Серп и Молот над Вестеросом

…Мы рано радовались, празднуя победу в королевствах Вестероса, низвержение самозванца и восстановление мира. Рано, потому что с Северной области, превратившейся в Полуночный Край, стали поступать тревожные известия о том, что ожившие мертвецы угрожают миру живых. Такую угрозу мы теперь воспринимали всерьёз, какой бы фантастической и невероятной она ни казалась нам ещё несколько лет тому назад. А это означало, что перестройку народного хозяйства на мирный режим работы, намеченную было по итогам майского заседания Совета Труда и Обороны СССР, приходилось отложить до окончания войны с мертвецами – но у нас, в отличие от легендарных воителей прошлого, было, чем им ответить… А.А.Жданов, в 1949-55 годах Председатель Совета Народных Комиссаров СССР. Воспоминания. М.: Политиздат, 1993

Полуночный край, Харренхолл, 19 дня 7 луны 298 года (19 июля 1942 года)       Джоффри оскопили ночью на глазах у матери и деда, и истошный вопль бывшего короля навеки остался в ушах Старого Льва. Когда же будущего висельника уволокли, как и рыдающую в голос Серсею, к Тайвину приблизилась фигура, в которой бывший Хранитель Запада узнал Оберина Мартелла.       - Красный Змей? Ты теперь якшаешься с «руски»?       - Я сотрудничаю с теми, кто пообещал Дорну стать лучше, чем наша земля была раньше, и исполняет свои обещания.       - Для чего было нужно это судилище? Мало вам было свержения короля и сдачи Запада?       - Нет. Ваш род драных помоечных кошек должен заплатить за всё, по всем своим грехам. Вы же всегда обещали, что Ланнистеры платят по долгам – вот теперь и заплатите, ибо долгов за вами накопилось много. Даже тех, о которых ты уже забыл. Как мы вас сегодня и приговорили.       - К чему такое унижение, такая унизительная казнь?       - Вспомни об одной уроженке Дорна, Тайвин. Вспомни и поплачь, пока ещё можешь плакать, ибо её звали Элия, и она была моей сестрой. За что ты убил её, её саму и её детей? За что, чем они провинились перед тобой?       - Драконье племя оскорбило наш род, оно должно было ответить.       - Если бы ты отомстил только королю или же самому принцу, мы бы закрыли глаза, ибо Рейегара мы тоже ненавидели – за то, что он, возжелав гордую северянку, пренебрёг дочерью Дорна, отданной ему в жёны. Но ты забрал жизнь моей сестры и её детей, а этого я прощать не собираюсь. Впрочем, я даю тебе единственный шанс избежать прилюдного костра – здесь и сейчас ты выпьешь яд. Это единственный выбор, который судьи согласились тебе дать. Выбирай между чашей и костром.       Не говоря больше ни слова, Оберин поставил перед Старым Львом чашу с ядом и вышел. Тайвин остался один в темноте, наедине со своими мыслями…       На следующий день, когда сотрудники НКГБ выволакивали приговорённых к месту их участи, Старого Льва обнаружили на полу камеры уже холодным, и из его руки вывалилась пустая чаша. Так что городу и миру было объявлено:       - Уважаемые товарищи! Не в силах терпеть своё унижение, Тайвин Ланнистер принял яд и сегодня был найден мёртвым на полу своей камеры.       Лишь Эддард Старк и Оберин Мартелл из числа присутствовавших на суде жителей Вестероса знали, в чём дело – судейская коллегия пошла навстречу Оберину и предоставила бывшему главе дома Ланнистеров последний выбор. Остальным такого предложения не делали, и Джоффри умер одним из первых на глазах у матери. Самозваный король сплясал последний танец, болтаясь в петле на виду у всего честного народа. Следом повесили Рэндилла Тарли, Петира Бейлиша и мейстеров, а затем и септонов с оставшимися лордами.       После этого сотрудники НКГБ увели всё ещё продолжающую громко рыдать Серсею, на глазах у которой умерла её причина жить. Бывшую королеву, всего лишь за один день превратившуюся из гордой и заносчивой красавицы в поникшую, убитую горем старуху, без особых церемоний толкнули в строй заключённых, приговорённых к двадцати пяти годам лагерей, после чего всю эту толпу под конвоем угнали на восток, к морю. Путь их лежал к Сумеречному Долу – с очередным сухогрузом их оттуда отправят в СССР, отбывать приговор. Заключённых, получивших пятнадцать лет, строем погнали к руинам Близнецов – расширять насыпь, по которой через болота Ридов проходил Королевский тракт. Прежней ширины проезжей дороги, соединявшей Винтерфелл с остальными столицами Вестероса, явно не хватало для строительства запроектированных там двухпутной железнодорожной магистрали и четырёхрядного автобана.       Поскольку Тайвин Ланнистер сделал свой выбор, то на костре сожгли его труп, облачённый в позолоченные доспехи и с красным щитом, на котором красовался золотой лев. Такой же щит прилюдно расколотили на мелкие куски – отныне в народных республиках Вестероса геральдический лев означал мелочную мстительность, бессердечие и бессмысленную жестокость. Костёр поджигал Оберин Мартелл, и дорниец чувствовал полное моральное удовлетворение – наконец-то кровная месть свершена, Элия отомщена, а дом её убийц разрушен до основания и больше никогда не поднимется. Теперь, когда душа освободилась от груза горя и клятв, давивших на неё последние семнадцать лет, когда наконец-то кончилась война, можно было переходить к строительству новой жизни – жизни, где такие чудовища, какими были последние львы, никогда не смогут появиться и добраться до власти… *** Простор, Ясноводный замок, 21 дня 7 луны 298 года (21 июля 1942 года)       Старый Алестер Флорент, глава дома Лисицы, в который уже раз размышляя над недавними событиями, благодарил судьбу за благосклонность. Спокойная и размеренная жизнь предыдущих лет и десятилетий разрушилась и перевернулась с ног на голову всего за несколько лун.       