написаны теперь и на русском языке, по мостовым ходят вооружённые патрули, а по самым крупным – ещё и ездят грузовики. Богатый квартал разгромлен и выжжен, там копошатся пленные, разбирая развалины. Кое-какие маленькие каналы засыпали, завалили битым камнем и землёй и превратили в обычные улицы.       В комендатуре долго не раздумывали. Поставили печать на бумагу и показали, куда обратиться, где и по какому адресу проживает интересующая Тириона женщина.       Она встречала его у входа. Годы почти не изменили её, только легла на лицо, некогда красивое, печать прожитых лет.       - Тирион… Я чувствовала, что ты придёшь сегодня…       - Тайша, - только и смог промолвить карлик, совершенно не стеснявшийся текущих по щекам слёз. – Тайша… Как долго я искал тебя…       - А ты всё такой же, - она подошла совсем близко и заключила Тириона в объятия.       - Всё-таки я нашёл тебя… - он всё ещё не верил своему вновь обретённому счастью. – Как ты здесь живёшь?       - Когда пришли Советы, только и зажила по-людски. Они нашли нам с Ланной дом, пристроили меня на работу, а нашу дочь – в школу. Теперь торговать своим телом нельзя.       - Я уже понял это, когда приехал сюда. Интересно, найдётся ли здесь место и для меня?       - Ты что, неужели собрался остаться здесь?       - Почему бы нет? Здесь ты, здесь наша дочь. Значит, и мне тоже место именно здесь.       - После всего того, что произошло? – скептически спросила Тайша.       - Да, - улыбнулся Тирион. – Я знал многих женщин, но лишь ты одна оказалась честной. Из них из всех, как бы кто к этому ни относился. Думаю, пришло время начать всё сначала… *** Дорн, Солнечное Копьё, 16 дня 1 луны 298 года (16 января 1942 года)       Доран Мартелл встретил известие о перевороте с большим оживлением.       - Всё-таки Узурпатор получил то, что его ожидало! Кто теперь именует себя королём?       - По словам беглецов, таковым провозглашён Джоффри, первый своего имени, - глянул в радиограмму генерал Ватутин, прибывший лично сообщить правителю союзного королевства срочные известия.       - То есть, львы не нашли ничего лучше, кроме как посадить на трон насильника, лишённого титула. Видимо, это наибольшее, на что они оказались способны. А где принц Томмен?       - Он вывезен из столицы, их корабль перехвачен в море нашим миноносцем, так что в скором времени принц Томмен прибудет на Север.       - Тогда… кажется, пришла пора нам выполнять своё обещание. Ты как, брат? – посмотрел Доран на Оберина.       - Всё верно. Присяга Узурпатору утеряла силу с его смертью, а самозванца мы признавать не желаем. Томмен ещё мал, но ему… ему, пожалуй, придётся привыкать, что говорить с нами он сможет лишь как с равными, а не как с подданными.       - Да, брат, ты прав. С кончиной Узурпатора у нас теперь развязаны руки. Поэтому нужно сегодня же созывать все наши дома, пускай наши знаменосцы и рыцари поднимают свои войска, а сами едут в столицу. С сегодняшнего дня Дорн выходит из подчинения Железному Трону. Корабль с податями короне ещё не отплыл?       - Нет, брат, я задержал его в порту. Шторм был очень кстати.       - Пусть разгружают обратно. То, что мы собрали для короны, теперь пригодится нам самим. И пускай самозванец требует от нас, чего ему вздумается – мы ему присягать не будем, а законы, принятые на Железном Троне, больше не получат здесь силы. Сир Ватутин! Что Вы намерены делать теперь?       - Распоряжение моего начальства однозначное – объявлять походную боевую готовность и быть готовым к выступлению. Сегодня же я отдам приказ занимать позиции в проходах через Красные горы. Мы поможем вам защитить Дорн.       - Благодарю вас, сир, - Доран чувствовал теперь облегчение, ибо мечта всей его жизни теперь была как никогда близка к осуществлению. – Теперь львы заплатят за всё то, что они причинили нашему роду… *** Северное королевство, близ Винтерфелла, 17 дня 1 луны 298 года (17 января 1942 года)       - Курсант Сноу! – дежурный по роте вызвал новоприбывшего, и Джон Сноу подбежал, чтобы выслушать новый приказ.       - Я!       - Вас вызывают в штаб группы войск, лично к генералу Рокоссовскому. Прибыть немедленно.       - Есть!       За время своей воинской учёбы Джон Сноу уже успел усвоить уставы и распорядок воинской службы, изучал он и русский язык, без которого в армии было никак – все без исключения команды и приказания отдавались только по-русски. Но справлялся, нареканий не имел, среди сослуживцев числился на хорошем счету. И в армии, как ни странно, ему нравилось. Здесь действительно никого не интересовала законность происхождения некоего курсанта Сноу. Топчет плац наравне со всеми, хлебает кашу из одного котла со всей ротой – и ладно. Солдата из него сделают.       И вот вызов в штаб – к самому Рокоссовскому, который немало поспособствовал тому, чтобы внебрачный сын лорда Старка стал курсантом в учебной роте гарнизона Винтерфелла. От сослуживцев Джон уже знал, какую репутацию имеет командующий группы войск, и что его приказания необходимо выполнять не просто бегом, а «чтоб искры летели». Так что и пришлось – бегом, бегом… и радоваться, что снег с дорожек воинской части расчищен недавно, а нового ещё не успело навалить.       Генерал принял Джона в своём кабинете в штабе, и, к удивлению курсанта, здесь же уже сидел и его отец.       - Товарищ генерал армии! Курсант Сноу по вашему приказанию ПРИБЫЛ! – по-уставному обратился Джон, встав по стойке «смирно» и приложив правую руку к шапке, отдавая честь.       - Вольно, вольно, - улыбнулся генерал. – Садись, курсант Сноу. Говорить будем. Джон уселся на стул рядом с отцом. Генерал же объявил всё то же самое, о чём уже знал и Эддард – о перевороте в Королевской Гавани, гибели короля Роберта и восшествии на трон самозванца. По этой причине по всем частям Северной группы войск объявляется боевая готовность номер два, сиречь походная, однако судьба самого Джона остаётся без изменений. В мае наступившего года его отправят самолётом в Москву – в военное училище. По этой причине от самого Джона теперь ожидается особое прилежание в постижении военных и не только наук, и вообще, назвался добровольцем – изволь соответствовать, курсант Сноу.       - Есть проявить особое прилежание! – подскочил Джон, услышав поручение генерала.       - Добро! – ответил Рокоссовский. – Ладно, иди, продолжай занятия по намеченному плану.       - Есть! – козырнул Джон, выскочив из кабинета.       - Будет из него солдат, - довольно сказал советский командующий. – Есть в нём что-то такое…       - Да, тавариш Ракасофски, - ответил Эддард. – В бою на мечах, что уж скрывать, Джон куда сильнее Робба, а книги он зачитал почти все, до которых смог дотянуться в библиотеке у Лювина.       - Ну, положим, на мечах ему драться у нас нужным едва ли будет, а вот книг ему придётся прочитать ещё очень много. Весной экзамен держать. Так что сделаем мы из него офицера… *** Простор, Хайгарден, 19 дня 1 луны 298 года       Положение дома Тиреллов можно было оценивать как достаточно шаткое. И самое большой угрозой, по мнению леди Оленны, представлялось требование нового короля Джоффри немедля прибыть в Королевскую Гавань, присягнуть на верность, а самое главное – выдать за нового короля юную Маргери. Сие письмо явно было рассчитано на тех людей, чья память коротка, ибо о причинах, по которым Джоффри Безымянный был лишён всех титулов и прав иметь таковые, леди Оленна и её домочадцы были наслышаны, а потому родниться с насильником и мучителем не хотел никто из семьи, начиная с самой леди Оленны и кончая дальними кузенами, имевшими право голоса.       Однако на стороне самозванца были Закат и Долина, даже несмотря на то, что соседи Ланнистеров – Крейкхоллы – приняли указ покойного короля как руководство к действию. Как результат, замок Крейкхолл восстал, объявив Старого Льва лишённым титулов и прав, Кабанов поддержали Фолвеллы, Эстрены, Вестерлинги, Фарманы и даже Бейнфорты, и Львам пришлось распылять свои силы.       Ренли Баратеон тоже объявил себя королём, вороны из Штормового Предела прилетели вчера. Однако за ним нет никого, кроме штормовых лордов, и то не всех. Он тоже просил руки и сердца Маргери, но… ему, пожалуй, хватит и Лораса.       