***
1 сентября, 1938 г
Дождь лил, как из ведра. Темную платформу освещали тусклые фонари. Школьники не спешили покидать поезд, но выходить было нужно, и в коридорах вагонов образовывались заторы. Дождь стоял отвесной стеной, и в толпе словно экзотические цветы распускались зонты. Высокая статная волшебница в лиловой мантии подзывала первокурсников к себе магически усиленным голосом. Том и Хелена спрыгнули со ступеньки вагона и начали протискиваться к колдунье. Они сразу промокли до нитки, мантии хлопали, по волосам ручьями стекала дождевая вода. — Первокурсники, все сюда! — голос волшебницы перекрывал грохот грома. Ребята наконец протиснулись к ней и сейчас стояли с кучкой таких же дрожащих первоклашек. Голову колдуньи украшала островерхая шляпа. Она держала в руках пергаментный свиток, и всякий раз, когда очередной первокурсник пробивался к ней сквозь толпу спешащих учеников, она помечала в списке палочкой. Ее серьезное лицо, гордая осанка, изящные движения и властный твердый тон выдавали в ней человека, с которым лучше не спорить. Проницательный взгляд умных зеленых глаз всматривался в личики промокших ребят, и у Тома сложилось ощущение, что колдунья уже знает всех и каждого в лицо. Вода словно не касалась одежды и головы волшебницы, список в ее руках оставался сухим. В какой-то момент она взмахнула палочкой и Том почувствовал, как его волосы и мантия моментально высохли. По телу разлилось приятное тепло, словно он оказался закутанным в плед после горячего душа, а дождевые потоки, все также лившиеся на него, словно их поливали сверху из гиганстской бочки, стали отскакивать от него в стороны, вместо того, чтобы холодными струями стекать за шиворот. Он услышал удивленный вздох Хелены в дюйме от своего уха, и понял, что волшебница каким-то образом защитила первоклассников от дождя и ветра. Послышался характерный звук — ребята прятали свои зонты, ставшие ненужными. — Спасибо, мэм! — пискнула девочка, стоящая перед Томом. У нее, как и у многих других первоклашек не было при себе зонтика, и до этого мгновения она дрожала мелкой дрожью. Гром практически заглушил ее голос, но Том был готов поклясться, что серьезное лицо колдуньи на момент озарила мягкая полуулыбка и она кивнула девочке. — Хорошо, — изрекла волшебница, сверившись со списком, и убедившись, что все первокурсники собрались перед ней, — Все в сборе и мы можем начинать. Добро пожаловать в предместья Хогвартса! Несколько учеников восторженно вскрикнуло, послышались аплодисменты. Колдунья терпеливо дождалась пока они стихнут. — Меня зовут профессор Вилкост, — представилась волшебница. Со всех сторон послышался взволнованный шепоток, видимо о профессоре Вилкост многие уже слышали. — По древней традиции первокурсники попадают в школу отличным от старшекурсников способом, — продолжала она, — И этот способ окажется весьма безопасным, если вы будете следовать правилам, — волшебница сделала паузу, а затем уточнила, — Это же относится и ко всему остальному, с чем вы столкнетесь в Хогвартсе. Дисциплина и следование правилам — залог вашего успеха и вашей безопасности на нелегком пути освоения магии. Это ясно? Первокурсники дружно закивали. Взгляд волшебницы на секунду остановился на личике Тома. Том поспешил качнуть головой. Волшебница удовлетворенно кивнула в ответ. — Отлично, — заключила она, — сейчас вы все проследуете за мной. Отвлекаться или отставать нельзя. Я это замечу. Глаза профессора сверкнули. Том, никогда в жизни не видевший изумрудов, сразу подумал, что именно так выглядят чистейшие камни, оставленные на ярком солнце. Хелена нервно сглотнула. Профессор Вилкост умела произвести эффектное впечатление. Профессор взмахнула палочкой, и мягкий свет осветил неприметную тропинку, которая вела в противоположную сторону от мостовой, по которой спешили старшекурсники. Процессия студентов