Всё началось со дня свержения короля Роберта, и, соответственно, возведения на трон Джоффри Самозванца, который, как всем и каждому объявили по дальней связи советские гарнизоны, был третьего дня торжественно повешен в Харренхолле при большом скоплении народа. Самозваного короля не признали и в половине домов Простора, однако это привело к междоусобице – Рэндилл Тарли, как оказалось, за спиной покойного Мейса Тирелла вёл переговоры с Ланнистерами, и именно он, собственно, и убил собственного сюзерена, которому в своё время присягал.       Упомянутого Рэндилла Тарли лорд Флорент не любил ввиду того, что этот самый Тарли был одержим рыцарскими идеями настолько, что отправил на Стену собственного сына только лишь за то, что Сэмвелл предпочитал мечу книги. А ещё этот самый Сэмвелл приходился лорду Флоренту родным внуком – его мать, леди Мелесса, была родной дочерью старого Алестера. И от методик воспитания родных детей, практикуемых Рэндиллом Тарли, Старый Лис натурально приходил в ужас, ибо даже не подозревал, что зять может быть таким бесчувственным чудовищем. Где уж тут ещё найти место для любви и уважения...       Эта ненависть и спасла дом Флорентов от участи, постигшей Тарли и всех тех, кто встал на его сторону – как оказалось, стоило этому зарвавшемуся горе-рыцарю замахнуться на Дорн, как пришли в движение те, кто стоял за спиной у Мартеллов, и сотни железных черепах в невозможно короткие сроки прошли от Башни Радости и до самого Ланниспорта, разрезав Простор пополам. Рэндилл Тарли со всеми своими присными попал в плен и точно так же, как и многие некогда сиятельные лорды, третьего дня составил компанию фальшивому королю на виселице. По новому закону, как приговорил Великий Совет, все владения мятежников и сторонников самозванца отчуждались в казну вновь образованных государств, однако овдовевшая леди Мелесса призналась в своём категорическом неприятии идей покойного мужа, призналась за себя и дочерей – и их никто не тронул. Земель и вассалов у Рогова Холма, конечно же, не стало, а вот замок остался, как и замковая казна – на приданое дочерям и на жизнь самой Мелессе.       Собственно говоря, и сам лорд Алестер с радостью собирался помочь дочери и внучкам, тем более что Мелесса уже писала отцу о том, что желает вернуться к старому родовому имени Флорентов, сетуя лишь на то, что старший сын Сэмвелл пропал без вести, когда всё это началось. Но Сэмвелл вдруг неожиданно написал матери и деду сам, причём написал не откуда-нибудь, а из Москвы, куда, как оказалось, его определили нынешние хозяева положения в Вестеросе. Пока Сэм добирался до Речных Земель, Ночной Дозор сложил свои клятвы за бесполезностью своего существования и передал дежурство на Стене одной из советских армий. А Сэма вал наступления застал в трактире неподалёку от Рубинового брода. В Москве Сэм прижился и готовился к поступлению в университет, желая сделаться учёным мужем, причём, в отличие от прилюдно разоблачённых шарлатанов из Цитадели, там, в Союзе Советов, порядки намного мягче и не требуют от учёных безбрачия и отречения.       А тут ещё племянница Селиса, та, что замужем за Станнисом Баратеоном, нынешним правителем Штормовых Земель, прислала весточку, и тоже не из Штормового Предела, а из Союза Советов, из небольшого городка под названием Ялта на берегу моря. Там, как оказалось, её дочь Ширен поправляется после операции, ибо советские врачи нашли способ исцелить её от следов серой хвори. Сама же Селиса ожидает скорого прибавления в семействе, ибо, в отличие от безграмотных коновалов, именовавших себя целителями, советские врачи по женской части нашли, что супруга главы Штормовых Земель ещё может выносить и родить, так что в начале следующего года ожидали прихода на свет ещё одного дитя рода Баратеонов.       Сказать, что лорд Алестер был рад таким вестям от дочери, племянницы и внука, значило не сказать ничего. Всё-таки не зря символом Флорентов считается лисица – её хитрость в очередной раз спасла весь лисий род от поругания и бесчестия. Не реши он отсидеться в стороне – висел бы сейчас там же, в Харренхолле, по соседству с нечестивцем-зятем. Те, кто свернул со своего места Железный Трон, оставил от Утёса Кастерли дымящуюся дыру в земле и свершил суд, отправив на смерть и на вечную каторгу сотни благородных лордов и рыцарей, были намерены не просто нарушить вековечный обычай, но разрушить его совершенно, разбить вдребезги, чтобы никто и никогда не смог восстановить прежние порядки. Да это уже и видно – в Ясноводном сейчас имеет власть не столько лорд Алестер, сколько советский генерал Кухарев, командир стоящего рядом гарнизона. Причём никто ничего уже не сделает – даже в прежние спокойные времена Флоренты собирали всего-то две тысячи копий и мечей, из-за чего совершенно терялись на фоне Тиреллов, Хайтауэров, Тарли или Окхартов. Но теперь от войска Тиреллов осталась в лучшем случае половина, а другие большие дома исчезли вовсе, так что Лисицы выходили на первые роли, вместе с теми, кому главенствующее положение при старой власти светило бы разве что в самых призрачных мечтах. Как уж тут не быть благодарным советским союзникам? И пускай, пускай Простор начнёт вслед за Севером или Дорном обновляться, стряхивая с себя наследие прежних порядков – сам лорд Алестер уже пожил на свете немало, ему в любом случае скоро уходить, а молодёжь