«Если с тобой что-то случится, я не переживу». «И пусть ты где-то очень далеко, но всё же в живых… У меня будет причина продолжать своё существование». «Я обещаю, что вцеплюсь в жизнь намертво, даже если придётся сорвать все ногти. Только приди ко мне и скажи, что все мои страхи придуманы».
Тени от развевающихся штор идут по лицу полосами. Девушка вдыхает побольше свежего дневного воздуха, рассматривая вывески зданий напротив окна. Земля под цветком, стоящим на подоконнике, всё ещё влажная, а значит ЧиМин был в кабинете совсем недавно. К растениям он не даёт касаться абсолютно никому постороннему. «Но если у меня заберут и эту надежду, думаю…». ДжиСу крутит головой, отказываясь от картинок, которые угодливо подбрасывает разум. Нехорошее предчувствие наполняет атомы вокруг, создавая прямую связь с воспоминаниями. «Думаю я потеряю вместе с ней и себя саму». *** «Ищи своё золото в Тайланде». Металлическая зажигалка блестит на солнце, переворачиваясь в ловких пальцах несколько раз прежде, чем поджечь сигарету. Длинные ноги, зачёсанные покрытые лаком волосы, и, что самое главное — золото во рту. Губы изгибаются в кривую, пока передний зубной протез закусывает сигарету марки «รุ่งอรุณ», в переводе — «рассвет». Мужчины в чёрных костюмах уверенно огибают центральный зал, надвигаясь в сторону VIP-комнат. А официант, который и без того привык встречать не только обычных клиентов, становится бледнее тарелок. Одну из них невольно выпускает из рук при виде знакомого лица. — Зови босса, — дым разбивается о лицо напротив, заставляя закашляться. — Побыстрее. СуХо, — он продолжает затяжку, вычитывая имя на бейджике. *** Несколько лет назад. Мужчина с порезами по всему лицу бросает мешок прямо вниз. Он приземляется со странным звуком, а ноги брюнетки подкашиваются как-то сами собой. Колени ударяются о шершавое покрытие, даже на подобие пола мало похожее. Карандаш, которым были закреплены волосы, выскальзывает, прокатываясь по помещению с громким звуком. Как то единственное, что может разбавить тишину. Руки стремятся вывернуться от дрожи не просто так: из мешка выпадают кости желтоватого оттенка. — Чт… Что… Что это? — Мне жаль, — без даже толики жалости говорит мужчина. — Весь отряд погиб на задании. — Я спрашиваю, что это? — ДжиСу крутит головой, от потрясения не имея возможности даже заплакать. Солдат из специального подразделения пришёл в её разваливающееся жилище, чтобы посмеяться над горем, которое просто не могло произойти с ней? Она как прокажённая повторяет одну и ту же фразу, как будто сошла с ума ещё прежде, чем это увидела. Но никакой шутки или ошибки быть не могло. — Это Ким ТэХён. Солнце огибает дрожащие плечи, падая на когда-то порезанные детьми обои. И очерчивает силуэт военного, что возвышается подобно скале. ДжиСу явно не понимает, где та точка разгона, при которой у машины отрывает колёса, но уже не может дышать. Где тот момент, когда нарисованные на стенах оранжевые мишки сливаются с грязно-зелёной формой и потемневшими костями на полу. Собственный крик настолько оглушителен, что его даже невозможно услышать. А чуть высокий, но более тихий голос не выводит из транса, но и не позволяет захлебнуться слезами. — Тише, ДжиСу, тише… Сейчас. — О, ты здесь? Су резко поворачивается на звук, в миг меняясь в лице. Как и думала, цветы политы, а значит ЧиМин отошёл лишь на секунду. — Да, — коротко кивает, спеша выбросить всё лишнее из головы. — Я рад тебя видеть, — однако улыбка на его лице неоднозначна, — но какого черта ты не отлежалась, как я просил? Ты ещё не в самом лучшем состоянии. ДжиСу хмыкает в знак протеста. — Я, конечно, люблю Госпожу Мин, но в стенах того дома я начала сходить с ума уже на второй день. Я же правильно понимаю, что нужна тебе при памяти? Видимо, нормальная жизнь обыкновенной девушки просто не для меня. ЧиМин