твоя рожа - мой кулак

Хочешь спрятать дерево, посади его в лесу, хочешь, чтобы твою переписку никто никогда не прочитал, положи её на самое видное место, хочешь, чтобы всё было сделано как надо, доверь дело мудаку. думает Эльза, собирая вещи. Прикорнувший в уголке Призрак, очевидно, решил, что, раз уж он сделал всё, что можно и всё, что нельзя, то теперь располагает правом быть язвой и картинно поохать за радикулит. язвой он был всегда, думает Эльза, складывая вещи в чемодан. А ещё Эльза думает, что Призрак – чистой воды мудак. И не то, чтобы билеты в ВСР мозолили глаза. Травка зенелеет, солнышко блестит, и, что самое главное – на горизонте не маячит ни одного чёртового зомби. к вящему Сашиному удовольствию. Для Александра Козаченко важно не то, что реновация полным ходом, для Александра Козаченко важно то, о чём говорят дети в его классе. Кто кому и за что нравится, кто что носит, кто что любит покупать в недавно открывшейся кафешке напротив школы. Кто кем хочет стать когда вырастет, у кого гаджет круче и соцсети забористее. Строгие родители, противные братья-сёстры, слишком много домашки. И новый руководитель кружка для самоделкиных. Она классная, взахлёб вещают Саше ученики, столько всего знает! Как трудовик, только круче. И мотоцикл у неё есть, старая Ямаха, и притащить его на внеклассные она обещала, и покатать…! Ля-ля, тополя, Александр Батькович, а не хотите с нами после уроков? Куда мне, смеётся Саша (немного горько). Урок заканчивается на полчаса раньше – Саша любит своих детей, свои дети это знают и без зазрений совести этим пользуются. Пока на небе ясно, ни облачка, дети везут его с собой и весело щебечут. Их послушать, так Алиса – прямо солнце. Умом Саша понимает, что так не бывает, но что поделаешь. (что угодно, лишь бы дети про живых мертвецов не думали и не вспоминали – и чем скорее последние кровавые потёки смоют со стен, тем лучше.) благо, ехать не так уж и далеко. До соседнего переулка, если быть точным. Алиса-солнце на поверку оказывается действительно солнцем. «И не Алиса, а Эльза, а впрочем, называйте, как хотите.» С острым языком, пронзительным взглядом и следами от зубов на локте. Саша видел многое, и выглядывающие из-под закатанного рукава полукружья шрамов он узнает из тысячи. - А вас, простите, кусали? - Ага, - легко отзывается Эльза-Алиса. – Давно, ещё в девяносто восьмом, - стало вдруг так тихо. – Но не будем о грустном. И добавляет. - Кто сейчас добудет мне отвёртку, мелочь, того покатаю первым. И кивает в сторону припаркованной старой Ямахи. «Нет, правда,» - думает Саша, вслушиваясь в поднявшийся весёлый галдёж, - «она и впрямь солнце». (нет, правда, думает Эльза, билеты на тумбочке – это определённо лучшее, что случалось с ней за последнее время. и что Призрак – тот ещё мудак.)