Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Хочешь верь, хочешь нет: Моё творчество – колос. И когда я писала этот куплет, То срывала свой внутренний голос.       Мысли роились в голове, будто пчёлы: копошились, назойливо скреблись своими лапками и жужжали. Примерно так сейчас ощущала себя Незуко. Ханако осталась с ней и теперь сидела на краю кровати. Говорить с ней не хотелось… Да и о чём? О том, как она чуть не переспала с физруком? - Незуко, ты спишь? - Нет…       Младшая сестра с переживанием смотрела на Незуко, иногда прикладывая свою ладонь к её лбу. Незуко было всё равно – воспоминания, вот что её беспокоило. Люди часто начинают сходить с ума, в попытках что-то забыть. Два раза девушка порывалась встать и всё-таки пойти на уроки, Но Ханако так громко на неё прикрикивала, что голова снова начинала кружиться. В конце концов, Незуко смирилась.       Может, оно и к лучшему. Сегодня уж точно не стоит появляться в школе. Сегодня физкультура. Томиока наверняка будет избегать её. Что ж, она поступит так же. Самый разумный подход часто оказывается самым жестоким. Тёплые руки гладили её тело… Выбрось! Твоё сердце билось чаще, когда он на тебя смотрел… Не вспоминай! Поцелуи в шею обжигали… Забудь! - Может, ты хочешь поесть?       Ханако явно не понимала, что произошло со старшей сестрой. И жалея о том, что девочке приходиться волноваться, Незуко пробормотала из последних сил: - Принеси кофе с булочками, ладно? - Хорошо, но ты не смей вставать! Я быстренько!       Проводив взглядом силуэт закрывающейся двери, девушка через силу дотянулась до своей сумки, заброшенной ею вчера под кровать. В глазах потемнело и ещё несколько секунд потребовалось, чтобы оклематься. В рюкзаке со вчерашнего дня лежал кошелёк с отложенными деньгами, расчёска, зеркальце, телефон… Какая-то бумажка привлекла её внимание. Осознав, что это, Незуко вытянула фотоленту из сумки, но не сумела рассмотреть ни одного фото – Ханако толкнула двери в комнату, так что девушка быстро запрятала фотографии под подушку.       Сестра, кажется, ничего не заметила, потому как с улыбкой поставила ей на постель поднос с чашкой кофе и мамиными булочками, которые Киё выпекла этим утром. Резкий запах кофе заполонил комнату. Кофе… Кафе… Томиока… Брось! Незуко неспешно взяла кружку и отпила – кофе разбавлен молоком и очень сладкий, как она любит. Сестрёнка учла даже это…       Незуко понимала, что её безразличие жестоко, и даже стыдилась своего отношения к Ханако, но и поделать с собой ничего не могла. Когда надкусила булочку, то ощутила, как её зубы наткнулись на что-то твёрдое.       В семье Камадо была такая забавная традиция – каждый раз, когда Киё что-то пекла, она бросала в тесто золотое колечко. Тот, кому оно попадалось в пироге или булочках, становился главным в доме на весь день. Незуко не часто попадалось колечко, и это был один из тех редких случаев. Вытащив его изо рта, девушка приулыбнулась – как иронично… Сначала едва не лишилась девственности и пришла домой чёрт знает во сколько, а теперь ей в булке попалось золотое кольцо… Ханако вдруг захлопала в ладоши: - Незуко, теперь говори, чего ты хочешь! Я всё для тебя сделаю!       Невинными глазами Ханако смотрела на Незуко. Всё, чего старшая сестра действительно хотела, так это остаться наедине с собой. Но прогнать Ханако ей не хватило бы совести, так что девушка выдавила что-то отдалённо напоминающее улыбку и ласково сказала: - У меня есть немного денег… Купи, пожалуйста, банку матча – у нас дома закончился. А всё, что останется – можешь забрать себе. - Но… Мама сказала, чтобы я не отходила от тебя. Попроси что-нибудь другое, Незуко! - Нет, Ханако… - девушка закатила глаза – Что со мной может случиться? Не волнуйся, если что – я позвоню, ладно? - Тогда… - девочка явно боролась с чувством долга и желанием потратить сдачу с покупки чая – Хорошо!