вздохнул, провожая взглядом Су, которая раскрыла плотные шторы, чтобы впустить побольше света и просто плюхнулась на диван. Уже в платье, с легким макияжем, на приличной высоты каблуках: она правда не поклонница долгого отдыха. Раз так быстро соскучилась по обитателям этого места. — А это кто? Падая на диван, она заметила кое-что интересное на столе у Пака. Много документов, как всегда чертовщина с их последовательностью, но вот на самой вершине лежат фото какой-то девушки. Её имя — «Ли Айрин». — М, это…— он сел рядом с подругой, наклонив голову. — Я взял её на работу недавно. Она оказалась способной девочкой. Уже успешно прошла испытательный срок, так настрадалась… Просто какой-то магнит для происшествий. — Красивая, — хмыкнула ДжиСу, но тут же прищурилась. — Ты что-то не договариваешь, или мне кажется? — Мин мастер в деле по прочтению людских эмоций. — Мне кажется, что я…— выдержала паузу ДжиСу. — Где-то видела это лицо… Нужно отвлечься, — единственное, о чем сейчас может думать Ким, а посему всеми силами цепляется за мелочи. — Может в коридоре? — Я имею в виду гораздо раньше. — Не может быть, — покрутил головой Пак в знак протеста. — Она не бывала в наших кругах прежде. — Нет, я видела не здесь… ДжиСу напряжённо соображала, пытаясь вспомнить даже не имя, а черты лица девушки, потому что первое совсем не казалось ей знакомым. — Эта девушка… Она! Она! — Милая, пожалуйста, успевай дышать, — уже откровенно смеётся Мин, успевая задуматься о том, что для ношения каблуков при такой проблематичной ходьбе рановато. — Она танцевала в местном театре в главной роли пару раз! Но ЧиМина удивило не то, что ДжиСу её знает, а то, что: — Подожди, ты ходишь в театры? Что я пропустил? — Коала хочет, чтобы ей помогли улететь в далёкое путешествие на высокоинтеллектуальное дерево? — очень образно приметила ДжиСу, угрожая поджопником. — Не кипятись, всё-всё, я пошутил! — пытается отговориться Мин, закрываясь он угрожающего взгляда девушки. — Я хоть и не фанатка таких светских мест, но в них иногда есть на что посмотреть. Она… Балерина из объединённого театра? Ну знаешь, там и актёры, и танцоры… Ничего серьёзного. — Ты уверена, что это она? Ким активно закивала: — Абсолютно. — Тогда её ценность поднимается ещё сильнее… Я позову её, чтобы поговорить об этом. Спасибо, — подмигнул он. Но ЧиМин не успел выйти или хотя бы позвать персонал, так как его дверь открылась на безумной скорости, а из-за неё появился обеспокоенный лик СуХо: — Господин Пак…— он явно дышал сбито, но не так из-за бега, как из-за волнения. Это было видно по его лицу, больше напоминавшему обтянутый кожей манекен. — Что такое? — сразу же озадачился ЧиМин. — Вас хотят видеть в VIP-комнате номер четыре. — Но у нас не намечалось никаких важных встреч… — Они просили вас подоспеть как можно скорее, — низко поклонился парень, тараторя от непонятно откуда взявшегося ужаса. ДжиСу напряглась, но всё равно поднялась с места, готовясь сопровождать ЧиМина. Но тот мигом вытянул руку в сторону, мешая ей сделать ещё хотя бы шаг. Плохое предчувствие не подвело? — Оставайся здесь и даже не думай идти со мной. Я чувствую, что здесь что-то не то… — Но тогда мы должны взять с собой хотя бы ХоСока… — Не надо, — твёрдо заключил Пак. — Я сам разберусь. В конце концов — это моё место. И я не позволю каким-то подонкам диктовать свои правила. Но ЧиМин выглядел таким спокойным лишь со стороны, потому что в душе ему было не до расслабления и призрачных «всё будет хорошо». — Поняла…— нервно выдохнула ДжиСу. И стоило Паку исчезнуть за дверью вместе со своим подчинённым, как девушка, схватив сумку, тут же двинулась в сторону чёрного выхода. Позвать на помощь, потому что любой бы понял, что здесь назревает что-то серьёзное. Как только ЧиМин вошёл в комнату, всё стало ясно, как белый день… И почти сразу же он увидел рыжую