Серп и Молот над Вестеросом

...Наши войска стали воплощением суворовского тезиса о составляющих победы. Нам был нужен глазомер, чтобы удачнее приземляться. Нам была нужна быстрота, чтобы падать на голову ничего не ожидающего противника, и натиск, чтобы за счёт внезапности опрокинуть сопротивление и захватить позиции. Советские ВДВ с самого первого дня своего существования так и создавались, как войска первого внезапного удара, и в начале 40-х годов мы смогли проверить свою выучку боем. Гражданская война в Семи Королевствах, в которой по просьбе одной из сторон принимал участие Советский Союз, представлялась нам практически идеальным полигоном для обкатки своих бойцов. И мы не подвели… В.Ф.Маргелов, генерал армии, командующий ВДВ СССР. Войска первого удара. М.: Воениздат, 1998

Северное королевство, погранзастава № 12, 13-14 дня 4 луны 298 года (13-14 апреля 1942 года)       Пограничная застава располагалась на границе болот Ридов, где заканчивались владения Севера. Здесь службу несли совместно – советские пограничники обучали премудростям своего дела воинов болот, в свою очередь набираясь от них умений воевать в непролазных болотах.       Наступившая весна превратила землю в кашу, но кое-какие меры по защите приняли – из срубленных деревьев и веток намостили гать, не Бог весть что, конечно, но на легковом «козлике» проехать можно. Говорило «солдатское радио», будто бы в Кременчуге сделали опытный образец плавающего бронетранспортёра, не боящегося воды – но даже если и так, то когда он ещё сюда доберётся…       После обеда тринадцатого апреля на той стороне границы заметили движение, словно оттуда, с Речных Земель, кто-то идёт большой толпой. Такое явление было непривычным, ибо основная дорога шла восточнее, через заставу № 76.       - Застава! В РУЖЬЁ!       Короткая команда – и пограничники, похватав автоматы и винтовки, разбегаются из караульного помещения, занимая позиции по боевому расписанию. Начальник заставы высматривал в бинокль – кто же рискнёт нарушить границу?       Спустя полтора часа стало понятно – сюда идёт большое войско. Ну, как войско… впереди пожилой уже рыцарь, за ним воины, а потом обоз из множества телег, и бредут рядом явно женщины с детьми. На щитах – лишь две фигуры, либо белое древо, окружённое воронами, на красном поле, либо распростёрший крылья орёл на лиловом поле. То бишь, судя по определителю гербов и флагов, дома Блэквуд и Маллистер, присягавшие Речным Землям. С чем они пожаловали сюда?       Остановленный по всем правилам, рыцарь, возглавлявший колонну, выехал вперёд и назвался Титосом Блэквудом, главой своего дома. И, как следовало из его слов, он привёл сюда не войско, но мирных людей, спасавшихся от львиного зверства.       О прибытии гостей доложили по рации – спустя два с половиной часа пришёл ответ, сам товарищ командующий приказывал пропустить всех новоприбывших на территорию Севера, организовав фильтрацию и досмотр на предмет выявления чего-то неположенного. Близ двенадцатой заставы имелось подходящее, достаточно сухое место, огороженное как раз на такой подходящий случай. Так что шлагбаум подняли – и с той стороны на землю Севера потянулись люди.       На следующий день, это было уже четырнадцатое число, подлетели два катера на воздушной подушке, стартовавшие от советской базы близ Рва Кайлин. На них погрузили глав обоих бежавших домов и их семьи – Эддард Старк ждал дорогих гостей в Винтерфелле. Прочим полагались места в кузовах грузовиков, когда автомобили смогут проехать сквозь непролазную грязь. Но даже это никого не пугало – лучше немного потерпеть, чем оставаться на той стороне и с огромной вероятностью стать жертвой львиной жестокости. *** СССР, Ленинград, 15 апреля 1942 года       У цветочной лавки на Невском собралась толпа народа. Впервые здесь выставили на продажу цветы роз диковинного синего цвета, невиданного доселе. Ленинградцы и гости города привыкли уже к цветам роз красного, розового, белого, жёлтого, даже кремового цвета – но впервые в Советском Союзе появились синие розы. За новым для Советского Союза цветом моментально собралась очередь, и все привезённые букеты были расхватаны в момент. Счастливчики, не веря собственным глазам, разглядывали ярлык на покупке – «Роза зимняя», а место происхождения указывалось одно из двух, либо Северное королевство Вестероса, либо оранжерея Ленинградского ботанического сада Академии наук СССР, где купленные на Севере саженцы зимней розы успешно прижились и дали ростки.       Советские учёные не смогли пройти мимо реликтовых растений, произрастающих только на Севере. Не так давно в ленинградском порту ошвартовался первый пароход с брёвнами железноствола, дерева, не уступающего по прочности железу. Тем же пароходом для питомника привезли и саженцы, выкопанные там, где земля уже оттаяла от морозов. Если их удастся приспособить к произрастанию в советском климате, страна получит ценную промысловую древесину, годную для большого круга задач. Там, в Вестеросе, такие деревья растут только на Севере, где камень, снег и холод… у нас таких мест тоже больше, чем надо – всё, что восточнее Вологды и севернее Перми, вполне подойдёт.       