Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Разве сердцем оступилась, Открыв его перед тобой? Разве зря тогда влюбилась Под весеннею тоской?» Когда ты долго избегаешь чего-то, в конечном счёте, всё равно сталкиваешься с этим. Просто маленькое жизненное правило, которое Незуко прочувствовала на себе. Два дня она пробыла дома. Два дня не приходилось волноваться о встрече. Но всё в жизни, рано или поздно, случается. Танджиро шёл впереди по школьному коридору. Кажется, он был уверен в том, что сестру теперь нужно защищать и оберегать, как никогда. Будто чуть что – и Незуко сломается, как ломаются соломинки в стаканах содовой, если их согнуть. Да, выпрямить можно, но изгиб навсегда останется. Брат постоянно оглядывался на неё, взволнованный и уверенный в своих словах: «Я буду с тобой, волноваться не о чем!». Камадо заблуждался. Да, он мог защитить сестрёнку, даже при желании был способен дать отпор кому угодно, хоть учителю Томиоке, если понадобится. Но брат не мог дать гарантии, что Незуко сегодня не расплачется, увидев Гию. Ей было о чём волноваться. Прошло лишь два дня, кожу ещё жгли невидимые прикосновения. Кто знает, что будет?       Рекреация кабинетов с лабораториями была в левом крыле Академии Клинка. Вообще, стоит углубиться в устройство школы – здание в четыре этажа расположено квадратом, со внутренним и внешним двором. Позади школы цветёт уже известный нам сад глициний, достаточно большой, чтобы вместить в себя всех учеников. Его спроектировал и закупил деревья директор Кагая, когда только принял эту должность. На тот момент, он ещё не был слеп, так что раньше часто прохаживался меж сиреневых ветвей.       На первом этаже есть столовая, фойе и гардероб. В общем, стандартная ситуация. Там же кабинет трудовика, туалеты и доска почёта. Ремонт в этой школе новый, обновляется каждый год. Удивительно то, с какой самоотдачей Ояката-сама спонсировал это заведение. Этаж выше полностью принадлежал гуманитарным предметам. Там вели уроки Узуй, Обанай, Мицури, Муичиро… В общем, все науки, на которых не требуют знания математики. Третий этаж был полностью отдан физматам – Гёмею, Шинадзугаве. Там же располагалась рекреация лабораторий. Шинобу иногда приходилось водить детей в верхние кабинеты, чтобы там достать микроскопы. Чётвёртый этаж всегда был самым малолюдным – там был спортзал в правом крыле, актовый зал в левом, потом несколько дверей, предназначенных для администрации.       Так как предстояла физика, Камадо нужно было на третий этаж. Незуко чуть поёжилась, вспомнив свою оплошность на последнем уроке, но деваться было некуда. Поправив воротничок на розовой блузе, девушка стала подниматься вслед за братом. Тут, её глаза нашли в толпе копну чёрных, непослушных волос…       Томиока стоял к ней спиной, сменив свою излюбленную, синюю олимпийку на чёрную водолазку. Она плотно прилегала к его телу, очерчивала его. Руки, по обыкновению, сложил на груди замком и свесился с лестницы, что-то крикнул кучке младшеклассников, чтобы не устраивали перепалок на лестнице, и стал спускаться вниз.       Тело стало дрожать. Обхватив себя руками, Незуко опустила голову и считала ступени: одна, вторая, третья… Только бы не встретиться взглядами! Нет, что угодно, но не это! Танджиро тоже заметил физрука, притормозил и обернулся, потом взял сестру за руку и ускорил шаг. Всё это время девушка не поднимала головы, лишь мельком заметила, что мимо прошёл кто-то высокий, кто-то в чёрной водолазке и с тёмными волосами. Его рука механически колыхалась в такт шагу. Та самая рука, которая расстёгивала пуговицы на её блузе… Этот кто-то не остановился ни на мгновенье, отвернув голову в сторону, ускорил шаг. «Остановись же ты! Ты меня пугаешь… Мне начинает казаться, что я сошла с ума и выдумала все события того дня! Дай понять, что мне это не приснилось! Посмотри на меня…» - Незуко? – они уже поднялись на нужный этаж и брат опять обернулся на неё – Ты… Ты плачешь? - Разве? – девушка коснулась лица ладонью и действительно, нащупала слёзы – Прости… Я переволновалась…       Слёзы такая штука, что мы не всегда можем их контролировать. Иногда, мы сосредотачиваемся на посторонних факторах так, что забываем о своей мимике. Незуко ещё обхватывала себя руками, силясь унять дрожь, но забыла о том, что должна сдерживать слёзы. Они продолжали вытекать из её глазниц, стекать к подбородку и капать на пол, глухо разбиваясь о пол. Он близко, он очень близко! Но далеко… Так далеко, что не сыскать вовек! Танджиро погладил её по волосам: - Тебе не за что извиняться. Ничего не бойся – никто не причинит тебе вреда, пока я рядом!       