макушку. — Чёрт, — нервы зашалили сильнее, позволяя прикусить губу. — Коачелла тоже здесь…— прошипел он сам себе под нос, понимая, что дела их серьёзны. *** Рука елозит по молочным простыням, в конечном итоге ничего не находя и просто сминая пустое место. Девушка мычит неожиданно для себя хрипло. И глаза открывать не спешит, просто оказываясь в вертикальном положении. Понять, что комната, в которой оказалась — отнюдь не знакомое место, получается не сразу. Лалиса заправляет потрёпанные пряди от парика за ухо, хмурясь от странных покалываний по всему телу. Кажется, по ощущениям даже тяжелее, чем после суток без еды и сна, проведённых в балетном зале. Но когда всё же удаётся разлепить веки… Тонкая шея выглядит ещё бледнее на фоне поля мелких ранок, и рука сама ложится на них как-то неосознанно, потирая ноющие участки. Огромная кофта не кажется чем-то чужеродным, пока Манобан не начинает скатываться в состояние непринятия места, в котором очутилась. — Где… Я?..— срывается с губ рвано и почти неслышно, но в голове сейчас полный кавардак. Небольшое помещение, фактически прямоугольник: крохотная кухонная гарнитура у двери, а всё остальное — высокий матрас и окно, пропускающее немного медового света. Лампочка над головой; просто висящий провод со светильником. — Что? Подрывает как на ракетном горючем, потому что Лалиса ни черта не помнит. Просто прилетает к зеркалу в углу, сталкиваясь с тем, что могло и как раз-таки напугало больше всего. Чужая белая футболка длиной фактически до худощавых колен. И стоит только оттянуть шиворот: куча багрово-фиолетовых следов. Шея, плечи и ключицы — ни одного на лице, к счастью. — Что произошло вчера, чёрт возьми? Но всё в голове как в тумане. Ни секунды более менее точных воспоминаний. Следы на теле говорят сами за себя, но, тем не менее, Лалисе хочется и верится в то, что это ничего не доказывает. Хотя она уже не ребёнок для того, чтобы верить в подобные сказки. А что подумают родители, если не дай Боже узнают об этом? А что, если её, вдребезги пьяную всё же засняли? И карьера и жизнь будут полностью разрушены. У Лалисы медленно подступающую к горлу истерика, но здравый смысл твердит, тряся за плечи: парик всё ещё на месте, а значит образ не тронут. Может, её так и не узнали? Нужно засунуть в рот два пальца, чтобы выплюнуть все сомнения, ну или по крайней мере прикусить щёку до металлического привкуса во рту. Пощёчина как крайность. «Возьми себя в руки, Манобан!». Лицо таки обжигает удар собственной ладони. Приходится натянуть всю одежду на эту несчастную футболку, вылетая из помещения настолько быстро, насколько вообще позволяют физические возможности.«Сделаю вид, что ничего не было. Да, просто спокойно, по-тихому уйду отсюда, пока хозяин квартиры не вернулся. Пусть эта ошибка останется самой худшей в моей жизни, пусть я никогда не столкнусь с более серьёзными вещами. Мама была права. Мне просто стоит остаться балериной и сиять в театре любой ценой».
Но Лиса забывает про особенность коридоров, где снова оказывается: неожиданности здесь за каждым поворотом. Стоит признать, что везение здесь — случайность. Вот и сейчас чьи-то пальцы с грубой кожей накрывают рот, не позволяя даже запищать. Лопатки врезаются в крепкую грудь, а если бы у пульса был спидометр, то сейчас он перевалил бы за все двести. Манобан хочет вырваться, дёргаясь, но безуспешно: всё равно что муха, застрявшая в паутине чёрной вдовы, которую даже ножницами не разрезать. Если бы голоса можно было сравнивать с химическими элементами, то этот бы Лалиса назвала металлом. Радиоактивным. Некто шептал тихо, но при том очень легко разборчиво: — Я могу отпустить тебя, но в таком случае будешь разбираться с этими парнями самостоятельно. Внутренний дозиметр зашкаливает, срывая голос на «беги», вот только бежать, судя по всему, некуда. Лалиса