…Новую кампанию солдаты механизированного корпуса, которым я тогда командовал, восприняли с энтузиазмом. Молодое поколение как гренадеров, так и экипажей танков, пришедшее из учебных рот, стремилось к славе, к участию в общей победе. Мы, старшие офицеры, воевавшие уже не первый год, таким взглядам не препятствовали. Война в королевстве Простор показала правоту наших предположений и доводов о глубоком танковом прорыве – ведь именно так, прорываясь в оперативной пустоте, мы смогли оказаться в глубоком тылу у противника задолго до того, как он стал догадываться о том, что у него в стане происходит что-то неладное. Мы прошли сквозь жирный рыцарский Простор, как нож сквозь масло, опрокидывая любое сопротивление и приводя замки к сдаче – и были у стен вражеской цитадели именно тогда, когда это было нужно для победы… Г.Гудериан, Главный маршал бронетанковых войск. Воспоминания солдата. М.: Полигон, 1996
Дорн, Звездопад, 4 дня 5 луны 298 года (4 мая 1942 года) Красный жрец по имени Торос из Мира давненько уже прижился в подгорной области Дорна. Попал он сюда вместе с бежавшим от фальшивого короля Ренли рыцарем по имени Берик Дондаррион, да так здесь и остался, символически обвенчав своего друга и товарища с его наречённой Аллирией Дейн. А поскольку в Звездопаде разместился большой советский гарнизон, и поблизости строилась военно-морская база, то слуга Владыки Света нашёл в этих краях много родственных душ – пускай и не столь по части поклонения Р’глору, сколь по части залития глаз всем, что горит, вплоть до неразведённого спирта. Особенно Торосу понравилась русская водка, доставляемая в Звездопад целыми грузовиками. Так продолжалось до начала мая. Второго числа, в день, когда войска на Севере наконец-то перешли в наступление, а Юг ещё наводил на позиции последний лоск, Торос из Мира, неожиданно трезвый, явился в особый отдел гарнизона в Звездопаде и на вопросительный взгляд товарища майора заявил: - Беда, друзья мои. Беда. Боль великая пришла в этот мир. - Что случилось, товарищ? - Сегодня почувствовал я, что моих братьев пред ликом Владыки Света убили прислужники Великого Иного, те, чей знак есть звезда о семи концах. Боль и горе услышал я, тысячи мужей и жён, детей и старцев погибли сегодня от рук нечестивцев. - Просим прощения, а Вы… не могли бы указать точно, где именно сие явление имело место быть? - Немногое было дано мне услышать, но место сие недалеко отсюда, за горами. Свет погас там, и тьма, обуявшая души людей, там живущих, затмила их разум… Едва жрец произнёс эти слова, как заорало радио, передавшее на флотской волне сообщение с эсминца «Беспощадный» о перехвате беглецов из Староместа. - Пророческими были Ваши слова, уважаемый Торос, - только крякнул удивлённый товарищ майор. – Только что нам сообщили о резне в Староместе. Стало быть, Вы не ошиблись. - Владыка Света ведёт меня, друзья. Что Он откроет мне, то я и вижу. Но я прошу у вас помощи. Дайте мне достойное оружие, чтобы мог я нести свет нечестивцам… Согласование зачисления гражданина Тороса добровольцем в ряды дорнийской армии заняло два дня, дошли до самого маршала Оберина, а тот согласился сразу же, как только услышал. Так что уже четвёртого мая сержант Торос из Мира выбирал себе оружие на складе гарнизона, и взгляд его остановился на ручном огнемёте с ранцевым баком для горючей смеси. - Скажите, а как работает вот это? - Это огнемёт, уважаемый, он испускает пламя в сторону врага. - Вот! Кажется, это как раз то, что мне так нужно сейчас. Позвольте мне обучиться владению этим оружием, чтобы мог я нести Свет в мир, поглощённый тьмой, ибо ночь темна и полна ужасов, и лишь Владыка Света сможет принести день в этот мир… В строю на плацу красный жрец смотрелся на первый взгляд донельзя комично – в своём красном балахоне и армейских ботинках, каске на бородатой голове, с огнемётом в руках и огнеупорной защите прямо поверх балахона. Но слишком суровым было лицо жреца, и слишком хорошо читалась на этом лице решимость отомстить нечестивцам из Простора за поругание его веры и мучения братьев по ней… *** Остров Арбор, 5-6 дня 5 луны 298 года (5-6 мая 1942 года) Эсминец «Доблестный» пришёл в Риамспорт, главный порт на Арборе и резиденцию рода Редвин, на рассвете пятого мая. Там его пассажиров уже ждали, и Гарлан, едва успевший спуститься с трапа, был немедленно заключён в объятия сначала женой, потом матерью, следом бабушкой и сестрой, а в конце и старшим братом. Теперь все уцелевшие Тиреллы из Хайгардена собрались в одном месте. Сошёл на берег и командир эсминца, отправивший боцмана на рынок – закупить провизии для команды. Но только боцман, прихватив десятерых матросов, двинулся в путь, как к капитану Жарову подошла пожилая дама в зелёном, представившаяся леди Оленной Тирелл. Дама оказалась знатной – правящей леди рода и родной бабушкой как нынешнего лорда Уилласа, так и выловленного «Доблестным» Гарлана. И, помимо благодарности за спасение своего внука, леди Оленна попросила командира эсминца донести до «правителя Союза Советов» товарища Сталина просьбу о переговорах. Капитан второго ранга мог немногое – погонами не вышел, чтобы через головы комфлота и главкома сигать. По радио на флагман передал, квитанцию о приёме получил, теперь пускай о переговорах с этой самой