Will you rescue me? You can set me free Will you break these chains, Stop me falling? Will you come and rescue me? (Rescue Me, Eurielle)
Этта слышала голоса. Перси, Рон, Гермиона, подоспевшие близнецы и Джинни говорили ей что-то, их печальные лица плыли перед глазами, но слова доносились до нее словно издалека, и пока звуки их голосов долетали до ее дрогнувшего разума, они теряли остатки всякого смысла и становились белым шумом. Слезы помимо воли заполнили зеленые глаза, Гарриет моргнула, и тяжелые капли устремились вниз по щекам и подбородку. Мир вокруг словно покачнулся, и Гарриет показалось, что почва уходит из-под ног. — Нестор… что? Перси что-то мямлил, снова произносил десятки непонятных фраз, теряющихся где-то на полпути к ее сознанию. Этта приложила все свои силы, чтобы сосредоточиться, понять, что же именно он пытался ей сказать. Она смотрела на то, как староста открывает рот, видела, как подрагивают уголки его губ, как брови Уизли, обычно сурово нахмуренные, сложились домиком… Слишком много лишних слов, слишком много не имеющих значения звуков. — Просто скажи: он жив? — выдохнула она наконец. — Я не… я надеюсь, Этта… «Надеюсь»... Хорошо. Значит, тела… Значит, тела они не нашли. А это означает, что пока не все потеряно. Этта заморгала чаще, стараясь поскорее стряхнуть влагу из глаз. Мозг вдруг очистился, как будто кто-то включил свет. Сейчас треволнения Этты и ее шок приносили только сумятицу, этим Нестору было не помочь. «Молчать!» — рявкнула Поттер на мечущуюся в душе девочку, белугой ревущую по Нестору. Та испуганно вздрогнула, но все же послушно затихла и забилась в уголок подсознания, уступая дорогу безэмоциональным и сосредоточенным мыслям. Итак, Нестор пока жив. Мы берем это за аксиому, потому что пока она не увидит его мертвым… «Сидеть!» — шикнули мысли всхлипнувшей было девочке. Итак, пока нет мертвого тела, нет повода сомневаться в том, что он жив. Мало ли что там написано… — Что было на той стене? — Этта… — ЧТО БЫЛО НА ТОЙ СТЕНЕ? — «Их скелеты останутся в Тайной Комнате навечно»… — Как поняли, что имеется в виду Нестор? — По личным вещам… У стены лежала курточка Анны из Пуффендуя, фотоаппарат Колина и… — Перси осекся. — И что? — И разговорник с русского на английский, с подарочной надписью… — … от меня. Хорошо. Значит, все трое сейчас в плену… Стоп, а почему Перси прячет глаза? — Что еще там нашли? — Этта… Терпение девушки лопнуло, глаза гневно вспыхнули. — Персиваль Игнатиус Уизли! Я знаю, что меня зовут Этта! Сейчас, когда мы это выяснили, ответь на мой вопрос! Ну? Староста невольно вздрогнул: ему на секунду показалось, что с ним говорит не зареванная двенадцатилетка, а Молли Уизли в одной из своих самых грозных ипостасей. — Там были следы человеческой крови…— при этих словах Гермиона и Джинни прижали руки ко ртам. Этта на мгновение закрыла глаза. «Даже думать не смей» гаркнула она на свою внутреннюю девочку, которая готова была разреветься. — Чьей? — она была уверена, что Перси знает ответ на этот вопрос еще до того, как задала его. И чувствовала, что в глубине души сама она тоже знает. — Нестора. Мадам Помфри определила… — Много? — Чего… — Крови было много? — Я не… Да откуда мне знать, Этта! Послушай, тебе надо… Этта подняла руку, и Перси неожиданно для самого себя захлопнул рот. — Мне надо к Макгонагалл. — Профессора Макгонагалл сейчас здесь нет, Гарриет! Она с аврорами и другими учителями… — Где они все? — В лесу. — Что они забыли в лесу, если на стене написано… — Гарриет, последний раз студентов видели в лесу. Там все следы. Авроры уже давно обыскали весь замок, а значит, если Тайная Комната и есть, то дорога туда ведет из ле… — Из замка! Перси, она ведет из замка, черт