опускает голову, потупляя взгляд в пол: видит, как носки её сапог последними затягивает в тень. Мужчина каким-то паранормальным образом сливается со стеной и заодно помогает добиться того же эффекта Манобан. — Если закричишь, пинай на себя. Медленно опускает руку, позволяя вдохнуть более свободно, но почти сразу же приходится убедится в том, о чём он предупреждал: два невысоких мужчины в официальных костюмах совсем их не замечают, оказываясь в центре коридора. Они вовсе не выглядят скромно, учитывая автоматы в окольцованных пальцах. — Босс сказал, что если мы обезвредим этого засранца, то сможем выиграть всё необходимое время. — Я слышал, что он особо опасен. — Каким бы талантливым ни был, что обычный смертный может против огнестрельного? — уверенно усмехнулся один из тайцев. ЧонГук не понял сказанного, но ему нет нужды учить другой язык, чтобы сопоставить все факты. Если в клубе оказались тайцы — «тайфун с юга» наконец-то пришёл. Лалиса откидывает голову, касаясь плеча ЧонГука макушкой и сильно жмурится: оказалась меж двух огней на свой страх и риск. *** — Какая встреча! Сколько лет, сколько зим! — прокричал слегка пьяный мужчина, что собрал здесь весь этот сыр-бор. — Наёмников моих здесь, как видишь, Коала, немного, — засмеялся он. — Но они — лучшие из лучших. И я не советую тебе даже пытаться. Садись, — указывает он рукой на свободное место рядом с собой. На ЧиМине нет лица, а всю безысходность ситуации приходится осознать, когда глаза Пака сталкиваются с глазами ХоСока, на которого была большая часть надежды. Уже её, во всяком случае, нет. — Молодец, что пришёл без охраны. Получись наоборот, тебе пришлось бы выбрать как минимум трёх, кого я бы обязательно застрелил. Не люблю, когда в отношениях есть хотя бы толика сомнений… Но в тебе-то я не ошибся. Прямо сейчас за плечо радостно треплет ЧиМина никто иной, как один из его злейших врагов, но именно тот, с которым он уже слишком долго не может разобраться. Посему последний, видимо, решил покончить с Паком и клубом первее. Передряга так передряга… «Ищите среди приезжих. Проблема приехала из Тайланда». Тот самый «Тайфун с Юга» — прямо перед владельцем «Австралии». — Что ты хочешь…? — напряжение в голосе ЧиМина было не просто слышно, а ощущалось почти что на физическом уровне, телами присутствующих здесь его подчинённых: десятка ребят из персонала, ХоСока и официанта СуХо. Очень печальная картина, на самом деле. Потому что никто не знает, в каком количестве они выйдут отсюда живыми. — Я пришёл заключить сделку. По поводу наркотиков, — выговорил мучжина. — Ты должен быть очень, очень благодарен за эту возможность, но помни, что тебе недостаточно быть просто такой же душкой как сейчас, чтобы получить её. Все ведь так хотят моих денег…— как-то поник таец. — А БэмБэм хочет для себя самого лучшего, — проговорил он эту фразу о себе в третьем лице. БэмБэм — тайский наркоторговец, который последние несколько лет проник на корейский рынок и сразу же поставил раком устоявшуюся систему. Всё стало серьёзнее, как только он явился сюда лично. Единственное, что могло объединять его с ЧиМином — это желание разобраться с Кёнги. Однако он был ненормальным по всем параметрам, и его имя говорило об этом впереди планеты всей. Как можно сотрудничать с такими людьми? Да и какой ещё уникум назовёт себя так? «БэмБэм«ом, из-за схожести звучания с описательным звуком взрывов, которые он так любил производить в людных местах. — Поэтому давай сыграем в игру. Почти все происшествия с метро и зданиями в Корее происходили из-за его желаний. Он не видел никаких людских границ и обожал развлекаться, вот ЧиМин и напрягся, когда тайфун внёс подобное предложение. — В прошлую нашу встречу я сказал, что мы не будем играть в игры. — А я хочу, в последний раз. И по ходу дела как раз увидим, для кого именно этот раз «последний», — он подмигнул. — Поэтому слушай правила внимательно. У меня давно не было хорошей девочки, — ухмыляется он. — Так что приведи сюда лучшую из лучших. Чтобы мне понравилось до свиста в ушах, понял? — А что, если мой вкус не совпадёт с твоим? — выдал ЧиМин. — Лучше бы совпал, — замотал головой Бэм. — Но раз ты так любишь риск, то так уж и быть. Вот тебе правила: если она мне понравится, я просто заключу с тобой сделку и пойду молча развлекаться. Если нет, то… — То?..