новшества горячо приветствует. Но что бы там ни было – Старый Лис обязан советским союзникам уже тем, что они спасли жизнь многочисленного потомства Флорентов, уже ради одного этого стоит относиться к ним с уважением. *** Полуночный Край, Винтерфелл, 23 дня 7 луны 298 года (23 июля 1942 года)       Возвращение Эддарда Старка домой обставили как триумф победителя. Глава Севера ушёл на войну и вернулся с победой, отстоял честь Севера и память Королей Зимы как на поле боя, так и в словесных баталиях Великого Совета. Север вышел из Войны Четырёх Королей с большой прибылью, аннексировав Речные Земли и Долину и получив в награду кусок бывших Закатных Земель. Более того – союз Севера со Страной Советов был дополнительно укреплён, к обоюдной выгоде. Удалось заключить торговые договора и с Простором, и с Дорном – теперь, после падения Железного Трона и состоявшегося, пусть и с опозданием на шестнадцать лет, Великого Совета, четырём союзным республикам нечего было делить между собой. Сейчас, когда закончилась война, в Вестеросе развернётся дорожное строительство, и стальные магистрали свяжут между собой столицы и крупнейшие города континента. Кое-что уже сделано – в Дорне от Солнечного Копья до Дощатого городка уже бегают поезда, а дальше, до Божьей Милости, линию уже вовсю тянут. Да и здесь, на Севере, дорога от Белой Гавани к Винтерфеллу уже достроена на треть, и рабочим поездом уже скоро можно будет проехать до того места, где встанет большой мост через Белый Нож.       Древняя столица Королей Зимы за этот год сильно разрослась. Появились новые каменные дома, построенные по советским проектам, новые широкие улицы, и уже строили первую городскую электростанцию, должную давать свет не только советскому гарнизону, но и жителям столицы Полуночного Края. Впервые за все годы со времён ещё Брандона Строителя и предков его был составлен генеральный план развития города. Когда стопку бумаг и большой лист карты принесли на утверждение, Эддард с удивлением заметил на плане места будущих заводов, электростанций, железнодорожного, автобусного и речного вокзалов, а также сети трамвайных линий, связывающих весь город. Аэропорт международного класса, имеющий бетонную полосу и способный принимать любые самолёты вплоть до самых больших четырёхмоторных транспортов и бомбардировщиков, уже открылся и работал, поначалу под управлением авиационных частей СГВ, но и гражданский рейс советского «Аэрофлота» из Москвы с промежуточной посадкой в Пентосе ожидали со дня на день.       Более того – советские рудознатцы, или как они именуются там, геологоразведчики, уже обшаривают окрестности Полуночных Гор, Одиноких и Бараньих Холмов, а также других примечательных мест, и оттуда уже прилетели восторженные отчёты. Как оказалось, Полуночные Горы крайне богаты рудами металлов, а близ Последнего Очага нашли что-то такое, отчего, по словам старшего рудознатца, «Спецкомитет будет плясать от счастья». Про то, что есть такое Спецкомитет, Эддард знал – это они делают сейчас управу на Иных, и это они зажгли над Асшаем новое солнце. Но если это поможет им в работе, то тогда Север должен сделать всё, что в его силах, чтобы помочь покончить с Королём Ночи, Великим Иным, да чем угодно, что бы там за Стеной ни водилось, чтобы ничто и никогда больше не приходило оттуда со смертью.       Изо всей семьи Старков дома оставалась только Кейтилин с малышом Риконом, которому ввиду малого возраста ещё было рано выезжать на лето в Советский Союз. Да и сама Кэт всё чаще наведывалась в советский окружной госпиталь, ибо беременность, да ещё двойней, протекала довольно тяжело, а ведь уже через пару месяцев новые дети рода Старк придут в этот мир…       Раньше конец войны приносил пору свадеб – все, кто возвращался, играл свадьбы со своими невестами, не делая различий, благородного кто происхождения – или же нет, на Севере на этот критичный для южан аспект всегда смотрели сквозь пальцы. В самой семье Старков пока что устроилась судьба только у Робба и Брана. Но Санса, по словам Кэт, заглядывалась на какого-то советского лейтенанта, а у Арьи есть в школе закадычный дружок – авось к чему-то приведёт? Рыцарство уходит в прошлое – на смену титулованной знати приходят военные и рабочие-передовики, и благородство теперь станет определяться не происхождением, не длиной родословной, но поступками и деяниями самого человека. Как уже было когда-то. Может, это и к лучшему… *** СССР, Одесса, 27 июля 1942 года       Весь город гулял – молодёжь в солдатской и матросской форме возвращалась из армии. Первый лайнер прибыл из-за моря позавчера, и во всех районных загсах моментально выстроились очереди, словно за холодным пивом в разгар сезона.       Молодёжь гуляла на свиданиях и свадьбах, родители утирали слёзы, а соседи уже тайком спорили, куда пойдут отслужившие – заводы, порт, пароходство, железная дорога, трамвайные парки и метрострой отчаянно нуждались в рабочих руках. Многие ведь от станков ещё в тридцать девятом уходили по мобилизации. В прошлом году часть призывников вернулась, но многие оставались служить дальше. Сейчас весь довоенный призыв отправили по домам окончательно.       Вернулись домой и Лев Зиновьевич, сын Зиновия Исааковича, и Яков Аронович, сын Софы Абрамовны, вернулись – и сразу же пошли к невестам, кольца вручать да в загс тянуть. А поскольку невеста Якова приходилась племянницей Зиновию Исааковичу, то свадьбу решили сыграть двойную.       