двинулась за величаво шагавшей волшебницей. Они спускались по узкой дорожке, резко уходившей вниз. Тьма плотным кольцом окружала их, не было видно не зги вокруг, лишь тоненькую тропинку. У Тома сложилось впечатление, что они зашли в самую чащу леса. Теряться или отставать желания не возникало ни у кого. — Еще мгновение, и вы увидите Хогвартс, — сообщила профессор Вилкост, — Все сюда! — О-о-о! — восторженный возглас хором сорвался с губ ребят. Перед ними бушевало громадное холодное озеро. Такое же ревущее и неистовавшее, как и то, что окружало пещеру Тома. На другой стороне, на вершине высокой скалы возвышался великолепный замок гигантских размеров. Многочисленные башенки и бойницы освещались сполохами молний. Сердце Тома екнуло. — Невероятно! — услышал он голос Хелены, и мысленно согласился с ней. Вид величественного замка, черневшего на фоне раздираемого молниями неба, потряс его до глубины души. Прекрасное видение, что возникло перед его глазами было самым великолепным зрелищем из того, что он когда-либо лицезрел или мечтал увидеть. — Садимся в лодки! — скомандовала Вилкост, — по четыре человека, не больше! Том с трудом оторвал взгляд от замка, который жадно рассматривал, словно силясь запомнить каждую маленькую деталь до того, как волшебный фантом растает. Студенты уже спешили к целой флотилии маленьких лодочек, качающихся на волнах у берега. Он медленно пошел за ними, стараясь не упускать замок из виду, словно тот мог исчезнуть, стоило Тому отвести взор. Том оказался в одной лодке с Хеленой, и двумя незнакомыми мальчиками. Мальчики недружелюбно покосились на Тома и Хелену, но промолчали. Профессор Вилкост убедилась в том, что все уселись, и никто не свалился в воду, мягко скользнула в лодку, где сидело всего двое человек. — Сейчас я отвяжу лодки, — громко возвестила она, — Лодками не нужно управлять, они сами доставят нас в Хогвартс. Пока мы плывем никто не должен вставать с места или нагибаться слишком сильно за борт. Если кто-то упадет, — послышались сдавленные вздохи, — все остальные должны оставаться на своих местах. Помните, никто из вас не утонет, пока вы рядом со мной. Но если кто-то нарушит мой указ намеренно, он или она, несомненно, об этом пожалеет настолько, что возможно, даже предпочтет этому добровольно пойти на дно . Всем ясно? — Да, профессор Вилкост, — хором ответили ребята. Их голоса, которые не были усилены магией, были практически неразличимы из-за бушующих волн, рева ветра и грома. Профессор взмахнула волшебной палочкой, и лодки словно сорвались с невидимой привязи. Том сразу почувствовал, как неспокойно озеро. Лодку качало и кренило. Ребята вцепились в борта изо всех сил, так, что побелели костяшки пальцев. Дождь не стихал и барабанил по поверхности воды. Тело Тома оставалось в тепле, но шум и рев стихии вокруг, запах дождя и раскаты грома делали свое дело, в подсознании Том чувствовал себя промокшим и замерзшим. Однако это ощущение меркло по сравнению с его неиссякаемым восторгом. Мальчик был сосредоточен на замке, который приближался с каждой секундой, и вот уже практически закрывал собой небо. Окна горели теплым светом, мальчику казалось, что он видит дрожащие отблески мягкого каминного пламени, танцующего на стеклах, ставнях и створках. — Пригнитесь! — скомандовала профессор Вилкост. Ребята дружно нагнули головы. Лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на сушу. Профессор оглядела подопечных, и удовлетворенно кивнув, повела их вверх по широкой каменной лестнице, освещая дорогу мягким светом, струящимся из ее волшебной палочки. Покрытая лужами поляна, еще один лестничный пролет — и ребята оказались перед огромной дубовой дверью. Вилкост начала выводить палочкой причудливые узоры. Том понял, что она рисует некие знаки — каждый готовый символ вспыхивал своим цветом и повисал в воздухе в дюйме