леди Тирелл решают те, кому положено. Ответ пришёл уже после того, как боцман вернулся с закупленной провизией – негусто, конечно, но мяса, сушёных овощей и красного вина раздобыли… а штаб флота приказывал передать этой самой леди Оленне Тирелл, что самолёт за ними пришлют, и «Доблестного» просили дождаться прилёта спецборта. И пускай сама вдовствующая леди ради приличия поохала, что-де «руски» не оказывают никакого уважения её сединам, заставляя на старости лет летать на железном драконе, от солидной партии арборских фруктов отказаться просто не получилось – Тиреллы не приняли бы отказа. Самолёт прилетел на следующий день, утром шестого мая. Обычная флотская летающая лодка Ш-6, четырёхмоторная, тёмно-синего цвета с красными звёздами. На этот самолёт делегация от Простора и погрузилась – сама леди Оленна, её невестка, оба внука и внучка, средний при этом с женой. Ещё одно место занял для себя правитель здешних земель лорд Пакстер Редвин, двоюродный брат самой леди Оленны. Восемь мест… и когда все с горем пополам погрузились в чрево «стального дракона», тот запустил моторы и взлетел, направляясь на советскую военно-морскую базу Звездопад. А когда силуэт летающей лодки растаял в летнем небе, то и «Доблестный», выбрав якоря, вышел из бухты, направляясь туда же, в порт Звездопада. Израсходованное топливо нужно восполнить, а танкер за одиночным эсминцем гонять никто не станет… *** Дорн, развалины Башни Радости, 8 дня 5 луны 298 года (8 мая 1942 года) Войско Простора, ещё не остывшее после штурма и сожжения Хайгардена, маршировало по дороге, ведущей в Дорн. Новый Хранитель Юга лорд Тарли накануне получил из Королевской Гавани письмо с королевским повелением по получении сего безотлагательно принять меры по устранению дорнийской угрозы. Главная причина объявления войны Дорну была в объявленной Мартеллами независимости от Железного Трона. Выйдя из подчинения Короне, Змеи рано или поздно вспомнят о разрушительных набегах на Штормовые Земли и Простор, которые и прекратились-то не так давно, уже при Таргариенах. В приказе от лорда Тайвина значилось ясно – дорнийцы должны получить такую взбучку, чтобы на долгие годы и века забыть даже думать о какой-то своей самостоятельности. Если ради этого нужно истребить весь род Мартеллов как явление – что ж, пусть будет так… и с целью оказания помощи из Закатных Земель в самом скором времени ожидался отряд верных вассалов Ланнистеров во главе с Григором Клиганом и Амори Лорхом. Эти достойные сиры уже имели некий опыт, гм, общения с гадючьим отродьем – они с радостью повторят содеянное… Для нападения на Дорн Рэндилл Тарли собрал огромное войско – восемьдесят тысяч мечей и копий. Сорок тысяч составили рыцари и ополчения домов Простора, а ещё столько же дала Святая Вера, в лице Честных Бедняков и Сынов Воина, набранных со всех земель, откуда они могли быстро дойти до точки сбора близ Ночной Песни. И пускай сам лорд Рэндилл не слишком высоко оценивал вчерашних землепашцев и мастеровых с семиконечными звёздами на одеждах и телах – свою задачу, завалить противника мясом, они выполнят отлично. Сыны Воина вдобавок ещё и обучены ратному делу, а драться со смутьянами из-за гор станут с поистине зверской фанатичностью. Солнце уже повернуло на закат, когда первые колонны пехоты подошли к курганам, где когда-то была Башня Радости. Здесь нечаянных находников встретила линия жёлто-красных столбов и натянутая поперёк прохода сетка из толстых и очень прочных нитей. Между двумя из этих столбов был прикреплён большой плакат – на белом фоне чёрными буквами красовалась надпись:ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ НЕЗАВИСИМЫЙ ДОРН ЕСЛИ ТЫ ИДЁШЬ С ВОЙНОЙ, МЫ ТЕБЕ НЕ РАДЫ УХОДИ, ОТКУДА ПРИШЁЛ, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ НАЙТИ СВОЮ СМЕРТЬ
Но Рэндилла Тарли предупреждением было не пронять. - Что эти слабаки хотят нам показать? – оскалился он, когда ему доложили о преграде на пути. – Валите эти столбы, нам нужно пройти горы, за ними у гадюк нет защиты! Сам командующий войском Простора остался стоять на месте, в своём штабном лагере, оставив при себе рыцарскую конницу и наиболее обученных пехотинцев. Как бы там ни было, границы нужно попробовать на прочность – но пускай лучше с этим справится серая скотинка, искренне убеждённая, что так на неё падёт благословение Семерых… Убеждать Честных Бедняков дважды не понадобилось – они и сами с радостью повалили пять пограничных столбов и забор между ними, оттоптались по плакату и пошли вглубь. Вот они уже в Дорне, на старой торговой тропе… вот зашла тысяча, и десять тысяч… а сопротивления так и нет. Нет ни воинов с круглыми щитами и кривыми саблями, нет ни лучников, ни конницы. Что всё это значит? …Командир центрального участка оборонительного рубежа полковник Кулаков наблюдал за маршем пехоты с семиконечниками на лбу в свой бинокль. Вот они уже прошли первую линию огневых точек, вот вошли под вторую… наши не стреляют, молодцы, пускай враг поглубже втянется в приготовленный для него капкан… А вот сейчас, пожалуй, можно ловушку и захлопывать… Красная ракета вспыхнула в сереющем небе, расцвела огненным цветком. И горы словно взорвались – молчавшие до поры зенитные самоходные установки принялись расстреливать колонну Честных Бедняков