Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Я бы предпочла, чтобы ты ненавидел меня, чем тебе было бы всё равно!»       Неделя пролетела практически незаметно. В это утро пятницы, Незуко стояла напротив зеркала в красивом, длинном кимоно – бледно розовое, со звёздным рисунком, они сидело на ней как влитое. Тем не менее, к земле гнула тяжесть ткани – что ж, в такой одежде долго не проходишь. Мать и младшая сестра стояли рядом, в комнате девочек, поправляя все складочки на Незуко и любуясь: - Тебе оно подходит так же, как и мне в твоём возрасте! – мама сложила руки на переднике и задумчиво улыбнулась – Не думала, что поводом его надеть станет школьный конкурс, но я не против. - Мам, а можно и я потом его надену! – Ханако требовательно ухватила руками пояс оби на сестре – Ну, когда вырасту! - Ханако, это кимоно для Незуко… Но ты не переживай, - мама опустилась на пол напротив неё так, чтобы оказаться с ней наравне – У меня их несколько. Одно из них я отдам тебе, когда подрастёшь. В конце концов, в моей семье была такая традиция.       Незуко продолжала молчать, немного покручиваясь перед зеркалом и рассматривая себя. Если бы она жила лет триста назад и всегда ходила в такой одежде, то обязательно прослыла бы красавицей. В руке девушка сжимала беленький веер, с причудливым, солнечным орнаментом. Что ж, школьный конкурс так школьный конкурс. Только зачем она так заморочилась? Ах да, это из-за Танджиро, который относился к любого рода мероприятиям с особой ответственностью…       Он, кстати, тихонько толкнул дверь в комнату, тоже шурша тканью мужской, тонкой юкаты чёрного цвета с золотыми, мелкими оборками. Им явно повезло, что у их родителей была такая одежда и передавалась не через одно поколение – раньше кимоно стоили крайне дорого, так что делали их очень качественно, если такая вещь могла служить более сотни лет. Способствовало и то, что надевали кимоно только несколько раз в жизни, приберегая его для особых случаев. Но в современной жизни, их мать не стала строжиться: - Танджиро, заходи! – женщина поднялась с пола – Всё готово, посмотри на свою сестру.       Парень прошёл в комнату, застыл увидев Незуко – его сестра очаровательна: красивое кимоно плотно облегало хрупкое тело, тонкие пальчики сжимали бело-красный веер, такое же оби на талии опоясывало девушку, на уголках век были плотно наложены красные тени, а волосы заплетены в высокую, объёмную причёску с серебряной шпилькой. Сначала, Танджиро немного ошалел, но заулыбался, когда сестра повернулась на него: - Ты… Тебе очень идёт! – он прошёл в комнату, сел на кровать Ханако, всё также наблюдая за сестрой – Думаю, у нас с тобой все шансы! - А если тебе кто-то нравится, то он просто упадёт, когда увидит тебя, сестрёнка! – Ханако явно воодушевилась – Незуко, тебе же кто-то нравится!?       Девушку слегка передёрнуло, но она скоро нашлась: - Совсем никто, Ханако, но если понравится – ты первая узнаешь об этом!       Да, Незуко солгала. Но это лучше, чем сказать, что тебе кто-то нравится, и потом отпираться от расспросов. В конце концов, твой преподаватель – не тот человек, которого одобрит твоя семья. Да и самому ему всё равно, что там навыдумывала себе его ученица. Проще всего жить с осознанием, что ты влюблена, смириться с этим и ждать, когда всё утихнет. Это лучше всего…

***

- Так, ребятки! – Ренгоку-сан стоял напротив сцены в актовом зале – Вижу, все подготовились. Нам нужно буквально два-три самых хороших номера для открытия мероприятия. Но помните – все номера замечательны, если вы старались и вкладывали в них душу!       В общем, он был в своём репертуаре. Прекрасные свойства для учителя. Незуко и Танджиро сидели в зале, ожидая своей очерёдности. Зеницу, определённо, влюблённым взглядом осматривал Незуко, Иноске и Генья сердито отвернулись друг от друга, Канао задумчиво смотрела куда-то в пустоту. Обычный день. Учитель Ренгоку внимательно смотрел все выступления, сразу помечая что-то у себя в блокноте. Очередь быстро продвигалась: - Так… Камадо! – Незуко и Танджиро шустро выбрались на сцену – О, вижу вы даже костюмы раздобыли… Молодцы! Насколько я помню, у вас «Семейные отношения средневековой Японии»?       Брат с сестрой дружно кивнули, потом историк снова что-то записал и поднял на них голову: - Можете начинать!       Весь номер они решили сделать несколько мифологическим – начиналось всё с того, что жили брат с сестрой. К слову, они не использовали в выступлении слов, всё держалось на музыкальном сопровождении. Незуко и Танджиро появились на сцене, держась за руки. Парень держал в руках корзинку, девушка – красно-белый веер. Танджиро перевернул корзинку, как бы показывая – она пуста, помахал сестре и ушёл со сцены – это символизировало то, что он ушёл на заработки. Незуко же принялась прогуливаться, собирать камешки и искусственные цветы, которые они заранее разложили на сцене в качестве декораций.       