И вот теперь там же нашли и зимние розы – как оказалось, в родовом замке Старков имелся зимний сад, где такие розы и разводили. Хозяин замка даже упираться не стал – продал и саженцы, и уже готовые раскрыться цветы. Первое отдали Московскому и Ленинградскому ботаническим садам для разведения, а второе распродали в магазинах обеих столиц Советского Союза. Причём, судя по создавшемуся ажиотажу, народ воспринял новинку на ура. Сорт получил в Советском Союзе название "Лианна", в честь покойной сестры лорда Старка, очень эти цветы любившей.       В ответ на Севере Советский Союз открыл своё торговое представительство, теперь в Зимнем городе, Белой Гавани и кое-каких других населённых пунктах открывались магазины, где любой мог приобрести советские товары. Не обошлось без смешных казусов – Большой Джон Амбер неожиданно распробовал советскую водку, заявив, что «супротив нашего эля она страсть как забористей». Теперь Последний Очаг закупал водку даже не ящиками – бочками.       Нашлись ценители и у советских ружей – охота по-русски уже входила в моду с подачи лорда Старка. Добытчикам зверя очень понравилось, что шанс быть задранным волком, медведем или кабаном стал куда меньше.       В общем и в целом, за прошедшие полгода между СССР и Севером наладились крепкие торговые, военные, да и просто дружеские связи. В надвигающейся войне создавшаяся дружба станет бесценной… *** Северное королевство, Винтерфелл, 16 дня 4 луны 298 года (16 апреля 1942 года)       Чёрный ворон из Близнецов принёс чёрные вести. Старый Уолдер Фрей всё-таки показал, на чьей стороне играет. В своём письме он объявил себя новым Хранителем Речных Земель – и сообщил Эддарду Старку с просьбой передать «дражайшей супруге Кейтилин», что голову её родного брата Эдмура он приказал насадить на пику и поставить над мостом в Близнецах, а безголовое тело бросил в реку. В конце письма значилось, что для жителей Севера проход через Переправу отныне закрыт.       Говорить супруге о печальной судьбе её брата Эддард, конечно же, не стал – не в том она нынче состоянии. Шестая беременность давалась Кейтилин нелегко, и слава Старым Богам, что теперь близ Винтерфелла есть советский военный госпиталь, докторам которого доводилось выхаживать и не такое.       Зато генералы Рокоссовский и Антонов услышать неожиданные новости были очень рады. Настолько рады, что Хоуленду Риду в тот же день ушёл приказ – болотники-диверсанты получили добро на истребление на землях Фреев всего, до чего дотянутся. Травить и угонять скот, жечь амбары, убивать и калечить воинов – теперь всё это дозволялось. Жители болот и так всё это умели, а советские специалисты ещё и как следует их поднатаскали в деле причинения вреда неближнему своему. Хочет старый Фрей войны – он её получит.       С Большой Земли, одобрив опасения Рокоссовского, что Второй и Пятой армий может не хватить для наступления широким фронтом, разворачивающимся в ширину по мере продвижения на юг, начали переброску частей Восемнадцатой армии – она займётся наведением порядка в Долине. Оттуда всё-таки прилетела просьба о помощи – Бронзовый Джон Ройс, глава дома Ройсов Рунного Камня, объявил о своём неподчинении самозваному регенту Долины Бейлишу и сборе небольшой группы близлежащих домов, закрывших проходы через свои перевалы. В частности, к таким домам отнеслись Хардинги, Редфорты, Ройсы Лунных Врат, а также пребывающий там же сир Бринден Талли по прозвищу Чёрная Рыба, последний из дома Форели. У коалиции Ройсов имелся свой выход к морю близ Чаячьего города и импровизированной столицы в замке Рунный Камень, так что представлялось возможным оказать помощь и им – в основном, конечно, пока что силами флота, но на кораблях много чего можно привезти.       Кроме того, близ Рва Кайлин наконец-то начала подсыхать земля, во всяком случае, восьмиколёсный бронеавтомобиль проехал до границы и нигде не застрял. Это дало возможность подогнать к границе грузовики и вывезти остававшихся там беженцев – когда готовится бросок через границу, вблизи от фронта не место мирным. Также батальон аэродромного обслуживания к пятнадцатому завершил развёртывание на тамошней авиабазе временной полосы, чтобы штурмовики и фронтовые бомбардировщики могли взлететь. Это давало надежду на начало предметного разговора с самозванцем в самые ближайшие дни… *** Дорн, Солнечное Копьё, 18 дня 4 луны 298 года (18 апреля 1942 года)       Южная группа войск получила известия о подготовке Севера к наступлению вечером того же дня. Поскольку солнце уже клонилось к закату, генерал армии Ватутин не стал тревожить покой принца Дорана, уведомив его утром. Но кое-какие приказы ушли в войска сразу, и теперь ко всем трём проходам сквозь горы, через которые можно было попасть в Дорн – у Башни Радости, у Летнего Замка и на побережье к востоку от Виля – в дополнение к уже имевшимся там заслонам подтягивались дополнительные части. От Солнечного Копья и до самой Королевской Могилы уже был накатан широкий тракт, по которому теперь и ехали грузовики с пехотой и тягачи с танками на прицепах. Бетонная полоса близ Солнечного Копья была уже готова, поскольку Дорн снега не ведал – для более качественной работы авиацией сейчас заливали бетоном полосу новой базы близ Небесного Простора. Отсюда бомбардировщики и десантные транспорта смогут накрывать весь южный Простор вплоть до Хайгардена…       Но пока граница с Простором оставалась проходимой, и через неё ещё даже переходили люди, как одиночки-путешественники, так и торговые караваны. Война бушевала где-то там, в Речных Землях – здесь же, несмотря на былую вражду Дорна и Простора, ещё шла торговля.       