практически в упор. Счетверённые двадцатимиллиметровые автоматы собрали в этот день огромную жатву – снаряды, разрывающиеся в толпе, убивали по два, а то и по три фанатика. Более-менее организованный воинский отряд моментально превратился в неуправляемую толпу. Слева и справа, спереди и сзади – со всех сторон летела смерть. И Честные Бедняки дрогнули. Кто-то побежал, кого-то выдавили из толпы наподобие живого щита. Спотыкавшиеся падали на землю, и их моментально затаптывали… Самоходные установки прекратили огонь, когда стало понятно, что враг бежит. Однако всё это уже не имело значения – факт нападения коронного войска на дорнийские земли уже существовал, он был доказан и подтверждён. До попадания в огневую ловушку Честные Бедняки успели пробежать добрых пять километров по землям независимого государства. Стало быть, об этом требовалось уведомить как командующего дорнийского войска маршала Мартелла, так и свой штаб ЮГВ – условие соглашения сработало, и советские войска могут на абсолютно законных основаниях вступать в войну. Впрочем, погибли не все Честные Бедняки. Те, кто шёл в последних рядах, быстро смекнули, что что-то пошло не по плану, когда проход в горах вдруг загремел смертью. Так что несколько сотен Честных Бедняков смогло спастись, ускользнуть из резко захлопнувшейся западни, и донести в лагерь лорда Рэндилла гибельные вести. Но все меры предостережения тоже оказались напрасными… *** Штормовые Земли, Ночная Песнь, ночь с 8 на 9 дня 5 луны 298 года (8-9 мая 1942 года) Генерал-лейтенанта танковых войск Гейнца Гудериана прозвали «Быстроходный Гейнц» ещё во Франции, когда он за считанные дни прорвался вглубь вражеского государства, сделав всякое сопротивление бессмысленным. Франция – как недавно, но как давно уже это было… всего лишь два года с тех пор прошло, но теперь Гудериан вспоминал французские события как прошлую жизнь. В самом деле… любую радость от побед в Европе перечеркнул приближающийся Конец Всему. Это потом уже был переезд в Россию и присяга новой армии – новые товарищи по оружию зачли звание, опыт, стаж и награды, а заслуг уже вполне хватало на присвоение очередного звания. Оспаривать же талант Гудериана к управлению большими мотомеханизированными соединениями никто не собирался – сами много чему его когда-то учили. Он уже успел прославиться и здесь, на новом поприще – это его «ролики» первыми подъехали к городу с непонятным именем Волантис, раскатав в тонкий блин большую часть защитников. А те, как в древней Индии, попробовали вывести в бой своих бронированных слонов… ну что ж, ничто так не дрессирует, как пушечные снаряды… Теперь же механизированный корпус, выведенный из состава Девятой армии и подчинённый напрямую командованию Южной группы войск, ожидал лишь команды на выступление. И она последовала восьмого мая – орда в несколько десятков тысяч человек напала на дорнийскую границу близ места, значившегося на картах как «Башня Радости», угодив точно в приготовленный для такого нашествия капкан. Но пускай уцелевшие в этом огневом мешке убрались обратно, зализывая раны – нападение свершилось, и теперь нападавший должен был получить достойный ответ. Радиостанция в штабном бронетранспортёре Гудериана затрещала, передавая сообщение командующего – сигнал к атаке! Этого он и ждал, на это натаскивал всех офицеров своего корпуса… цепочка команд, рёв моторов – и бронированная армада в несколько сотен танков, самоходных орудий и бронетранспортёров с пехотой срывается с места, направляясь по дороге, ведущей через горы. Нарушенную границу и место огненного капкана проходили поздно вечером, а вот к лагерю вражеского полководца подобрались ночью, сразу обойдя слева и справа, чтобы поймать в свои сети как можно больше жирных рыбёшек. Ещё при переброске войск к западной границе Дорна в корпусе нашлись умельцы, установившие на танки сирены – для устрашения ничего не подозревающего врага. Теперь их включили одновременно с фарами. Лагерь противника сразу же охватила суматоха, каждый стремился спастись, убежать из резко ставшего негостеприимным места, но мешок уже был завязан туго. Когда же из бронетранспортёров выпрыгнула пехота с пистолет-пулемётами наперевес, то всякое неположенное шевеление враз прекратилось – и начался сбор трофеев и допрос пленных. Удача не изменяла Быстроходному Гейнцу – в плен попал сам командующий вражеской армии Рэндилл Тарли вместе со всем своим штабом. Было донельзя комично наблюдать некогда гордого рыцаря, доставленного пред грозны очи генерала в одной исподней рубахе – а ведь именно в таком виде достославного лорда из палатки и вынули, ткнув стволом в спину и приголубив прикладом по рёбрам. Нападение на лагерь произошло столь внезапно, что Тарли не успел ни надеть латы, ни схватиться за меч. Вместе с командующим в плену оказались и другие благородные лорды, ещё совсем недавно поучаствовавшие в измене Тиреллам – теперь они, побитые и жалкие, без доспехов, но с битыми мордами, стояли перед генералом. И Гудериан, без брони и кольчуги, но в танковом комбинезоне и шлемофоне, олицетворял для рыцарей новую войну по новым законам… С пленными не церемонились – связав по рукам и ногам, их закинули в грузовик и отправили под охраной в Дорн, для допроса и следствия. Родовой меч Тарли, Губитель