Свадьба действительно выдалась шумная – Зиновий Исаакович и Софа Абрамовна расстарались ради детей так, чтобы вся Одесса гуляла. Под такое дело с Привоза притащили большой мешок со свежей рыбой – и кефали-лобана, и бычков, и судачков, и щуки, и леща, и Бог весть чего ещё. Софа Абрамовна не успевала готовить фаршированную рыбу-фиш, Зиновий Исаакович на пару с Ароном Семёновичем, взяв третьим соседа Аристарха Никодимовича, обили пороги всех ближайших винно-водочных магазинов, а Лёва с Яшей и его братом Наумом втроём сгоняли на трамвае аж до Люстдорфа и притащили оттуда охапки свежих цветов на украшение двора.       В загсе аж прослезились, соединяя по очереди две семейных пары сразу. А потом молодые вернулись в свой двор и продолжили гуляние, во время которого Софа Абрамовна рассказала Зиновию Исааковичу свежие новости с Привоза:       - Зямочка, Ви же знаете Симу с соседнего ряда? Так вот, сама я того не видела, но слишала, как к ней с неделю тому назад приставал какой-то бородатый фраер, всё випрашивал у неё какой-то хари и какого-то поца вместо щтоб купить свежего бичка или даже лобана. Как Вам это нравится?       - Уже таки поца – и у мадам? Оригинально, ён ещё б антона[24] у неё попросил…       - Или, Зямочка. Токи у него ничего не вишло. Сима бикицер[25] смекнула, щто этот шлимазл[26] сильно хочет её полечить[27] от честного заработка, ну и напихала ему полный рот[28], а как ён не понял и стал нарываться на комплименты[29], так она своего Моню позвала.       - Моню? Уже начинаю беспокоиться, щто тот шлимазл таки поимел себе гембеля[30] на голову.       - Уже поимел, Моня его до мора отнёс и у в воду посадил. Да ещё портрет пару раз поправил[31] на память.       - Да… - вздохнул Зиновий Исаакович. – Моня таки горазд портреты ремонтировать. Щто тот Сэмэн, кого я, помню, в молодости знавал как страх и ужас у всей Молдаванки, так вот, бил бы тот Сёма сейчас жив, они б с Моней поладили.       - Даже так? Ох, Зямочка, не видержало бы сердце у Симы тогда.       - У Симы? Эта мадамочка, пожалуй, ещё нас с Вами переживёт, щтоб все такое здоровье имели, как она.       - Ви так думаете?       - Или!       Гости на свадьбе долго обсуждали и деятелей из бывших королевств Вестероса, на пути которых к славе и процветанию встала Советская Армия. И пришли к выводу, что Тайвин Ланнистер был больной на всю голову, если решил ради собственного величия поднять хвост на Советский Союз. И звания «обер-поц» он за это заслужил как никто. *** Штормовое государство, Штормовой Предел, 28 дня 7 луны 298 года (28 июля 1942 года)       Станниса Баратеона тоже встречали с победой. Вновь образованное Штормовое государство по итогам Войны Четырёх Королей приросло всем тем, что осталось от Коронных Земель вместе с бывшей столицей, на развалинах которой ещё продолжались раскопки. Но сюда же отошли и острова в заливе Черноводной, в частности, Драконий Камень. Правда, в уплату за эти земли пришлось уступить Дорну все Дорнийские Марки.       К роду Баратеонов война оказалась безжалостна – из троих сыновей лорда Стеффона в живых остался только Станнис. Старший, Роберт, успел посидеть на Железном Троне, но не разглядел заговора у себя под носом и был свергнут и убит своими же царедворцами. Младший, Ренли, после гибели старшего брата объявил себя королём, но не был признан почти никем и погиб в попытке штурмовать превращённую в львиное логово столицу. Да и Станнис, что уж тут оправдываться, вернул себе Штормовые Земли исключительно благодаря чистой случайности – тому, что «руски» решили ему помочь. В благодарность за лечение жены и дочери он был бы согласен и на большее…       В замок Станнис вернулся один – Селиса и Ширен пока не могли выехать из Советского Союза. Ширен ещё проходила лечение, а Селисе по её слабому здоровью и нынешнему состоянию врачи строго-настрого запретили куда-либо уезжать, пока не родит ребёнка. А это произойдёт уже в следующем году.       Так что ситуация с порядком наследования в доме Баратеонов пока что оставалась нерешённой. Из законных сыновей Роберта остался только Томмен, но он отрёкся от Железного Трона и теперь живёт на Севере. Правда, покойный брат наплодил кучу бастардов, и пускай их теперь уравняли в правах с законными детьми, но сам Роберт успел признать лишь одного – Эдрика Шторма, по матери Флорента. В очереди на Железный Трон он стоял после Томмена, но Трона больше не было, и само единое государство отныне оказалось разделено на четыре самостоятельных, хоть и связанных между собой множеством договоров о сотрудничестве. Хотя, поразмыслив здраво, Станнис бы с этим и согласился. Слишком уж различаются между собой Север и Штормовые Земли, Дорн и Простор, а Железный Трон, на котором только и держалось в Семи Королевствах хоть какое-то подобие единства, за последнее время навлёк на себя слишком много скверны. Так что Эдрику, раз уж на то пошло, быть в очереди наследников Штормовых Земель вторым после того дитя Баратеонов, что придёт в этот мир в начале следующего года… *** СССР, Москва, 1 августа 1942 года       Первого августа в Москве на ВДНХ открылась выставка, посвящённая Семи Королевствам и их падению. Под экспозицию был отведён целый павильон, и посетители выставки изумлённо обозревали древние мечи, щиты, доспехи и короны, драконьи черепа исполинских размеров, но самое главное – Железный Трон, поставленный в центре экспозиции на самое видное место и ограждённый цепями, чтобы не поранился кто-нибудь слишком любопытный.       