Молчал Север, но там, скорее всего, будут верны памяти покойного короля и Джоффри не признают. А вот Дорн… леди Оленна утром получила письмо от своего доверенного человека, гласившее, что Мартеллы срочно созывают знамёна, а стоявшие в той пустыне войска «руски» резко участили свои передвижения по дорогам – у Красных Гор, отделявших Дорн от Простора, что-то очень быстро строят, и именно туда тянутся длинные колонны безлошадных повозок «руски». Старой и мудрой Королеве Шипов не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два, и получившаяся картина не радовала. Доран улучил момент и вознамерился объявить независимость своего королевства, а заодно объявить Старому Льву кровную месть – что ж, Мартеллов можно было понять…       В этой ситуации леди Оленна видела перед собой несколько путей для выбора, но ни один из них не сулил для Простора вообще и дома Тиреллов в частности больших барышей. Первый из возможных путей состоял в том, чтобы согласиться с требованием львов. В таком случае Маргери становилась женой Джоффри, известного мучителя и душегуба, однако Простор в таком случае нарушал свой нейтралитет и не по своей воле втягивался в будущую и заведомо безнадёжную войну против Севера, Дорна и стоявшего за ними Союза Советов. Что делают корабли «руски» со встреченными на пути пиратскими шайками Кракенов, ни для кого в Просторе секретом не было – плавучие замки с серпом и молотом на флаге доходили до Щитовых островов, и их стараниями с пиратством во всех окрестных водах было покончено. Если армия у них такая же – а ведь все до единого Вольные Города покорены, отряды наёмников уничтожены, что ранее не удавалось никому – то исход этой войны был ясен и не сулил ни львам, ни тем, кто встанет на их сторону, ничего хорошего.       Второй путь стоял в следовании примеру Дорна. Увы, тогда львы и олени могли вытоптать весь розовый сад, ибо холмы по обоим берегам Мандера суть защита куда хуже Красных Гор, а от штормовых лордов никакой защиты и вовсе не имелось. Зато в таком случае могли бы помочь «руски», но на переговоры с ними требовалось время, а его уже не было.       Третий путь заключался в продолжении сохранения нейтралитета, и именно он пока что виделся леди Оленне самым здравым. Пусть Львы давят Кабанов, Олени разбивают себе лбы о стены Красного Замка, а потом победитель в этих схватках встретится с Волками, которые сломают ему хребет, либо со Змеями, которые никогда не жаловались на отсутствие яда. Розы же тем временем будут расти сильными. Но долго ли так сможет продолжаться? По-хорошему Маргери нужно поскорее отсылать из отчего дома, дабы здесь никто не стремился сорвать самую драгоценную Розу Хайгардена. Однако здесь не найдётся достойных женихов для неё… *** Северное королевство, Винтерфелл, 20 дня 1 луны 298 года (20 января 1942 года)       Эскадренный миноносец «Бесстрашный» вошёл в порт Белой Гавани на рассвете. От точки встречи с кораблями Станниса он развил ход, близкий к предельному и немыслимый для принятых на борт пассажирами Барристана и Томмена – сорок один узел по показаниям лага. Мазута его турбинам как раз хватило на несколько дней пути, отделявшие Дрифтмарк от Белой Гавани.       В главном порту Севера их уже встречали. Сотрудники особого отдела СГВ усадили Барристана, Транта и принца Томмена в автобус, который под охраной трёх бронеавтомобилей за восемь часов домчал до Винтерфелла. По дороге беглецов от львиного гнева подробно расспросили об обстоятельствах бегства. Уже знакомый с советскими порядками сир Барристан отвечал обо всём и не стеснялся раскрывать подробности. Томмену же, впервые в жизни оказавшемуся на Севере, всё было в диковинку – и невиданная колесница, быстрее ветра несущаяся по хорошо укатанной дороге среди заснеженного леса, и бронированные черепахи на колёсах, мчащиеся по обе стороны от него, и весь окрестный пейзаж, ещё во многом остававшийся таким, как то было написано в легендах и сказах, но в то же время уже неуловимо, но необратимо изменившийся. Так что мальчуган, вынужденный покинуть родной дом, разглядывал картины Севера во все глаза.       