Хроники акулы

Признавайтесь в любви рандомному участнику Аска (можно и на отп), используя эту схему для своего персонажа: https://vk.com/topic-185273914_39687630?z=photo-185273914_457239066%2Fpost-185273914_199 Скуало Супербиа, 13 марта: "Все друзья говорят мне, что ты дрочишь на меня. Я постараюсь не думать об этом. Давай будем вместе." Скуало не знал, когда стал смотреть на Занзаса иначе. Помнил, когда приснился первый душный, тяжелый сон, после которого он весь день чувствовал себя разбитым. Помнил, как впервые засмотрелся на босса. Тот убивал очередной мусор и жаркое пламя ярости разлилось вокруг, давило на плечи и заставляло дрожать от странной смеси ужаса и восторга. Помнил первый стояк, не связанный с очередным сном, а днем, прямо перед Занзасом. Босс улыбался редко, но, блядь, если у организма Скуало всегда будет такая реакция на эту улыбку, то пусть лучше хмурым ходит! А вот когда именно привычная верность переплавилась в эти гребаные чувства — не помнил. Это даже любовью назвать нельзя. Ванильная ересь к Скуало никак не относилась, а получая очередной стакан в голову, Занзаса хотелось пристрелить, но уж точно не в любви признаваться! В принципе, для Суперби ничего особо и не поменялось. Только стояк по утрам добавился и четкое осознание: если Занзас умрет, то Скуало устроит кровавую баню, уничтожив виновников, а после уйдет за ним. Просто не сможет спокойно жить дальше. Скуало не любил лгунов, а ложь самому себе тем более презирал. Поэтому признать в себе чувства к Занзасу смог, хоть и с трудом. Вляпался, блядь! В Занзаса! То еще дерьмо, на самом деле. Лучше бы в Луссурию втюрился, там и то проблем меньше, ей богу! Но вот на этом признании самому себе все и закончилось. Предпринимать хоть что-то Скуало не собирался, его и так все устраивало. Он — правая рука, самый близкий к боссу человек. Портить это ради какой-то ерунды он считал тупостью. Все бы оставалось по прежнему, если бы Лусс не узнал. В него что, гейский радар встроен? Скуало был уверен, что ни в чем не палился… Но в один прекрасный день Луссурия в своей непередаваемой манере за чашечкой чая прощебетал, как он рад, что капитан смог познать столь высокие чувства, и что они с боссом прекрасно смотрятся вместе. Хорошо хоть, что хватило ума говорить все это наедине! С тех пор отвязаться от воодушевленного Солнца стало невозможно. Каждый чертов день он вылавливал Скуало и говорил-говорил-говорил. В основном — о чувствах. Убеждал признаться, молол чушь о том, что между Занзасом и Скуало всегда чувствовалась какая-то химия, твердил, что босс тоже неровно к нему дышит. Суперби молчал, пропускал все мимо ушей и медленно сходил с ума от недотраха и недосыпа, терять своих позиций Занзас не собирался даже во снах, а на кого-то другого тупо не вставало. Переломный момент наступил внезапно, когда в очередной раз Скуало медитировал на чашку кофе, пытаясь отвлечься от очередных ярких картинок, подброшенных ночью подсознанием. Треп Луссурии звучал где-то на фоне, и Скуало не вслушивался, пока случайно не выловил из контекста одну из фраз. Подняв взгляд, медленно закипающий Скуало процедил: — Повтори, что ты сказал… Луссурия повторил. *** Дверь в кабинет Занзаса Скуало вынес с ноги. — Все друзья говорят мне, что ты дрочишь на меня! Скуало не удивился бы, если бы после подобной фразочки в него полетел не стакан, а что потяжелее. Сюда он вломился не думая, ярость затуманила разум. Это что же получается? Он тут страдает, мучается, скрывается как может, а этот мудак — дрочит? И все вокруг это знают? Сейчас Скуало уже понимал весь идиотизм ситуации и своих претензий. Психанул, как девчонка-подросток! Нашел кому верить! Луссурии! Да и сама злость на эту фразу была идиотской. Даже если бы Занзас в стрингах по ночам стриптиз танцевал — это не его дело. Но фраза уже вылетела и назад не отмотаешь. Скуало приготовился к проблемам, но Занзас выглядел спокойным. Пугающе спокойным… — Какие друзья? Скуало на миг опешил, не сразу поняв, что от него хотят. Вообще, вопрос логичный, нужно же знать, кого убивать следующим. Но где пуля в голову? Где шрамы, расплывающиеся по лицу босса от ярости? Где крик? Ответил Скуало на автомате: — Луссурия… Занзас откинулся на спинку кресла, кивнул и, словно поставив себе цель вогнать Скуало в ступор минимум на месяц, спокойно произнес: — Ну да. Дрочу. Недавно увидел на витрине магазина плюшевую акулу, тебя вспомнил, потом не знал, как стояк спрятать. Скуало понимал, что Занзас может издеваться, высмеивая абсурдные претензии подчиненного. Понимал, что можно свалить все на Луссурию и продолжить молчать. В конце концов, что удивительного в злости, если узнал, что на тебя дрочит какой-то мужик? Но Скуало так заебался со всем этим, так устал молчать и скрывать, что выпалил, пока не передумал: — Я постараюсь не думать об этом. Давай будем вместе. Наверное, в эту фразу он вложил слишком много чувств… Скуало нужен был от Занзаса не секс, если что — рука в помощь. Нужна уверенность, что Занзас не исчезнет, не отправит Скуало от себя подальше, если тот проиграет или покажет слабость. Все, чего он хотел, это вместе сражаться плечом к плечу и прикрывать боссу спину до самого конца. Но объяснять это сил уже не осталось. Повезло, что Занзас и так понял: — Разве если я скажу да, что-то от этого изменится? Наверное, это были те самые слова, в которых Скуало нуждался. Все словно встало на свои места, а мозги снова включились. Разве он не правая рука Занзаса? Разве не идет с ним в любой бой? Откуда взялся этот тупой страх все потерять? Почему он позволил этим чувствам отключить мозг и превратить его черт знает во что? Занзас, словно прочев его мысли, довольно хмыкнул: — Иди работай, мусор. Остальные интимные нюансы обсудим вечером. Уходил Скуало абсолютно спокойным. Что бы они потом с боссом не решили, в одном он теперь уверен точно: они вместе.