Сердец, нашли в палатке и принесли Гудериану как трофей. Генерал-танкист повертел трофейное оружие в руках и отложил в сторону, подумав, что, когда всё это закончится, он повесит трофейный меч у себя в доме над камином, а более ни для чего холодное оружие танкисту не пригодится… Когда рассвело, стал виден расположившийся чуть поодаль замок со знамёнами, на которых на золотом поле красовались птицы. И оттуда во все глаза смотрели на разорённый осадный лагерь, диковинных зелёных черепах и людей в чёрном и зелёном, сие разорение учинивших. Для лорда Карона явление неожиданных гостей принесло спасение от осады, но засыпало вопросами, на которых не было ответов. Гудериан стоял под стенами Ночной Песни недолго. Дождавшись подхода вызванной по радио пехоты, в том числе дорнийской, и грузовиков снабжения, он пополнил боезапас и бензобаки, после чего отдал команду – вперёд! Путь механизированного корпуса лежал в сторону Хайгардена. *** СССР, Москва, 9 мая 1942 года Если бы кто-нибудь ещё полгода тому назад сказал леди Оленне Тирелл, что настанет день, и она сможет взмыть в небо подобно давно вымершим драконам, она бы посмеялась в лицо собеседнику. А вот как оно бывает, как судьба поворачивается. Четыре дня тому назад, когда на Арбор прибыл корабль «руски», подобравший в море её среднего внука Гарлана, она спросила капитана этого корабля, можно ли ей увидеться с правителем Союза Советов. К её удивлению, разрешение пришло вечером того же дня, а уже утром прилетел один из железных драконов «руски», севший на воду и принявший в своё чрево как саму леди Оленну, так и всю её семью. Чувство, когда этот самый дракон, или «са-мо-лёт», как их именовали «руски», всё-таки взлетел, было не с чем сравнить – наверное, так чувствовали себя Таргариены, ещё те, времён Эйегона Завоевателя, когда впервые в жизни поднимались в воздух на своих драконах. Несколько часов полёта – и самолёт приводнился в заливе Быстроводной, близ Звездопада, замка Дейнов. «Руски» действительно обжили этот залив, построив здесь большой порт по своим правилам – и здесь стоял один из их громадных плавучих замков. Но это оказался ещё не конец пути. Тиреллам предложили место на ночь в портовой гостинице, досыта накормив и напоив, а на следующее утро путешествие продолжилось. В этот раз самолёт был уже зелёный, немного поменьше размером, он взлетел с ровного поля близ порта «руски» и за несколько часов преодолел весь Дорн, приземлившись близ Солнечного Копья. Здесь оживился Уиллас, захотевший встретиться с принцем Оберином. Но его ожидала досадная неудача – принц, командующий ныне дорнийской армией, пребывал в войсках и готовился к отражению нападения изменника Тарли. Так что встречу пришлось отложить до лучших времён… а вниманию Тиреллов утром следующего дня предстал новый самолёт, больше предыдущего и блестящий на солнце серебристой краской. Причём, в отличие от более чем скупых условий предыдущих двух, этот самолёт был оборудован мягкими креслами, в которых семейство Тиреллов и разместилось. В этот раз летели от Солнечного Копья и сразу до Москвы, без единой посадки. По пути как леди Оленна, так и её внуки смотрели во все глаза на вид, открывавшийся внизу, на земле. Сначала от края и до края расстилалась гладь моря с точками кораблей, идущих с запада на восток и обратно, затем море сменилось бывшими землями Вольных Городов – теперь место вечной войны всех со всеми покрылось распаханными полями и свежепостроенными посёлками и даже небольшими городами. Потом, за горами, где некогда расстилались дотракийские степи, пошли уже, очевидно, земли старого Союза Советов – здесь сеть дорог была куда гуще, а деревень и городов попадалось на пути куда больше. И вот когда солнце уже поворачивало на закат, внизу показался город невиданных доселе размеров. Судя по тому, что самолёт начал снижение, это была Москва, столица Союза Советов и место, откуда правит таинственный «правитель руски» Сталин. Однако, вопреки ожиданию, самолёт сел не в центре города – как сообщил погонщик, или «пилот», как они здесь назывались, Центральный аэродром в Москве уже закрыт для приёма рейсов, и теперь все рейсы принимает новый аэропорт Внуково. В этом самом «Внуково» их уже ждали. Две чёрных самобеглых повозки, блестящих свежим лаком, приняли в своё нутро всех тех, кто третьего дня вылетел с Арбора. Эти повозки, именуемые «автомобиль», доставили их в центр столицы Союза Советов, поселив в большой гостинице. Собственно же встреча с правителем Союза Советов состоялась на девятый день новой луны, или девятого мая, как здесь принято говорить. Сопровождающим леди Оленны выступил Уиллас, как самый старший из оставшихся в роду мужчин. И пускай хромая нога делала его бесполезным для боя, недостаток боевых навыков новый лорд Хайгардена в изгнании восполнял недюжинным умом. Вопреки ожиданиям, Сталин отнюдь не походил на королей Вестероса – на его простой одежде не было видно ни золота, ни серебра, кроме маленькой золотой звёздочки на груди. Стало быть, он предпочитает пышной пустоте деятельную простоту… и таких людей леди Оленна точно знала, договариваться с ними всегда было труднее всего… *** …Товарищ Сталин был немало озадачен, когда пятого мая по флотской линии поступил запрос о встрече ещё от одного благородного