Винтерфелл по случаю сгущающейся темноты был ярко освещён, и над его стенами развевались все знамёна вассальных Старкам родов. Встречать законного наследника Железного Трона вышел сам лорд Эддард.       - Ваша Светлость, Винтерфелл Ваш, - поприветствовал он. – Чувствуйте себя как дома, мой принц.       - Милорд Старк? Что с моим отцом? – спросил Томмен. – Он приедет сюда?       - Боюсь, мой принц, Вашему отцу сейчас не до этого. Просим к столу, отужинать.       Другого ответа принцу не понадобилось, и он, отужинав, удалился спать в приготовленные для него покои. Остальные же остались в зале, ибо для них работа ещё только начиналась. Все знаменосцы и предводители вассальных родов уже собрались в Винтерфелле – благодаря советскому транспорту эта задача стала куда легче – и приготовились слушать своего Хранителя. Принца Томмена тоже уже видели многие, и в каком состоянии он сюда прибыл – тоже. Кто-то уже и с сиром Барристаном успел пообщаться.       - Друзья! – поднялся со своего места Эддард, когда шум и гам затих. – Все вы знаете, что неделю тому назад в Королевской Гавани произошёл переворот. Король Роберт свергнут с престола и убит заговорщиками. К власти прорвались Ланнистеры, усадившие на престол свою марионетку принца Джоффри.       - Самозванца, что ли? – спросила Мейдж Мормонт. – Мы же знаем, что король лишил его титула!       - Очевидно, Тайвин не придал таким вещам значения, - ответил ей Виман Мандерли.       - Но это же нарушение закона!       - Стало быть, Тайвин решил, что он сам себе закон! – высказался Рикард Карстарк. – Избавившись от короля-оленя, он вообразил, что вправе теперь творить всё, что угодно!       - Вы все совершенно правы, - остановил начинающиеся прения Эддард. – Из того, что сообщил мне сир Барристан Селми, бывший Лорд-командующий Королевской гвардии при короле Роберте, двор в столице кишел людьми Ланнистеров и теми, кому они платили жалованье. В начале Зимы после возвращения от нас король Роберт фактически отправил всех людей львиного дома в опалу. А поскольку лорд Тайвин весьма жестокосерден и властолюбив, он мог отомстить.       - Жестокосерден! Это ещё мягко сказано! – фыркнула Мейдж Мормонт. – Этого упыря не разжалобит даже смерть его родного ребёнка!       - Вы правы, Мейдж, - согласился Эддард. – И совершенно ясно, что Джоффри будет там лишь говорить то, что скажет ему Тайвин. Но Джоффри волен говорить всё, что ему угодно – у нас на Севере находится принц Томмен, законный наследник Железного Трона по указу его покойного отца. В этой связи я объявляю о том, что Север категорически не признаёт самозванца Джоффри, и до тех пор, пока он сидит на Железном Троне, их повеления и указы не имеют над нами силы. Север выступает в поддержку законного претендента на Железный Трон принца Томмена из дома Баратеонов.       - Вот это так!       - Да! Мальчонка с виду мирный! Мы из него сделаем северянина!       - Это по-нашему!       - Мы согласны!       - Благодарю вас за поддержку, милорды и миледи, - облегчённо выдохнул Эддард. – Сейчас же я призываю вас выехать и встать во главе своих войск, которые надлежит привести к Винтерфеллу. Наши союзники займутся обучением будущей армии Севера. Я говорил вчера с их командующим генералом Ракасофски, он обещал помощь в обучении и вооружении наших воинов. Там, в Союзе Советов, войны ведутся уже совсем не так, как это делаем мы – они научат нас этому.       - И это тоже правильно!       - Друг познаётся в беде!       - С таким прикрытием мы всех одолеем!.. *** Дорн, Солнечное Копьё, 21 дня 1 луны 298 года (21 января 1942 года)       Собрать знаменосцев Дорна тоже оказалось несложно – по причине солнечной и тёплой погоды Южная группа советских войск могла действовать имевшейся в её распоряжении авиацией. Поэтому за самыми дальними вассалами отправляли дежурные ПС-84, пассажирами которых, помимо советского офицера связи, были герольд и несколько воинов домашней гвардии Мартеллов. Четырёх транспортов хватило, чтобы за день облететь все замки и собрать всех, кто присягал Мартеллам… да и, как выяснилось, не только их.       