Сюда же уже успели привезти и вывесить фотокопии кое-каких материалов судебных дел недавнего процесса – того, что компетентные органы сочли подходящим для показа широкому кругу зрителей. Так что и фотографии, и портреты, и кое-какие официальные бумаги развешали на видных местах, и зритель узнавал о жуткой изнанке сиятельного средневековья. Во всяком случае, о преступлениях последнего короля из дома драконов, последнего главы дома львов и самозваных научных светил уже и так было известно каждому, пускай и из газет – теперь же каждый желающий сможет посмотреть воочию и убедиться. Непонятные места растолковывали опытные сотрудники НКГБ, присутствовавшие на выставке под видом экскурсоводов.       Посмотреть на диво дивное и чудо чудное приходили как коренные москвичи, так и гости города, и в том числе – уроженцы Вестероса, здесь и сейчас пребывающие на обучении или отдыхе в советской столице. Были здесь Уиллас и Маргери Тиреллы, и будущий правитель Простора, которому уже почти не мешала ходить вылеченная нога, рассказывал как сестре, так и всем желающим, что же именно здесь экспонируется. Побывали здесь все четыре Песчаных Змейки, все с женихами и мужьями, а потом и Арианна с матерью и мужем, и бывшая наследная принцесса Дорна в подробностях рассказала своему супругу, как обстояли дела на её родине, пока не вынесло из иного мира Советский Союз. Сергей слушал это – и лишь крепче обнимал свою любимую жену, а она искренне наслаждалась каждым их мгновением вместе.       Джона Сноу тоже сводили на экскурсию на ВДНХ в составе колонны курсантов нового набора. Снова окунувшись в ту обстановку, среди которой он рос до осени прошлого года, бывший Бастард Винтерфелла и будущий офицер Советской Армии только ещё больше убедился в правильности сделанного им год назад выбора. Здесь, как он уже успел убедиться, действительно никто не делает различия в происхождении – лишь бы учился как следует да служил достойно. Что же до происхождения – так маршал Будённый происходил из крестьянской бедноты донской станицы, генерал Василевский был сыном сельского священника, а маршал Ворошилов в молодости работал слесарем на луганском заводе, и такие примеры были отнюдь не единичны. Так что перед курсантом Сноу лежала широкая дорога, и теперь лишь от него самого зависело, куда именно она его приведёт. В первый же день выставку посетило несколько десятков тысяч человек – станция метро «ВДНХ», в те годы конечная совсем недавно построенного Рижского радиуса, еле справлялась с потоком пассажиров, пожелавших увидеть то, с чем Советский Союз воевал с момента попадания в этот мир. И они не остались разочарованными… *** Где-то среди островов Ступеней, 7 августа 1942 года       Сторожевик «Ураган» медленно проползал мимо небольших островков, где ввиду малых глубин только и могли пройти такие небольшие кораблики третьего и четвёртого рангов.       Район Ступеней оставался последним местом, где ещё можно было встретить пиратов и их корабли – во всех остальных краях любителей незаконного грабежа давно уже перетопили эсминцы и крейсера. Да и здесь шаланды морских разбойников встречались всё реже и реже – артиллерия сторожевиков, катеров и эсминцев делала своё дело.       Острова прочёсывали методично, высаживались, обшаривали всё и вся, пиратов уничтожали подчистую, а всё, что находилось награбленного – грузили на корабли и сдавали по команде. Где-то улов поражал воображение, а где-то и оставлял желать лучшего.       «Урагану» доставались в основном маленькие островки, на которых ничего, кроме яиц местных черепах, обнаружить не удавалось. Очередной островок обещал быть таким же, но обломки чего-то деревянного и, судя по всему, некогда плававшего, намекнули экипажу сторожевика на иное.       На острове, как и на многих других, имелась в наличии пещера, в которой матросская команда, высланная на поиски, обнаружила весьма измождённого человека, более напоминающего по виду ходячий скелет, в котором еле-еле теплилась жизнь. Этот скелет обнимал тонкими руками деревянный ларец, приговаривая: «Моя прелес-с-с-с-с-сть! Моя прелес-с-с-с-с-сть!»       Увидев чужих, обитатель безымянного островка кинулся на них, размахивая руками с явным намерением напасть, и не пугаясь даже вскинутых матросами пистолетов-пулемётов. Неожиданно буйный дохляк подскочил слишком близко, но треск автоматной очереди – и он уже испуганно пятится назад, пытаясь не выпускать из виду валявшийся на земле ларец. Однако своих намерений он не оставил, и бросался на матросов, пытаясь достать их – и в конечном итоге нарвался на пулю. Последним, что он смог сказать, было лишь: «Моя прелес-с-с-с-сть…»       Когда странный тип окончательно затих, матросы осмотрели труп – когда-то это был молодой человек с белыми волосами, но измождённый до крайней стадии истощения. Питался он, судя по горам рыбьих костей в углу пещеры, едино лишь сырой рыбой, которую и вылавливал голыми руками.       Ларец, представлявший собой нечто, очень оберегаемое покойным, вскрыли на берегу, поддев ломом крышку, и увидели там три мастерски вырезанных из камня яйца, прорисованных настолько качественно, что виднелась каждая чешуйка. Произведения местного Фаберже, так и оставив в ларце, погрузили на сторожевик и отвалили. Когда придут на базу, передадут кому следует – авось это поможет открыть ещё хоть одну тайну местной истории? *** Полуночный Край, Стена, 11 дня 8 луны 298 года (11 августа 1942 года)       Патрулирующий штурмовик заметил большую толпу людей, движущуюся по направлению к Стене, вскоре после обеда. Сделал круг, и ещё круг, и ещё. По мере того, как лётчик охватывал взглядом неожиданных нарушителей, стало понятно, что это всё-таки живые – мертвецы не имеют повозок и саней. Да и видны были женщины, прижимающие к груди замотанных в шкуры детей – так стали бы делать только живые.       