семейства – на этот раз погорельцев Тиреллов, владетелей Простора в изгнании. Вопрос скрывался в том, что же именно могут предложить Советскому Союзу те, кто вынужденно бежал из родного замка – но, с другой стороны, теперь их вполне можно привязать к нам, и за помощь в борьбе со львами дом Розы охотно согласится есть из советских рук. Разумеется, свои интересы во всём этом тоже нужно выгадать – привязать Простор к СССР и экономически, и политически. Согласие на переговоры ушло вечером того же дня, а пока граждане Тиреллы на самолётах с двумя пересадками добирались в Москву, советской стороне пришли дополнительные козыри – войско Тарли напало на дорнийские границы и получило хороший ответ, и буквально ночью на девятое мая механизированный корпус Гудериана захватил в плен самого Тарли. Сам же Гудериан бодрым маршем едет в сторону Хайгардена, и останавливать его некому. Всё же Правительство СССР оказалось правым, когда предложило всем офицерам из бывших европейских армий, кто перебрался в страну в преддверии Конца Всему, поступить на службу с подтверждением званий и выслуги… Но вот они, Тиреллы – почтенная дама в летах, и с ней молодой человек, хромающий на правую ногу и опирающийся на костыль. Значит, сопровождает старший внук Уиллас, нынешний лорд… - Мы пришли, чтобы просить у Вас о помощи, та… та-ва-реш Сталин, - с непривычки замешкалась мадам Тирелл, произнося русское слово. – Помощи против изменников и клятвопреступников, обманом и коварством захвативших верховенство в нашем королевстве Простор. - Советский Союз многие просят о помощи, - задумчиво произнёс Сталин, медленно прохаживавшийся по кабинету. – И мы можем рассмотреть вопрос об отправке на ваши земли как гуманитарной помощи, так и воинского контингента, однако в этой связи видится уместным и вопрос о вашей цене, которую Простор готов уплатить за такую помощь. Насколько известно Советскому Союзу, Ваше положение там недостаточно крепко. - Это ещё мягко сказано, та-ва-реш Сталин, - тихо промолвила леди Оленна. – Возможно, Вам уже известно, что наш замок Хайгарден сожжён до основания, и в Просторе правит клятвопреступник Тарли, убивший моего сына, лорда Мейса. Наше королевство разорено, и единственное, чем мы бы могли Вам помочь, это поделиться с Вами долей урожаев. - Для нашей страны лишнее продовольствие никогда не помешает, - усмехнулся Сталин. – Однако есть мнение, что мы могли бы помочь вам с восстановлением вашей страны. - Мы были бы рады такой помощи, и понимаем, что если сможем вернуться в Хайгарден, то будем перед Вами в неоплатном долгу… Договаривались долго и трудно. Тиреллы торговались, словно продавец рыбы с тифлисского базара, но, в конце концов, пришли к соглашению. Советский Союз помогает Простору сбросить львиный гнёт, однако по окончанию войны на этой территории размещается Западная группировка советских войск, вдобавок к этому Простор полностью оплачивает привлечение советских специалистов к восстановлению своего народного хозяйства. - Но как быть с землями мятежных лордов? – задала вопрос леди Оленна. – Как быть с теми, кто в трудный час вонзил нам нож в спину? - Есть мнение, что по земельному вопросу после окончания войны следует собрать ваш Большой Совет, - сказал Сталин. – По одному представителю от участвовавших в войне сторон, то есть от Севера, Дорна, Штормовых Земель и Простора, а также от Советского Союза как государства, выступающего гарантом мира между королевствами. На этом совете возможно решить вопросы о государственных границах, землях и их принадлежности. Но есть мнение, что те владетели и правители, кто выступил в поддержку враждебного блока и решился на измену присяге, должны понести наказание. Большего Тиреллам было и не нужно. Но, когда на все бумаги уже легли подписи и печати, товарищ Поскрёбышев принёс срочное донесение от генерала Ватутина. Прочтя его, Сталин объявил своим собеседникам: - Сегодня, товарищи, наши войска вступили в войну и на участке Южной группы войск. Изменник Тарли разгромлен и пленён, а наши войска идут к вашей столице и завтра будут там. - Ваши войска идут к Хайгардену? – удивился Уиллас Тирелл. – Но от дорнийской границы туда несколько дней пути! - Наши войска умеют совершать переходы куда быстрее… В самом конце переговоров, когда расставались, Уиллас Тирелл неожиданно попросил разрешения пройти обследование в советском госпитале – как он узнал от товарища Мартелла из Дорна, советские врачи умеют значительно больше мейстеров. Разрешение Сталин дал – если вылечится, то по всей логике должен будет чувствовать хоть какую-то благодарность людям, спасшим от смерти. Ну, а если благодарности не последует – что ж, на такой исход тоже должно находиться решение… *** Простор, Хайгарден, 10 дня 5 луны 298 года (10 мая 1942 года) Танки механизированного корпуса остановились в месте будущей переправы через реку Мандер, и сам генерал Гудериан выбрался из своего штабного бронетранспортёра, оглядывая всё вокруг. Когда-то здесь стоял большой, богатый и красивый замок, сложенный из белого камня и утопавший в садах. Теперь белые стены были чёрными от копоти, а от садов остались лишь обгорелые головёшки. Как и от всего города, некогда славного на весь Вестерос. Ввиду того, что замок сгорел совсем недавно – ещё курился