Столько лет спустя...

После нескольких истерик, ещё часов пяти подготовок и фальшивого обморока миссис Нортвест, Диппер согласился одеть фрак. Пасифика просто онемела, увидев его в нём. Чёрный пиджак и "бомжацкая", как выразилась Мэйбл, причёска странным образом смотрелись великолепно на нём. – Чего уставилась? Без одежды лучше? – улыбнулась старшая Пайнс, ткнув блондинку рукой в бок. Пасифика недовольно поморщилась. – Заткнись... – пробурчала она, а Мэйбл тихо захихикала. У сестры сегодня было хорошее настроение. Диппер тем временем осматривал себя в зеркало, поправляя галстук. Даже сейчас, когда он, вроде, такой серьёзный, он был всё таким же непосредственным. Как большой ребёнок. – А эта хреновина так и должна меня душить? – он оттянул ворот рубашки. – Лучше привыкай к фраку поскорее. Он тебе ещё не раз понадобится. – Нортвест ухмыльнулась и скрестила руки на груди. – У людей, которые это придумали, были какие-то садистские наклонности. – Мэйбл прыснула смехом, да и Пасифика не смогла сдержать улыбку. – Тебе, по крайней мере, не надо корсет одевать. – притворно увиделась Пасифика. – Он, кроме удушья, прекрасно выдавливает завтрак наружу. – Ты так говоришь, будто точно знаешь. – подколола её сестра. Ага. На собственном примере. Но, пожалуй, она предпочтёт промолчать. От неловкой паузы их спасла миссис, Нортвест, появившейся в дверном проёме комнаты. – Почему вы ещё не одеты? – спросила она, посмотрев на всех, как на грязь, прилипшей к ботинку. Мда... остался час до интервью, а девушки всё ещё были в халатах и свежевымытой головой. – Будет сделано, мэм. – Мэйбл отдала честь. Присцилла, чуть ли не скрипя зубами, вышла.

***

Вот и настала очередь Диппера стоять с отвисшей челюстью. Блондинка была одета в очаровательное фиолетовое платье до пола, украшенное цветами. Знал бы он, каких трудов ей стоило запихнуть себя в него. – Ты... очаровательна! – он был как ребёнок, увидевший большую шоколадку. – Чёрт подери, ты ахренительно красивая! Она лишь смерила его холодным взглядом – надо поставить его на место, а то ещё слюни потекут. Маска вы-все-идиоты-а-я-прелестна часто выручала её. И сейчас. Пайнс встряхнул головой, прокашлялся, и отвёл взгляд. Как щенок, которого наругали хозяева. Когда она подошла к нему, парень будто съёжился. Она аккуратно взяла его за руку. Тот вздрогнул. – Ты чего? Я ж не кусаюсь. Просто поставила тебя на место. Ещё немного, и сознание бы потерял от моей "мега красоты". – она ухмыльнулась и быстро поцеловала его в щёку. Для это пришлось подняться на носочки – он был на целую голову выше неё. Он внезапно приободрился и его лицо засияло ослепительной улыбкой. Она не сдержалась и тоже улыбнулась. Эту идиллию прервал стук в дверь и гул голосов на улице. – О. – девушка встрепенулась и отстранилась от Диппера. На лице того было написано разочарование. Нацепив на себя маску идите-в-жопу-я-идеальна, она открыла двери. На них обрушилось цунами из людей, камер, микрофонов и рук. – Добро пожаловать в семейное поместье семьи Нортвест! – голос был жизнерадостный, но в глазах читалось презрение – мамина школа.

***

– Знаете, как был мой самый любимый момент? – спросил Диппер, накалывая на вилку сразу три куска сосиски. – Когда я наконец снял галстук. – А мне понравилось, как эта... ну.... короче, барышня-журналист, услышав, что я люблю петь, попросила выступить с "Mamma mia" в эти выходные на фестивале. – Старшая Пайнс улыбнулась. Она всегда любила публику. Пасифика не ела. Она молчала, тихо ковыряя вилкой морковный чизкейк – сегодня в кармане она обнаружила новую записку. Ты же не хочешь, чтобы твой любимый Пайнс узнал, с кем ты в родстве? И с кем до сих пор контактирует твой отец? – С тобой всё окей? – спросил "любимый Пайнс", нахмурившись. – Д-да. Просто не голодная. – она встала и вышла из-за стола. А это было лишь начало её лживого пути.