от поверхности массивной двери. Всего таких символов было четыре, они горели красным, зеленым, синим и медово-желтым цветами. Профессор Вилкост что-то шепнула и заключила пиктограммы в яркий сияющий круг, начертанный в воздухе кончиком палочки. Символы ярко вспыхнули, синхронно поплыли по воздуху и впечатались в дверь. На двери проступил горящий яркими цветами герб школы Хогвартс. Том тут же узнал характерных льва, орла, барсука и змею — эта эмблема украшала конверт, который ему вручил летом Дамблдор, и который мальчик весь измусолил, постоянно вертя его в руках. Послышался грохот, словно одновременно отпирались десятки массивных дверных задвижек. Дверь распахнулась. — Хогвартс! — коротко возвестила Вилкост, указав на проем приглашающим движением. Она скользнула вперед, за ней следовали потрясенные первокурсники. Богатое убранство замка впечатляло не меньше, чем его фасад. Том изумленно изучал стены громадного зала, в котором они оказались — в таком зале с легкостью поместилось бы все здание приюта, в котором он вырос. На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. В воздухе пахло мятой и медом. Вереница первокурсников следовала за профессором Вилкост по вымощенному гладкими булыжниками полу. Они проходили мимо расписных широких дверей справа, всего немного уступавшими в размере входным воротам, и Том услышал за дверями гул сотни голосов. Вероятно, старшекурсники уже добрались, и ожидали их там. Однако профессор Вилкост провела их чуть дальше, в маленький пустой зальчик. Ребята сгрудились так тесно, что им приходилось дышать друг другу в затылок. Профессор взмахнула палочкой, Том почувствовал, как водоотталкивающее заклятья слетело с него. Воздух вокруг стал словно более осязаемым. Запах меда и мяты усилился. — Итак, — начала профессор, — через минуту я провожу вас в Большой Зал, там вас уже ожидает вся школа. Каждый год в этот день в Хогвартсе проводится традиционный пир — мы отмечаем начало учебного года. При слове «пир» Том не удержался от вздоха — тыквенные печенья, которые они с Хеленой ели днем, казались съеденными год назад. — Однако, — продолжала профессор, — перед этим, вам предстоит пройти отбор по факультетам. В Хогвартсе существует четыре факультета, названные в честь основателей школы — Слизерин, Гриффиндор, Рэйвенкло и Хаффлпафф. Каждый из вас будет распределен, и останется на факультете до самого выпуска из Хогвартса. Факультет станет вашим домом, вашей семьей. Вы должны проявить прилежность и трудиться во благо вашей семьи. За каждое ваше достижение, ваш факультет получит призовые очки, за плохую учебу, нарушения правил и иные проступки — вы потеряете баллы. Факультет, набравший наибольшее количество баллов к концу года, получит Кубок Школы. Это — большая радость и великая честь, — профессор внимательно посмотрела на учеников, и каждому показалось, что она смотрит ему прямо в глаза. Кто-то поежился, взгляд Вилкост словно пронизывал насквозь, — Не подведите вашу семью, и станьте ее достойными членами, — подытожила она тихим вкрадчивым голосом. Профессор легким движением гимнастки соскользнула с помоста и величаво удалилась из зала, наказав ожидать ее здесь. Словно оцепеневшие ученики проводили ее взглядом. Еще секунда, и все разом загомонили. — Я попаду на Слизерин, точно вам говорю, — гордо и надменно сказал один из мальчиков, сидевших в одной лодке с Томом и Хеленой. Он был жгучим брюнетом, его глаза горели, а богатая атласная мантия, отличавшаяся от простых роб большинства окружающих учеников, мягко струилась при каждом его движении. Второй мальчик тоже был рядом и горячо кивнул, поддерживая слова друга, который продолжал, — Семь поколений Лейстренджей обучались только на Слизерине! — Хотел бы я попасть в Гриффиндор, — сказал мальчик справа, — Факультет отважных сердцем, — он выставил вперед руку, словно