Тем временем толпа вышла на открытую местность – на километр к северу от Стены все деревья были повалены, чтобы помешать неживой орде пройти дальше, и лишь две тропы оставались на всякий случай. Вот и пригодились, похоже…       Тот одичалый, что бежал впереди всех, вдруг остановился и громко прокричал:       - Руски! Вы слышите меня, руски? Я Сигорн из Теннов, Магнар Теннии, и я говорю, что хлад идёт! Наши земли разорены ходоками, мой отец убит, и я привёл сюда всех своих людей, кто смог добежать до Стены! Прошу о пропуске моих людей, и обещаю, что мы не причиним вам зла!       Ночного Дозора больше не было на Стене – лишь наблюдательные посты Третьей армии оставались там, но Сигорна заметили, и ему открыли проход через Стену, закрыв, когда прошёл последний из живых. Однако всех, кто проходил, тут же брали под стражу до получения разъяснений, что же делать со столь многочисленной – всё-таки под тысячу одних только взрослых бородатых мужиков, не считая жён и детей – толпой вольного народа.       Особистам, привлёкшим к работе северных товарищей, понимающих наречие Первых Людей, Сигорн из Теннов разъяснил в подробностях, как и что там произошло, что именно послужило причиной отказа его племени последовать примеру Манса Налётчика, и как и почему решился бежать на юг теперь уже он сам. Ходоков Сигорн тоже имел сомнительное удовольствие наблюдать, хоть и издалека, а вот живых мертвецов по пути почти не попадалось – хвала за то Мансу, что поверил и успел убраться из-за Стены вовремя, иначе по меньшей мере треть, если не половина, вольного народа сейчас бы бродила по Зачарованному Лесу в облике нежити.       Сигорна и его людей сопроводили к Восточному Дозору-у-Моря – единственное место, где можно было сесть на корабли, оставалось лишь там. А офицеры Третьей армии принялись думать, как доработать полосу препятствий, чтобы затруднить ходокам, нечисти, что бы там ни водилось, подход к Стене. Сапёрам предстояла трудная задача – укрепить уже созданные засеки, заминировав их и подходы к ним, прорыть канавы для огненных ловушек. Если ходячие мертвецы действительно очень хорошо горят, то это хоть немного замедлит их путь к Стене. *** СССР, Ленинград, 16 августа 1942 года       Большая кораблестроительная программа близилась к завершению – в строй вступили последние заложенные по ней линкоры, «Бородино» и «Память Азова». После поднятия флага они перейдут в Гельсингфорс и пополнят списочный состав Балтийского флота, завершив формирование Третьей линейной бригады. Впрочем, насчёт нахождения новейших линкоров на Балтике и в Студёном море в Главном морском штабе имелись серьёзные сомнения. Здесь просто не с кем больше было воевать. Ловля пиратов и их утопление в Узком море давно завершились полным прекращением незаконного судоходства – теперь море бороздили лишь советские грузовые суда да полуночная каботажная мелочь. Основная тяжесть переносилась на Чёрное и Летнее моря, в связи с окончанием войны и необходимостью осваивать новые оперативные районы. Союзники, особенно дорнийцы, много говорили о Летних островах и чернокожих племенах, оные населяющих. Дальше оттуда на юго-восток находились остров Наат, острова Василиска и континент под названием Соториос, на котором никто и никогда не мог всерьёз закрепиться своими базами и факториями – слишком враждебной была та природа для человека. Да и район прямо на юг от Кварта тоже не следовало оставлять без внимания – хоть там уже и побывали корабли Тихоокеанского флота, разоряя и уничтожая всё на своём пути, но за год, что прошёл с того времени, пираты могли и осмелеть, стало быть, процедуру требовалось повторить ещё раз.       Так что на очередной коллегии Главморштаба этот вопрос собирались решить в пользу передислокации части сил Балтийского флота на Чёрное море. Оперативный район Студёного и Узкого морей остаётся за Северным флотом, вымпелов в котором вполне достаточно для несения боевого дежурства. А там вступит в строй и то, что сейчас заложено…       Два корпуса недостроенных линейных кораблей «Бисмарк» и «Тирпиц», застрявших с прошлой весны у стенки Балтийского завода, решили перестраивать как корабли-арсеналы-носители самолётов-снарядов. Об угрозе из-за Стены адмиралы не забывали, но достать то, что собиралось напасть оттуда на мир живых, флот пока мог только так – расстояние от берега до Земель Вечной Зимы значительно превышало предельную дальнобойность даже главного калибра линкоров. Зато самолёты-снаряды, с их дальностью полёта в несколько сотен километров, могли причинить нежити и стоявшим за ней ходокам большой урон.       Не стоило забывать и об авианосцах, самолёты с которых тоже могли залетать вглубь вражеской территории и обрушивать на неё бомбы и контейнеры с горючей жидкостью. Сейчас в составе Балтийского и Северного флотов, вместе взятых, имелось в наличии шесть авианосцев, и ещё два должны были в течение следующего года поднять флаг. А дальше придётся закладывать и строить уже совсем другие корабли – на суше уже встал на вооружение первый реактивный истребитель, недолго осталось и до полёта первого реактивного и на море, конструкторские бюро Григоровича и Прокофьева-Северского уже корпят над чертежами. Для такого самолёта уже нужны будут полётные палубы увеличенной длины, топливохранилища больших размеров, и новый проект будущего авианосца грозил перемахнуть за восемьдесят тысяч тонн водоизмещения, опередив любой из стоящих в строю линкоров и вплотную приблизившись к пассажирскому лайнеру «Победа», в девичестве «Куин Элизабет».       