Маршал Дорна Оберин Мартелл не только сколачивал новую дорнийскую армию – он и сам не вылезал со стрельбища при штабе ЮГВ. Он сообщил советским товарищам кое-что о своих главных врагах, и на совместном обсуждении пришли к выводу, что некоего Григора Клигана по прозвищу Гора обычный винтовочный калибр может не взять. Так что Оберин, на время даже забывший о попойках с весёлыми девицами, взялся обучаться стрельбе из крупнокалиберного пулемёта ДШК – это оружие виделось ему куда более действенным.       Из писем дочерей и племянницы Оберин знал, что они там, в Москве, живут – не тужат, учатся, а в свободное от учёбы время прямо-таки купаются во внимании московских парней, набивающихся в женихи. Красотки из далёкой экзотической страны оказались в Москве прямо-таки нарасхват, особенно если учесть, что их и приехало-то всего пять. Обара и Нимерия даже уже успели обзавестись постоянными ухажёрами, Тиена и Арианна пока ещё перебирают, а Сарелла, дорвавшаяся до знаний, не вылезает из библиотеки и числится на очень хорошем счету у профессоров МГУ. Квентин тоже загорелся желанием доказать, что он тоже не так-то прост, и просиживает за учёбой всё своё свободное время, хотя обычных студенческих радостей тоже не чурается.       Писала и Мелларио, супруга Дорана и мать Арианны, сообщавшая, что она теперь в Москве бывает чаще, чем в Норвосе, да и там после устранения бородатых жрецов жить стало куда легче. Ломать вековечные устои советские товарищи были намерены всерьёз, нещадно и до хруста. В течение полугода после установления в Норвосе Советской власти из города в неизвестном направлении исчезли все до единого жрецы и их прислужники, также поредели ряды купцов – за счёт тех, у кого «ревизия» нашла случаи жульничества с ценами на продаваемый товар. Знаменитые на весь Эссос норвосийские колокола изменили своё назначение – теперь они отбивают время по часам, и ничего более. Привыкнуть к новому обычаю оказалось тяжеловато, но горожане таким переменам даже рады.       Прочитав очередное письмо, Оберин задумался. А ведь и он сам теперь, став главнокомандующим единого дорнийского войска, тоже принимает участие в ломке вековечных устоев. Но что-то менять всё-таки было нужно, застой в Семи Королевствах несколько подзатянулся… на пару тысяч лет так точно. Если пророчества и предсказания неожиданно оказались правдой, и немёртвое войско опять идёт к Стене, рыцари и поместное ополчение уже не смогут одолеть оживших мертвецов. У людей было восемь тысяч лет на то, чтобы сделать хоть что-то – нет, до самого пришествия в Вестерос Советов Семь Королевств недалеко ушли от времён Века Героев. Как ни прискорбно…       Но нельзя сказать, что никто ничего не видел и не собирался делать, чтобы изменить положение дел к лучшему. Что-то намечал Эйегон Невероятный, пятый своего имени, стремившийся ограничить всевластие владетельных лордов и урезать аппетиты мейстеров – но он не успел завершить своих начинаний, сгинув в пожаре Летнего Замка. Однако сам ли он сгинул, или ему кто-то помог? Слава Богам, сейчас это, наверное, будет выяснить куда проще, чем раньше – в Дорне работают советские следователи, они выколачивают из мейстеров признания, вдруг и по этому делу чего сыщут… О, теперь многие пожелают узнать те грязные тайны, что раньше были сокрыты ото всех…       Сейчас же над королевствами Вестероса задули совсем другие ветра – ветра необычной силы, которые выдувают отсюда всё то дурное, что копилось здесь веками, выдувают и уносят прочь. Как раньше, уже не будет, в этом принц Оберин из дома Мартелл, а ныне – товарищ маршал, командующий и глава Совета мастеров Дорна, был абсолютно уверен. *** Застенье, Суровый Дом, 21 дня 4 луны 298 года (21 апреля 1942 года)       Король-за-Стеной уходил последним из всех тех, кто признавал его власть. Всё, как и подобает настоящему правителю, а не как иногда бывает у поклонщиков.       Большая часть племён Застенья уже ушла, остались лишь упорствующие и те, кто власть Манса Налётчика не признавал – кланы Ледяной Реки, Рогоногие или Тенны. Те из племён, что не брезговали людоедством, отказались ехать наотрез – подхваченный от советских солдат слух о том, что в Союзе Советов за добычу и поедание человечины сразу же казнят, разлетелся по всему Застенью. Но это было меньшее из зол – все остальные согласились и уже пребывали где-то на железных кораблях, что несли их через Студёное море.       Много мороки было с мамонтами, которых насилу удалось погрузить на корабли. Великаны и вовсе не поверили в помощь «руски», посчитав, что железный корабль сразу же утонет. Однако обычные люди шли к кораблям, шли охотно… и пришли многие из них. И вот сейчас оставались последние – сам Манс Налётчик и его верные бойцы. Настала пора сходить на катера и им.       - Ну что ж, прощайте, поклонщики, вороны и все, кто остаётся! – промолвил Манс сам себе под нос. – Оставайтесь и вы, белые упыри, теперь я плевать на вас хотел…       С борта отходившего от берега катера он смотрел и смотрел на тающий вдали берег. Суровый Дом долго был ему пристанищем, но теперь пришла пора прощаться. И пускай подавятся белые ходоки – теперь им ничего не достанется. Вольный народ ушёл, он теперь там, где ему ничего не будет угрожать… *** Простор, Хайгарден, 21 дня 4 луны 298 года       Известие о разгроме штормового войска и гибели Ренли Баратеона стало для Тиреллов шоком. Это означало, что погиб и младший сын дома Роз, Лорас, прозванный Рыцарем Цветов, бывший оруженосцем у младшего из Оленей, а потом – верным другом и командующим гвардии у Штормового короля. Не оставалось никаких сомнений – в письме ясно значилось, что против Ренли и Лораса Тайвин Бессердечный бросил своего громилу по прозвищу Гора, и участь штормового короля и его верного оруженосца была печальна.       