воображал себя держащим пылающий меч. — Хоть бы не в Хаффлпафф, — сказал кто-то слева, — дядя говорит, там учатся одни недоумки! — Хаффлпафф — дом добрых и трудолюбивых, — горячо возразила какая-то девочка, — Твой дядя очень злой, Роули, вероятно его язык ядовит, потому что он учился на факультете змей! — Не смей так говорить о моем дяде, Уизли! — Я вот мечтаю о Рэйвенкло! Многие великие волшебники закончили Рэйвенкло! — А моя мама говорит, что неважно на какой факультет попадешь, главное — быть хорошим человеком, — глубокомысленно пискнула девочка позади Тома. — Вероятно, ее мамаша — грязнокровка, — тихо хмыкнул мальчик по фамилии Лейстрендж. Однако сказал он это тихо, и девочка его не услышала. Том задумался. Перед приездом он читал про факультеты в учебниках и других книгах, которые он приобрел в Косом Переулке. Каждый факультет (за исключением разве что, Хаффлпаффа) мог дать ему что-то свое. Слизерин, если верить книгам, был факультетом хитрецов и честолюбцев. Там можно было развить навыки управления, переговоров, научиться тонкостям политики. Однако Слизерин редко открывал двери для маглорожденных, а Том не был до конца уверен в том, что родители, которых он никогда не знал, были волшебниками. Гуляя по Косому Переулку, он многого наслушался о маглорожденных, в частности, от двух возмущенных чистокровных кумушек, вышагивающих по мостовой в футе от него. Теперь мальчик доподлинно знал, что волшебник может родиться и у простеца. В Рэйвенкло учились умники, и Том понимал — для жаждущего знаний ума нет факультета лучше. В Гриффиндор распределялись смельчаки, они не боялись экспериментов и с удовольствием использовали и практиковали боевую магию — весьма полезное умение. Вопросы вызывал лишь Хаффлпафф, казалось, он просто собирает всех, кто не попал на другие факультеты. Такой себе факультет — благотворительность для отбросов. Реддл отметил про себя, что он согласен с мальчиком по имени Роули — Хаффлпафф был худшим выбором из всех. Хелена тихо спросила: — Ты знаешь, куда хотел бы попасть? Том отрицательно мотнул головой. — Я тоже, — выдохнула девочка. Дверь скрипнула, это вернулась профессор Вилкост. Она выстроила ребят в шеренгу и повела их за собой в Большой Зал. По коже Тома пробежали мурашки. Судя по ощущениям, каждый был размером с доброго мопса. Большой Зал, был освещен тысячей горящих свечей, которые парили над четырьмя длинными столами. Лица сотни учеников были обращены к первокурсникам. Преподаватели сидели за длинным столом на другом конце зала. Среди учителей Том увидел знакомое лицо — голубые глаза Альбуса Дамблдора внимательно смотрели прямо на Тома. Мальчик потупился; его первая встреча с профессором Дамблдором получилась весьма неловкой, и он понимал, что создал о себе не самое лестное впечатление. Вилкост провела студентов прямо к преподавательскому столу. С каждым шагом Том чувствовал, как все глубже в него впивался прищур пронзительных глаз. Эх, угораздило же Тома так подставиться в первый день знакомства! Вилкост построила ребят спинами к профессорам, и Том нервно дернулся — взгляд Дамблдора словно бур сверлил его затылок, казалось, он проделывал дыру в голове мальчика. На трехногом табурете лежала старая шляпа. Том много прочел о Распределяющей Шляпе. Это был чрезвычайно мощный магический артефакт, редчайший предмет, обладающий разумом. Когда-то Шляпа принадлежала Годрику Гриффиндору. По преданиям — это был подарок от его старинного и самого лучшего друга, Салазара Слизерина. Легенды гласили, что с этой шляпой на голове Годрик не проиграл ни единого сражения. После ухода Салазара из Хогвартса, Годрик не расставался со шляпой, и носил ее всегда, снимая лишь первого сентября каждого года — во время распределения, чтобы затем вновь водрузить на голову и так — вплоть до самой смерти. Пока Шляпа пела о своем предназначении