Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Птичка дёргает крылом, Только больше не взлетит. Сердце бьётся, только в том Смысла нет – оно болит»       Отрезвляющий пинок в живот заставил Томиоку зажаться ещё сильнее, но он не открывал глаз. Такой знакомый, давно забытый голос грубо привёл его в чувство и вынудил приподнять голову: - Не смей тут помирать! – Сабито повторил эту фразу как тогда, в детстве – Ты только пришёл, не хочу видеть, как ты тут сдохнешь. Почему так долго?       Старому другу навсегда было четырнадцать лет. Он наклонился над Гию и заглядывал ему в лицо, мягко улыбаясь. Порой, Сабито был груб в общении, но всегда оставался человечным. Мужчина не мог ничего ему ответить – пересохло в горле. Осознание того, что перед ним стоит самый дорогой человек на свете просыпало на душу частички тепла. Гию знал, что Сабито мёртв, даже понимал это сквозь сон, смутно догадываясь о том, что спит. Сумерки частично скрывали профиль Сабито, но сомнений не было: шрам на лице, рост, голос, даже персиковые волосы…       Томиока действительно долго тут не был – восемь мучительных лет прошло в нерешительности. И теперь, чувствуя себя виноватым во всём, что тут однажды случилось, Гию столкнулся с самым болезненным чувством на свете – ощущением вины и скорби. Что он мог сказать другу после стольких лет?! Сабито продолжал над ним стоять, а потом легко потрепал мужчину по волосам: - Я давно тебя жду, а ты всё не приходил. Мы с Макомо скучали по тебе. Мы ведь остались тут, а ты покинул нас. Почему ты так долго не приходил к нам? - Прости… Прости меня… - Гию почувствовал, что на глаза стали наворачиваться горькие слёзы – Если бы я тогда был хоть немного… Не таким трусом…       Хороший подзатыльник оборвал его речь, Сабито сердито сел рядом, а потом сунул руку за пазуху и вытащил оттуда персик, потом надкусил: - Нашел, из-за чего разреветься! Макомо так не плакала, а ты нюни распустил! – парень проглотил – Ты с тех пор так ничего и не усёк. Помнишь нашу первую встречу? Тогда ты был таким же, как и сейчас. Даже лицо точно такое же. - Ты злишься на меня? - С чего бы? Это ты злишься, сам на себя! – Сабито вздохнул – Тебе до сих пор не хватает решительности. Меня уже нет рядом, чтобы вовремя дать тебе затрещину, так почему ты не научился сам принимать решения и действовать? - Если бы я тогда… Смог поднять клинок… - Ты должен перестать думать о прошлом! Прошлое никто не в силах изменить, и ты это прекрасно знаешь. Ты должен думать о том, чтобы принять решение сегодня. Так и хочешь всего лишаться? - Я не понимаю тебя… Мне нужно, чтобы ты вернулся! Чтобы остался со мной! Я не могу так жить!       Парень ласково положил полупрозрачную руку ему на голову, потом задумчиво стал перебирать грубыми пальцами непослушные, чёрные пряди: - Если ты так хочешь, то я приду к тебе. И я, и Макомо. Но для этого ты должен принять решение… - парень встал с земли – Если сделаешь всё правильно, то я приду к тебе и останусь. Клянусь.

***

      До боли странный сон ещё мелькал перед глазами, когда Гию проснулся. А может, и не сон это был? Утренняя прохлада пробиралась под кожу даже сильнее, чем ночная, на землю опять стелился туман. По утрам тут такое случается, к тому же, яркое солнце уже вставало на востоке и дотягивалось до верхушек деревьев своими невесомыми лучами, облизывало лепестки закрытых бутонов цветов, стараясь пробудить их от ночного сна.       Всего лишь сон, или это было взаправду? Томиока пошевелился, чувствуя, как сковано тело после дрёмы. Обернувшись туда, куда садился Сабито, когда надкусывал персик, мужчина увидел на земле маленький персиковый росток.       Стало легче. Нет, правда – в сравнении с тем, что было раньше, он чувствовал себя в разы лучше. Наверно, давно стоило вернуться сюда. Прими он и пойми всё раньше, не мучался бы столько в этой жизни. И душа, кажется, перестала бичевать себя. Отчего-то Томиока поверил в то, что это действительно душа Сабито побывала рядом с ним. Друг решил наставить его, помочь найти путь, по которому нужно двигаться. И обещал прийти…       Принять решение… Гию встал и почувствовал, как в животе растекается тупая боль – вчерашняя драка ещё напоминала о себе. На лице наверняка большой синяк, так что даже смотреть на себя не хотелось. Кровь, которой была испачкана рубашка, давно засохла и прилипла к телу вместе с тканью, а забинтованная рука ещё пахла дезинфицирующим спиртом.       Под рёбрами гулко стучало сердце. Оно давало понять, что он ещё жив, что он может что-то менять и принимать решения. Сабито не мог этого – его жизнь угасла, но он помог осознать это Томиоке. Жизнь – сама по себе, великий дар. И она дана, чтобы мы могли принимать решения и разбираться с последствиями. Не важно, хорошие мы принимаем решения или плохие – всё это бесценный опыт для души. Да, порой решения приносят один лишь негатив, но это не значит, что мы не должны были принимать их.       Принять решение… Томиока понимал, что Сабито имел ввиду. Наверно, старый друг всё знает, и с того света был готов отвесить Гию оплеуху за те глупости, которые он совершал. Теперь, когда Сабито толкнул его на нужный путь, мужчина знал, что должен делать, чтобы не лишиться последнего в жизни тепла, которое так неожиданно зародилось в его судьбе, и которое он сам едва не загасил своей отрешённостью.       Незуко… Милая Незуко – сколько же можно оставлять всё так? Сколько будут продолжаться игры в догонялки? Вот зачем страдать? Ты ведь тоже можешь рискнуть, дать второй шанс, забыть о том, что он твой учитель и понять то, как нежно он тебя любит. Может, он любит впервые в жизни?! Ведь первая любовь – она и последняя…       Забираясь в остывшую машину, которую оставил внизу, Гию постарался скорее согреться и мельком посмотрел на своё отражение в зеркале заднего вида – не скуле не было никакого синяка, а в глазах была жизнь. Та угасшая жизнь, которая возродилась и требовала, чтобы Томиока принимал решения. Хватит бегать. Он не хотел лишиться того, что Судьба дала ему за годы мучений. Он не хотел продолжать страдать.