Столько лет спустя...

Внезапно всё прекратилось. Она смогла открыть глаза. Вокруг никого не было. Пять. Шесть. Семь. Десять секунд, а она всё ещё не во тьме. Она неуверенно попробовала пошевелить сначала кончиками пальцев – они легко поддались, и она несколько раз сжала руку в кулак для уверенности. Глаза привыкли к яркому свету, и она медленно оторвала голову от подушки, после чего посмотрела по сторонам – ни души. Лишь голые стены палаты и мандаринки на столе. Она жадно впилась зубами в оранжевую дольку, и вкус цитруса наполнил её рот, заставив живот одобрительно заурчать. Никогда ещё еда не доставляла ей такого наслаждения. Она медленно опустила ноги с кровати, и икры покрылись мурашками – было прохладно, как для больницы. Она подошла к двери и легонько толкнула её. Открыто. Дверь отварилась, громко скрипя. Девушка обалдела. Нет другого слова, которое описывало бы её состояние лучше. Она была не в больнице. И она всё ещё не проснулась. Вокруг был лес. До боли знакомый запах хвои щекотал её нос, а ветерок сдул непослушные локоны с её лица. Она, хоть и зная, что это всё – плод её воображения, жадно подставила лицо яркому солнцу. И вдруг она увидела кого-то. Это была не просто маленькая девочка с большими голубыми глазами, длинными золотистыми волосами и россыпью очаровательных веснушек на лице. Это была Пасифика. Ей было максимум три года, а она стояла посреди тёмного леса. Одна. Взрослая Нортвест оторопело потрусила головой, прогоняя навязчивую картинку с глаз, но, когда она вновь подняла веки, малышка всё ещё стояла посреди леса, рассматривая красивый алый цветок. Это был самый большой бутон розы в округе – остальные ещё еле распустились, только начинали созревать. Маленькие пальчики коснулись цветка, так аккуратно, будто он был сделан из хрусталя, который в любой момент мог рассыпаться на тысячи мелких осколков. Блестящие глазки смотрели на него, будто на чудо, с интересом и восхищениям впитывая красоту десятков лепестков, будто бритых кровью. Она наклонилась и зарылась в серединку своим маленьким носиком, вдыхая волшебный аромат розы. Она не знала, что ждёт её буквально через десять секунд. Взрослая Пасифика не успела даже закричать, когда длинная и скользкая змея набросилась на девочку, укусив её за пухленькую ручку. Глаза малышки закатились, и она упала. Больше она не шевелилась. Страх сковал лёгкие, перекрыл доступ кислорода. Она бросилась бежать. Не смотря на босые ноги с сбившееся дыхание, девушка бежала. У неё прям камень с души свалился, когда она увидела дверь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Подальше от девочки с золотистыми волосами, которая, наверное, умирала сейчас. Наверное, яд уже распространился по всему организму. Наверное, девочка уже не дышит. Она плотно сжала зубы. И приказала себе не думать об этом. Пасифика вошла в дверь. И сразу пожалела. Прямо перед ней стоял Билл. Но смотрел демон будто сквозь неё. Он удивлённо поднял брови, глядя на что-то за спиной молодой Нортвест. – Белла? – протянул он в своей язвительной манере. – Сколько лет, сколько зим... Что же привело тебя сюда? – Я... – всхлипнула Белла. Пасифика перевела взгляд на неё, уже давно перестав понимать, что происходит. – Я... прошу, Билл... моя девочка... Мэрилин... Она протянула Сайферу какой-то свёрток, в котором что-то отчаянно дёргалось и хрипело. Это была та девочка. Но Мэрилин... имя казалось знакомым. – И чем я могу помочь? – он скорчил рожу, будто она ему дерьмо какое-то под нос суёт. – Помоги, прошу... – женщина – И что мне за это будет? – холодно спросил он, коварно улыбнувшись. Блеснули острые зубки. Белла явно не ожидала такого от лучшего друга детства. – Всё, что захочешь. – голос девушки больше не дрожал. Наоборот – звучал твёрдо, как сталь. – Я хочу...

***

Пасифика почувствовала, как всё вокруг закрутилось и завертелось, а потом она резко вдохнула – лёгкие обожгло волной кислорода, и она резко вскочила. Она снова была в больничной палате. Но наяву.