возьми! Гарриет рванулась к портретному проему. — Даже не думай! — Перси поймал девушку у самого выхода. — Пусти! — Я не выпущу тебя, хоть с кулаками бросайся! — Перси тряхнул головой и призвал на помощь самый командирский из своих тонов. — Ты останешься тут, Гарриет Поттер. Если тебе есть что сказать, я пошлю профессору сову, а пока ты должна будешь оставаться в башне! — У нас нет на это времени! — Я не допущу, чтобы ты подвергала себя риску! — Глаза Перси вспыхнули. Он обвел гостиную взглядом: все смотрели на них. — Это всех касается! Хватит на сегодня жертв среди гриффиндорцев! — Староста сверкнул глазами. — ОТСЮДА НИКТО НЕ ВЫЙДЕТ! Гарриет смотрела на него самым хлестким, самым разозленным взглядом, на который была способна. Перси не дрогнул. Ну до чего же упрямый баран! — Тогда. Отправь. Сову. Скажи. Макгонагалл. Что. Я. Знаю. Где. Искать. Этта развернулась на каблуках и бросилась к лестницам в спальни. Гермиона за ней. Сокурсники расступались, пропуская девушек. Гарриет взлетела по лестнице так быстро, как в жизни не бегала. В спальне она кинулась к своему столику у окна, схватила кусок пергамента, перо и наскоро нацарапала «Вход в туалете Плаксы Миртл, за раковиной со змейкой» и только тогда запыхавшаяся Гермиона успела вбежать в комнату. — Этта, ты… — подруга согнулась, держась за бок, тщетно пытаясь перевести дух. — Ты чего делаешь? Гарриет уложила кусок пергамента на самое видное место и ринулась к своему сундуку. — Я ухожу. — Этта, ты… — Нет, Гермиона! Я пойду сейчас! С тобой или без тебя, я пойду в трижды проклятую Тайную Комнату прямо сейчас, потому что Нестор не может ждать! Да где же эта чертова мантия… — Этта, я пытаюсь сказать, что мантии здесь нет. Нестор забрал ее вчера, ты же помнишь. Я его попросила… Гарриет замерла. Мантии не было, значит, пробраться мимо Перси и выскользнуть из башни не получится… Этта перевела взгляд на часы. Если раньше ей казалось, что стрелки почти не двигались, сейчас они летели — и каждая прошедшая секунда могла оказаться для Громова последней. Что же… «Держи себя в руках, Этта. Думай прежде, чем делать» И что же мне делать, Том? Этта подняла на подругу удивительно спокойные глаза. — Хорошо. Тогда надо подождать. Но… Я бы хотела побыть пока одна, если ты не против. — Ты уверена? — Абсолютно.***
— Я сказал: сядь. Том поднял руку в не терпящем возражений жесте. Гарриет покорно опустилась на скамью. Мимо них проплыл полтергейст Пивз в шапке Санты, радостно распевая рождественские гимны и временами вставляя в куплеты похабную отсебятину. — В воспоминаниях время не идет, Этта, — уже чуть мягче продолжил Реддл. — Ты не расходуешь сейчас свои драгоценные минуты. Так что успокойся. Сейчас же. Гарриет открыла рот и снова закрыла. Возразить было нечем. Когда Том был прав – Том был прав. — А теперь расскажи все нормально. Не торопись!***
Когда рассказ был окончен, Гарриет выдохнула. Она поведала приятелю все: каждую мелочь, каждую деталь. Все, кроме того, кем Нестор ей приходился на самом деле. Зачем Тому было знать о том, что они с Громовым, вроде как, вместе? Реддл задумчиво посмотрел на нее. — Что думаешь делать? — Что я уже делаю, имеешь ввиду? Том оценивающе смотрел на нее пару секунд. Потом хмыкнул и уселся на скамейку напротив. — Умно. Чарам отложенной левитации ты пока не научилась… Сова? Гарриет сглотнула. Да, Том действительно знал все на свете. Таких мозгов на троих хватит. — Моя Хедвиг — умничка. Том как-то устало нагнулся вперед, упер локти в колени и опустил подбородок на сложенные в замок пальцы. — Прямо до туалета нас доставила? И мы сейчас лежим на сидении одного из унитазов, не так ли? — Надеюсь. Либо где-то совсем близко. — Этта, тебе не кажется, что