и о факультетах, Том прокрутил в голове все свои приоритеты, и аккуратно разложил все по полочкам, чтобы Шляпа увидела все, и сделала правильный выбор. Шляпа закончила петь, и профессор Вилкост начала вызывать первокурсников по очереди — каждый должен был сесть на трехногий табурет, нахлобучить Шляпу на голову и ожидать вердикта. — Блэк, Регор! Мальчик, которого Том раньше не видел, скользнул к табурету. Шляпа завопила, не успев коснуться его головы: — Слизерин! — «Да», — подумал про себя Том, глядя на аплодирующий Регору стол — «Слизерин бы мне подошел» — Блейтчли, Оливер! — Рэйвенкло! Один за другим студенты выходили к Шляпе. Кого-то Шляпа распределяла сразу, но были и те, на ком она задерживалась подольше. На Олливандер, Оливии Шляпа было надета добрых три минуты, а затем девочка отправилась в Слизерин. Девочка шла к своему столу неуверенно, она споткнулась несколько раз, и казалось вот-вот потеряет сознание. Зал наполнился шепотками. Рыжая девочка, которую назвали Уизли, возбужденно шепнула кому-то: — Вот тебе на! Олливандеры с роду не учились нигде, кроме как на Рэйвенкло! Толпа первокурсников стремительно редела. Каждый получивший распределение студент удалялся к своему столу, и пока он или она шли через весь зал, цвет оторочки мантий менялся на цвет выбранного факультета. Том зябко поежился, с каждой секундой липкое лихорадочное волнение наполняло его все больше. Наконец профессор Вилкост вызвала Реддла, Тома. Мальчик на ватных ногах сделал шаг, другой. Не хватало только от волнения свалиться перед всей школой! Том выдохнул, собирая волю в кулак. Он уселся на табурет и закрыл глаза. Мягкое тепло водрузилось на его макушку. Он чувствовал, как Шляпа, которая была слишком велика для него, накрыла его глаза, и, распахнув ресницы, увидел перед собой лишь темноту. — Интересно, — шепнул в ухо тихий ласковый голос, — Чрезвычайно необычно. Том, который намеревался усиленно думать о своих сильных сторонах и желаниях, весь обратился в слух. — «Что именно Вам кажется необычным»? — вежливо подумал мальчик. Шляпа немного помедлила, а затем торжественно ответила: — Я вижу громадный потенциал, мой мальчик. Причем такой обширный! Пугающе разносторонний. Ты буквально сможешь стать кем угодно! Ты блестяще смог бы учиться на любом факультете! — «Я это знаю», — торопливо согласился Том, — «Но я бы хотел учиться там, где я смогу раскрыться ярче всего. Я хочу стать по-настоящему великим, самым могущественным…» — «Я это знаю», — передразнила Шляпа, — Нечасто попадаются настолько самоуверенные первокурсники… Но… о-о, теперь я вижу глубже… Ох, бедный мой мальчик… — «Что это значит? Почему это я бедный?» — лихорадочно подумал Том. В его голове галопом скакали мысли. Этого не может быть! Неужели Шляпа скажет, что он не подходит никуда, даже на вшивый Хаффлпафф… — Сейчас я вижу тебя лучше, — печально сказала Шляпа, — Вижу, что скрывается за твоей показной самоуверенностью. Ты очень несчастлив, Том Марволо Реддл. Несчастлив, напуган и озлоблен. И чем больше величия и могущества ты будешь искать, тем более несчастным ты будешь становиться. Стократно будут расти страх и злоба. Не такой участи мне бы хотелось для тебя. Ярость вскипела в Томе за долю секунды. Он еле сдержался, чтобы не сорвать Шляпу и не дать ей пинка. — Вот и молодец, что сдерживаешь себя, — шепнула Шляпа, — Неосмотрительно так обращаться с теми, в чьих руках твоя судьба. Даже если я и безрука. Шляпа тихонько хихикнула собственной шутке. — «Зачем Вы мне все это говорите?» — зло подумал мальчик, тщетно пытаясь совладать с собой, — «Что Вы пытаетесь доказать?» — Я хочу лишь одного — правильно распределить молодого Тома Реддла туда, где он будет счастлив. Туда, где он сможет принести пользу магическому сообществу. — «И что, по-Вашему, это за факультет?», — спросил Том, затаив