Dикий запад

За всю тёмную ночь Тикал так и не смогла сомкнуть глаз. В голову постоянно скатывались неуёмные мысли. Её очень потрясло то, что произошло за один вечер. Она ясно понимала, что произошло, но просто упрямо не хотела верить в это. Ведь ещё вчера она сидела у родного тёплого костра, слушала истории соплеменцев, говорила с подругами, а уже на рассвете со всем этим придётся проститься и, что ещё печальнее, навсегда. Какое это страшное слово... Навсегда значит навеки — это очень долго Ей придётся навсегда<b>расстаться со своим народом, своим домом, отцом, родником на скале, вечерними танцами и песнями под грозный бой барабанов и яркое полыхание костра — всё это останется здесь, никуда не исчезнет и ни капельки не изменится, даже без её присутствия... Её отцу трудно пришлось это решение, но он давно, много десятилетий назад, поклялся соблюдать все законы племени — у него попросту не было выбора. <b>Тикал не винила его Она никого не винила Оставь он её в племени, да ещё и нетронутой, ехидны бы сразу взбунтовались от такой 'несправедливости' и потребовали законного суда — убить виновницу, чего вождь явно не желал. Изгнание, в некоторой степени, было наилучшим итогом. Что ещё более омрачало уход из племени так это обман и наглое предательство брата. Она даже подумать не могла, что жажда власти может привести его к столь бесчестному поступку. Теперь её запомнят явно не в лучшем свете. Хотя, какая уже разница... Через десять лет вряд ли о ней кто-нибудь вспомнит или услышит на этих землях. Поболтают немного, расплетут сплетни, погрустят, кто-то обрадуется, а потом и забудут, словно очередное нелепое происшествие. Не она первая, не она последняя изгнанная, каждый день забот хватает. Ушла тихо, как земная дрёма предрассветом, не проронив ни слова, не издав звука. Могла конечно уйти и ночью, но не хотелось. Так можно было последние часы провести в родном шатре. Она успела проскользнуть в тот момент, когда все мерно спали в шатрах — не хочется привлекать внимание, эти дурные взгляды, шептание... Разрешалось ей взять с собой лишь одежды, пару украшений да лук и стрелы. Так она и поступила. И вот, она спустилась по холму, кинула последний взгляд на вершины шатров. Так тянет вернуться, затеряться в толпе, но... нельзя. Нельзя из-за доброго поступка, названным глупым, нельзя из-за чужого обмана, нельзя... отныне и навсегда