стоит позвать на помощь взрослых? — Кого? Все учителя в лесу… Пока они придут… — Ты с тем же успехом могла отправить Хэдвиг с весточкой к декану. — К Макгонагалл отправили Гермеса. Я оставила записку. Да и Гермиона с Роном расскажут все, как только она прибудет. Но пока суть да дело, время идет, и я должна… — Тебе двенадцать, Гарриет. Ты не выстоишь против наследника. Кем бы он ни был. — Откуда ты… — Он напал на учителя, Этта! Напал и одолел! Утащил твоего приятеля, который был и старше и опытнее тебя. А древний Ужас? Придумала, как справиться с ним? Этта хотела было возразить, но тут ее словно молнией шарахнуло. На учителя… Девушка подняла на Тома ошеломленный взгляд. Ведь Нестор тоже об этом подумал… Потому и не хотел, чтобы Этта шла за завтраком к преподавательскому столу! Кому легче нападать на учеников ночью, когда студентам запрещено покидать общежития? И кому легче дерзнуть напасть на декана Слизерина: студенту или взрослому магу? — Том, — ее голос дрожал. — Том, к-кажется, наследник — один из учителей Хогвартса! Только кто? И тут перед глазами замелькали картинки воспоминаний. Джинни смущенно улыбается: «Знаешь, что сказала мне Луна Лавгуд? Драко Малфой очень грубо обозвал Локонса после дуэли: Локонс хвалил твои щитовые чары, а Малфой… уж слишком сильно он на тебя злился. И Локонс все слышал! Ну, Луна так говорила в классе, во всяком случае. Кажется, она думает, что это профессор ЗОТИ напал на Малфоя. Не удивлюсь, если ее папа напишет об этом в «Придире», они часто пишут всякие забавные вещи…» Драко и Луна… Рождественский ужин. Лианна Ричардсон, Нестор и Снейп неверуще смотрят на запутавшегося Локонса. Лианна и Нестор только что указали тому, что он говорит неправду. А Снейп еще и потешался. Лианна, Снейп и Нестор… Обед в Большом Зале. Колин Криви с присущей ему непосредственностью громко разглагольствует о том, что ему нравятся все предметы в Хогвартсе. Ну почти все, кроме Защиты… Колин… Кэти и Анна дружили с Лианной и Колином и постоянно были рядом. Они и домовик Стампи, вероятно, просто попались под руку… Гарриет вздрогнула. Нет, этого не может быть… Локонс, конечно, балабол, но безвредный, даже мухи не обидит. «Только не в своих книгах» — услужливо шепнул ей внутренний голос. Разве он не описывает в деталях, как убивал десятки монстров? Не слишком ли все ладно там расказано для обычного хвастуна, который не знает, о чем пишет? Догадки бухали в голове, словно удары молота. Гарриет сглотнула. Коридор, в котором нашли Драко, находился в тридцати футах от кабинета профессора. Как и туалет Миртл* … Локонс всегда ставил уроки на послеобеденное время, чтобы выспаться и привести себя в порядок, а в день нападения на Кэти и Лианну он был на ногах в пять утра. Недалеко от места проишествия… Локонс с таким рвением поддерживал арест Хагрида… Локонс терся рядом с аврорами и вынюхивал что да как… Локонс бахвалился в интервью так, будто и вправду не боялся наследника… — Том, мне к-кажется, это… — Локонс. — Что? Откуда ты… Реддл задумчиво потер висок. Раньше ему эта мысль на ум не приходила, но когда Поттер сказала «учителя» и зависла на минуту, словно просматривала флэшбэки из памяти, Том мысленно пробежался по образам нынешних преподавателей Хогвартса, о которых наслушался от своей мелкой протеже. Локонс был темной лошадкой и, судя по его честолюбию и амбициям, вполне мог оказаться еще одним наследником. Реддла аж передернуло. — Весь этот перформанс… Кровь на стенах, надписи. Кто еще из ваших учителей так любит шоу? Поттер обхватила себя руками. — Том, я… — Ты еще успеешь написать Макгонагалл и отправить письмо с совой. Хэдвиг же так кстати сейчас находится рядом. — Так я и сделаю. Хэдвиг отнесет письмо, а