***

      Свисток учителя Томиоки снова заглушил гомон в классе. С непривычки от того что Гию сменил свой спортивный костюм на водолазку и брюки, дети, видимо, ещё не признавали его. Но физрук быстро это исправлял, громко начиная инструктаж: - Построились по росту! – они послушались и он продолжил – Так… Кого нет? «И сам вижу, что тебя здесь нет… Ты, наверно, вообще больше на моём уроке не покажешься, Незуко. И правильно поступишь» - Камадо, - Танджиро сделал шаг вперёд – Камадо Незуко отсутствует, остальные на месте!       Гию отметил это в журнале, потом снова обратился к ученикам: - Сегодня небольшая разминка, потом играем в баскетбол – тут Томиока заметил, как Зеницу прячется за кипой матов – Агацума, быстро встань в строй!       Таких, как Зеницу Томиока недолюбливал – слабохарактерные и трусливые от природы, они мало на что способны. Хотя, бывают и исключения. Хотелось бы верить, что Зеницу – этот тот самый случай. Ну а пока что, Гию пришлось хватать паренька за шкирку и выволакивать к остальным – бегать. Класс уже начал разминку, а физрук, осмотрев подопечных, сел на скамью и открыл журнал.       Танджиро возник перед ним так неожиданно, что Гию едва не вздрогнул. Не зная, рассказала ли Незуко ему что-то, физрук напрягся всем телом и готовился к серьёзному разговору. Но снова не узнал свой голос, когда заговорил: - Камадо, тебе чего? – он захлопнул журнал – Есть вопросы? - Нет, никак нет! – он вёл себя с Томиокой, словно молоденький солдат с генералом – Просто хотел предупредить, что Незуко не прогуливает. Она отсутствует по болезни. Так что не ставьте ей прогул, ладно? - Что с ней случилось!? – Гию вдруг помрачнел, но вовремя опомнился – Она сможет предоставить справку? - Не думаю, но… Сегодня утром она, кажется, упала в обморок. Я точно не знаю, мама была с ней. Мы сами не поняли, почему так случилось. В общем, она не прогуливает! - Я понял тебя, иди.       Даже когда Танджиро отошёл, Гию никак не мог почувствовать облегчения – он знал, почему Незуко упала в обморок. Часто, когда человек слишком сильно взволнован, его организм выбрасывает в кровь слишком много гормонов, психика перестаёт выдерживать, мозг ищет выход и… Отключается. Томиока отлично понимал, что довело девушку до такого состояния. К тому же, видимо, она никому не рассказала о произошедшем. Сердце забилось чаще… Выбрось из головы – у тебя урок.       Гию поднялся, взял в рот свисток и понял, что не в силах свистнуть – на это нет сил. Тело остолбенело, руки стали холодными и влажными, а перед глазами стояла картина, как Незуко сидит на кровати, а он кричит, чтобы она уходила. Кричит, что не хочет её видеть. И по её лицу видно, что она долго будет плакать от этих слов. Как легко раздавить человека…       Собрав все силы, физрук всё же дунул в свисток и класс замер. Гию понимал, что не в силах ничего сказать – не сможет. Его голос совсем угас, как гаснет горящий уголёк. Всё, что он сделал – достал из подсобки баскетбольный мяч, потом бросил его детям и молча сел на скамью. Явно непривыкшие к такому поведению учителя, дети несколько минут не могли понять, что происходит. Но, в скором времени, они поделились на команды и стали забрасывать мяч в корзину. «Не знаю, насколько больно тебе сделал. Видимо, достаточно сильно… Но это пройдёт вместе с твоими слезами – вода забирает память. Очень скоро, всё пройдёт. Я могу представить, что ты тогда почувствуешь: отвращение, ненависть, презрение… Ты в полном праве. Станешь недолюбливать меня, как и все. А может, даже сильнее, чем кто бы то ни было. И больше не будет никаких неловкостей – только твоя неприязнь будет мне наказанием. И я больше не позволю себе к тебе сунуться, стану держать тебя как можно дальше от себя, даже не взгляну в твою сторону. И тебе не придётся узнать о том, что я всё ещё влюблён в тебя…»