Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Опять ищу тебя в толпе Сквозь говор безразличных тел. Ты где-то тут. Ты в тишине Бетонных, серых стен» - Так, все пришли!?       Положенное на отдых время вышло, и ученики сбрелись на площадь, на которую их изначально привёл физрук. Довольный, после поездки на Чёртовом колесе, Танджиро уже уверенно держал за руку Канао, которая прятала глаза и улыбалась ещё загадочнее обычного. А вот Иноске стоял рядом с Аой. И то, что она позволила ему стоять рядом и не била, уже говорило о том, что каким-то невиданным образом она перестала его ненавидеть. За руку её брать пока что не стоило, это Иноске усёк…       Зеницу, мотавшийся всё это время по парку и разыскивающий утерянную Незуко, стоял, чуть не всхлипывая, с пучком сладкой ваты и протягивал её Незуко, но та вежливо отказалась, так что этой самой ватой Агацума заедал своё горе. В итоге оказалось, что все дети на месте и Томиока распустил их. На этом его обязанности заканчивались. - Незуко! – Танджиро подбежал к сестре – Ты же сейчас к Канроджи-сан? Не задерживайся, хорошо? Мама будет волноваться. - Хорошо!       Девушка неуверенно шагнула к физруку, едва брат с Цуюри скрылись за ближайшим поворотом. Всё равно им в одну сторону, так почему было не попросить эти рефераты?        Гию стоял, рассматривая какую-то крохотную постройку, размером примерно два на два, выкрашенную в жёлто-красную полоску и украшенную чем-то вроде гирлянды. Он явно не решался спросить, что это. Но Незуко будто прочла его мысли: - Это же фотобудка! Пойдёмте, сфотографируемся! - Зачем? - Просто так, без повода! «Что ж, сегодня ты не была ни на одном аттракционе. Может, мне стоило бы пойти с тобой, но я не должен был. Тут нет никого, кто мог бы осудить меня за безрассудство. Ты заслужила хотя бы один аттракцион…»       Незуко уже тянула его за рукав к фотобудке, Томиока и не сопротивлялся. В конце то концов, что ему терять – достаточно просто постоять, зато Камадо будет счастлива. А если это так, то почему бы не согласиться?       Кабинка была почти крохотной, с ярко-желтыми стенами и камерой по центру. Незуко вставила в механизм несколько монеток, и камера стала довольно быстро щёлкать, вспышка ослепила Гию. Только к последней вспышке он сориентировался и, встав рядом с ученицей, глянул на неё: этот лучик света сиял неподдельной радостью. Когда он в последний раз улыбался, ему было так же тепло… Милая, милая Незуко…       Механизм вдруг перестал щёлкать, потом из нижнего отсека появилась лента с небольшими фотокарточками. Девушка выдернула их и протянула учителю: - Можно, я оставлю их себе?       Гию не стал брать их, только без особого интереса рассмотрел фото, на котором он закрыл глаза: - Забирай.

***

      Солнце уже светило не так ярко, народу на улицах было полно – люди выходили на вечерние прогулки, пока стоит такая тёплая погода. Хороший день, что сказать… Гию шёл впереди, Незуко немного отставала, иногда отвлекаясь на что-то, на что обычно Томиока и не глянул бы. Но теперь всё вдруг приобретало какой-то особый, сакральный смыл: и воронье гнездо на столбе, и кусок кирпича на канализационном люке.       Он вспоминал, как точно так же, много лет назад шёл с сестрой по улице. Тсутако показывала ему облако, похожее на машину. В детстве он любил играть в машинки. Но после того дня, когда в потерял разом всех, Гию разучился играть. Да, после, в его жизни был ещё один человек, для которого Томиока улыбался – его звали Сабито. Но и он не прожил долго – чёртово кендзютсу и соревнования… С тех пор, он ещё ни к кому так не привязывался, как к Незуко. Словно боясь, что заберут и её, он старался отстраниться, но не получалось. - Учитель Томиока, то облако похоже на журавля!       Как давно он не смотрел на облака… Со дня похорон мальчика с персиковыми волосами. Сколько ему было? Тринадцать? Тот мальчик тоже любил рассматривать облака. Гию поднял голову в небо – и правда, облако напоминало продолговатую птицу с длинной шеей. Как давно это было… - Подождите! – Незуко оборвала ход его мыслей – А вы разве живёте не в этом дворе?       И правда – Гию чуть не прошёл собственный дом. Но настроение было таким, что не хотелось расставаться с Камадо – добрым созданием, с которым он смог улыбнуться. Хотелось бродить с ней по улице до полуночи, слушая её замечания об окружающем их мире. Будто они ничем с этим миром не связаны. Томока остановился: - Прости, я задумался, - потом сделал несколько шагов в направлении к своему подъёзду и обернулся, когда не услышал шагов позади себя – Ты идёшь?