я задержу Локонса. — Этта, сколько человек он уже убрал? Ты называла Снейпа сильным волшебником, но и тот лежит бездыханным в больничном крыле. Если мы правы, Локонс, возможно, вовсе и не такой неумеха, как ты думаешь. История помнит многих «учителей», которые старались не давать знания юным волшебникам нарочно, лишь бы их ученики не смогли их когда-либо превзойти … Этту накрыло дежавю: она вспомнила «б-б-бедного з-заикающегося» профессора Квирелла. Хорошим ли тот был преподавателем? Не то чтобы очень. А вот когда выяснилось, на чьей он в действительности стороне, Квирелл ее чуть не убил. «Не везет нам с профессорами ЗОТИ», — невесело пронеслось в ее мыслях. — «У одного Волдеморт из затылка торчит, второй — псих, который на студентов нападает». Не удивительно, что поговаривают о том, что эта должность проклята. И тем не менее… — Я все понимаю. Но… Раньше он никого не угрожал убить. А сейчас написал на стене, что убьет. — Ты начала верить в то, что пишет Локонс? — Том, Нестор что-то знал. Он додумался. Он… — ее осенило. — Он давно догадывался о чем-то подобном, и даже пытался связаться с Дамблдором зимой! Он мне сам это сказал в тот день, когда мы с ним… э-э-э, когда мы с тобой были в Махотокоро. Наверняка Локонс это понял, и теперь… ему остается только поступить так, как он написал. Реддл покачал головой. Она все осознавала. И все равно стремилась на амбразуру. Да, в такие моменты он понимал, почему Шляпа отправила Гарриет Поттер на факультет тех, кто сначала машет кулаками и лишь потом включает голову. «Слабоумие и отвага» в чистом виде. — Ты можешь погибнуть, если пойдешь туда. — Нестор тоже. Если не пойду. Да плевать мне на этого Нестора! — Том, я не могу его оставить в опасности. Реддл не успел возразить: Гарриет кинулась к нему и обняла так крепко, как раньше не обнимала. Толи уткнувшись, толи утонув губами в полу-призрачном плече, она шепнула: — Спасибо, Том. Спасибо, что беспокоишься. Но я просто не могу оставить Нестора сейчас. Нестора, первогодок Колина и Анну… Они там, наедине с этим… гадом. Ты хорошо учил меня. Я смогу… постараюсь дать ему отпор. Том лишь покачал головой. Как может столько безрассудства помещаться в эту недоросль? — Я тут подумал, — он говорил ровным голосом, ведь врать и недоговаривать Реддл умел лучше всех. — Если Ужас Слизерина — большая змея, у тебя не так много вариантов. Больших змей не так много. А магических и того меньше. Например… Знаешь, это вполне может быть василиск. Этта подняла на Тома взор, не разжимая рук. — И как его победить? Том невесело покачал головой. — Никак. А вот не умереть в первые пару мгновений можно, если не будешь смотреть ему в глаза. Прямой взгляд убьет тебя на месте. Хотя, если встретишься с его клыками… Умрешь в любом случае. Этта выдавила из себя улыбку. — Поняла, в глаза не смотреть, на клыки не напарываться, постараться договориться, — глядя на его поднятую бровь, она уточнила, — ну договориться, Том! Змея, парселтанг…***
Сердце бухало, как сумасшедшее. Еще минуту назад она была в объятьях Тома. В безопасности... Сейчас, глядя на разверзшийся перед ней зев трубы, Этта ощущала себя страшно одинокой… Жаль, что рядом не было Рона и Гермионы. И даже дневника Реддла, который она так привыкла носить у сердца. Девочка отдала тетрадь сове и наказала доставить ее обратно в спальню. А уже потом отнести Макгонагалл записку. Потому что нельзя было, чтобы дневник пострадал, если у Этты не получится. Труба круто уходила вниз. Какая-то часть Этты побаивалась даже представить на какую глубину. Девочка засучила рукава, прикоснулась к деревянному браслету губами и, зажмурив глаза, прыгнула в темноту.***