дыхание. — Думаю… Что ж, лучшим домом для тебя станет Хаффлпафф, — мягко сказала Шляпа, — Именно там, окруженный добротой и любовью верных друзей, ты смог бы стать самой счастливой версией себя… — «Только не туда!» — возопил разум Реддла, — «В Хаффлпаффе учатся одни болваны, недостойные других факультетов!» — Ты заблуждаешься, мой мальчик, — тихо сказала Шляпа, — Хаффлпафф станет тебе самым уютным прибежищем! Усердно трудясь бок о бок с добрыми товарищами, ты излечишь раны, которые так мучительно пульсируют в твоем сердце. Ты научишься доверять, искренне смеяться. Ты будешь выдающимся учеником Хаффлпаффа, и твой дом будет гордиться тобой долгие годы… Я это вижу так четко, как вижу очень редко. — «Нет!» — отчаянно подумал Том, — «Ты… Вы должны учитывать мои желания! Я знаю, как Вы работаете! Я читал об этом! Вы не можете меня заставить! Я не пойду в Хаффлпафф! Я не хочу снова стать ненужным мусором, выкинутым на попечения приюта для отверженных!» — последние мысли пробухали в голове словно удары молота, они вырвались из подсознания вопреки его воле. Шляпа грустно вздохнула. — Ты снова ошибаешься, мальчик мой. Я могу заставить. И не одна сила мира не вынудила бы меня поменять решения. Но я слишком уважаю священное право выбора, и я не поступлюсь своими принципами. Как бы мне этого не хотелось. Шляпа помолчала какое-то время. — Ну что же, Том. Ты очень умный мальчик. Ты смог бы узнать много нового на Рэйвен… — «Даст ли Рэйвенкло мне столько величия и могущества, сколько хочет мое сердце?» — перебили мысли Тома слова Шляпы. — Что? — удивилась Шляпа. — Теперь ты сомневаешься и в Рэйвенкло? — «Я хотел бы получить распределение в зависимости от своих целей», — прошипели мысли мальчика, — «А не по той же логике, по которой Вы хотели засунуть меня в сарай под названием Хаффлпафф»! — Ты зря пытаешься спрятаться за своей дерзостью, Том Реддл. Я вижу настоящего тебя гораздо лучше, чем ты сам осознаешь себя. Ты совсем не такой, пока не такой. — «Вам-то откуда знать какой я», — зло бросил Том, — «Вы всего лишь старая грязная Шляпа!» — Не грязная, а потертая, — уточнила Шляпа. Она, казалось, совсем не оскорбилась и говорила с мальчиком терпеливо и ласково. Это бесило Тома еще больше. Ведь, несмотря на воззвание здравого смысла успокоиться и не провоцировать артефакт, он осознанно захотел причинить Шляпе боль (если шляпы вообще умели чувствовать боль) за то, как нещадно она вторгалась в самые глубины его сознания. Ее жалость и сочувствие причиняли мальчику такую муку, до которой было далеко даже любимым шалостям старших хулиганов из детского приюта, где вырос Том — удушающим приемам и прижиганиям кожи сигаретами в тех местах, где не увидят воспитательницы. — Я знаю, Том, просто знаю, — продолжила Шляпа, — Твое сознание — открытая книга. И чем дольше мы общаемся, тем глубже я вижу. И тем больше мне жаль, мой мальчик… — «Я не Ваш мальчик!» — прокричали мысли Тома, — «Перестаньте повторять, что Вам жаль! Ваша работа — помочь мне выбрать факультет, на котором я смог бы достичь высот, а не жалеть меня за то, что Вы сами себе напридумывали!» — Ты говоришь, что хочешь достичь высот, а твое сердце говорит другое, — печально изрекла Шляпа, — Ты не хочешь овладеть всей магией мира, твоя цель проста — ты хочешь победить смерть. Но Том, никакое волшебство на свете не сможет вернуть твою маму… Ученики перешептываясь сидя за длинными столами. Гул нарастал с каждой секундой. Происходило что-то беспрецедентное. Том Реддл сидел на табурете уже семь минут. Вдруг мальчик вскочил. Все резко замолчали, словно какой-то могущественный шутник наслал мощное Силенцио на всех присутствующих. Ручки мальчика сжались в кулачки. Казалось, он вот-вот сорвет с себя Шляпу, словно та причиняла ему мучительную обжигающую боль. Коленки мальчика тряслись, тело била крупная дрожь. Учителя обменялись