Но для начала, пока этим гигантам ещё только предстоит воплотиться в металле, сойти на воду и поднять с палуб самолёты, Советскому Союзу предстоит решить задачу, ради которой страну, скорее всего, и перебросило именно сюда – предстоит истребить и изничтожить немёртвое войско, угрожающее миру живых. И если Военно-морской флот СССР сможет сыграть в этой победе хоть какую-то значимую роль, это будет славное завершение флагманской карьеры адмирала Галлера… *** Полуночный Край, Винтерфелл, 19 дня 8 луны 298 года (19 августа 1942 года)       Известия со Стены Эддарда Старка не порадовали. Тут порадуешься, когда из-за Стены убежали последние одичалые, потеряв по дороге больше половины своего племени. Очевидно, Иные, утратив большую часть своей кормовой базы, решили выместить своё недовольство на последних оставшихся живых к северу от Стены. А это означает, что зима с двести девяносто восьмого на двести девяносто девятый, или, как по-новому, с тысяча девятьсот сорок второго на тысяча девятьсот сорок третий год может быть весьма суровой – хотя все и любые предсказания, расчёты и замыслы уже полетели Иным под хвост, и все вычисления Лювина ещё в прошлом году оказались ошибочны. И ещё это означает, что он, Эддард, оказался совершенно прав, не распустив по домам весь призыв северной армии после окончания войны – сейчас каждый штык, каждый ствол может пригодиться в войне.       Товарищ Рокоссовский, маршал и орденоносец за достигнутую победу над Самозванцем-На-Железном-Троне, опасения главы Севера полностью разделял. Во всяком случае, решение об эвакуации всех женщин и детей из гарнизонов всех пяти армий Северной группы войск уже почти принято – но этого недостаточно. Нужно по возможности отправить за море всех детей всех северных владений, а тех, кто уже там – не возвращать до того момента, когда с уверенностью можно будет сказать, что угроза миновала. А это произойдёт не ранее, чем обратится в прах последний из Иных, чем бы он там ни был.       До Эссоса, точнее, до того, чем та земля стала после появления там Советского Союза, Король Ночи доберётся ещё не скоро – сперва он должен покончить с Вестеросом. И нужно кинуть клич по всем соседям – если выяснится, что Иные на самом деле подходят к Стене, нужно звать сюда и дорнийцев, пусть и мало будет здесь толку от воинов, привыкших воевать в своей пустыне, и ополчение Штормовых Земель, и даже Простора. Вот только в Просторе после раскола и мятежа Тарли почти не осталось воинов, да и в Штормовых Землях после самоубийственной попытки Ренли Баратеона штурмовать Красный Замок их не больше. Станнис на Великом Совете с горечью отмечал, что остался лишь один из четверых, и то главным образом за счёт команд кораблей, уведённых Станнисом в Белую Гавань. Бывшие моряки переучиваются там на морских пехотинцев, но о каком-то результате можно будет говорить только через полгода-год. Так что какую-то силу из государств Вестероса сейчас представляют собой только Север и Дорн. Ну и советские войска, разумеется, лишь одна их армия больше всего того, что собрали по призыву со всех северных земель, а в Северной группе войск таких армий пять, и в остальных трёх по три. Сила, внушающая уважение…       В отличие от прошлой Долгой Ночи, в этот раз людям придётся полагаться только на себя. Детей Леса больше нет, и магия их развеялась – сердце-древо богорощи Винтерфелла засохло, и листья его облетели, как и во всех остальных священных местах по всему Северу. А это означает также, что и Старые Боги вряд ли придут на помощь – они больше не видят, что и как происходит на Севере. Мало надежды и на красного бога, в которого веруют на юге – хоть его жрецы и считают божественным проявлением огонь, а в борьбе с Иными это одно из нужных слагаемых победы. О помощи от Семерых даже задумываться смешно – эти андальские божки за много лет не помогли никому, но их именем совсем недавно собирались утопить в крови весь Вестерос. Впрочем, есть ещё Иешуа из Назарета, учение коего почитают за морем, но одно чудо он уже совершил – перенёс сюда Страну Советов – поэтому второго можно не ждать, своё право жить в этом мире люди должны отвоевать сами. Хорошо, там, в Москве, о грядущей роду людскому опасности предупреждены и меры примут, ведь, похоже, Зима близко… *** СССР, Москва, 20 августа 1942 года       Разумеется, в Москве о грядущей опасности уже были в курсе – товарищ Рокоссовский доложил, как только авиаразведка привезла уточнённые показания, а через линию застав Третьей армии на Стене прошли пропущенные в карантинный сектор одичалые, с которых следователи тут же взяли показания о том, что же именно сорвало их с обжитых мест.       Товарищ Сталин прочитал доклад командующего Северной группы войск и погрузился в размышления – похоже, радовались всё-таки рано, и война ещё продолжается. Если ходоки действительно собираются к Стене, это означает, что впереди тяжёлая зима, преодолеть которую удастся лишь стараниями учёных-ядерщиков, как ни странно.       