По всему выходило, что, разгромив и подчинив королевской воле Речные Земли, Старый Лев решил закусить и Штормовыми. Применительно к дому Тиреллов это означало, что они – следующие.       Так что едва забрезжил рассвет, у причала близ Хайгардена закипела работа. По воле лорда Мейса и леди Оленны на корабли домашнего флота Тиреллов снаряжали большую делегацию на остров Арбор. Официально поводом было устройство ярмарки в честь окончания зимы, однако лишь немногие из посвящённых в тайну знали, что на этих кораблях, которые грузятся сейчас в Хайгардене, на Арбор поедет казна дома Роз. Леди Оленна была преисполнена достаточно чёрных подозрений по поводу участи столицы, а потому решила перестраховаться – по той же самой причине, по какой она отправляла к своей родне внучку и старшего внука. Да, конечно, наилучшим был бы выход, чтобы Ланнистеры вообще отказались воевать, но если Старый Лев уже напился крови Рыб и Оленей, то он не остановится ни перед чем и пойдёт до конца. Да и не только оленьей крови – лапы львов теперь обагрились и кровью одного из Тиреллов, одного этого вполне хватало для объявления кровной мести по образу и подобию Мартеллов.       Сам же лорд Мейс в сопровождении среднего сына Гарлана выехал по Розовой дороге в сторону замка Пепельный брод, родового гнезда рода Эшфорд. Оттуда они повернут на юго-запад в сторону Рогова холма и вернутся в Хайгарден. Воронов с призывом подниматься конно и оружно и явиться к месту сбора у Горького моста лорд Мейс отправил загодя – ворон долетит всяко быстрее, чем доедет всадник.       А вот у женской части дома Тиреллов кошки скребли на душе. Леди словно знали, что не всех им суждено встретить с этой войны… *** Побережье Новой Калифорнии, 23 апреля 1942 года       Каждый возвращавшийся самолёт приносил новые открытия. Карты, составленные по данным аэрофотосъёмки, становились день за днём всё точнее, и уже можно было с уверенностью говорить, что моряки-тихоокеанцы открыли новый континент, не посрамив славы русского флота и повторив успех Лазарева и Беллинсгаузена. При этом открытие, которое несомненно запишут на адмиралов Юмашева и Хэлси, годится для освоения и проживания там людей несравнимо более, чем канувшая в небытие Антарктида.       Погода здесь, в этой части суши, которую было решено окрестить Новой Калифорнией, радовала сиянием солнца, летней жарой и практически полным отсутствием неблагоприятной погоды. Места эти оказались дикими, и единственными обитателями их слыли лишь звери наподобие памятных по прежней Земле антилоп, оленей, львов и шакалов. И никакого признака ни людей, ни каких-либо иных человекообразных существ. Только пустая первозданная земля, степь и чернозём, которого никогда не касался плуг.       Адмиралы уже съезжали на берег, где матросы воздвигли деревянный опорный пункт. Место, пусть пока чисто символическое, но уже получило название – Форт-Росс, в память о бывшей некогда русской колониальной фактории. Москва это название утвердила – очевидно, через какое-то время можно будет ждать солдат и колонистов на освоение новых территорий. Новые города, поля и заводы – всё это когда-нибудь будет… а пока что стоял лишь караульный пост, да покачивались на воде крейсера, команды которых стали первооткрывателями новых в этом мире земель… *** Штормовые Земли, Штормовой Предел, 25 дня 4 луны 298 года (25 апреля 1942 года)       После гибели короля Ренли замок осиротел. Известия о прошедших Бронзовые Врата львиных войсках повергало немногочисленных оставшихся гвардейцев Баратеонов в сущий ужас. И пускай говорят, что Штормовой Предел невозможно взять – что толку, если его можно заморить голодом? Случаи подобного история помнит… Вдобавок ко всему Ренли увёл с собой под Бронзовые Врата почти всю домашнюю гвардию Баратеонов, там она, судя по всему, и полегла. Оставшимся воинам, числом чуть больше сотни, останется только героически погибнуть в родных стенах, когда придут львы и задавят любой, даже самый ничтожный намёк на сопротивление.       Однако Боги всё же были на стороне дома Оленя, потомков Дюррана Штормового Короля. На рассвете двадцать пятого дня четвёртой луны дозорный на главной башне заметил, как со стороны моря виднеется дым. Это мог быть только плавучий замок «руски» - только они передвигаются по морю без вёсел или парусов, но при этом дымят так, как не могут печи и камины.       Дым приблизился, и вскоре стало понятно, что это действительно большой серый корабль, со всем известным флагом на корме… а на передней мачте трепетало жёлтое знамя с пылающим сердцем и оленем внутри него.       - Лорд Станнис! Это лорд Станнис! Он идёт сюда!       Плавучий замок, дымящий из обеих труб, остановился недалеко от замка, отдав все три якоря, оба носовых и кормовой. С его борта спустили катер, который запрыгал по волнам в сторону причала, и вскоре по лестнице, ведущей к главным воротам замка, поднялся высокий, рано поседевший человек в доспехах с выбитым на них оленем. Лорд Станнис Баратеон вернулся в свой родной дом. Вернулся… но надолго ли?       - Милорд Станнис! Какая встреча… - кастелян замка, остававшийся на хозяйстве во время отсутствия владельцев, расшаркался в почтении. – Но каким ветром Вас сюда занесло?       - По воле короля Томмена, первого своего имени, и лорда-регента Эддарда Старка, я назначен Хранителем Штормовых Земель, и мне поручено вывезти из замка женщин, детей и ценности. В обмен нам помогут отстоять Штормовой предел.       - Кто же, позвольте спросить?       - Советские товарищи.       - Вы так им доверяете? – скепсис в голосе кастеляна был более чем слышен.       - Я доверил им жизни своей семьи.       Других слов было не нужно – в замке слишком хорошо знали лорда Станниса и его недоверчивость ко всем и ко всему. Если «руски» заботятся о жизни и здоровье леди Селисы и леди Ширен, значит, они заслуживают доверия.       Между тем с корабля сошло на берег несколько десятков воинов в чёрных одеждах и в плоских шапочках, перевязанных чёрной лентой с якорями на концах. Доспехов ни на одном из воинов не было, и это удивляло. Как они собираются сражаться?       - Но где Ваша гвардия, милорд Станнис? – удивился кастелян.       - Она на Севере, учится военному делу, как и команды всего бывшего коронного флота.       - Бывшего? Но что случилось с кораблями?       - Увы, для войны в нынешних условиях они непригодны. Мне объяснили, что единственная ценность наших галей и длинных кораблей состоит в дровах, на которые их сейчас и разбирают. Команды же кораблей сошли на берег, и из них готовят воинов морской пехоты, способных вести бой на суше и воде. Корабли теперь будут другие… такие, как тот, на котором я сюда прибыл, - Станнис показал на покачивающийся на волнах броненосный крейсер. – В течение нескольких дней сюда привезут подкрепление.       - Но львы доберутся сюда раньше!       - Здесь они и лягут. *** Простор, Хайгарден, 26 дня 4 луны 298 года       Семейство Тиреллов не успело позавтракать, как от ворот донеслось:       - Сир Гарлан! Это сир Гарлан! С ним несколько десятков воинов!       Средний сын лорда Мейса примчался в родной дом, не жалея сил, ни своих, ни лошадиных. Весь в мыле, он вбежал в обеденный зал, служивший столовой, и буквально рухнул у ног леди Оленны.       - Гарлан? Что такое? Что стряслось? – удивилась как сама леди Оленна, так и леди Алерия. Глаза же леди Леонетты, молодой супруги Гарлана, которую он отправил в новый дом сразу после скороспешной свадьбы в Сидерхолле, и вовсе чуть не вылезли на лоб – со дня их венчания прошло всего три дня, но тогда ничто не предвещало беды…       - Измена… - прохрипел Гарлан. – Измена… Тарли… нас… предал…       Только сейчас леди Оленна заметила, что её средний внук вымазан в засохшей крови, на броне видны вмятины, а на руке теперь имеется шрам, которого пару дней тому назад ещё не было.       - Расскажи подробнее, Гарлан! – принялась умолять леди Оленна. Молодая жена Гарлана, Леонетта, поднесла мужу воды. Гарлан жадно заглотал, вмиг опорожнив кувшин, а потом, кое-как отдышавшись, начал рассказывать:       - Всё началось, когда мы прибыли в Рогов Холм. Рэндилл Тарли принял нас как подобает… вот только когда мы с отцом вышли на построение войска… этот мерзавец… потребовал от отца или склониться перед самозванцем Джоффри и его проклятым Походом Семиконечной Звезды, или отречься от титула Хранителя и передать его …более достойному. Когда отец начал возмущаться, в чём дело… Тарли выхватил свой меч… - речь Гарлана прервалась, и плечи повидавшего всякое отважного рыцаря мелко задёргались. Следом застонала леди Алерия, и к ней присоединилась леди Оленна, которые поняли, что же именно Гарлан хотел сказать. Леди же Леонетта крепко обняла своего мужа, не обратив внимания на его побитый вид.       - Что было дальше, Гарлан? – сквозь слёзы простонала леди Алерия.       - Дальше… когда я увидел, что сделал Тарли, я попытался отомстить ему, но мне не дали его гвардейцы. Я зарубил пятерых, но всё равно вырвался лишь чудом. Потому что Тарли собрал слишком многих, на его стороне Рованы, Амброзы, Окхарты, Мерривезеры, Ханты, Пики… почти все потомки Зелёной Руки… а за нами разве что Фоссовеи, Норкроссы, Вудрайты да Коббы. Кто-то из их воинов здесь, кто-то прибудет вскорости, их лорды пошли за мной.       - Кто ещё из домов изменил? – лишённым эмоций голосом спросила леди Оленна.       - Из того, что я видел, почти весь средний и верхний Простор пошли за Тарли. Не знаю, где носило Медоузов – они дальше всех по Мандеру, но их венок мне на глаза не попадался. Никого не видел из Хайтауэров и Флорентов, ни их самих, ни их вассалов. А вот откуда взялись речные дома? Нам помогали отбиваться воины с девой Пайперов и ящером Вэнсов.       - Очевидно, когда Старый Лев разорял Речные Земли, этим домам удалось уйти в наши пределы.       - Видят Боги, они пришли вовремя. Мы отбились, но за нами снарядили погоню, еле успели оторваться. Если Тарли спелся со львами, то скоро он придёт сюда.       - Что же нам делать? Гарлан, подскажи? – посмотрела на мужа леди Леонетта.       - Наш замок хорошо укреплён, когда подойдут ополчения, оставшиеся верными, мы сможем какое-то время продержаться. Но вас, бабушка, мама, Леа… вас надо отправить к Мардж и Уилласу на Арбор. Если изменники возьмут Хайгарден, то не пощадят никого. Боюсь, что для Тарли мы представляем угрозу самим своим существованием.       - Но ведь он был так нам верен!       - Очевидно, Старый Лев нашёл, что ему предложить, чтобы он забыл о своей верности.       