В это время выступление прервал скрип большой двери – кто-то вошёл в актовый зал. Звучные шаги заглушали номер, так что даже Ренгоку-сан обернулся посмотреть на того, кто им помешал. Увидев Гию удивился, но виду не подал и жестом показал ему подойти ближе. Незуко со сцены не могла слышать того, что учителя друг другу говорили, сдерживала свою заинтересованность. Она продолжала сбор искусственных цветов. В памяти невольно всплыли слова младшей сестры, сказанные этим утром – теперь Томиока-сан видел её в этом кимоно. Но физрук сохранял вид полной незаинтересованности. - А, Томиока-сан! – Историк заулыбался – Не ожидал, что вы заинтересуетесь творческими выступлениями. Обычно, вас не бывает на мероприятиях в Академии. - Мне нужно сообщить детям о том, куда я их поведу…       Тут Гию поднял глаза на сцену. Незуко старалась на смотреть в его сторону, но изредка, её взгляд всё же падал на Томиоку. Ренгоку-сан сидел с довольным видом, явно гордый за своих учеников и не мог не поинтересоваться тем, куда их поведут на выходные: - И что ж вы решили? – Гию не сразу понял вопрос, так что Ренгоку-сан пояснил – С тем, куда пойдёте с детьми? - Ах это… - Томиока говорил шёпотом, не отводя взгляд со сцены – В парк аттракционов. - ПАРК АТТРАКЦИОНОВ!?       Иноске, откуда ни возьмись, сунулся с заднего ряда меж двумя преподавателями, проорав это. Ренгоку хотел было наставнически отругать его, но Томиока его опередил, быстро взяв парня за плечи и тяжёлой рукой усадив на место, довольно громко высказав ему: - Хашибира, успокойся!       В итоге, он сказал это так громко, что на них обернулись все присутствующие дети. Гию осмотрел зал – он не был заполнен даже на треть, там были лишь ученики, подготовившие номера и готовые их сегодня показать, но осадочек остался. Кашлянув, физрук, буркнул что-то по типу: «Извиняюсь…» и сам вернулся на место.       Ренгоку-сан спокойно воспринял это, ничего не высказав. Но внутри себя, пожалел Томиоку – теперь понятно, отчего дети его недолюбливают – Гию не умеет ладить с людьми. Попутно, историк глянул на сцену – Камадо вдруг замерла в замешательстве, сжимая в руках камешки и разочарованно смотрела на физрука – выступление было практически сорвано. Гию смотрел в пол, как бы боясь поднять глаза – они поменялись ролями в этой ситуации. Нужно было всё поправлять, так что Кёджиро поднял руку, давая Незуко знак, что она может продолжать.       Неуверенно, девушка снова принялась за цветы. Вдруг, как бы, по сюжету, она находит красную лилию небывалой красоты. Девушка решает сорвать её, и тут же на неё нисходит проклятье – она корчится как бы от боли, а когда зрители видят её лицо, то изо рта торчат длинные клыки – так и было задумано, Незуко прикрепила их в моменты «мучений». В это же время возвращается её старший брат с полной корзиной персиков в руках. Его сестра прячет от него лицо, но потом Танджиро видит, во что превратилась его сестра. Он должен убить её, но не может даже занести над ней меч. Девушка плачет.       Тогда парень отбрасывает клинок в сторону, садится на камень и крепко задумывается. В это время его сестра собирает рассыпанные персики из корзинки, которую Танджиро уронил. Взяв один, немного помятый, она надкусывает его и… Снова корчится от боли. Танджиро видит на земле веточку глицинии, которую бросил до этого к персикам, чтобы подарить сестре. Парень берёт её, направляется к девушке и силой заставляет её натереть клыки соком этого растения. Незуко вырывается, но брат держит крепко. Наконец, страдания окончены – клыки отпадают, она более не демон. Всё заканчивается хорошо и просто. Даже слишком.       Танджиро снова уходит со сцены, а Незуко начинает танец с маленьким веером. Её руки трясутся, ноги с трудом слушаются – Томиока-сан не сводит глаз со сцены. Он видит, как она неуверенно шагает по сцене, как тяжело ей идти в этом кимоно. И теперь у Незуко нестерпимо ноет тело – оно будто каменно и не желает подчиняться. Но танец всё равно выходит лёгким и плавным. Парадокс? Возможно.       Гию сглатывает, вздыхает – перед глазами снова тот день, когда она побывала у него дома: «Она позиционировала себя демоном… Наверно, на месте простого самурая я бы её убил, но на месте брата… Чёрт… Только не сейчас… Почему каждый раз я вспоминаю это? Не важно…»       Физрук снова тяжело вздохнул, наблюдая за ученицей и её движениями руками – она показывала воду: «У неё красивые руки. Мне не стоит об этом думать… Почему ты так движешься, Незуко? Почем мне хочется на тебя смотреть? Если ты хоть что-то из этого узнаешь, что решишь, что я слетел с катушек. Но мне не хочется тебя раздеть. Мне просто достаточно смотреть на тебя. У меня что-то колотится в груди. Возможно, это ты провоцируешь это. Возможно, я влюблён в тебя. Но что толку в этом разбираться? Танцуй, Незуко – ты всё равно никогда об этом не узнаешь…»       Музыка вдруг закончилась, а девушка застыла в смиреной позе, сложив руки перед собой и опустив голову. Номер окончен и Гию должен отвернуться…