Принц Доран и его брат Оберин были настроены до предела благодушно – сейчас они творили историю. А потому, когда самые отдалённые из знаменосцев, Дейны, появились в зале собраний, Доран начал говорить.       - Мои собратья, сыновья и дочери Дорна! Много лет мы присягали королям из династии Таргариенов, бывшим нам роднёй. Но те времена ушли, и драконья династия пала, а на троне воцарился узурпатор, не ставящий ни во что наши порядки и обычаи. Но сейчас и его больше нет, а воцарившийся в Королевской Гавани самозванец являет собой новое воплощение своего бессердечного деда, Старого Льва. Неужели вы хотите, чтобы мы склонились перед этим чудовищем, уже лишённым титула, но вновь возведённым на трон?       - Нет!!! – был ответ ему.       - Неужели вы хотите, чтобы память о принцессе Элии и её детях, убитых чудовищами по имени Тайвин Ланнистер и его верными цепными псами, осталась без отмщения? Неужели вы хотите, чтобы львы попирали наши пустыни?       - Нет! Нет! Нет! – кричали все собравшиеся, ибо о принцессе Элии многие помнили до сих пор.       - Я рад, что вы, гордые сыновья и дочери Дорна, считаете так же, как считаю я. А потому я с огромной радостью объявляю вам, что Дорн более не является частью Семи Королевств, а законы, принятые на Железном Троне, больше не имеют здесь силы. Отныне и навеки я провозглашаю независимость Дорна, и заверяю вас в том, что наше государство займёт достойное место среди остальных.       - Да! Свобода! Долой львов!       - Сейчас львы мнят себя хозяевами всей нашей земли. Но скоро они узнают, что это не так! Потому что я, принц Доран из дома Мартелл, объявляю кровную месть Тайвину Ланнистеру и всем тем, кто причастен к гибели детей Дорна! И наша месть не будет удовлетворена, пока последний из них не познает наш гнев! Смерть убийцам!       - Смерть! Покарать убийц! Веди нас, Доран!       - Спасибо вам, братья и сёстры, за то, что поддержали нас. Дорн будет вечно вам благодарен!       Едва толпа, вдоволь накричавшись, собралась расходиться, откуда-то из задних рядов к Дорану неожиданно протиснулся штормовой рыцарь.       - Мой принц! Моё имя Берик Дондаррион, и я желаю присягнуть на верность Дорну.       - А, милорд Дондаррион, я наслышан о Вас, - вспомнил Доран. – Кажется, Вы воспитатель наследника Дейнов.       - Да, мой принц. Лорд Эдрик Дейн мой оруженосец. А его тётя леди Аллирия – моя невеста.       - Вижу, что у Вас куда больше причин бывать в Дорне, чем у себя дома. Что же подвигло Вас на прощание с родными землями?       - Я не желаю служить никому из фальшивых королей. Когда правил Роберт, мы шли за ним. Но сейчас Роберт мёртв, на троне чудовище, в котором нет ничего человеческого, а штормовым королём объявил себя Ренли, третий из братьев, который тоже… ненастоящий.       - Кажется, я понимаю, что Вы имеете в виду, его отношения с третьим сыном Тиреллов слишком близки даже для дружеских.       - Вы правы, мой принц. Так вот, Ренли объявил себя королём, созвал знамёна и собирается идти штурмовать столицу. Но его поддержала от силы половина штормовых лордов, а такие, как Селми, Тарты или Эстермонты, отказались выступать. Я же решил направиться к своей невесте и воспитаннику, чтобы завершить то, что начал. Поскольку же Дорн отделяется от Семи Королевств, то я счёл нужным присягнуть на верность. Поэтому… я, Берик Дондаррион, присягаю независимому Дорну своим мечом, своей жизнью, чтобы защищать его до последней капли крови, - с этими словами Берик опустился на одно колено.       - Похвально, милорд Дондаррион, - ответил Доран. – Я принимаю Вашу присягу и обязуюсь не отдавать Вам приказов, могущих уронить Вашу честь. Служите нам с честью, милорд Дондаррион, и Ваше имя будет вписано в историю независимого Дорна.       - Благодарю Вас, мой принц, - поднялся Берик. – Вы не пожалеете, что приняли меня на службу.       - Пойдёмте же, милорды и миледи, и как следует отпразднуем наше освобождение! – позвал Доран, и люди, собравшиеся здесь и ставшие участниками исторического события, пошли на пир. Начало новой главы в истории Дорна нужно было как следует отметить… *** Закатные земли, Утёс Кастерли, 22 дня 1 луны 298 года       А вот Тайвину Ланнистеру было не до смеха и не до праздников. Не успел он получить письмо от дочери, призывающее его в столицу, вернуться на прежнее место – Роберт мёртв, на троне Джоффри, который нуждается в мудром советчике – как вдруг выяснилось, что покойный зять, уже стоя на краю могилы, но всё-таки успел подложить тестю большую и увесистую свинью. Да и не просто свинью, а целого матёрого Кабана. Род Крейкхоллов, как оказалось, принял указ Роберта слишком близко к сердцу и отказался следовать призыву Старого Льва, объявив самого Тайвина низложенным. Кабанов поддержали Фарманы и Бейнфорты, которые тоже располагались близ моря и имели с кабаньим домом много общего. Также в поддержку восставших родов осмелились что-то пискнуть Вестерлинги, Эстрены и Фолвеллы.       Разбираться с Эстренами и Вестерлингами Тайвин приказал Марбрандам и Леффордам, чьей заслугой было достаточно деятельное участие в подавлении восстания Рейнов и Тарбеков, руки ещё должны были помнить. Фарманы сидели на острове и сообщение с берегом могли оборвать в любой момент – обуздать их могли разве что ненавидимые ими Грейджои, а Тайвин слишком хорошо помнил о сожжённом Ланниспорте. А вот приморских Кабанов, имевших, помимо сильного флота, ещё и прямую сухопутную границу с владениями Роз, так, нахрапом, было не взять. Того и гляди, или сядут на свои корабли, или договорятся с жирным Розаном и уйдут под его руку. А с Розами Старый Лев задираться раньше времени не хотел, всё же сто тысяч воинов – это сто тысяч воинов, с такой силой нужно считаться. Королева Шипов желает сохранить нейтралитет – что ж, пусть пока сидит у себя в Хайгардене. Пока Розы не примкнули ни к какой стороне, они не мешают, а если вдруг шевельнутся в сторону «руски», на них есть управа – Рэндилл Тарли, считающийся там лучшим полководцем, готов в любой момент отвернуться от своего сюзерена в обмен на обещанное ему после победы верховенство в Просторе. Однажды, когда Тиреллы станут не нужны Старому Льву, от них можно будет просто избавиться. Сейчас же возомнившими о себе слишком многое Кабанами займутся Свифты.       А вот измена небольшого дома Кеннингов была куда больнее. Незначительный дом сидел очень близко к столице, так что ими придётся заниматься самим — тому же Кивану, к примеру, его ставка в Ланниспорте, он должен справиться. Этих раздавят, и памяти от них не останется, но всё равно — слишком много домов поднялось в этот раз, целых шесть, втрое больше, чем в былые годы, а Тайвин, хоть и не утерял с годами своего нрава, уже достаточно стар. Конечно, восстание новых Рейнов быстро подавят, утопят в крови, однако дом Ланнистеров выйдет из этого восстания чересчур ослабленным. В канун большой войны терять слишком много людей Старому Льву не хотелось.       Лезть напролом на Север или Дорн Тайвин тоже пока опасался. Волков поддержат «руски», а Змеи давно уже не раз и не два намекали, что львиной шкуре самое место на барабане – исходя из наглости Мартеллов, за их спинами тоже встали соседи из-за моря. Так что эти, пожалуй, подождут – всё упиралось в то, что Старый Лев не знал в точности, сколько же войск там собралось.       Первой же целью Старый Лев наметил для себя королька Ренли, этот штормовой лордишка, возомнивший себя ровнёй Железному Трону, не имеет и тени богатырской мощи своего покойного старшего брата. Даже из своих же штормовых родов его поддержала хорошо если половина, кого-то со времён того самого бегства из столицы и вовсе найти не могут. Станнис тоже пропал в море, стало быть, Штормовые Земли разобщены и серьёзной угрозы представлять не могут.       Стало быть, после подавления мятежа Кабанов можно заниматься последним Оленем. Можно как следует пустить юшку и Рыбам, если вздумают слишком громко плеснуть о своих интересах – пускай не думают, что союз с Волками спасёт их. А дальше – собирать силы для покорения отделившихся королевств, ибо наглость Мартеллов требовалось как следует обуздать, как и волчий нрав…