Она кивнула и пошла дальше. Страха не было – была только тупая боль, будто кости крошились сами собой. Танджиро неверно всё понимал. Незуко не боялась, что Томиока повторит все свои действия. Она маялась чувством того, что осталась отвергнутой – разве не так? Да, ей шестнадцать и она его ученица. Это глупая любовь, про которую обычно снимают фильмы, которые смотрят старые бабушки. Теперь нужно подавить в себе эти чувства. Если у Гию они и были, то он смог их затушить. Значит, это возможно и Незуко последует его примеру.       Спустя двадцать минут, когда Незуко уже пришла в себя а до звонка осталось совсем немного, телефон Танджиро пиликнул, уведомляя о входящем сообщении. От Канао, от кого же ещё! Камадо улыбнулся, потом смущённо проговорил сестре: - Цуюри уже подъезжает, нужно её встретить – у неё объёмный проект. Просит, чтобы я пока подготовил всё в кабинете. Незуко, сходишь за ней? - Д..да, конечно…

***

      Зажигалка упорно не хотела давать огня, высекая только искорки. На её дне бултыхалась горючая жидкость, пластмассовый корпус потёрся от того, что Гию всё время носил приспособление в кармане брюк, вместе с сигаретами. Физрук зажал одну сигарету в зубах, силился её поджечь. Не выходило…       Утро сегодня было пасмурным – лёгкая морось накрапывала с ночи, прохлада забиралась под кожу. Ему нужно было остыть – не зря он теперь стоял чуть в стороне от Академии и пытался прикурить. Не ожидал, что всё так обернётся… Его нервы расшатались так, что в горле стоял ком, а дыхание стало прерывистым. «Незуко… Ходишь, словно шуганный зверёк. Я так ужасен? Да, должно быть… Ты снова красива, не могу не признать. И когда заметил тебя, с трудом сдержал порыв подойти и спросить, почему ты такая бледная. Я знаю, почему… Побоялась даже поднять глаза – до такой степени я тебе противен. Я же говорил, что всё пройдёт, что твои чувства резко поменяются. Предвидя это, я не мог ожидать, что это случится так скоро! Прости, но я всё ещё влюблён в тебя и мне больно от этого…» - Эй, долго тут мучаешься? – Санеми встал рядом, прислонился к забору Академии и тоже достал из кармана пачку сигарет – Чего-то ты даже страшнее обычного… Случилось чего? Кажется, у Шинадзугавы было хорошее настроение, раз он вообще заговорил с Томиокой. Иногда, они пересекались вот так, на перекурах. Но всегда, молча, кто-то из них уходил в другое место, чтобы не начинать разговор и не стоять в неловкой тишине. Гию опустил руки, в одной из которых всё ещё сжимал злосчастную зажигалку, а физик уже прикуривал свою сигарету. Мимо проехала машина директора – чёрная, с тонированными окнами. За рулём наверняка жена Ояката-самы. Автомобиль свернул, направился к парковке за школой. Очнувшись от мыслей, Томиока обнаружил, что Санеми суёт ему под нос свою зажигалку: - На, только не строй такую рожу, меня тошнит от неё!       Терпеть можно всякое, терпеть можно долго. Но когда ты на нервах и с тобой обращаются так, кто угодно не вытерпит. Физруку не нужны были эти подачки, но он оставался относительно спокоен: - Оставь себе, - Гию бросил не начатую сигарету в урну, а потом туда полетела вся, пока ещё целая, пачка – Бывай… Шинадзугава сначала ошалело пронаблюдал, как физрук делает несколько шагов к направлению к школе, а потом взорвался: - Это такая у тебя благодарность?! – физик схватил Гию за плечо, а потом с силой дернёл и развернул на себя, злобно схватился за его одежду – Ты мне тут морду воротить ещё будешь?! Томиока замахнулся, но вовремя сдержался, с силой вцепился в руки Шинадзугавы, сжимающие ткань его водолазки. Сложный момент: никто не решался напасть, но любая мелочь могла спровоцировать. Брови Гию сдвинулись, скулы резко очертились – он был озлоблен. Нет не на физика. Скорее, на самого себя. - Лучше пусти, - Гию, рассуждая трезво, попытался сгладить ситуацию – Мы на работе. Потом разберёмся, если так хочешь. - Бегать вздумал?! В кои-то веки появился хороший момент прописать тебе! – Шинадзугава лишь усилил хватку – Что за рожу ты опять состроил?! Что-то не нравится?! Ничего не оставалось – пришлось применять силу: Томиока вывернулся из хватки, потом ухватил физика за руку, заломил её за спину Санеми, пригнул неприятеля к земле и навалился сверху, пока тот разражался немыслимой бранью. Незуко видела всё: как физик дёргался и пытался вырваться, как Гию держал его, ледяным взглядом оценивая ситуацию и прижав спину Шинадзугавы коленом, как Томиока тяжело дышал, как растрепались в стороны его непослушные волосы…