кое-где дымок – здесь даже не было серьёзного гарнизона. Очевидно, Тарли рассчитывал, что, уничтожив Тиреллов, у него получилось обезопасить присвоенные им земли от восстаний и вторжений. Впрочем, пусть он теперь объясняет это следователям – всё войско Тарли третий день как существует лишь в виде колонн пленных, которых под конвоем гонят в Дорн, строить там железную дорогу. У лордов же отняли щиты и мечи, и второе отдали трофейным командам, а первое лежало стопкой в одном из грузовиков – для предъявления в качестве доказательства сдачи владетелей замков. У будущей переправы пришлось подождать, пока не прибудут вызванные по радио сапёрные части. Мостов через Мандер в его нижнем течении сроду не было, да и бродов в этих краях – тоже. Оставалось наводить переправы самим… так что танкисты решили воспользоваться этой передышкой, и экипажи уже копались в моторах, доливали горючее и принимали с грузовиков снаряды и патроны. По следам танкового корпуса шли пехотные соединения Восьмой армии, а также дорнийские войска – они лучше танкистов разберутся, как наводить порядок в завоёванных землях… *** Простор, по пути от дорнийской границы к Хайгардену, 10 дня 5 луны 298 года (10 мая 1942 года) Дорнийская армия шла следом за прорвавшимся до Хайгардена танковым корпусом. Земли, где больше не было никакой власти, следовало поскорее привести к миру и согласию, даже если бы это и стоило титулов лордам Простора. Как и всякий истинный дорниец, маршал Оберин Мартелл соседей из Простора не любил и не уважал – с его точки зрения, рыцари земель Зелёной Руки несколько зажрались на своих плодородных землях, привыкли сидеть на мешках с зерном и вышибать из соседей золото и серебро за поставку пропитания. Дорн, будучи в основном бесплодной пустыней, вынужден был полагаться только на поставки из Вольных Городов, не доверяя соседям. Теперь Вольных Городов больше не было, но зерно и мясо вместо них привозили железные пароходы заморского союзника. А теперь Дорну представилась великолепная возможность потрясти амбары владетелей Простора. Крестьянские хозяйства Красный Змей решил не трогать – что с них толку, пускай живут на том, что вырастили. А вот зажиточных лордов, сиров и их арендаторов, что за лишний медяк готовы удавиться – отчего бы не потрясти? Какую-то долю зерна, изъятого из амбаров, дорнийцы, конечно, раздадут окрестным землепашцам, но остальное пополнит амбары в замках Дорна… Пребывая в своих размышлениях, Оберин, однако, не упустил из виду показавшихся откуда-то с северо-запада всадников под знамёнами… очень хорошо знакомыми ему знамёнами. Чёрная мантикора на серебряном поле и три чёрные собаки на золотом вот уже пятнадцать лет снились маршалу в кошмарных снах, а их владельцам он давным-давно поклялся отомстить, поклялся на гробе убитой ими сестры. Так что из положения лениво-расслабленного пассажира в боевое маршал перескочил моментально, надвинув на голову уставную каску и взявшись за рукоятки крупнокалиберного пулемёта, стоявшего на штабном бронетранспортёре дорнийского войска. И пока ещё оставалось время, он скомандовал тревогу, чтобы экипажи остальных машин в колонне не ловили мух, а готовились отражать возможное нападение. Всадники тем временем подъехали уже довольно близко… так, на глаз уже можно стрелять… и Оберин, вспоминая уроки, полученные на гарнизонном стрельбище, принялся ловить в перекрестие прицела самого большого всадника, бывшего ростом вдвое выше обычных людей и размером с собственную лошадь. Да, да, этот верзила виновен в смерти бедной Элии – что же, пришла пора змее как следует укусить… Грохот пулемёта вмиг перепугал лошадей, не слыхавших доселе ничего похожего. Кто-то из всадников вылетел из седла, кто-то сейчас отчаянно пытался сдержать своего взбесившегося скакуна, а кто-то решил полагаться на волю Богов и вцепился в гриву, чтобы избежать падения. Но вот под человеком-горой лошадь пала, поймав пять пуль – этого хватило. Вторая очередь отправила на свидание с Неведомым ещё нескольких прихвостней Льва. Третью Оберин специально нацелил в чёрную мантикору, и Амори Лорха от попаданий тяжёлых пуль разорвало почти пополам. Воинами из ополчения занимались экипажи других бронетранспортёров. Оставался только Григор Клиган, печально известный как Гора. Сейчас он ворочался на земле, пытаясь встать… вот встал, и взял в руку меч, который выронил было, пошёл вперёд. Солнце с копьём горело на железном борту бронемашины достаточно ярко, чтобы Гора мог опознать своего вековечного врага – Мартелла по прозвищу Красный Змей. - Иди на бой, Мартелл! – заревел Гора. – Прими смерть! - С чего бы вдруг, Клиган? – ответил Оберин. – Мне и тут хорошо. - Ты трус, Мартелл! Я убью тебя как труса! - Сперва попробуй добраться! Пулемёт снова загрохотал, плюясь смертью. Жёлтый кафтан с чёрными собаками окрасило красным – Гора поймал четыре пули, но ещё пытается что-то сделать… сколько же дури в этом Клигане? Новая очередь, и ещё одна, и ещё… перед глазами Оберина встала его любимая сестра Элия, убитая этой проклятой чёрной собакой… от злости и ярости Красный Змей вцепился в рукоятки пулемёта и не выпускал их, пока не выстрелил до упора всю ленту. Лишь тогда, когда ДШК вхолостую щёлкнул бойком, красная пелена немного спала с глаз дорнийского маршала, и