Хайгарден моментально превратился в разворошенный улей. На счастье, в гавани на Мандере ещё оставались корабли, поэтому всех дам и некоторое количество воинов гвардии для охраны было решено отправить на Арбор. Гарлан и остаток гвардии, а также подходившие на помощь воины поместных ополчений, оставались в замке – отбиваться от нападения львов, чтобы подороже продать контроль над Простором. В том, что надолго силы войскам Тиреллов не хватит, сомнений почти не было – изменивший присяге Тарли переманил на свою сторону слишком многих. *** Штормовые Земли, Штормовой Предел, 27 дня 4 луны 298 года (27 апреля 1942 года)       Львиное войско появилось на рассвете, и защитники Штормового Предела наблюдали приближающиеся колонны воинов. При взгляде на их щиты с горечью замечали не только закатные дома – единорога Браксов, петуха Свифтов или клетки Пейнов. Старый Лев отправил на осаду штормовой столицы и коронные дома, и даже присягнувшие речные – видны были медвежья лапа Брюнов, прыгающие рыбы Байуотеров, боевой цеп Торнов, пахарь Дарри и лосось Мутонов.       О Штормовом Пределе ещё со времён детей Дюррана ходила слава, что этот замок невозможно взять. Восемь тысяч лет этот замок оправдывал себя, отражая все неприятельские атаки, и даже в последний раз, во время восстания Баратеона, лорд Станнис сдерживал в этом замке осаду всего войска Тиреллов, но у Золотой Розы ничего не вышло, даже несмотря на голод, охвативший защищавшихся под конец осады. Однако так происходило в лучшие годы, когда войско было больше числом, а земли вокруг не разорены восстаниями, переворотами и походами самозваных королей.       Сейчас же защищать Штормовой Предел вышла лишь горстка воинов – жалкие остатки сохранившей верность Баратеонам домашней гвардии, да несколько десятков матросов из команды крейсера «Ярослав Мудрый», что привёз лорда Станниса в его родной дом. Общим числом двести, может быть, триста – не больше. Сколько же выставил Старый Лев – защитники путались в подсчётах, по всему выходило, что не меньше восьми тысяч. Ради штурма цитадели одного из давних врагов львы не поскупились.       И пускай оборону замка возглавлял столь опытный воин, каковым без сомнений являлся Станнис Баратеон, нападающие превосходили горстку защитников штормовой столицы числом, притом значительно. Тридцать, а может быть, и сорок воинов против одного… в обычных условиях, знакомых и понятных рыцарям и лордам, участь замка была бы предрешена – но не в этот раз.       В этот раз на стороне оборонявшихся выступил серый корабль, всё так же пребывавший в заливе. И пускай он не мог ввести в бой свои боевые башни с огнедышащими хоботами – замок стоял на слишком высокой скале, чтобы можно было стрелять – но кое-чем помочь смогли. С борта спустили на воду что-то, похожее на стрекозу, с тёмно-синими боками, небесно-голубым брюхом и красными звёздами на крыльях, которая взлетела в небо и принялась облетать пространство над Штормовым Пределом и осадным лагерем вокруг замковых стен. Мелочь, а приятно… львиным прихлебателям, несомненно, было радостно наблюдать, как нечто, до боли напоминавшее дракона из сказаний и легенд, вот просто так летает над землёй.       Защитники родовой цитадели Дюррандонов и Баратеонов тоже, к неудовольствию назначенного командовать войском Уолдера Риверса, оказались неожиданно зубастыми. Осаждавшие ещё подошли на пятьсот-шестьсот шагов от замковых стен, как оттуда что-то затарахтело, и огненные молнии потянулись к шагающим воинам речных, закатных и коронных домов. Где эти молнии дотягивались, там они пробивали насквозь щиты и броню, перебивали руки и ноги, а головы раскалывали, словно пустые тыквы. Первую шеренгу нападавших снесло больше чем наполовину, но Львы привели сюда слишком много воинов.       Помимо длинных стрекочущих очередей, раздавались и одиночные хлопки, отправлявшие на свидание с Неведомым то одного, то другого воина. Как с горечью для себя выяснил Уолдер Риверс, рыцарские латы – не преграда для «руски», явно успевших добраться до стен Штормового Предела… конница Свифтов стала лишь хорошей мишенью для них. Пока радовало лишь то, что «руски» мало, едва ли больше нескольких десятков.       Смирившись с провалом первой попытки штурма, Уолдер Риверс скомандовал отходить – осадный лагерь придётся расставлять далеко от стен замка, ближе полутора тысяч шагов достают «руски». И всё-таки, что они здесь делают… явно привезли сюда среднего Оленя. Всё-таки лорд Станнис весьма отважен – несмотря на то, что король Джоффри пообещал снести ему голову как изменнику, не побоялся пойти на безнадёжное дело. Тем почётнее будет у такого выиграть.       В замке же тем временем переводили дух после первого отбитого штурма и подсчитывали расход патронов. По всему выходило, что ещё день-два матросы выдержат, а вот дальше… Однако в штаб сообщили, корабельная радиостанция достаточно мощная, дотянулась до Белой Гавани. Подкрепление обещали завтра. Но как же было бы легче, если бы орудия «Ярослава Мудрого» могли работать по осаждающей толпе! Но нет, высоки скалы, на которых стоит Штормовой Предел, слишком высоки, угла возвышения корабельных десятидюймовок не хватает, чтобы стрелять прицельно. Только если кабельтов с полусотни, но ветра тут такие, что куда тогда полетят снаряды, в нападающих, или же в защищающихся, кем нужно быть, чтобы предсказать… *** Простор, Хайгарден, 27 дня 4 луны 298 года       Отряды, перешедшие на сторону изменника Тарли, подошли к Хайгардену в середине дня. Замок Верховного лорда Простора укреплялся не одну сотню лет сначала Гарденерами, а потом и Тиреллами, и на исходе третьего столетия от Завоевания Эйегона являл собой внушительную каменную крепость с тремя рядами стен. Самая высокая стена ограждала собственно замок, покои Тиреллов и замковые сады, столь дорогие сердцу его обитателей. Средняя стена защищала строения внутреннего городка, в котором жили в основном слуги, а между средней и нижней простирался широкий лабиринт из живой изгороди, должный затруднить проход неприятелю.       