В нашу пользу – собран первый урожай на целине, в элеваторы уже засыпан не один миллион тонн зерна. В этот раз хлеба хватит всем, и призрак голода отступил, хотя и на традиционных посевных площадях невероятно жарко, уровень воды в Днепре, Дону и Волге понизился значительно, однако план преобразования природы работает, и указ о категорическом воспрещении рубки леса вблизи от водоёмов – тоже. Сейчас вблизи рек нужно, наоборот, сажать леса и сады, сажать тысячами и десятками тысяч новых стволов, чтобы удерживали воду и не давали ей уходить вглубь. А заодно запретить промышленности забирать воду из рек и артезианских скважин – пускай все те, кто в Киеве и южнее, пользуются опреснённой морской водой, если им так нужно.       Интересную идею предложили мурманские новаторы. Всем известно, что к северу от наших территориальных вод – большие ледяные поля, так вот, мурманчане додумались добывать этот самый лёд, растапливать его и заливать воду в переоборудованный в опытном порядке танкер. Добытая таким образом вода перегружается в цистерны и уезжает на юг. Другая бригада придумала и вовсе привозить не воду, а лёд, и для этого нужен не танкер, а рефрижератор, и вагоны-ледники на станции приёма. Кто-то скажет – глупо, но воду таким образом действительно можно добывать и возить. Нам тут не до жиру – сберечь бы поля и посевы на них. Хотя идея стоящая, и в опытном порядке можно попробовать устроить соревнование, кто из этих двух команд энтузиастов за единицу времени доставит больше воды.       Радуют товарищи учёные-разработчики ракет и специальных боеприпасов. Товарищ Королёв утверждает, что изделие Р-3 уже попадёт в круг диаметром полтора километра, а товарищ Зельдович отрапортовал об успешных испытаниях боеприпаса в пятьдесят килотонн. Массогабаритный макет заряда уже пробовали ставить на ракету и стрелять ею – запуск прошёл штатно, происшествий не имеют. Отстреляли уже десять пусков – товарищи атомщики чётко понимают важность поставленной перед ними задачи, и работают с максимальным напряжением сил. Сделали и изделие КР-3, уже с радиокомандным управлением по осциллографу. Пробные пуски показали, что круг вероятного отклонения составляет шестьсот-восемьсот метров, и есть возможность снаряжения специальной боевой частью. Этим можно бить куда точнее – а пока доводят КР-3, самолёт-снаряд КР-2 уже можно передавать на опытную эксплуатацию в войска, как раз в Третью армию СГВ, им сейчас нужнее всего.       В планах – достижение планки в сто килотонн, ещё товарищ Бор выдвинул теорию о возможности превращения ядерного заряда в термоядерный, сопрягая взрыв с реакцией водородного синтеза. Но эту теорию ещё нужно, во-первых, как следует обосновать и закрепить, а во-вторых, подтвердить на практике, а это дело не одного месяца и даже не двух.       Но уже есть возможность перебросить поближе к будущему театру военных действий стратегическую авиацию – построен и работает бетонный аэродром близ столицы северных союзников, и его полоса вполне может принимать и отправлять любой бомбардировщик имеющихся сейчас на вооружении серий и типов. Так что тяжёлые полки Дальней авиации, летающие на переоборудованных Си-36СН, самолётах-носителях, уже можно перебрасывать туда. А когда достроят спецхранилище для изделий РДС, то завозить туда и сами изделия. Сейчас это – наш самый сильный козырь, который в теории сможет побить любую силу нежити.       Вблизи же от Стены нужно сооружать полноценную линию обороны. Засеки, минные поля, огненные ямы, гаубичные позиции, батареи реактивных миномётов – это уже вовсю оборудуют, и это задержит мертвецов на какое-то время. Нужно передать в боекомплекты гаубиц снаряды с начинкой из обсидианового крошева – такими осколками можно будет свалить сразу нескольких мертвецов. А ещё – по мере поступления на вооружение самолётов-снарядов КР-2 и КР-3 организовывать там ракетные батареи, с зарядом в зависимости от потребностей – зажигательным, осколочным или специальным. Воздушная разведка сообщала о наличии моста прямо возле Стены, и дорога по этому мосту проходит близ старого замка Западный Дозор-у-Моста, обходя Стену с запада. Эту дорогу сохранять нельзя ни в коем случае – двигаясь по ней, мёртвое войско прорвётся вглубь земель живых, стало быть, северный подход к мосту требуется сделать непроходимым, а сам мост подготовить к взрыву.       В способностях солдат и офицеров сделать всё и даже сверх того товарищ Сталин не сомневался. Вопрос был лишь в одном – насколько хватит времени. Сколько месяцев, недель, дней отпущено Советскому Союзу и его союзникам до того, как в видимости со Стены покажется орда мертвецов? _______________________________ [24] Слово «поц» в идише является аналогом не совсем приличного слова из трёх букв в русском. Мужское имя «Антон» имеет в Одессе то же самое значение, по каковой причине пишется с маленькой буквы и по прямому общеупотребительному назначению почти не используется. [25] Быстро (жарг.) [26] Человек, привлекающий неудачу, больной на всю голову (жарг.) [27] В Одессе слово «лечить» является синонимом слова «обмануть», часто такое лечение влечёт за собой утрату «пациентом» крупной суммы денег или чего-то не менее ценного. [28] Напихать полный рот – оскорбить собеседника словесно, обложив таким количеством слов и выражений разной степени приличия, чтобы не оставить пространства и места для ответной реплики (жарг.) [29] В Одессе понятие «комплименты» часто используется в значении, полностью противоположном общеупотребительному, и скорее обозначает «крупные неприятности». Лицу, нарывающемуся на комплименты, в ответ в лучшем случае напихают полный рот, а в худшем оскорбят действием. [30] Крупная неприятность (жарг.) [31] Поправить или отремонтировать портрет – набить морду (жарг.)