испуганными взглядами, и профессор Вилкост устремилась к мальчику… Том сделал шаг назад, еще один, и еще, чудом не споткнувшись о табуретку. Он двигался как в бреду, словно не понимал, где находится. Еще мгновение, и он врезался бы в кучку ожидающих распределения ребят. Маленькая фигурка отделилась от горстки напуганных первоклашек. Хелена шагнула на встречу Тому и мягко взяла его руки в свои. Весь зал следил за ними затаив дыхание. Девочка ласково, но твердо повела Тома обратно к табурету, и помогла ему сесть. Еще секунда и Том разжал кулаки. Дрожь в теле унималась, он ссутулился и обмяк. — Все будет хорошо, — тихо шепнула девочка, на мгновение мягко сжала предплечье мальчика, и осторожно отошла назад, готовая вновь подскочить к другу, если тот снова будет нуждаться в руке помощи. Сам Том ничего этого, однако не осознавал. Позже, когда ему скажут, что он вскочил и стоял добрую минуту потрясая кулаками, куда-то побежал, чуть не врезался в одноклассников и в учительский стол, и был вновь усажен на табурет девчонкой Свон — он с трудом в это поверит. В то время, как Хелена поймала его стиснутые для удара руки, Том закончил свою мысленную тираду. Он высказал Шляпе все, что думает о ней, завершив пламенные мысли пожеланиями лично отправить артефакт в камин. Шляпа терпеливо выслушала Реддла. — Да, — грустно заключила она, —Ты не оставляешь мне выбора, мальчик. — «Наконец-то!» — выплюнул Том, — «Итак, просто ответьте мне — какой факультет сделает меня более могущественным, и отправьте меня туда!» — Ты ведь не будешь слушать меня, даже если я скажу, что, обучаясь на этом факультете, ты, скорее всего, разобьешь свое сердце и душу на тысячи осколков? — устало уточнила Шляпа, — Про сердца других я молчу, их будет немало. «Меня не интересуют сердца» — ответил мальчик, — «Только сила». — Что ж, этого стоило ожидать. Ты слишком похож на Него. Больше их всех вместе взятых, — горько заключила Шляпа, — Видимо, нет смысла с этим затягивать. Прощай, мальчик. — СЛИЗЕРИН!!! — громко возопила Шляпа. Том сдернул ее с головы, словно очнувшись. По лицу ручьями текли слезы, он яростно замотал головой, пытаясь стряхнуть их, не желая привлекать к ним внимания, вытирая лицо руками. В зале не хлопали, все взирали на Тома. На лицах горели недоумение, страх, непонимание. Ни один человек не улыбнулся мальчику, никто не подбодрил его приветственным возгласом, как предыдущих первокурсников. Факультет Слизерин хранил гробовое молчание. Все были слишком напуганы тем, что произошло. Слава Мерлину, в свете свечей дорожек слез было не видно, и Том торопливо устремился к своему столу, низко опустив голову. Не так он себе представлял этот момент. Мальчик уселся в самый конец стола, позади призрака с пустыми глазницами и в мантии, с ног до головы запятнанной серебристой кровью. Напротив него было свободное место. Том с трудом унял дрожь. Ничего, сейчас сюда придет Хелена, усядется с ним лицом к лицу и скажет что-то ободряющее. Том и сам не знал, почему, но он был уверен, что девочка, которую он еще толком и не знал, сможет развеселить и отвлечь от горьких мыслей, оставшихся в голове словно раскиданный по заброшенному дому хлам, который усердно и болезненно перерыла Шляпа. Наконец он услышал заветное: «— Свон, Хелена», и весь превратился в слух. Заставить себя посмотреть в сторону Распределяющей Шляпы мальчик не мог. «Давай» — крутилось в его мозгу, — «Ну давай же!» — Хаффлпафф! — изрекла Шляпа. Где-то, словно в другой вселенной, захлопали со стола Хаффлпаффцев. Том тихонько застонал. Он, нахмурившись смотрел, как Хелена спешит к своему столу, как приветственно машут ей одноклассники. Тому так не махали. Тому вообще никак не махали. Сейчас он сидел в конце стола одинешенек, спрятанный от мира грозной фигурой Кровавого Барона. День задался совсем не так, как он этого хотел.