— с сомнением уточнил Пак. — Это ещё интереснее. Я застрелю её и любого второго человека в этой комнате, на твой выбор, — он иронично оглядел подчиненных ЧиМина, сидящих в этой комнате. — И так будет продолжаться, пока я не увижу ту, которая мне понравится и идеально подойдёт, понял? ЧиМин понимал лишь одно — со вкусами этого сумасшедшего может дойти до того, что Пак останется без работниц и заодно без сотрудников. А этого он очень сильно не хотел. К тому же, подвергать своих девочек опасности… Хотелось меньше всего. — СуХо… Позови СоА, пожалуйста. — Слушаюсь, — поклонился парень и мигом отправился за девушкой. — Эй! — ДжиСу буквально колотила по двери, тщательно спрятанной и сливающейся со стенами на стоянке. — ТэХён… Она выдохнула, когда полуголый парень, в штанах и весь в бинтах открыл дверь, явно прежде находясь в процессе обработки ран: — Что случилось? — У ЧиМина… У нас… Проблемы. Зная, в каком состоянии бесконечно находится дорогой ей человек, ДжиСу до последнего не хотела приходить сюда. Не хотела звать и тем самым подвергать опасности ТэХёна. Он только-только перешёл период осложнения, получил травму и сейчас снова… Но зная, в какой ситуации оказался не менее важный для неё ЧиМин… Эта ситуация поставила в тупик. Хотелось просто нарушить данное только что обещание и разобраться со всем самой. И ни слова больше: официальный костюм на плечи, прочно сжатые зубы, дабы позабыть о ноющем плече. ЧиМин позвал девушку, с которой накануне дралась ДжуХён — она была самой проблемной, и хоть он не хотел рисковать ничьими жизнями, эту пришлось использовать как тестдрайв. И убедиться в том, что это… — Следующая. Выстрел. Плохая идея. ЧиМин до онемения кончиков пальцев сжимает ладони в кулаки. Бездыханное тело этой самой девушки валится на пол, а люди Бэма оттаскивают его в коридор, чтобы не мешало. — Выбирай подчинённого, — подмигнул таец. Но ЧиМин не мог этого сделать. — Тогда я выберу сам. Пак жмурится, слыша очередной выстрел — застрелен один из его людей. ХоСок напряжен до той степени, что готов оторвать голову тайфуну голыми руками. — Следующая. Выстрел. — Следующая. Выстрел. — Хватит…— шепчет ЧиМин, чувствуя, как от злости дрожат костяшки. — Выбирай, кто из персонала умрет следующим. Или будешь как и всегда молчать? За все это время Мин ни разу не выбрал — это было бы сродни предательству. — Тогда я сам… В этот момент он поднялся и наставил дуло пистолет прямо на ХоСока: Оба чёрных омута встретились. Если бы Чон имел право заговорить сейчас, в голосе бы зазвенела сталь. Однако каждое слово может сделать всё только серьёзнее. — Я посчитаю до трёх из принципа. Господин Пак, я же знаю, что ты хранишь одну из своих лучших девушек на десерт и не показываешь мне её… Неужели ты захотел такое вот непорочное сокращение штатов? Чтоб в глаза им не смотреть и не говорить «ты уволен», лучше просто позволить умереть, да? — Скотина…— прошипел Мин. — Раз, — убедительное. ХоСок дырявит держащего пистолет взглядом, хотя дуло касается его лба. — Два. ЧиМин судорожно перебирает в голове варианты. Лишь бы не ДжиСу… Но… В голове резко всплывает лик другой девчонки. — Стой! — выкрикивает он, не давая досчитать до победного и застрелить ХоСока. — Дай мне последний шанс! Я приведу тебе лучшую из лучших…— он наклонил голову, упав на колени и почти касаясь лицом пола, умоляя. — Я обещаю!