он смог взглянуть на поле боя. Великан в ошмётках своей кольчуги и измазанных кровью одеяний валялся на земле, в луже собственной крови, раскинув руки, из которых выпал меч. Он не шевелился более, не двигался и не дышал. Гора больше не был опасен. Григор Клиган уже никому не причинит вреда… Ощущение, настигшее Оберина, сравнивать было не с чем. Словно камень, висевший на душе все эти годы, что прошли с момента восстания Баратеонов, наконец-то свалился, упал и раскололся вдребезги, и ничего больше не осталось. Гора мёртв. Лорх мёртв. Те, кто убивал Элию и детей её, мертвы. Осталось покарать лишь того, кто приказал им убить её. Отдав команду «Стоп!», Оберин вышел из остановившейся бронемашины и слегка попинал сапогом тушу Горы. Да, да, всё кончено. Клиган больше никогда не встанет. Три десятка дырок от пуль служили тому надёжнейшим доказательством. Красный Змей собрался с мыслями и позвал своих верных людей, поручив им поднять туши Клигана и Лорха, погрузить на грузовик и засыпать солью. В Солнечном Копье будут петь и танцевать, когда узнают о гибели Горы. Всё же Элию любил весь Дорн, и оплакивал её тоже весь Дорн. Но время плакать прошло – возмездие свершилось, и для потомков Нимерии настало время танцевать и веселиться. Пусть плачут львы… *** Речные Земли, Риверран, 11 дня 5 луны 298 года (11 мая 1942 года) Столицу Речных Земель советские танки обошли с востока и запада, отсекая возможность для львов подвести подкрепления для окружённого гарнизона. До этого был Сигард, четвёртое мая, и сидевшие там солдаты дома Марбранд оказались вдавлены гусеницами в землю прежде, чем успели что-то понять. Седьмого мая взяли сожжённый своими же хозяевами Вранодрев, где не оставалось ни людей, ни животных, зато со следами короткого пребывания там врага – повсюду на камнях были вырезаны звёзды о семи концах, а богороща вырублена под корень и, судя по запаху, использовалась для солдатских нужд. От вида такого кощунства солдаты северных полков плевались, а Эддард Старк и его подчинённые мысленно отмечали ещё один счёт к Тайвину Ланнистеру и его вассалам. И вот теперь Риверран, месяц с третью тому назад оставленный и сожжённый прежними хозяевами – но уже частично восстановленный, насколько это оказалось возможным, и превращённый в ещё одно львиное логово. Только знамя развевалось над замком другое, разделённое на четыре части, в двух квадратах золотой лев на красном, а в двух – синие «ворота» на белом, сиречь герб проклятых Фреев. Неделю тому назад щит с такими воротами был прилюдно разбит на развалинах Близнецов – теперь настала пора покончить и с этой ветвью бывшего рода… и молиться всем Богам, каких и кто славит, чтобы ветвей Фреев не находилось более. Судя по гербовнику Вестероса, такие цвета носил Клеос Фрей, один из внуков покойного лорда Фрея, сын женатого на Дженне Ланнистер Эммона Фрея, отчего на его гербе красовались сразу лев и ворота. Но теперь все пути отступления для него были отрезаны – хотя здесь ещё и не знали об участи владетеля Близнецов и всего его потомства. Поскольку в замке ещё продолжались строительные работы, а гарнизон толком не имел места для укрепления, то всё сопротивление прекратилось очень быстро. Северные солдаты, забравшиеся на самую высокую башню, ловко установили на ней флаг с волчьей головой – отныне эти земли будут присоединены к землям Севера и станут его частью. Клеоса Фрея вместе с женой и детьми отправили на Север, для следствия и суда. По пути Эддард Старк не преминул в подробностях рассказать своему пленнику, что же именно приключилось с дедом, дядьями и прочей роднёй того прямо на развалинах их родового замка. Собственно шкуру Клеоса спасало лишь то, что в ночь Красного Обручения он был в Риверране и прибыть в Близнецы не мог при всём своём желании, однако всё же присягнул львам… что ж, возможно, «руски» найдут, где пристроить этого конкретного бывшего лорда. Строек там много. У Риверрана фронт остановился на какое-то время. Где-то там восточнее Вторая армия шла вдоль Трезубца к Рубиновому броду, а Восемнадцатая нащупывала дорогу в горы. По радио сообщали, что вступила в дело и Южная группа войск – нападение преступившего присягу Рэндилла Тарли на дорнийские рубежи закончилось предсказуемо, а сам Тарли попал в плен. Передовой танковый корпус Юга, сняв осаду с передаваемой дорнийцам Ночной Песни, прорвался к Хайгардену и взял его, не встретив сопротивления. Одиннадцатая армия прошла горы близ Летнего Замка. Четырнадцатая заняла Бронзовые Врата и продвигается к Королевской Роще. А дорнийский принц Оберин Мартелл исполнил свою мечту, лично убив из пулемёта Григора Клигана по прозвищу Гора. Львы же, как сообщала разведка, направили на отбитие Риверрана большое войско с неким златовласым рыцарем во главе. Сейчас оно у Божьего Ока, примерно в тех краях, где некогда стоял замок Белостенье, но им навстречу уже идёт перехват. Встреча будет жаркой. Собирает ополчение и Утёс, занимая проходы в горах у Золотого Зуба. Но не зря Пятая армия тащит с собой тяжёлую артиллерию – для того, чтобы выбить из узких проходов в горах тамошних деревянных солдатиков, она вполне пригодится. Восьмидюймовые осадные гаубицы уже сыграли роль в разрушении Близнецов – одолеют и Золотой Зуб. А ведь есть ещё и штурмовой