Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Я хочу целовать твои веки, До хруста тебя обнимать. Хочу, чтоб так было вовеки – Под вздохи твои засыпать…» Изначально, Незуко планировала подождать физрука у подъезда, никак не рассчитывая снова попасть к нему в квартиру. Но когда он немногословно намекнул на то, что она может последовать за ним, девушка пошла не раздумывая – что-то толкнуло её на это. Может, просто банальный интерес к этому человеку. Или большее, чем интерес? Они ехали в лифте, в полуметре друг от друга. Томиока и сам не знал, зачем позвал её за собой. Мог же просто потом спуститься и дать ей эти злосчастные образцы рефератов, но нет – он словно хотел, чтобы Незуко пошла за ним. Извращённого подтекста в этом не было – просто в тот день, когда эта девушка побывала в его квартире и ушла, дома вдруг резко стало холоднее. Была ли в этом связь, или Гию просто стал замечать такие мелочи – сложно сказать наверняка. Возможно, дома всегда было холодно, просто он стал ощущать это сильнее обычного.       Механизм, постукивая какими-то своими частями, выпустил их на нужном этаже и уже знакомой лестничной клетке – ничего не изменилось с последнего визита Незуко. Разве что, того странного парня с газетами, который чуть не привязался к ней, и след простыл. Гию сунул руку в карман олимпийки, нащупал пачку сигарет и ключи – а ведь сегодня он совсем не курил…       С характерным щелчком, дверь открылась. В квартире всё также царил полумрак. Воздух был плотным, с резким запахом табака. Из-за этого, сначала разувшись, Гию первым делом прошёл к себе на кухню и открыл окно – пусть проветрится. Незуко провозилась в прихожей чуть дольше, пока развязывала шнурки на лакированных ботинках и ставила обувь в шкаф, а потом не без интереса глянула на часы – уже полпятого вечера, надолго задерживаться нельзя, если Камадо ещё хочет успеть в школу к Канроджи-сан.       Девушка ожидала, что Томиока просто найдёт и отдаст ей нужные бумаги, но вместо этого учитель оставался на кухне, включил чайник и поставил на стол кружку и сахарницу. Немного растерянная, Незуко прошла на кухню, села за стол. Томиока молчал, а она не рисковала с ним заговорить. Да и о чём, собственно, можно говорить с человеком, когда он так поглощён рассматриванием закипающего чайника? Наконец, прибор выключился, и Гию заполнил чашку кипятком, потом бросил в неё небольшую ложечку порошкового чая, и напиток резко окрасился в ярко-зелёный цвет.       На этом его полномочия, как хозяина дома, были выполнены – сахар она пусть кладёт по вкусу сама, к чаю у него ничего в доме не водится. Девушка подставила сахарницу чуть ближе к себе, добавила в напиток две чайные ложки сахара – любит сладкое… Наконец, сделала небольшой глоток, чуть прикрыла глаза. Как оказалось, довольно приятный вкус.       Физрук сел напротив, облокотился на подоконник и уставился в окно. Казалось, его совсем не волновало, что у него гостья. Но руки Гию вдруг стали влажными, он не понимал, куда девать их, если оторвётся от подоконника. Незуко рядом… Ученица у него дома… Она сейчас потягивает чай и иногда бросает на него вопросительный взгляд. Нужно бы найти то, зачем она пришла: - Я пойду поищу рефераты.       Он ушёл в спальню, в надежде остаться один на один с собой и вдолбить уже всё-таки в свою голову, что глупо было влюбляться в школьницу. Но тихие шаги босых ног в чёрных капроновых чулках, словно отбили способность трезво рассуждать об этом. Как на иголках, не оборачиваясь, он вошёл в свою спальню – прятать тут было особо нечего, порядок он поддерживал вполне приличный. И всё же, Гию казалось, что не стоит Незуко идти за ним…       Физрук подошёл к шкафу и отодвинул нижнюю полку с бумагами и документами, принялся искать там, иногда выкладывая какие-то бумажки и снова складывая их в ящик. Незуко устроилась на кровати с чашкой чая, наблюдая за ним. Он спиной чувствовал это взгляд, но не мог понять – что именно сейчас эта девушка вкладывает в него: нетерпение, неприязнь, неловкость… Подойти могло что угодно из этого.       Под руку ему попался скомканный чёрный кусок капрона. Едва не развернув его, он понял, что держит в руках тот самый чулок и быстро, пока Незуко не заметила, забросил его на самое дно ящика, торопливо накрыл документами, но никак не мог выдохнуть спокойно - в прошлое воскресенье он забросил эту вещицу сюда. В прошлое воскресенье… Эта картина встала перед глазами и он ничего не мог с собой поделать – она будто не желала уходить их его головы. Или, может, он сам не хотел расставаться с ней. Но в любом случае он вынужден это сделать. Наконец, он нашёл в кипе листов нужное – два реферата. Ещё со времён окончания обучения, они пылились в этом шкафу, едва он начал снимать эту квартиру. Гию поднялся с пола и, задвинув нижний ящик ногой, прошёл к Незуко и сел на кровать рядом с ней: - Вот, по образцу. Тут ты должна разобраться. - Спасибо большое, только… - Незуко выразительно посмотрела на него – Не могли бы вы дать мне их отксерокопировать? Я хочу дать эти образцы одноклассникам, на похожий случай. - Да, конечно. Принеси их завтра в школу – у тебя как раз физкультура у меня. - Да, у вас…       Оба замолчали – нечего сказать. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Гию попытался отвлечься от тематики школы: - Тамаё-сан ничего больше не говорила на счёт лодыжки? - А? – она словно удивилась вопросу – Нет-нет, всё давно в порядке, вот!       Она приподняла ногу, показывая, что может совершенно спокойно ей двигать. Девушка явно не понимала, как стала провоцировать Томиоку. Ему сложно было даже поднять глаза – юбка Незуко чуть задралась, так что стало видно часть её белого, мягкого бедра. Ко всему, на интересные мысли наводили чёрные чулки – для Гию они теперь вообще стали больной темой, сердце забилось чаще… - Почему вы так смотрите? Ох, простите!       Незуко резко опустила ногу, а Гию смог, наконец, на неё посмотреть – девушка сложила руки на коленях, перед этим быстро одёрнув свою юбку. Он даже пожалел об этом… Так вышло, что расстояние меж ними было совсем небольшим – сидели они почти вплотную друг к другу, свесив ноги на край кровати. Томиока слега наклонился к ней, словно собирался что-то сказать, но осёкся – девушка приподняла подбородок и смотрела на него, словно ожидая чего-то.       Небольшой ротик был приоткрыт, и меж розовыми губами можно было разглядеть белые зубки. Верхняя пуговица на блузе была расстёгнута, но всё было прикрыто, пояс юбки утягивал тонкую талию, кардиган девушка оставила в прихожей. Всё складывалось само собой, потому что Гию больше не мог сдерживать своих ощущений – всё, что должно было напрячься, напряглось.       Не понимая, как ему хватило ума двинуться ближе, он неосознанно положил руки ей на талию, накрыл её губы своими, даже не сознавая, что целует ученицу. Секунда… Две… Неглубоко… Тело Незуко сковано и ничем не может ответить, но и не отталкивает. Мало… Гию отстраняется, даёт ей время. В глазах Незуко нет испуга – только прерывистое дыхание говорит обо всём, что она чувствует. Томиока рискует…       Легкий толчок, и он оказывается сверху. Кровать немного проминается, но ему всё равно. Окончательно перестав мыслить, Гию целует ученицу глубже, не даёт ответить тем же, ощущая её несмелые попытки. К чёрту всё… Секунда… Пять… Восемь… Тело Незуко стало чуть податливее и теперь не так сковано. Девушка дотягивается руками до его спины, обвивая Томиоку, мягко поглаживает. Это заводит только сильнее. На комоде лежат презервативы. Сложнее сдерживаться…       Сорок… Пятьдесят… Она практически перестаёт осознавать, что происходит, как бы растворяясь в ощущениях. Томиока не останавливается, расстегнув на себе олимпийку, оставшись в белой майке. Иногда он чуть сильнее прижимает Незуко, так что она может чувствовать его твёрдое тело и то, что ниже пояса. Оно сильно упирается ей в бедро, но Гию не спешит, хоть и возбуждён до предела. С телом девушки происходит нечто странное – тяга внизу живота из странного ощущения превратилась в чёткую потребность. Влажные поцелуи рождают влагу…       Четыре минуты… Семь минут… Незуко начинает немного привыкать к тому, что поцелуи в шею – это приятно. Она зарывает правую руку в непослушные волосы Томиоки, немного тянет его на себя, а он окончательно подчиняет её себе. Его руки ушли чуть ниже, слегка оглаживают бёдра, не поднимая ткани юбки. Потом, он неожиданно вытягивает заправленную на поясе блузу, расстёгивает её снизу, попутно улавливая, как она дышит – отрывисто, тяжело.       Пуговицы не создают затруднений, легко выскальзывая из шёлковой материи. Скромный, белый бюстгальтер закрывает упругую грудь. Гию пытается завести руку под тело девушки, чтобы расстегнуть его, но… Его что-то отрезвляет:       Спешно закрывая её тело расстёгнутой рубашкой, он старается больше не видеть белого белья. Идиот... С самого начала нельзя было к ней прикасаться… Он поднялся и сел на край кровати. Что теперь делать!? Физрук обхватил голову руками, стараясь заглушить шум бурлящей в теле крови. Возбуждение и не думало сходить на нет.       Незуко, придержав рубашку и прикрывшись, тоже села. Но в отличие от Гию, не пыталась отстраниться. Нечего было сказать… Так прошла минута. Туман в головах постепенно начал проходить. Камадо, ещё не придя в себя, чуть тронула Томиоку за руку, но он дёрнулся, словно её прикосновение доставило ему боль. Она попыталась заговорить: - У..уч… - Уходи… - Ч..что?       Это всё, что он должен сказать в такой ситуации. Сначала шёпотом, но не слыша своих слов из-за гула в ушах, повторил громче: - Я сказал уходи… Не хочу тебя видеть! Ясно?!       Губы девушки чуть дрогнули – больно. Очень больно. Лучше бы он проломил ей череп, но не говорил бы таких слов. Любимые люди порой жестоки с нами. Незуко запахнулась чуть сильнее, на ватных ногах сползла с кровати: - Ясно…       В прихожей она только наспех застегнула пуговицы, и выскользнула из квартиры, даже не обуваясь – лишь прихватив с собой лакированные ботинки и серый кардиган. Больно. Очень больно. Лифт оказался на этом же этаже, так что Незуко в него запрыгнула и трясущейся рукой нажала кнопку первого этажа. Ей не стоило приходить…