Идиотка. Том схватил один из журналов, что как-то принесла ему Этта, и со злостью запустил его в стену. Раньше бы он с удовлетворением отметил про себя, что его дымчатая рука смогла так легко схватить что бы то ни было. Но сейчас ему было не до того. Он злился на глупую, совершенно выжившую из ума школьницу. Но еще больше он злился на себя. Мастер убеждения, «само красноречие», наследник Слизерина, черт тебя дери! Чем мы, слизеринцы, там должны отличаться? Хитростью и способностью добиваться своего? И где это все? Эта бестолочь ринулась прямо в пасть к Офиону, а он просто стоял и хлопал прозрачными ресницами. В свое время он вертел и не такими, внушал людям и более сложные для понимания вещи, нежели элементарное «не лезть к гигантской змее, которая тебя сожрет». Им что там, на Гриффиндоре, мозги хирургическим путем удаляют? Хорошо, если она и правда окажется наследницей… Тогда хоть Офион ей страшен не будет. Наверное. А вот Локонс… Если даже Офион плюнет на двух отпрысков своего прежнего господина и оставит разбираться самим, каков шанс у двенадцатилетки против взрослого мага? «Ты хорошо учил меня». И чему же она научилась? Игнорировать здравый смысл? Или это он забылся и вместо огненных чар обучал ее пятнадцати способам эффектно самоубиться? И ведь даже не подумала о том, что будет с дневником, погибни она там. Том выругался. Нельзя было отпускать ее и так рисковать безопасностью крестража, который теперь ждет не пойми какая судьба. Реддл принялся расхаживать по комнате старост. Надо было найти способ ее отговорить. Надо было! Крамольная мысль забралась в голову и от нее стало не по себе: раньше смог бы. Раньше, пока был собой, настоящим, целым. Ведь тогда его дар убеждать почти всегда работал безотказно. А что если это потому, что он не совсем тот, кем был раньше? Ведь вся его нынешняя личность — лишь осколок былой. «Том из дневника», который всего лишь частичка «настоящего Тома»… Могло ли это значить, что фрагмент души слабее целостной? Сможет ли обломок личности вернуться к полноценной жизни, как настоящий человек? Не значит ли это… Том нервно сглотнул. Нет, бред. Крестражи делаются для бессмертия. Бессмертие – сила. Они не могут ослаблять… Чертова Этта Поттер! Мало того, что она подвергла опасности себя и крестраж, так она еще и его уверенность в своих возможностях пошатнула! Ничего, вот она вернется, и он ее лично прибьет.***
Гарриет прошла по запутанным коридорам, словом отворила тяжелую, украшенную полозами дверь и оказалась на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями; они поднимались до теряющегося в сумраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый туман. Сердце ее неистово стучало, и ей казалось, что этот звук такой громкий, что эхом отражается от потолка и стен. Этта вслушалась в холодный полумрак. Не затаился ли василиск в темном углу за колонной? Где Нестор, Колин и Анна? Где Локонс? Она вытащила палочку, наложила на обувь заклятие «кошачьих лап» (спасибо, Том!) и бесшумно двинулась вперед меж колонн. Каменные змеи, казалось, следили за ней темными провалами пустых глазниц. За последней парой колонн, у дальней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Гарриет запрокинула голову: гигантское лицо над ней с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу. «Ну здравствуй… пра-прадедушка?» И тут она увидела. Из-под мантии статуи виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол. Прямо между каменными стопами сидел Златопуст Локонс. Сидел на коленях, склонив голову в почтительном жесте. Сейчас он был похож на верующих, что преклоняют колени перед святынями или иконами. Вероятно, Гарриет слишком шумно вдохнула. Локонс медленно поднял голову и обернулся. — Тебе не стоило сюда приходить, Этта.