Но даже нижняя стена была вдвое выше человеческого роста, а потому так, наскоком, её было не взять. Поэтому Тарли, знавший эту особенность главного замка Простора, взялся обустраивать правильную осаду – с коробками ополчений копейщиков и мечников, блокирующих входы и выходы, а также осадными машинами, камнемётами и требушетами, чтобы проломить дыру в стенах.       Два дня, потраченных лордом Рэндиллом на сбор верных войск и выжигание крамолы, дали возможность подтянуть в замок войска Фоссовеев, Норкроссов и Коббов, город же при замке, у речного порта, занимали Вудрайты и Вирвеллы. Однако даже штурм внешней стены мог слишком дорого обойтись осаждающим – средняя стена куда выше нижней, и Тиреллам нужно было быть совсем уж недалёкого ума, чтобы не отрядить на прикрытие лабиринта сотни лучников и арбалетчиков. Поэтому наилучшим выходом Тарли счёл загнать войска, верные Тиреллам, внутрь замковых стен. Пусть, пусть посидят они там. Если удастся ещё и отрезать их от реки, тогда будет очень хорошо.       Немногочисленных ополченцев, оказавшихся снаружи нижней стены, перебили достаточно быстро – остальные успели скрыться за стенами и затворить все ворота, в том числе и те, что вели в портовое предместье. Других мест, через которые можно было бы войти в город, не наблюдалось.       Первая линия мечников и копейщиков остановилась в полутысяче шагов до стен – сюда уже не долетали стрелы, пущенные сверху. Лорд Тарли, видевший себя новым Хранителем Юга и Верховным лордом Простора, не пожелал понапрасну рисковать воинами – они пригодятся потом, когда Тиреллов сомнут окончательно. А пока замок можно взять и измором, а ещё лучше – испробовать на них то чудодейственное средство, которое специально на такой случай отправил ему лорд Тайвин и которое в стане осаждавших ожидали со дня на день. Пускай умельцы пока соберут бросательные орудия и камнемёты, а там и караван из столицы придёт. Испытывать новое оружие Тарли собирался на своих бывших сюзеренах – для себя он уже твёрдо решил, что время Тиреллов ушло. *** Штормовые Земли, Штормовой Предел, 28 дня 4 луны 298 года (28 апреля 1942 года)       Нападавшие пошли на приступ со всех сторон сразу. Установленные на главных вратах крупнокалиберные пулемёты привычно огрызнулись огнём, собирая жатву. Однако под прикрытием рядовой пехоты, простого пушечного мяса, львы тащили детали осадного орудия, и не одного, а, по меньшей мере, трёх. Наученные горьким опытом, они встали за пределами секторов обстрела из ДШК и принялись собирать свои изделия. Дальности пистолетов-пулемётов не хватало – это оружие только для ближнего боя, а штурмовые винтовки могли стрелять лишь одиночными выстрелами или короткими очередями.       Но с мощной радиостанции броненосного крейсера ещё вчера ушло сообщение в Белую Гавань и Пентос об успешной высадке морской пехоты. Ретранслятор в Пентосе передал это сообщение дальше, в Гельсингфорс, Ленинград и Москву. В Генеральном штабе этих новостей как ждали, и товарищ Триандафиллов, получив известие о том, что моряки зацепились за Штормовой Предел, дал команду приступать к следующему пункту плана. На аэродроме в Пентосе солдаты в полной парашютной экипировке занимали места на лавках в транспортных самолётах, а чуть поодаль спешно загружали бомбы в объёмные чрева «летающих крепостей».       Ближе к обеду с северо-востока показались чёрные тени. Они приближались и становились всё больше. Следом послышался гул, вой десятков натруженных двигателей.       - Наши!!! – подскочил кто-то из матросов, особо нетерпеливый. Ему немедленно сказали спрятаться и закрыть уши, поскольку сейчас здесь будет очень жарко. В добрый час, потому что спустя несколько минут всё стало именно так, как сказали.       Первыми к Штормовому Пределу подоспели бомбардировщики Си-18. Загруженные под завязку, они прошли над замком, распахнув свои бомболюки и вывалив их содержимое на осадный лагерь.       В стане коронных войск тем временем царила паника.       Драконы!!! Это драконы! «Руски» прилетели на драконах! Грядёт новое Завоевание!       У кого-то сдали нервы. Кто-то пустился прочь со всех ног, наплевав что на приказы, что на своих лордов, что на необходимость блюсти приличия. Кто-то предпочёл пасть ниц, уткнувшись мордами в землю и закрыв головы руками. Кто-то попытался изобразить храбрость, невзирая на то, что челюсти не сходятся, а штаны ощутимо потяжелели. Кто-то засмеялся дурным смехом на весь осадный лагерь, и ему не препятствовали. Но были и те, кто крепче сжал оружие в руках и попытался исполнить королевскую волю до конца – по таким и прилетели советские бомбы.       Бомбардировщиков было мало, всего четвёрка, но и этого хватило, чтобы, когда дым рассеялся, ещё вчера более-менее слаженный осадный лагерь превратился в неуправляемую толпу. Но, как оказалось, это были ещё цветочки, потому что за четвёркой бомбовозов прилетели десантные транспорта, и за ними в безоблачном небе распахнулись белые купола.       