батальон, составленный из самых могучих северян, Амберов и Мормонтов, которые специально учились брать укрепления. Эддарду вспомнился Большой Джон, которому никак не могли найти оружие по руке – в конце концов он, плюнув, взял в руки двадцатимиллиметровое противотанковое ружьё «Золотурн-S18», затребовав ремень для переноски и магазинов побольше. В руках Большого Джона столь большой и длинный ствол смотрелся, словно маузеровский карабин у обычного солдата, и глава рода Амбер вполне себе виртуозно орудовал им, стреляя с рук лёжа, с колена и даже стоя. Кажется, защитникам львиных крепостей теперь не позавидуешь… *** Речные Земли, близ Рубинового Брода, 13 дня 5 луны 298 года (13 мая 1942 года) Здесь был перекрёсток дорог, ведущих от Королевской Гавани на Север, и из Долины к Утёсу Кастерли. Пятнадцать лет тому назад именно здесь, на Рубиновом Броде, кронпринц Рейегар Таргариен был забит до смерти молотом неистового Роберта Баратеона, и рубины с доспехов наследника Железного Трона упали в воду и были унесены течением. На перекрёстке дорог разместился постоялый двор, который много лет держала семья Хеддлей. Нынешняя хозяйка, женщина уже в летах по имени Маша Хеддль, повидала за годы своего жития на Перекрёстке многое, разные люди у неё останавливались, и разные дела здесь делали. Но такого не было никогда доселе, чтобы однажды раздался рык словно стаи хищных львов, и по Королевскому Тракту выкатились зелёные повозки без лошадей, на больших толстых колёсах и ощетинившиеся какими-то жестяными трубками. За ними со страшным лязгом и рёвом подползли и угловатые черепахи, те самые, о которых последние шесть лун только и говорили путники. Стало быть, «руски» уже здесь, они пришли и заняли Речные Земли! Однако, против ожидания, «руски» вели себя вполне учтиво. Разместившись и разогнав своих черепах по углам деревеньки близ перекрёстка, они пришли в пивную при гостинице и приняли по кружке пива. А заодно спросили у хозяйки, кто у неё нынче в постояльцах. Постояльцев в гостинице было немного, время-то военное. Лишь из одной из дешёвых комнат выворотили молодого человека плотного телосложения, на лице которого только-только пробивалась борода. - Кто ты такой? - спросили его. - С...Сэм… Сэмвелл Тарли… - Тарли, говоришь? - переспросил его офицер «руски». - Не сын ли Рэндиллу Тарли, что на юге в плен попал? - Д...Да, господин… - Товарищ капитан. Господ у нас нет. - Простите… тав...варещ ка-пи-тан. Да, это мой отец, но я изгнан из рода. - То есть как изгнан? - Я с детства больше любил держать в руках книги, нежели меч. Но моего отца это ужасно злило, ведь, по его мнению, я должен был стать рыцарем. Поэтому полторы луны тому назад, едва мне исполнилось пятнадцать, он отправил меня в Ночной Дозор, на Стену. Но я успел дойти лишь сюда. - На Стену, говоришь? Так нету больше Дозора. - Как нет Дозора? - Самораспустился за полной бесполезностью своего существования. Так что извиняй, парень, дальше пути нет. Конечная. - Но куда мне идти? Из своей семьи меня изгнали, отец пригрозил меня убить, если я ещё раз появлюсь дома. Я хотел учиться наукам и стать учёным мейстером, но меня никто не стал даже слушать… - Учиться, говоришь, хочешь. Ну что ж, если хочешь учиться, поедешь с нами. Мы тут караван в Винтерфелл отправляем, там с тобой поговорят. Сочтут годным к наукам – тогда решим, что с тобой делать. - Сп...спасибо… таварещ капитан! - Да не за что, - улыбнулся «руски». - Пойдём, поговорим… Наскоро собрав свои невеликие пожитки, Сэмвелл Тарли вышел из гостиницы и пошёл вслед за «руски», даже не веря, что его мытарства уже закончены, и в его жизни начинается новая глава… *** Дорн, Солнечное Копьё, 16 дня 5 луны 298 года (16 мая 1942 года) Весь Дорн ликовал. Люди выходили из своих домов и плясали на улицах. Кабатчики наливали вино бесплатно и первому пожелавшему. Улицы городов и сёл мгновенно украсились разноцветными лентами и изображениями родового солнца Мартеллов. И было с чего – цепной пёс Старого Льва по имени Григор Клиган и по прозвищу Гора наконец-то получил своё, и убил его никто иной, как сам принц Оберин, который командовал нынче всем дорнийским войском. Тушу Клигана провезли на самобеглой повозке под названием «грузовик» через весь Дорн, от Башни Радости и до Солнечного Копья, и везде и всюду проезд грузовика через поселения сопровождался радостным ликованием. Люди оплакивали добрую принцессу Элию пятнадцать лет тому назад – теперь её убийца получил давно заслуженную кару. Сам принц и маршал Оберин, испросив у генерала Ватутина разрешения прибыть в Солнечное Копьё для доклада и получив его, ехал впереди на своём штабном бронетранспортёре, и наслаждался радостью всех встреченных им людей. Богач или бедняк, воин или подмастерье, торговец или школяр – сегодня радовались все. И именно сегодня Оберину пришла в голову идея, раз уж Дорн нынче независим, то празднования и торжества теперь можно устанавливать и свои. Пятнадцатый день первой луны станет Днём Свободы, а день десятый луны пятой — Днём Воздаяния… Старший брат Доран встретил Оберина в воротах Водных Садов. - Ты возвращаешься с победой, брат? - Да, брат! Элия отомщена, и тушу её убийцы я везу, чтобы показать народу. Нам осталось покарать лишь одного – того, кто послал Гору за нашей сестрой...