Десантники вступили в бой сразу после приземления, но им работы уже оставалось мало – лишь сбить на землю тех немногих, кто в создавшейся вакханалии ещё сохранил способность трезво мыслить, и переловить тех, кто оной способности лишился. Следом за бойцами приземлились и планёры, доставившие на место боя лёгкие вездеходы, пулемёты, автоматические орудия и снаряды к ним.       К вечеру пространство вокруг Штормового Предела было очищено от врага, а командир десантного полка полковник Маргелов докладывал по радио в штаб об успехе операции. Василий Филиппович был счастлив — расчёт удался, десант опрокинул вражеское сопротивление с одного удара, а потери, неизбежные в любом бою, достаточно малы и в основном состоят из тех, кому не повезло при приземлении. Успех десантной операции означал, что такой почин будет подхвачен и обязательно повторён где-нибудь ещё. Это лишь один этап войны, до конца которой ещё далеко.       Улов оказался знатным – в плен защитникам Штормового Предела попали лорды Дарри, Байуотер и Свифт, также был схвачен раненый Уолдер Риверс. Но главным явился тот факт, что более чем десятитысячного, как оказалось, войска коронных, речных и закатных домов более не существовало. Дорога на столицу была открыта, и теперь через Узкое море шли транспорта с пехотой, танками, артиллерией, автомобилями, горючим и боеприпасами – к родовому замку Баратеонов перебрасывали части Четырнадцатой армии генерал-полковника Апанасенко. По окончании развёртывания отсюда начнётся новое наступление… *** Граница между Севером и Речными Землями, 29 дня 4 луны 298 года (29 апреля 1942 года)       Охотничий отряд Фреев, преследуя диверсантов-болотников, потравивших скот в ближайших селениях, незаметно для себя самого углубился на чужую землю. Только и почувствовали, как ушла из-под копыт земля. Тогда-то с глаз стражников спала горячка погони – и вниманию ошарашенных воинов предстала опушка дикого леса, где вместо земли клубился туман, из которого выглядывали редкие стволы кривых деревьев да кочки высокой травы. Болота Ридов – это уже Север, а значит, они нарушили границу. Да, да – чёрно-белый пограничный столб, означавший владения Севера, оказался далеко позади, чуть виднелся…       Повернуть назад воинству Фреев не дали – из леса выехал замаскированный прежде под каменную глыбу бронеавтомобиль, наставивший на ошарашенных всадников ствол автоматической пушки. Конники дали стащить себя с коней почти беспрекословно – они и не догадывались, что то, что они принимали за большой камень, может ездить на колёсах, а ещё неплохо вооружено.       Но факт вторжения чужака на северную территорию был заснят, запротоколирован и заприходован, и отвертеться теперь Старый Фрей не мог – его люди углубились в пределы Севера на добрых полтора километра, пройдя и контрольно-следовую полосу, и линию пограничных столбов, и заставы. А поскольку факт измены лорда Переправы тоже имел место быть, то повод для вступления Советского Союза в войну выходил безупречный, комар носа не подточит. Риды присягают Старкам, Фреи теперь платят дань Ланнистерам, а львов на Севере после известных событий рады видеть исключительно в виде чучел. Нападение на северную территорию было? Было, вот кадры с места поимки, а вот схваченные живьём нарушители. Тут даже сам Генеральный Прокурор товарищ Вышинский только руками разведёт и согласится.       За то время, что прошло с того самого дня, как Эддард Старк созвал знамёна и объявил о переформировании всех поместных ополчений в единую армию, вновь созданные полки и дивизии более-менее обтесались, втянулись в учёбу и теперь напоминали если не пехоту второй линии, то хотя бы резервистов, призываемых из запаса в СССР.       По плану боевых действий наиболее обученные части армии Севера должны были действовать в полосе Пятой советской армии, подчиняясь приказам её командующего, генерал-полковника Черняховского. И вот теперь настал час проверить выучку боем.       Эддард Старк выезжал из родного дома с тяжёлым сердцем. Когда вернётся? Успеет ли к появлению на свет сына или дочери? Как теперь справится Робб, оставшийся на хозяйстве? Да, пускай у наследника рядом под боком советский гарнизон и штаб, но надо и свою голову иметь… а то Робб, даже несмотря на хотя бы иногда проявляемое им прилежание в учёбе, куда больше увлечён своей новой соседкой по парте, Элис Карстарк, тоже приехавшей учиться – школа при гарнизоне Кархолда ещё не такая большая, лишь до четвёртого класса пока что открылась. Хотя, может, лорд Рикард и преувеличивает, сам-то он давно предлагает Старкам и Карстаркам породниться снова, наследнику Севера нужна жена-северянка, а вернее Карстарков трудно нынче найти дом. Эх, ладно! Когда вернётся – спросит. Если Робб и Элис действительно поладят, так и быть по сему…       Но вот Эддард занял своё место в армейском вездеходе, зарычал мотор, и автомобиль унёс Хранителя Севера из родового замка. По пути они обгоняли колонны грузовиков и тягачей с техникой, ехавшей по Королевскому тракту в сторону границы, и чем ближе становилась эта самая граница, тем больше военных попадалось навстречу.       До Рва Кайлин добрались за полночь – до намеченного наступления оставалось три дня. Последние мирные деньки для Севера… и самое время для подведения итогов. Уже совсем скоро войска двинутся на юг – с возомнившими себя властителями мира Ланнистерами нужно было покончить.